Протоиерей Андрей Ткачев

Философия начинается с вопросов, то бишь с удивления. Нужно ли, можно ли удивляться и задавать вопросы верующему человеку? Иначе говоря, можно ли верующему человеку быть «чуть-чуть» философом? Это важный вопрос, поскольку многим верующим людям кажется, что мыслить можно только в рамках катехизиса. Но и сам катехизис есть диалог. Там есть вопросы и ответы. «Что есть Церковь?» – «То-то и то-то». «Каково учение Евангелия о будущей жизни?» – «Таково и таково». «Можно ли мыслить об этом вот так-то?» – «Нельзя, потому что сказано то-то».

Даже те, кто плохо знает историю Гражданской войны, знают имя Василия Ивановича Чапаева.

Примерно так же и люди, плохо знакомые с театром, знают имя Шекспира. Рефлексия мысли – поверхностная ассоциация. Плодовое дерево – яблоня. Русский поэт – Пушкин. Драматург – Шекспир. Его творчество бесконечно переводят, ставят, экранизируют. Вокруг его имени и биографических туманностей плетется паутина домыслов и пристрастных догадок. Люди, подобные ему, достойны звания «человек-оркестр». Он и актер, и поэт, и театральный менеджер, и режиссер, и философ. Для эпохи узкой специализации он – загадка, поскольку доктор «левой ноздри» с трудом понимает доктора «правой ноздри», и энциклопедичность, увы, не в моде.

Есть немало книг и пособий, посвященных приготовлению к Божественному причащению. Цель этих книг – дать человеку знания, необходимые для сознательного, благоговейного и непостыдного подхода к Чаше с Пищей Бессмертия. Эти книги не однообразны. В них есть разночтения, связанные в основном с разной строгостью приготовления и разными подходами к частоте причащения. Но, все равно, такая литература есть и она многочисленна. Но вот чего нет у нас! У нас нет книг, ведущих с читателем разговор о том, как вести себя после причащения, как хранить полученный дар, как пользоваться во благо реальностью богообщения! Налицо очевидный пробел. И нет никакой дерзости быстро этот пробел заполнить. Серьезность задачи требует, во-первых, формулировки вопроса, а во-вторых, соборных усилий по поиску правильного ответа.

Синие вёрсты
И зарева горние!
Победоносного
Славьте — Георгия!

 М. Цветаева

Миссионерству нужно учиться у Христа. Он говорит с людьми о тайнах Неба при помощи самых простых вещей, с которыми ежедневно имеют дело рыбаки, землепашцы, домохозяйки. Что толку тянуть нити тонких рассуждений с простыми людьми? Есть ли польза окунаться в глубины священных текстов при разговоре с теми, кто с трудом умеет читать и работает всю неделю не разгибаясь?

Среди учеников Христовых богатых людей не было. Равно как не было людей, украшенных священством, носящих на поясе меч, восседающих на коне или отмеченных иными чертами социальной значимости. Иосиф с Никодимом были богаты, но они представляли особый чин учеников тайных. Это ведь только кажется, что богатому человеку живется вольнее, чем простецу. Богатый человек бывает часто связан и опутан нитями особой прочности, поэтому страх отлучения от синагоги и держал в тени Иосифа с Никодимом до самой смерти Спасителя на кресте. Поэтому и Пилата быстро и легко – одним лишь упоминанием о гипотетическом противлении кесарю – стреножили хитрые иудейские вожди. Не спасли прокуратора ни мечи легионеров, ни глубокое презрение к народу, среди которого он совершал государеву службу.

Радостная привычка громко разговаривать на все темы, вплоть до тех, в которых ничего не понимаешь, вот лик нашей отечественной демократии. Никакой оригинальной новой черты мы ни в минувшие времена, ни в нынешние к этому портрету не дорисовали. Связь между болтовней, переименованной в «свободу слова», и достойной жизнью работящего человека до сих пор не выяснена. Поэтому болтовня продолжается в надежде на магическое появление земных благ, якобы сопутствующее всякой демократии.

Дух Святой сошёл на Христа в виде голубя. Своих последователей Христос ласково называет овечками. Фарисеи удостоились имени змей и порождений ехидны, а Ирода Господни уста назвали лисой, указывая, очевидно, на зоологическое лукавство. Итак, животный мир приходит на страницы Евангелия как символ, как урок или обличение, и важное место в этом мире занимает свинья.

Воскресение Христово как смысл жизни

Один из философов новейших времен спросил: стоит ли жизнь того, чтобы ее прожить? Такой вопрос не задает себе ни кенгуру, ни бабочка. Никто из живущих только инстинктами не пытается осмыслить свое бытие. В человеке есть что-то выводящее его из круга обычных вещей и существ. Что-то властно требует от человека осмыслить свою жизнь.