Библиотека

Нашу беседу я хочу начать с чтения отрывка из 58-й главы пророчества Исаина:

Вот пост, который я избрал, говорит Господь: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо. Раздели с голодными хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом. Когда увидишь нагого — одень его, и от единокровного твоего не укрывайся. Тогда откроется как заря свет твой и исцеление твое скоро возрастет, и правда твоя пойдет перед тобою, и слава Господня будет сопровождать тебя. Тогда ты воззовешь, и Господь услышит, возопиешь — и Он скажет: Вот Я! Когда ты удалишь из среды твоей ярмо, перестанешь поднимать перст и говорить оскорбительное, и отдашь голодному душу твою, и напитаешь душу страдальца, тогда свет твой взойдет во тьме, и мрак твой будет как полдень, и будет Господь вождем твоим всегда, и во время засухи будет насыщать душу твою и утучнит кости твои…

В описании распятия Христа у Матфея мы встречаем странный эпизод, которого нет у других евангелистов. В момент смерти Спасителя «гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святой град и явились многим» (27:52-53). Казалось бы, это было великим чудом, почему же об этом говорит только Матфей, да и то мельком? Кто вообще были эти люди, почему они воскресли?

Утреня Великой субботы обычно служится в пятницу вечером. Она начинается с пения «Бог Господь...», тропаря «Благообразный Иосиф...» и следующих тропарей:

До нас удивительным свидетельством страстей Господних дошла Туринская плащаница. Какие тайны она хранит?

Полунощница в Великую субботу, согласно следованиям Типикона, – последняя служба Страстной седмицы. В современной практике она примыкает к пасхальной утрене. О созыве на полунощницу в Типиконе говорится: «Взем от настоятеля благословение, и тако изшед, ударяет в било». Но в настоящее время перед полунощницей совершается благовест в праздничный колокол (непродолжительно, около пяти минут) редким ударением (если праздничный колокол весит более 300 пудов, то звон совершается в один край или через один удар).

В Страстную неделю, когда вспоминают о последних днях земной жизни Спасителя, тысячи православных верующих отправляются в паломничество на Святую Землю и проходят в Иерусалиме по Крестному пути. В Великую пятницу процессия начинает свой путь от Темницы Христовой и греческой церкви при ней. Рядом с этой церковью – знаменитый Лифостротон, с которого Пилат предал Спасителя на крестную казнь: «Пилат… вывел вон Иисуса и сел на судилище… И сказал Пилат иудеям: се, Царь ваш! Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря. Тогда наконец он предал Его им на распятие. И взяли Иисуса и повели…» (Ин. 19: 13–16). Суд же над Спасителем Пилат вершил в своей резиденции – в претории, находившейся рядом. Она занимала западную часть крепости Антония. В начале IV столетия равноапостольная царица Елена обнаружила здесь так называемую «лестницу Пилата», по которой некогда ступал Христос. Спаситель, по преданию, несколько раз прошествовал по этим ступеням: по прибытии Своем к Пилату, когда ведом был от Пилата к Ироду, по возвращении Своем от Ирода к Пилату и, наконец, когда из претории Он шел в терновом венце на Голгофу[1]. Царица Елена распорядилась доставить «лестницу Пилата» в Рим, где позже 28 мраморных ступеней стали именоваться Святой лестницей. Эта святыня в Риме со второй половины XIX века также стала известным местом паломничества верующих со всего света, в том числе и из России, которые устремлялись сюда в последнюю седмицу Великого поста.

1. Если божественная сущность и энергия есть одно и то же, то [происходящее] из сущности будет и из энергии, а [происходящее] из энергии будет и из сущности. И таким образом Сын и Дух будут из энергии; и уже не будут они только порождением и исхождением, но и результатом энергий (energoumenon и произведением. С другой же стороны, тварь [будет происходить] из [самой] сущности и [окажется] не только результатом энергии, но и порождением [сущности]. Однако то и другое нечестиво и чуждо истины.

Говоря о Церкви, мы бываем слишком склонны определять ее в терминологии катехизиса, в привычных для нас категориях человеческого общества, основанного Христом, собранного вокруг Него, объединенного общей верой, общими таинствами, общей иерархией, общим богослужением. Все эти определения верны — и все же для понимания и знания Церкви недостаточны.