Пророки Западной Руси. Окончание.

Следует особенно подчеркнуть, что идеологическая база общерусского воссоединения разрабатывалась в одинаковой степени на Западе и на Востоке Руси. На Востоке - это, в первую очередь, выдающийся иерарх и богослов патриарх Никон, благословивший войну с Польшей и установивший праздник всех Русских Святых, а на Западе подготовку к воссоединению осуществляли православные братства, киевская и виленская интеллигенция - ученое православное монашество. Так, около 1680 года Киево-Печерский архимандрит Иннокентий Гизель создает апологетический труд "Синопсис или повесть о начале словенского рода". "Синопсис" выдержал более 30 изданий в России и использовался как единственное учебное пособие по русской истории вплоть до времени Ломоносова. Особенно следует подчеркнуть роль Южной и Западной Руси в формировании общерусского литературного языка. Основная лексическая, грамматическая и орфографическая база русского языка создана в Киеве . Это - "Лексикон словенско-росский" киевского монаха Памвы Берындры, первый русско-латинский словарь, составленный киевскими монахами Епифанием (Славеницким) и Арсением (Сатановским), Церковно-славянская грамматика, созданная архиепископом Мелетием (Смотрицким); первая "Русская риторика" создана белорусом Симеоном Полоцким. Из этого следует очевидный факт, что коренной язык для всей Руси, Великой, Белой и Малой - русский.

Также первые требования политического воссоединения с Московской Русью приходят именно с Западной Руси - в 1624 году и в Москву отправляется посольство от Киевского митрополита Иова (Борецкого) во главе с Волынским епископом Иаковом с просьбой о воссоединении.

Московская рать одухотворена религиозным порывом. Религиозно-этические цели освободительной войны полнозвучно высказаны в речах к войскам и народу самого Царя и патриарха Никона. Столь же точно сформулированы освободительные цели войны и в грамотах Царя, разосланных подъяремной Литовской Руси. Самодержец призывает к миру и единству, но не к вражде и резне, гарантирует всему русскому и литовскому населению религиозную свободу, местное самоуправление (сохранение Магдебургского права), тем же, кто не желает принять русского подданства - беспрепятственный пропуск в Польшу. Все эти обещания были соблюдены и результаты сказались в первые дни войны. Еще на пути к Вязьме 4 июня Царь получил донесение о сдаче без выстрела пограничного Дорогобужа русскому передовому отряду; 11-го также без боя сдался Невель; за ним Полоцк, Рославль, Мстиславль, Гомель, Могилёв.

С первой попытки освободить Белую Русь не удалось - слишком силён был польский, шведский, крымско-татарский факторы. Но за несколько лет свободы творческий потенциал Белой Руси раскрылся во всю силу - в середине XVII в. каждый пятый житель Москвы - белорус, воспитатель царских детей Симеон Полоцкий - белорус. Великим памятником единства Западной и Восточной Руси стал дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском, под Москвой, построенный белорусскими мастерами. Его называли "восьмым чудом света" - это было огромное здание из дерева построенное без единого гвоздя и украшенное тончайшей резьбой. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович выписывают более трехсот мастеров - малороссов и белорусов, которые получают самые престижные заказы на строительство царских дворцов и знаменитого Новоиерусалимского монастыря под Москвой, который создавался Никоном как духовный центр всего православного мира. Белорусы братья Полубес считаются непревзойденными мастерами изразца.

 

Однако в результате вынужденного Андрусовского мира с Польшей окончательное освобождение Белоруссии затягивается еще на столетие. Вернувшаяся тогда Речь Посполитая мстит: ликвидируются православные братства, тяжкие удары наносятся по Православной Церкви, всегда бывшей главной защитницей русского народа, крестьяне подвергается беспощадному закрепощению. Но, несмотря на это, православно-русская идея жива - святитель Георгий Конисский сражается за Православие. Когда, в 1795 году Белая Русь воссоединилась с Россией, на ней сохранилось более 150 полуподпольных православных братств ( ).

Долгожданное воссоединение Белой, Западной Руси с Русью Восточной состоялось, наконец, в 1795 году. Однако наши исторические оппоненты - Ватикан и его миссионеры, польские реваншисты отнюдь не смирились с поражением. Все острие их деятельности было перенесено в гуманитарную сферу. По попущению Санкт-Петербургского правительства иезуиты вплоть до середины XIX века контролировали почти всю систему высшего образования на Юге и Западе Руси. Оплотами польско-католических идей стали Виленский университет, Кременецкий лицей, Харьковский университет (поразительно, что в Харькове, где никогда поляков не было, в открытом в 1805 году университете преподавание велось на польском языке!), базилианская школа в Умани. Именно в этих стенах были разработаны все антирусские теории, активно пропагандируемые и в наше время. Именно там была воспитана плеяда "самостийников" малороссийских, отрекшихся даже от своего национального имени - русский. Показательно, что "отцы украинофильства" В. Гулак-Артемовский и Н. Костомаров были выпускниками Харьковского университета. Основатель Кременецкого лицея Фаддей Чацкий придумал даже теорию о неславянском происхождении всех русских субэтносов. Согласно этой теории малороссы, или, по новой терминологии, украинцы, произошли от тюркской орды "укров", великороссы - это смесь финно-угорских племён с татарами. В разработанном в последствии менее радикальном варианте эта теория допускает связь малороссов со славянскими корнями, но великороссы в соответствии с нею так и остаются неславянами. Последние обвиняются также в узурпации имени и наследства домонгольской Киевской Руси. Однако.

Антинаучные теории Чацкого и Франциска Духинского, преподавателя Уманского базилианского лицея, явились лукавым оправданием польских, а затем германских и австрийских программ расчленения России, и колонизации ее юга и запада. Согласно им, понятие о русском народе - фикция, а есть "украинцы", "литвины-белорусы" и "москали". Нет нации, нет и государства.

В этом историческом контексте весьма показательно суждение о народе Западной Руси ксендза Валериана Калинки, широко известного в польских реваншистских кругах XIX века: "…Поляком он не будет, но неужели он должен стать Москалём? Поляк имеет другую душу и в этом факте такую защитительную силу, что поглощённым быть не может.

Но между душой Русина и Москаля такой основной разницы, такой непроходимой границы нет. Была бы она, если бы каждый из них исповедывал иную веру, и поэтому уния была столь мудрым политическим ходом. Если бы Русь по сознанию и духу была католической, в таком случае коренная Россия вернулась бы в свои природные границы и в них осталась, а под Доном, Днепром и Черным морем было бы нечто иное. Каково же было бы это "нечто"? Одному Богу ведомо будущее, но из сознания племенной отдельности могло бы со временем возникнуть пристрастие к иной цивилизации и, в конце концов, к полной отдельности души. Раз этот пробуждающийся народ проснулся не с польским чувством и не с польским самосознанием, пускай останется при своих, но эти последние пусть будут связаны с Западом душой, с Востоком только формой. С тем фактом (с пробуждением на Руси непольского сознания) мы справиться уже не в состоянии, зато мы должны позаботиться о таком направлении и повороте в будущем потому, что только таким путём можем ещё удержать Ягайловские приобретения и заслуги, только этим способом можем остаться верными призванию Польши, сохранять те границы цивилизации, которые были предначертаны.

Пускай Русь останется собой и пусть с иным обрядом, будет католической - тогда она с Россией никогда не будет и вернётся к единению с Польшей. И если бы даже это не было осуществлено, то всё-таки лучше самостоятельная Русь, чем Русь Российская. Если Гриць не может быть моим, пускай он будет ни мой, ни твой".

В середине 19-го века "украинствующая" и "литвинствующая" терминология ещё не имела широкого распространения. Не употреблял её и ксендз Калинка. Но на Противопоставление "Руси", под которой Калинка разумеет русский Юг и Запад России, каковой он обозначает великорусский Север, грубо выражаясь, "шито белыми нитками" и потому мало эффективно. Такая терминология, вероятно, хорошо звучит по-польски, но мало вразумительна для русских. Русь есть Россия, Россия есть Русь - на том стоит, нормальное русское самосознание. Для целей, преследуемых о. Калинкой со товарищи, т.е. для раскола единого русского народа, на Юге и Западе России необходимо было насадить более радикальную мифологему, в первую очередь, найти совершенно отдельное название. Оно и было найдено под именем "украинцев" и "литвинов". После чего остатки наукообразности были полностью растворены грубыми пропагандистскими приемами, которые больше никак не стыкуются с действительностью. Полезно также процитировать завещание польского повстанца генерала Милославского: "Бросим пожары и бомбы за Днепр и Дон, в самое сердце Руси. Возбудим споры и ненависть в русском народе. Русские сами будут рвать себя собственными когтями, а мы будем расти и крепнуть".

Известный русский эмигрантский деятель В. Шульгин, в своей актуальной и поныне работе "Украинствующие и мы" дает меткие характеристики украинским "самостийникам-мазепинцам", которые в полной мере могут быть отнесены и к их "белорусско-литвинским" коллегам.( ) "Как и другие сектанты, "украинствующие" могут быть разделены на 3 категории:

Честные, но незнающие. Это те, которых обманывают.
Знающие, но бесчестные, призвание сих обманывать "младшего брата".
Знающие и честные. Это маньяки раскола, они обманывают самих себя".

Что касается ничем не прикрытых исторических фальсификаций, прибегать к которым "украинствующие" и "литвинствующие" абсолютно не стесняются, то для человека, знакомого с историей Церкви и ролью иезуитского ордена в Речи Посполитой, в этом ничего удивительного нет. Известно и то, что теоретическое обоснование притязаний римского католицизма на лидерство в христианском мире и абсурдный с православной точки зрения догмат о папской непогрешимости основаны на откровенных подтасовках истории. От римских историков, к примеру, мы можем услышать о "Константиновом даре" (якобы существовавшем завещании св. равноапостольного императора Константина, об особых полномочиях римских пап). Подлинность этого документа более чем сомнительна. Также приходится слышать от них о "Лжеисидоровых декреталиях" (апологии папских притязаний на власть с вырванными из контекста цитатами из Святых Отцов) сочинённых в 7 веке испанским епископом Исидором Севильским. С этого времени подобные приемы стали традиционными для этики католицизма. Также, используя исторический подлог, иезуитский орден занимался "идеологическими диверсиями" для подрыва Православной России.

Однако, несмотря на титанические усилия по окатоличиванию, насаждению унии, расколу с остальной Русью, православная Западная Россия жила и выпестовала своих святых и пророков. Жизнь и дела наиболее выдающихся из них мы рассмотрим подробнее.

Святой игумен Афанасий (Филиппович) - выходец из кругов западнорусской аристократии. Получил блестящее образование в иезуитской коллегии в Вильне. Затем был приглашен польским королем быть воспитателем, как потом оказалось, одного из Лжедмитриев. Узнав об этом, будущий игумен был потрясён. В знак покаяния в том, что он, хотя и по неведению, был использован против св. Православной Церкви и России, он принимает монашество и становится борцом за Православие. Афанасий избирается игуменом монастыря св. Симеона в Бресте. Это был бесстрашный человек, нелицеприятный. "...Чтобы настоящая греческая вера всемерно почиталась, проклятая же уния была унижена и обращена в ничто" - вот его программа действий.

18 сентября 1648 года после пыток св. Афанасий был расстрелян поляками. Он проклинал унию, даже стоя над своей могилой.

Знамя св. Афанасия, несмотря ни на какие гонения, народ Белой Руси нес до победы - воссоединения с остальной Россией. Это знамя несли такие выдающиеся православные иерархи, как Климент Тризна, Сильвестр Волчанский, Гедеон и Сильвестр Четвертинские, Арсений Берло, епископ Виктор Садковский, проведший годы в польских застенках и освобождённый только под давлением России, святитель Георгий Конисский (уже канонизированный РПЦ). Но наиболее выдающимся борцом за православие на западе был архиепископ Иосиф Семашко. Этот человек, по сути, равен святому равноапостольному князю Владимиру и мы, православные христиане, просто обязаны ходатайствовать о его канонизации.

Владыка Иосиф Семашко родился 25 декабря 1798 года в семье униатского священника на Киевщине. В звании магистра закончил Главную униатскую семинарию при Виленском университете. В 1822 году Семашко назначается членом униатского департамента римо-католической коллегии при российском правительстве. Вскоре он стал играть там главную роль, и, благодаря его стараниям этот департамент, до того времени подчинённый католикам, обрёл полную самостоятельность и равноправие с римо-католической коллегией, что фактически выводило униатскую церковь из под непосредственной опеки римо-католиков.

В 1829 году Иосиф Семашко стал мстиславльским епископом. Уже тогда, прекрасно изучив церковную историю, фактически пришёл к православному исповеданию и стал убеждённым сторонником единства западной и восточной ветвей русского народа. "Несколько столетий русский народ этого края находился в польской неволе. В это время с помощью унии его лишили не только древней православной веры, но и покушались на русский язык и с течением времени не только отдельные люди, преимущественно грамотные, но и целые приходы в различных монастырях, забывая молитвы своих предков, начинали молиться по-польски" - писал владыка Иосиф.

И. Семашко добился невмешательства государства во внутрицерковные дела, подчёркивая, что процесс возвращения униатов в Православие - длительный и деликатный.^[2] Сам Семашко разработал подробный план действий. Он состоял в постепенной делатинизации богослужения и обряда.

Процесс начался с униатских духовных школ, где Семашко, вместо польского и латыни, переводит обучение на русский и церковнославянский языки. Латинство, как навязанная религия, не принималась простым народом, поэтому введение православного богослужения встречалось с энтузиазмом, и Иосиф Семашко приобретал всё больше сторонников среди униатов. Естественно, польско-католические круги были в бешенстве.

12 февраля 1839 года в Неделю Торжества Православия, в Полоцке собрались униатские епископы Иосиф (Семашко), Антоний (Зубко), Василий (Лужинский), представители приходского духовенства и мирян. Они постановили обратиться от имени всей униатской церкви государства Российского и Святейшему Синоду Греко-Православной Российской Церкви и императору Всероссийскому с просьбой принять их в лоно Святой Православной Церкви.

В единогласно принятом постановлении указывается, что их предки "силою чуждого преобладания подчинены властью Римской церкви" и подчеркивали свое желание "жить с этой минуты вместе с доверенными нам верующими одной жизнью со святыми восточными православными патриархами и в подчинении Святейшему Российскому Синоду".

13 марта этого же года, Святейший Синод вынес решение: "Епископов, духовенство и верующих греко-католической Церкви "объединить с Православной Церковью Всероссийской". 25 марта, в Великий Четверг, император Николай I написал: "Благодарю Бога и принимаю". А на специально отлитой к этому событию медали были замечательные слова: "Отторгнуты насилием (1596), воссоединены любовью (1839)".

Следует ещё раз подчеркнуть необходимость канонизации св. Иосифа (Семашко) и объявить 12 февраля и 13 марта - день воссоединения, общецерковным праздником Русской Православной Церкви.

Возвращение униатов всколыхнуло творческую мысль Западной Руси. В Вильно стали стекаться гонимые в подъяремной Галицкой Руси православные русские патриоты. В эти годы в Вильно переселился бежавший из Австро-Венгрии Яков Головацкий - знаменитый русский этнограф и лингвист.

Яков Головацкий родился в 1814 году на Галицкой Руси, закончил униатскую семинарию во Львове, затем был главой кафедры русского языка во Львовском университете. Некоторое время Головацкий был ректором Львовского университета. Начиная со студенческой скамьи, Головацкий собирает малороссийский и червонорусский фольклор. Вместе с Маркианом Шашкевичем и Иваном Вагилевичем они образуют знаменитую "русскую тройку", в 1837 году выпускают сборник народных песен "Русалка Днестровая".

В 1847 уже ставший униатским священником, Головацкий издаёт в городе р. Лейпциг своё знаменитое сочинение "Zustande der Russinen in Galizien". - По словам известного галицко-русского просветителя О.А. Мончаловского, эта книжка была первой политической брошюрой в Червонной Руси и "произвела такое впечатление на немцев и поляков, что они её нарочно покупали, чтобы уничтожить, вследствие чего тогдашние русские семинаристы по ночам списывали с уцелевших экземпляров и рассылали списки на провинцию". В 1867 году Головацкий принимал участие в Московском славянском съезде, на котором произнёс речь, посвящённую общерусскому национально-культурному единству. Эта речь послужила предлогом для Австрии начать гонения на Якова Федоровича, в результате которых он переселяется в Россию - в Вильно, тогдашний культурный центр Западной (Белой ) Руси. В Вильне Головацкий обрабатывает и издаёт свой главный труд - четырёхтомник "Народные песни Галицкой и Угорской Руси", которые издаются Московским Обществом Истории и Древностей Российских". В 1884 году Яков Федорович издаёт "Географический словарь западнославянских и югославянских земель и прилежащих стран", а затем единственный в своём роде "Славянский географический словарь" - уникальное собрание славянских названий (дело в том, что во времена многочисленных оккупаций разных славянских земель ограниченное количество названий - городов, рек и т.д. переименовывалось), а затем "Славянский топографический словарь".

Значение Я.Ф. Головацкого в истории развития общерусской литературы в Галицкой и Западной Руси - огромно - обнародованием своего капитального труда "Народные песни Галицкой и Угорской Руси" он обратил внимание на народное творчество галицко-русского населения, доказав, что оно не только было, но и осталось во всех отношениях русским; выпуском в свет "Географического словаря славянских земель" познакомил русское образованное общество с необъятной территорией, занятой славянством. Головацкий был "живым мостом" между подъяремной Карпатской Русью и остальной Россией.

Россия в лице Головацкого демонстрировала солидарность с Карпатской Русью, единственной тогда отделенной русской землёй. Головацкий был награждён Уваровской премией, золотой медалью Русского Географического общества. Вопреки утверждениям "самостийников" о том, что, якобы, "Москва угнетала малороссийскую культуру", именно в Москве издавались уникальные этнографические сборники Головацкого и Максимовича, именно в единоверной и единокровной Москве они читались и пользовались успехом.

В Вильне Я.Ф. Головацкий со всей семьёй принимает Православие и приходит в Русскую Православную Церковь как простой мирянин. Чин присоединения совершил епископ Антоний (Зубко), викарий владыки Иосифа (Семашко).

В 1888 году Я.Ф. Головацкий умирает. Его смерть оплакивает вся Россия, но Западная - в особенности. Отдать долг почившему прибыли и генерал-губернатор И.С. Коханов, и командующий войсками И.С. Гонецкий, множество интеллигенции.

Похоронен Головацкий на Свято-Евфросиньевском кладбище в Вильно. Русские Галичане прислали венок с надписью на белой ленте "Своему Ломоносову от Червонной Руси".

Фигура Головацкого важна и как свидетельство того, что Галицкая и Подкарпатская Русь в то время стояли на почве национально-культурного единства всей Руси. Русское национальное возрождение и процесс возвращения униатов в Православие настолько перепугали Ватикан и Австро-Венгрию, что они развязали кровавый геноцид. В 1912 году был создан концентрационный лагерь Талергоф, куда на пытки и смерть отправлялись все, считавшие себя русскими и сочувствовавшие Православию. Было уничтожено около 60 тысяч человек, более 100 тысяч бежало в Россию.^[3] В ответ на общерусское движение Австро-венгерские власти создали партию "украинцев-мазепинцев". Как она создавалась? Например, студенты Черновицкого университета под угрозой ареста и лишения всяких шансов на карьеру должны были давать подписку следующего содержания: "Обязуюсь никогда не называть себя русским, а украинцем и только украинцем". В то время, как за Православную веру и русское имя Галицкая Русь шла в концлагерь и на виселицы, "мазепинцы-самостийники" строчили доносы: "Известно ли Вашей эксцеленции, что в Галиции есть много русофильских бурс (общежитий) для учащейся молодёжи … Каковы виды на успех войны, ежели в армии, среди офицеров, так много врагов - "русофилов"? Известно ли Вам, что среди галицкого населения шляется много "русофильских" шпионов. Что намеряет сделать Ваша эксцеленция на случай войны, чтобы защититься перед "русофильскою" работою, которая в нашем народе так распространяется", - такую писал докладную Австрийскому военному министру Кость Левицкий, лидер "Украинского клуба", в 1912 году. Комментарии излишни.

Другим выдающимся сыном Западной Руси был Михаил Осипович Коялович (1828-1891). Родился Михаил Осипович в местечке Кузницы Гродненской губернии. Отец Кояловича - православный священник, товарищ святителя Иосифа (Семашко). Коялович и продолжал всю свою жизнь дело этого великого иерарха - возрождение Православия и Западной Руси. Коялович заканчивает Санкт-Петербургскую духовную Семинарию и Академию.

Вся научная деятельность Михаила Осиповича посвящена доказательству духовного, культурного и этнического единства Запада и Востока Руси. Подвиг стояния за Православную веру описан им в следующих сочинениях: "Литовская церковная уния" (1862г.), "Лекции о западнорусских братствах" (1862 г.). Защите идеи единства русского народа от Бреста до Владивостока посвящены следующие его труды: "Документы, объясняющие историю Западной России и её отношение к Восточной России и Польше", и, конечно же, "Лекции по истории Западной России".

Показательно, что сам термин "Западная Россия", её русское национальное самосознание обосновываются и защищаются именно белорусом, а не уроженцем Москвы или С.-Петербурга. По мысли Кояловича, вся история этого края - это русская история, здесь живёт русский народ, местное белорусское наречие - это "мост" между малороссийским и великорусским наречиями. Коялович практически первый перешёл к изучению истории русской национальной самоидентификации. Собственно, "История русского самосознания"- это его последний труд. Вместе с Аксаковым Коялович - активнейший член "Славянского общества" и ревнитель освобождения южных славян. Для жителей Западной Руси, которые знали и помнили многовековую оккупацию, эта солидарность естественна.

Коялович, безусловно, является одним из крупнейших русских и славянских историков мирового уровня, но, к сожалению, его наследие практически не доступно нашим современникам, а на его малой родине нет даже улицы в честь его имени. Надеемся, что этот досадный пробел будет восполнен.

Много можно ещё привести примеров коренного самосознания Западной Руси - русского, можно вспомнить подвиг митрополита Пантелеймона (Рожновского), от которого нацисты требовали отделения от Московской Патриархии. Владыка Пантелеймон не сдался. Вл, Пантелеймон был настолько верен Русской Церкви, что не признал автокефалии Польской Церкви, данной ей незаконно Константинопольским Патриархатом, за что перед войной находился в Польше под арестом.

По сути, подвиг белорусских партизан в Великую Отечественную войну являлся продолжением народного дела Западной Руси. Чтобы яснее понять с чем и с кем они сражались - процитируем высказывания идеологов III рейха по русско-славянскому вопросу. Гитлер: "Наша политика в отношении народов, населяющих широкие просторы России, должна заключаться в том, чтобы поощрять любую форму раскола". "Для них, для славян, никакой гигиены, никаких прививок - только водка и табак". Борман: "Система здравоохранения не нужна. Рождения у славян нежелательны. Они должны использовать контрацепцию и практиковать аборты, и чем больше, тем лучше".

Из плана "Ост" главного имперского управления безопасности Германии: "Речь идет не только о разгроме государства с центром в Москве. Дело заключается скорее в том, чтобы разгромить русских как народ, разобщить их… Прежде всего надо предусмотреть разделение территории, населяемой русскими, на раздельные политические районы с собственными органами управления… Решающее значение в данном вопросе заключается в том, чтобы эти районы административно не подчинялись властям, которые будут созданы в русских центральных областях…

Нужно также подумать об отделении в административном отношении Северной России… В центральных районах России политика должна быть направлена на разъединение и обособленное развитие указанных областей. Русскому горьковского комиссариата должно быть привито чувство, что он чем то отличается от русского тульского комиссариата. Нет сомнений в том, что такое административное дробление русской территории и планомерное обособление отдельных областей является одним из средств борьбы с усилением русского народа " .

Единство русского народа Запада и Востока Руси - неоспоримый факт. В этой связи следует обратить внимание, что "самостийников", "иосафатовцев", "мазепинцев", "литвинов", "гитлеровцев" и прочих - менее всего следует называть "националистами" и "патриотами". Здесь, испокон веков, живёт русский народ, а нации "литвинов" никогда в истории не существовало. Следовательно, подобные идеи и силы, их реализующие - антинациональны. Менее всего эти прозападные силы следует считать демократическими. Если они, не дай Бог, придут к власти, то от них не следует ждать терпимости к западнорусской культуре и самосознанию. Очевидно, что лишение народа исторической памяти будет производиться радикальными методами (характерный пример - беспрецедентный погром Православия "мазепинцами " в соседней Галичине в последние годы). Это будут гонения на коренной для Белоруссии русский язык, на Русскую Православную Церковь, на историческую науку, ибо историческая правда является препятствием для отделения Белоруссии.

Соответственно, единственным национальным, патриотическим, единственно неколониальным является путь общерусского единства.

Мы - единый народ, и должны жить в единой стране, в едином государстве. Единая, сильная, Россия сможет стать влиятельным государством Европы и мира. Только в случае воссоединения русского народа оно будет подлинно суверенным, способным проводить действительно независимую внутреннюю и внешнюю политику, только единая общерусская культура может быть "конкурентоспособной" в мире и единая Русская Православная Церковь - обеспечить духовное возрождение. Иного пути нет.

---