Пропаганда раскола и его последствия.

Практически сразу после своего отпадения раскольники показали свое истинное лицо, так, что православные ленинградцы уже зимой 1928 года констатировали факт появления новой кофессии. Новые сектанты, как и их древние предшественники, немедленно начали хулить святые Таинства. Патриаршие храмы они называли новообновленческими и вертепами сатаны (еп. Дмитрий уже в январе 1927 г.), а Тело Господа - пищей бесовской. Православных священников они называли безблагодатными. В тех местах, где появлялись иосифляне немедленно начинались столкновения. Так в Серпухове сторонники лжеепископа Максима обещали убить православного еп. Сергия (Гришина). “Известен жуткий случай, когда один иосифлянин чуть не задушил своего двенадцатилетнего сына, спросившего отца: “Почему ты не с нами?””. Как вспоминают очевидцы, среди катакомбников было множество “блаженных” и “юродивых”, распространявших различные апокрифы и до фанатизма ненавидящих своих противников. Это впрочем не удивительно. Ведь в состав данного раскола влились имябожники прославившиеся как избиением своих противников на Афоне, так и в России. По воспоминаниям монахини Сергии, “характерной особенностью имябожников была лютая ненависть к православному духовенству: они набрасывались на наших батюшек, рвали им рясы, поджигали кельи, приводили к дверям их жилищ милицию”. Сами идеи и богохульства свои иосифляне почерпнули у этих еретиков, чрезвычайно распространившихся тотчас после революции. - “Большенство имябожников осело на Кавказе. - Пишет матушка Сергия.- И, в силу того что ложь ближе падшему уму человеческому, чем истина, это ложное, нездоровое направление нашло сочувствие: раскол стал охватывать целые станицы; пошли “откровения” о том, что якобы голубь вылетел из Православной Церкви и Она осталась без благодати”. - Старый клич богумилов и хлыстов!

Удивительно точно процесс совращения в раскол описан пресвитером Михаилом Польским. Сначала. Находясь и на свободе, и в заключении он считал себя искренне аполитичным. Однако, общаясь с сокамерниками, он приходит к выводу, что всякое соглашение Церкви с властью - это измена Богу. Далее, после выхода “Декларации” автор отпадает от Церкви, но прихожанам он советует поступать так только “некоторым, сильнейшим, да и то не сразу. А, убедившись в твердости их духа”, хотя он прекрасно знал, что они остаются “без таинств, без богослужения, без религии”. - А все это по тому, что “Митр. Сергий и его Церковь - не величина. Они - как ничто”. Вновь слышишь голос неистового протопопа: “слышим, зима хощет быти. Сердце озябло… Ныне благодать оскуде. Не пользует ныне крещение водное, потребно есть крещение огненное”. По мнению раскольника после 1917 года священное Писание в России приостановило свое действие потому, что большевики - совершенное уникальная власть в своем безбожии. По его мнению, с ними несравнимы ни евреи, ни римляне и потому Слово Божие можно игнорировать. А ведь нет никаких земных причин, которые были хоть как то помешать воле Господа, а говорить, что Его воля, когда - то неисполнима - это хула на Всеведущего. Интересно, что раскольник прекрасно сознает каноничность митрополита Сергия, но, на его взгляд, законом вполне можно пожертвовать, если его “совесть” (а на самом деле - прелесть) не согласна с действиями Первоиерарха в таких экстремальных условиях.

Опасаясь отрезвления своих сторонников схизматики старались закрепить свое отпадение от Владыки миров. Для этого уже осенью 1927 года состоялось ряд “предсоборных” совещаний, на которых готовилось анафематствование христиан. Надо помнить, что когда еп. Дмитрий Гдовский говорил об “совершенном соборе местности”, то речь здесь не шла о настоящес, законном Соборе, а о сборище своих единомышленников. И он не заставил себя долго ждать. С 9 марта и до 8 августа схизматики организовали разбойничий собор, именуемый Кочующим, из-за постоянных перемещений его участников, боявшихся ареста. Тем, кто ныне ратует за канонизацию раскольников должно хорошо помнить каноны этого лжесобора:

“1. Сергиевцы - еретики, и равны по нечестию обновленцам, но превосходят последних лютым злонравием.

2.Благодати у сергиевцев нет, таинства не совершаются, а вместо священнодействий - сквернодействия.

3.Прекратить принимать обновленцев и сергиевцев посредством покаяния, отныне народ и клир принимаются чрез Миропомазание (если крещены не погружением, а обливанием или кроплением, то крестить).

4.Обновленческого и Сергиевского поставления клир является простыми мужиками, но не священнослужителями.

6.Сергиевцы, со своим учителем Сергием Страгородским учащие, что богохульная безбожная и беззаконная “власть” есть власть, от Бога данная, по слову апостола, и этим нечестивым учением раздирающие Тело Христово: Анафема”. Прости нас, Господи, за подобные богохульства, которые мы вынуждены печатать для того, чтобы не были прославлены как святые враги Твои. Другим важным решением Кочующего лжесобора было разрешение рукополагать епископа одному епископу. Практику эту предложил и первый осуществил архиеп. Андрей (Ухтомский), который заимствовал ее у староверов.

В количестве подписавших это источники расходятся. Так участников собора считают 87, а подписантов -72. Однако надо помнить, что, как это часто бывает у еретиков, многие подписи - фальшивы. Так, например, еп. Варнава (Беляев) не участвовал и не подписывал ни через кого эти постановления (что утверждают катакомбники), как это доказал Проценко. Однако участие “андреевцев”, “даниловцев” и иосифлян в его деяниях должно считать установленным. Количество же участников его обеспечивалось за счет привлечения новорукоположенных лжеепископов.

Сразу после разрыва с Церковью отступники потянулись к себе подобным. Так, например, члены двадцатки Тихвинской церкви перешли в баптизм. В 1928 году еп. Стефан (Расторгуев) перешел из иосифлянства к староверам новозыбковцам, возглавляемым бывшим обновленцем еп. Николой (Поздневым). Вместе с ним он рукоположил для этой секты лжеепископа Пансофия. В 1932 году сам архиеп. Андрей (Ухтомский) вступил в евхаристическое общение с белокриницким лжемитрополитом Мелетием, при этом сохраняя его и с иосифлянами, и с даниловцами, и с новозыбковцами, и с климентьевцами. Таким образом с точки зрения церковного права все эти сборища представляют из себя нечто единое. Заметим кстати, что сторонники канонизации сторонников “правых” расколов (например, митр. Кирилла (Смирнова)) должны тогда поставить вопрос во-первых о прославлении староверческих псевдосвятых, а во-вторых о том, что Сама наша Вселенская Православная Церковь уклонилась от Истины и теперь нуждается в востановлении Своей благодатности чрез общение с синагогами отщепенцев. - А это уже является хулой на Святого Духа, как является ей и те беззаконные слова и действия, которые позволяли себе раскольники и которые им охотно прощают мнимые ревнители, сами зараженные схизматическими идеями. Для них важна не истина - Богочеловек Иисус Господь, а чувство собственной праведности и горделивое желание судить Церковь.