Аркадий Малер

Обращение вечного либерального диссидента Александра Пинхосовича Подрабинека к советским ветеранам, опубликованное 21 сентября в «Ежедневном журнале», можно рассматривать в двух аспектах — во-первых, в этическом, а во-вторых, в психоаналитическом. И я даже не знаю, какой из этих аспектов здесь актуальнее. В этическом отношении это письмо — хамство, хамство по отношению ко всем ветеранам Великой Отечественной войны, благодаря которым мы вообще сегодня живем на свете или, по крайней мере, не представляем собой колонию или сателлит Третьего рейха. Но вряд ли имеет смысл апеллировать к патриотическим чувствам такого автора, как Александр Подрабинек, поскольку у нас с ним, видимо, очень разное понимание самого патриотизма. Но взглянем на его обращение даже с либеральной точки зрения: советские ветераны — это не просто люди, которые спасли Советскую Россию от германского нацизма; это люди, которые спасли от германского нацизма весь мир, поскольку именно СССР взял на себя всю основную тяжесть борьбы с Третьим рейхом, именно после Сталинградской битвы англо-американский Запад осознал, «чья берёт», и именно советские воины дошли до Берлина, по ходу освобождая умирающих узников нацистских лагерей, включая самый известный из них — Освенцим, 27 января 1945 года.

 Вся история про фреску из храма Федоровского Городецкого монастыря для наших околоцерковных скандалов, что называется, архетипическая. Когда я узнал о ней, я сразу догадался, что дело обстоит там именно так, как теперь рассказал нам художник-руководитель всех работ, а именно – сразу можно было догадаться, что художники имели в виду именно митрополита Кирилла II, служившего во времена св.Александра Невского. При этом, о том, что митрополит Кирилл не был канонизирован, эти иконописцы как будто бы не знали, а раз нужен канонизированный, то нашли ближайшего по времени – св.Даниила Московского. Вот и вся история.

Один философ сказал, что я хочу “соединить христианский персонализм и византизм”. На первый взгляд, это верное наблюдение, но именно на первый взгляд. Речь не идет о том, чтобы искусственно соединить христианский персонализм и великодержавный византизм – речь идет только о том, чтобы увидеть одно как логичное продолжение другого.

Византизм, учение о Катехоне, Симфонии Властей и Третьем Риме, представление о вселенской миссии России бессмысленно вне христианского представления о ценности человеческой личности. Без этого всё это превращается в цезаризм, тиранию и тупой империализм. Весь смысл существования Катехона, в конечном счете, сводится к тому, чтобы обеспечить на земле такой порядок, при котором будет соблюдаться ценность человеческой личности в ее христианском понимании – как созданной по образу и подобию Господа, как уникальном субъекте, разумном и свободном, а не как безличном элементе каких-либо безличных процессов. Нет задачи “возродить” византийские ценности, есть задача реализовать византийские ценности (ценности христианской государственности) такими, какими они так и не были реализованы ни в Византии, ни в Московской Руси.