Человек жадно борется за свои права, но не так жадно стремится уравновесить их обязанностями. Обязанности как бы разумеются сами собой. Но именно «как бы», потому что прописные истины одних веков со временем могут превратиться в китайскую грамоту для более поздних поколений. Мы, люди, все больше и больше привыкаем с пафосом рассуждать о своих правах и требовать сих последних. Но в то же время мы превращаем в фигуру умолчания свои обязанности, которые должны с логической неизбежностью уравновешивать права, чтобы миру не завалиться на бок, как судну, на котором все пассажиры переместились на один борт.