С исторической точки зрения.

На самом деле очень многое в этом очерке профессора И. Андреева не имеет с историей ничего общего.

1. О первом катакомбном епископе. М. Жижиленко действительно по совету патриарха Тихона в самом начале 20-х годов тайно принял монашество и священство. Но дальше - никаких тайн в его жизни не было. В 1924-м (а не в 1927-м) году, т. е. при жизни патриарха Тихона, он был хиротонисан во епископа Овручского. В 1924-25 годах временно управлял Житомирской епархией, в 1928-29 годах - епископ Серпуховской. В 29-м году, а не после издания декларации 1927 года, арестован и выслан на Соловки (на три года). 18 февраля 1931 года расстрелян в Москве.

Свое назначение на кафедры Овручскую и Житомирскую он получил от патриарха Тихона, а Серпуховскую кафедру занимал по постановлению митроп. Сергия (Страгородского) и Синода при нем.

Так что, как видим, Декларация митроп. Сергия ни в малейшей мере не объясняет позицию проф. (к этому времени уже давно епископа) М. Жижиленко. И никаким тайным он никогда не был.

2. Не принявших Декларацию называть иосифлянами, это равносильно тому, что всех животных, не имеющих рог, называть собаками. Иосифляне - лишь небольшая часть среди тех, кто ее не принял. И никакого общего церковного антидекларационного фронта никогда не было. И никогда митрополит Иосиф не был главой всех не принявших Декларацию.

3. Если бы от общения с митрополитом Сергием отошли самые выдающиеся иерархи с их паствами, а религиозно-нравственный авторитет протестовавших и отошедших был настолько высок, а качественное превосходство (это еще что такое? - авт.) было настолько ясно, то у митрополита Сергия не осталось бы ни малейшей надежды повести паству за собой (и никакая советская власть при всем ее могуществе изменить ситуацию не смогла бы). Однако, случилось так, что именно за ним пошел церковный народ.

4. Называть отошедших от митрополита Сергия верными тихоновцами, это значит злоупотреблять именем Патриарха Тихона, позиция которого по отношению к советской власти, полностью совпадающая с позицией митрополита Сергия, достаточно известна и при необходимости может быть подробно проанализирована. Можно представить себе, как патриарх Тихон был бы огорчен позицией отошедших от центральной церковной власти, доживи он до времени отошедших, и каких бы слов от него они заслужили, если помнить его отношение к зарубежным иерархам!

Что касается ново-обновленческого раскола, то тут можно только руками развести. Еще можно было бы всерьез говорить в этом ключе, если бы с митрополитом Сергием осталась кучка его последователей, а весь многомиллионный церковный народ от него отошел и продолжал жить единым строго-организованным церковным телом... Но реальность такова, что как раз отошедшие представляли собой отдельных иерархов со своими немногими последователями, не имея между собой ничего общего и не имея даже намека на церковную структуру.

5. Проф. И. Андреев подчеркивает, что советская власть арестовывала как контр-революционеров именно всех протестовавших против Декларации. И отмечает, что на допросах верных тихоновцев чекисты со злорадством доказывали строгую каноничность митрополита Сергия и его Декларации. Массовые расстрелы, гонения и пытки, согласно профессору, обрушились только на верных.

В таких условиях сергиане, казалось бы, должны были чувствовать себя как у Христа за пазухой. Каких могущественных покровителей они имели! На самом деле, большевики не видели абсолютно никакой разницы между верными и неверными. Все верующие для них были на одно лицо и всем им коммунисты уготовляли одну участь. Почитайте:
Далеко не все трудящиеся, в том числе и верующие, представляют себе достаточно ясно ту активную контрреволюционную роль, которую играют в настоящее время многие руководители различных церквей (православных, мусульман, иудейских, ламаистских и др.)".

Это написано в 1939 году, 12 лет после издания Декларации. Сколько поношений митрополит Сергий принял на себя из-за этой Декларации, так, якобы, нужной большевикам, сколько впоследствии лжесвидетельств взял он на свою душу, чтобы угодить большевикам! Уж самому митрополиту, казалось бы, большевики могли сделать исключение! Ан-нет! Все контрреволюционеры!

Антисоветскую работу по заданиям фашистских разведок (!), утверждали они даже в 1939 году, проводят православные церковники, которые с 1927-го года клянутся в своей лояльности большевистской власти.

Митрополиты, епископы, попы, монахи, церковные старосты и прочие большие" и малые" церковные руководители всех течений и толков - тихоновцы, обновленцы, автокефалисты и сторонники Высшего временного церковного совета - обманывают верующих и делают свои омерзительные фашистские дела[5]

Так что напрасно проф. И. Андреев только отколовшихся удостаивает мученических венцов. И многие из сергиевского епископата окончили свои дни там же, где и несогласные с ним.

6. Духовным отцом, породившим самую идею Катакомбной Церкви, не мог быть патриарх Тихон хотя бы потому, что он искал не катакомб, а легализации, и это совершенно однозначно выражено во всех его обращениях, начиная с летнего 1919 года.

7. Не имеющая в первые годы своего существования ни организации, ни администрации, разрозненная физически и географически, катакомбная церковь объединялась только именем митрополита Петра.

Это близко к истине, но возникает вопрос: а кем она объединялась после кончины митрополита Петра? Да и спрашивали ли разрозненные отошедшие от митрополита Сергия группы самого митрополита Петра о праве на такую его объединительную роль? Если бы митрополит Петр душой был на стороне отошедших, можно не сомневаться, что за десять лет (от Декларации до кончины) он нашел бы возможность высказать свое мнение о них. Однако, нет таких свидетельств. Зато, напротив, есть свидетельства его одобрения позиции митрополита Сергия.

8. Если епископы Максим, Виктор, Иларион и Нектарий и совершали в Соловецком лагере тайные хиротонии, то не епископов, не имеющих с митрополитом Сергием общения. Позиция владыки Илариона, наиболее уважаемого из перечисленных, известна достаточно хорошо. В таких хиротониях он никогда участвовать не стал бы. Вот документ, под которым стоит подпись владыки Илариона (Троицкого), кстати, члена Высшего Церковного Управления. Лишь по большому недоразумению можно отнести его к идеологическим союзникам Зарубежной Церкви.

...Ныне Церковь решительно отмежевалась от всякой контрреволюции. Произошла социальная революция, возврат к прежнему строю невозможен. Церковь не служанка тех ничтожных групп русских людей, где бы они ни жили - дома или за границей, - которые вспомнили о Ней только тогда, когда были обижены русской революцией, и которые хотели бы ею Церковью - воспользоваться для своих личных политических целей.
Церковь признает и поддерживает Советскую власть, ибо нет власти не от бога. Церковь возносит молитвы о стране Российской и о Советской власти.

Православные епископы убеждены, что смута церковная прекратится только тогда, когда будет восстановлен канонический строй церковного управления и когда верующими в точности будут соблюдаться касающиеся Церкви законы государства.
Православное Церковное Управление прежде всего не должно вмешиваться в жизнь тех общин, которые не выразят свободного и добровольного согласия подчиниться его руководству. Православные общины, сознающие необходимость для них иметь законно-преемственную иерархию, сами вступят в духовный свободный союз с Православным Церковным Управлением.

Православное Церковное Управление должно считать для себя обязательным соблюдение церковных канонов и законов Российской Республики. Государственный строй Российской Республики должен быть основой для внешнего строительства церковной жизни. Церковь переживает важный исторический момент. Поэтому от всего церковного общества требуется проявить возможно больше церковной сознательности. Этой сознательностью должны, прежде всего, обладать руководители церковной жизни. Священники обязаны подробно выяснять себе и своим пасомым, что Русская Православная Церковь ничего общего не имеет с контрреволюцией. Долг пастыря довести до сознания широких масс верующего народа о том, что отныне Церковь отмежевалась от контрреволюции и стоит на стороне Советском власти.[6]

От патриарха Тихона после этого Послания никто не отошел. Пусть мне укажут, чем оно отличается по духу от Декларации митрополита Сергия, о которой там много говорят в Зарубежной Церкви и которая уже давно канула в Лету на Родине ее автора?
Коль мы опять помянули патриарха Тихона, то не бесполезно привести еще некоторые документы, показывающие его, а значит и всей Московской Патриархии отношение к советской власти.

В патриаршем управлении в Донском монастыре, на дверях квартиры Патриарха было вывешено следующее объявление:

Всех [посетителей] с контрреволюционными и антисоветскими предложениями к [Патриарху] Тихону [просят] не являться и в приемной не бывать....[7]

Приблизительно в это же время патриарх Тихон издает Указ о поминовении за богослужением предержащих властей страны нашей.[8]

8(21) октября 1923 года патриарх Тихон и Высшее Церковное Управление решили: ...запросить митрополита Евлогия Георгиевского, назначенного... управлять заграничными церквами, какое и на основании чего существует в настоящее время церковное управление за границей под именем Архиерейского Синода.[9]
Ряд подобных свидетельств можно продолжить.

9. Преследование членов катакомбных групп продолжалось, как и всех остальных верующих, вплоть до войны. После войны катакомбная церковь, как церковь, точнее, как отдельные общины на нелегальном положении, прекратила свое существование.
В 80-х годах одна из таких катакомбных групп наладила контакт с Русской Зарубежной Церковью и получила епископа. Им оказался Лазарь (Журбенко). Его последователи поминали за богослужением Первоиерарха Зарубежной Церкви и в официальных документах Зарубежной Церкви именовались Свободной Российской Православной Церковью". Сам владыка Лазарь предпочитает называть свою общину Истинно-Православной Катакомбной Церковью".