Актуальные вопросы

Доцент РГГУ Борис Зиновьевич Фаликов разразился очередной статьей. Как всегда, со звучным названием. На сей раз, оно звучит так: «Гита и бита».  В ней уважаемый преподаватель славящегося либерализмом московского вуза рассказывает страшилку про полуграмотных и злонамеренных томских прокуроров, решивших наложить запрет на памятник древнеиндийской литературы «Бхагават Гиту». И, причем даже не по собственной инициативе, а, исполняя «заказ» (Фаликов поясняет: «в том специфическом смысле, в каком это слово употребляется в уголовной лексике») ФСБ и РПЦ, борющихся с миролюбивой организацией «Общество сознания Кришны» (ОСК), для которой «Бхагават-Гита» является сакральным текстом. Но РПЦ, боясь конкуренции, объявила ОСК тоталитарной сектой, вот прокуратура и решила выслужиться. Дескать, для этого и понадобился запрет произведения мировой классики. Подверстали под это постыдное дело «малограмотных» и «не обремененных моральными предрассудками» экспертов и давай «сажать на долгие годы невинных людей». А еще ведь от такой прокурорской активности пострадают индийские коммерсанты: вот сейчас они, дескать, приезжают в нашу страну, глядь, им есть, где помолиться Кришне в родном храме. А прокурорские хотят, чтобы не было - чтобы не помогал им Кришна вести тут торговые дела.

Однажды мой родственник, человек лет тридцати, сказал, что нашёл новую работу, так как старая его не устраивала. На мой вопрос, нравится ли она ему, он ответил: «Ну разве может работа нравиться? Отмотал время с восьми до пяти, и тогда уж занимайся тем, что душе угодно». А вот что же угодно той самой душе?

Филологический отклик на дискуссию о языке Русской Православной Церкви

В ходе дискуссии было высказано много неопровержимых доказательств, в том числе и филологических, необходимости сохранения традиций в языке богослужения, но, пожалуй, лучше всех сказал протоиерей Сергий (Правдолюбов): «Язык, созданный на основе одного из южнославянских говоров святыми равноапостольными Кириллом и Мефодием, становится принципиально не разговорным и, как книжный, противопоставляется разговорным славянским языкам. Язык переводов с греческого, вобравший в себя всю его богословскую глубину и красоту, преобразившись, становится красивее, звучнее, глубже и изящнее своего оригинала. На нем можно выразить самые точные и глубокие богословские понятия, самые тонкие и сокровенные сердечные движения, он прекрасен во всем – в начертании своих букв, в узорочье своих надстрочных знаков, в благозвучии своего звучащего слова. … Церковнославянский язык поистине – душа русского народа, хранитель его национальных корней, живой свидетель его истории, основа его литературного языка, источник его многовековой культуры, залог его будущего духовного благополучия».[1]

Глава румынской делегации, прибывшей на торжества по случаю юбилея Святейшего Патриарха Кирилла, рассказал о том, почему в Румынии уже давно преподают религию в школах, и о том, почему Церковь недемократична.

Протоиерей Андрей Новиков,
член Синодальной Библейско-Богословской комиссии,
Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви
и рабочей группы по выработке отношения Московского Патриархата к первенству во Вселенской Церкви

Восточный папизм – один из главных богословских и канонических вызовов, стоящих перед современной Православной Церковью.

Об обязанности
христианина
знать свою веру

Православные христиане должны быть таковыми не по формальной только принадлежности к Церкви, а по истине, т.е. знать, во что и почему они веруют, и жить по вере, сознательно и ответственно. Необходимость ясно знать свою веру особенно актуальна сегодня. Прошли времена, когда христианство было господствующим мировоззрением, когда человек, родившись, попадал в церковную среду, воспитывался ею и соразмерял всю свою жизнь с укладом Церкви. Благодаря этому можно было быть христианином как бы по инерции. Это время ушло безвозвратно. Сейчас нет христианской среды, мир, окружающий нас, — не христианский, а антихристианский. В этих условиях жить бездумно, по инерции, нельзя. Для того чтобы сегодня быть христианином, человеку приходится в той или иной степени противостоять окружающему его и активно действующему на него нехристианскому миру.

Я думаю, что облегченное восприятие православной веры – это лишь одна из многочисленных проблем существования христианства в современном мире.

«Облегченное Православие», на мой взгляд, – это «вера мира сего». Если мир и соглашается сегодня говорить о Церкви и вере, то именно в усеченном варианте, принципиально не приемля ничего более серьезного, глубокого, сложного. Для него проявления веры сводятся к каким-то внешним обрядам, традициям, этнографическим обычаям, – ко всему тому, что не только не является сутью веры, но и вообще довольно условно и видоизменяемо во времени.