Монашество

Беседа о смирении

Люди больше думают, чем дышат. Пока мы набираем воздух, могут появиться тысячи мыслей, но мы не задумываемся об этом. Не отдаем себе отчета, что наши мысли формируют наш характер, облик нашей личности, создают нашу идентичность и являются тем, что мы есть, до такой степени, что один американский философ сказал: “Вы – то, что вы думаете”.

В сентябре 1976 года мы были в Румынии[1], этой соседней нам православной стране братского нам по вере румынского народа. Мы ездили туда для участия в совещании, посвященном христианскому воспитанию. По благословению Блаженнейшего Патриарха Румынии Иустиниана и митрополита Молдовы высокопреосвященного Иустина эта встреча проводилась в семинарии неподалеку от монастыря Нямц в Молдове – северо-восточной области Румынии.

Молитва – матерь и царица всех добродетелей.Но почему она матерь всех добродетелей? Ведь великий апостол Павел говорит: «А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» (1 Кор. 13: 13). Значит, согласно ему, самая великая добродетель не молитва, а любовь. Так почему же все-таки святые отцы сказали, что молитва – матерь всех добродетелей? Потому что она вводит в нашу душу и любовь. Любовь к Богу и любовь к ближнему входят в нашу душу не иначе, как путем молитвы!

Преподобный Силуан любил и плакал, молился и пел. Молитва его была и плачем, и песней; и смирением, и любовью. Он вырос в России, состарился на Афоне, а любил весь мир и молился за всех. Газет не читал, новостями не интересовался, но боль и страдания людей ощущал как свои. «Поймите. Это так просто. Жалко тех людей, которые не знают Бога или идут против Бога; сердце болит за них, и слезы льются из очей. Нам ясно видно и рай, и муку: мы познали это Духом Святым. Вот и Господь сказал: «Царство Божие внутри вас есть». Так отсюда еще начинается вечная жизнь; и мука вечная отсюда начинается».

Так сложилось, что последние несколько лет я с особым расположением сердца всегда ожидаю наступления пятницы. С самых первых месяцев моего служения в иерейском сане пятница была моим служебным днем — всегда пятничное утро я встречал в храме у жертвенника с копием в руках.

Утро пятницы 15 сентября 2009 года не было исключением. В этот день, как обычно, я уже готовился к проскомидии, как вдруг мобилка, обеззвученная в кармане подрясника, стала раз за разом содрогаться от поступающих звонков и сообщений. Отовсюду, из самых разных мест — из Патриархии и Синодальных учреждений, из стен Лавры, из Академии, с далеких зарубежных приходов, от ближних и дальних, от тех, с кем уже несколько лет не виделся и не созванивался — отовсюду неслось одно и то же: «Батя умер».

Кто-нибудь может сказать: «Да ну, я не так уж грешен! Столько лет живу в монастыре, с женщинами не жил, я вообще не знаю, что такое женщина». Нет, и мы тоже прелюбодеи в каждую минуту, ибо умом и воображением грешим день и ночь!

Игумен Никон (Воробьев)

1894 г. – 07.09.1963 г.