Не так давно я смотрела «прямую линию» — т.е. такую передачу, где священник в прямом эфире отвечал на вопросы телезрителей — на екатеринбургском православном телеканале. В студию позвонила женщина из какого-то уральского городка; то, что она говорила, показалось мне поначалу очень странным: «Когда я шла на исповедь, я записала свои грехи на бумажке, батюшка эту бумажку порвал, но я не знала, что клочки надо сжечь, я носила их в сумке. Что мне теперь делать, исповедоваться еще раз, или как?..» Священник, присутствовавший в студии, объяснил звонившей, каким образом на исповеди отпускаются грехи, но не выразил при этом никакого удивления по поводу действий неизвестного батюшки, рвавшего после исповеди какую-то бумажку.