О фанатизме, религиозности и Православии. Священник Андрей Дудченко

Страница для печатиОтправить по почтеPDF версия
Свящ. Андрей Дудченко
С начала осени этого года практически весь цивилизованный мир с негодованием следит за действиями религиозных фанатиков-экстремистов. Наблюдая руины американских небоскребов, слыша о новых и новых конвертах с «белым порошком» - спорами сибирской язвы, - которые держат в напряжении государство, претендующее по сей день на мировое лидерство, мы часто думаем: «Вот уж эти мусульмане! Слава Богу, среди нас нет таких фанатиков!» Но думая так, мы обманываем себя, ибо фанатизм и экстремизм возможны не только в исламе (кстати, традиционный ислам рассматривает фанатические движения как своего рода секты). Фанатизм возможен в любой религии, в любом мировоззрении.
«Что такое фанатизм? - размышлял некогда В. Розанов. - Только сильнейшая вера, доведенная до равенства с реальным ощущением… Какова вера - таков и «фанатизм» ее, белый или черный, плюсовой или минусный». Не могу согласиться с русским мыслителем. Но прежде чем рассуждать далее, обратим внимание на следующие сюжеты.

«Запостившиеся» до смерти

 
 Не так давно украинская общественность была шокирована рядом публикаций в СМИ о том, как религиозные фанатики уморили голодом двух девочек («Сегодня», «Факты» от 13 ноября). Как выяснилось, трагедия произошла благодаря религиозным порывам отца и матери девочек, которые решили провести длительный «пост», отказавшись более чем на месяц от приема пищи.
Светлана (так зовут незадачливую «подвижницу») рассказала журналистам о том, что сначала они с Артуром посещали собрания пятидесятников, но потом разочаровались и ушли из секты, оставшись «просто христианами». Вот такое «простое христианство» и стало для них искушением.
В итоге Артур создал свою собственную общину, в которую вошли его домочадцы вместе с матерью и сестрой жены. В один прекрасный день они решили устроить длительный пост с целью «получить помощь от Бога» по одной из семейных проблем. Воодушевившись, как и положено сектантам, неким «голосом» якобы от Бога, община и приступила к посту. Такой «голос», как сообщила Светлана, они слышали неоднократно.
Дальше все развивалось по классической схеме сатанинского прельщения. Напомню, что в православной аскетической традиции прелестью называется одна из опаснейших духовных страстей, когда христианин начинает думать о себе так, как будто бы он достиг уже определенной степени святости. В состоянии непомерной духовной гордыни человек принимает бесовские видения за откровения Божии. Артур и Светлана возомнили себя людьми, удостоенными такого чудесного общения с Богом. Когда девочки, из которых младшей - Анечке - было всего три года, просили кушать, родители давали им только воду, успокаивая тем, что Бог скоро Сам подаст им еду. Как рассказала потом сестра по «вере» Светланы Ирина, также участвовавшая в «посте», они представляли помощь Божию примерно так: «Выхожу я на кухню, а там стоит кастрюля борща. Которую Бог нам послал». Такие примитивнейшие желания невозможно назвать религиозными, это похоже на расстройство рассудка…
Впрочем, Ирина могла чего-то и не понять. А вот Светлану нельзя обвинить в непонимании идей своего мужа. Из ее рассказа видно, что плач и просьбы детей не сильно отвлекали внимание родителей от прелестных впечатлений: «Шли очень сильные эстетические переживания, неземные. Я видела сады: яблочные, грушевые, сливовые… Я ощущала некоторое томление за раем… У меня была такая сильная вера в то, что Бог хочет мне все это показать и вернуть». Какое «райское наслаждение», не правда ли? Правда, рядом умирала от истощения трехлетняя дочь, уже не просившая есть, а через некоторое время - и вторая. Их трупы хладнокровно складировались в ванной комнате.
Но и смерть детей не вразумила сектантов. Уверенные в правильности своего духовного пути, они думали, что Бог их воскресит… Воскресит снова к земной жизни, которая, тем не менее, была с их точки зрения «бессмысленной».

Несколько примеров из истории

В недавнем прошлом можно найти множество примеров фанатичного отношения к вере, которые стоили жизни не одному человеку. В ноябре 1978 г. погибло от отравления цианистым калием 912 членов американской секты «Народный храм», исполнявших каждую прихоть своего «гуру» Джима Джонса. 500 адептов «Движения за возрождение десяти заповедей Бога» в Уганде в марте 2000 г. после многочасового «молитвенного» радения (на которое взрослые члены секты привели и своих детей) подожгли здание и заживо сгорели. Их предводитель - бывший католический священник - назначал «конец света» на 31 декабря 1999 г. Когда указанный срок прошел, дату перенесли на следующий год. Но вместе с этим «пастор» убедил своих приверженцев «вознестись на небо» заранее. Обгоревшие тела 70-ти последователей еще одной секты – «Ордена храма солнца» - были найдены в октябре 1994 г. в двух швейцарских деревушках. Как оказалось, целью самосожжения было желание попасть в счастливый мир на Сириусе. Список можно продолжить…
Обратившись к истории русской религиозности, также найдем множество примеров дичайшего фанатизма. Чего стоят различные сектантские толки типа хлыстов и скопцов, в неистовом экстазе доходившие до самосожжения? Самосожжение практиковали и русские старообрядцы. Волна самосожжений началась в конце 1660-х годов и получила одобрение лидера старообрядческого движения протопопа Аввакума: «Сожегшие телеса своя, души же в руце Божии предавшие, ликовствуют со Христом во веки веком самовольные мученики». Таким образом, самоубийство в глазах фанатиков превратилось в добровольное мученичество. Весьма показательна в этом отношении статья «Самосожжение» из современного словаря «Старообрядчество», изданного поповцами в 1996 г.: «Самосожжение (иначе: гарь) - это мученическая смерть в огне, на которую добровольно шли многие старообрядцы, чтобы не впасть «в руки антихристовы»» (с. 249).
Среди раскольников появились и такие изощренные формы самоуничтожения, как самоуморение, самоутопление и самозаклание вместе с малыми детьми и даже младенцами. Первое массовое самосожжение, жертвой которого стали 2000 человек, было совершено в Нижегородском уезде в 1672 году. В 1685 году правительство царевны Софьи издало указ о применении мер к раскольникам, одобренный патриархом Иоакимом.
 
Первым видом самоистребления стало самоуморение. Морельщики строили особые полуземлянки – «морельни» - для массовых самоуморений, где замуровывали людей, согласившихся на «пощение до смерти», зачастую с малыми детьми. О морельщиках святитель Димитрий Ростовский писал следующее:  «Есть у них скит, глаголемый морельщики, которые так же, как и сожигатели, простых людей, мужей и жен прельщают, еже в затворе постничеством и гладом умрети, будто за Христа… Есть же у тех морельщиков устроенные на то особые места в лесах: или хоромы древяныя, или же ямы в земли. Хоромы иныя с малыми дверцами, аможе всаждают прельщеннаго и затворяют крепко; иные же без дверей, но сверху туда впущают. Ямы же или пещеры глубоки, из них же нельзя никому изыти, так как сверху заграждают и закрепляют вельми. Посаждают же иногда единаго, иногда двух, и трех, и множае. Посажденнии убо беднии, по первом, и втором, и третием дни, и по множайших, стуживше от глада, вопиют, кричат, молят, чтоб испущенни были оттуду; но несть слушающего их, ни милосердствующаго о них. А еже ужаснее есть слышати, яко идеже посажденни будут два или три, или множае, не стерпевше глада, друг друга жива яст кто коего одолеть может. И да не мнится кому сие недостоверно быти, еже в заключении и гладе ясти друг друга, егда и сам человек в таковой нужде яст.
Кий тамо вопль? кий плач? кое рыдание? кая туга и скорбение? и кое тамо спасение от невольнаго того мученичества? И тако проклинающе день рождения своего погибают смертию сугубою, телесною и душевною: не в Царство бо Небесное, но в адския муки душы тех отходят, яко самоубийцов. И кая им польза от горькия тоя смерти? ибо Христу Господу то мученичество несть приятно, им же кто сам себе погубить изволит, яко же то ниже изъявлено будет». 

Фанатизм и прелесть

 Фанатичное стремление к самоуничтожению наблюдается среди людей особого психологического типа: склонных к экстазу, самолюбованию, визионерству, прозрениям и видениям, связанным с особым состоянием - прелестью. Как уже говорилось выше, прелесть - это духовное самообольщение, при котором человек фантазии своего больного воображения либо же бесовские видения принимает за откровения Божии. Уже одно только искание, стремление к духовному услаждению, к приятным духовным ощущением является крайне опасным. Даже представление какого-либо образа во время молитвы (например, представление вида Христа при молитве к Нему) строго запрещается православной аскетикой.
 
Преподобный Симеон Новый Богослов, величайший православный святой XI века, неоднократно сподоблявшийся сам видений нетварного света, предупреждал, что воображение при молитве «небесных благ, чинов ангельских или святых» есть признак прелести. «На этом пути стоя, прельщаются и те, которые видят свет телесными очами своими, обоняют благовония обонянием своим, слышат гласы ушами своими и подобное».
Состояние прелести характеризуется обычно крайним фанатизмом, превозношением перед другими, озлоблением против тех, кто пытается указать впавшему в прелесть на плачевность его ситуации. Чтобы такого не произошло, православные должны твердо помнить одно простое правило: ввиду присущей каждому из нас духовной слепоты и скрытой гордости всячески избегать, устраняться и не принимать никаких видений.
 Тип фанатика
 
Толковый словарь В. Даля говорит о фанатизме так: «Фанатизм - изуверство; грубое, упорное суеверие, замест веры; преследованье разномыслящих именем веры». Это определение в корне противоположно мнению В. Розанова, которое приведено в самом начале статьи. Действительно, фанатизм может появиться в любой религии, но вопрос в том, является ли он ее адекватным выражением? В большинстве случаев необходимо сказать «нет».
Фанатически настроенный человек подавляет и вытесняет в себе многие существенные человеческие черты, его сознание сужается, а эмоциональная и интеллектуальная жизнь становится примитивной. Фанатик не верит по-настоящему в образ Божий в человеке, не доверяет Промыслу Божию, в силу Его истины, то есть фактически не верит в Бога. Картина мира у фанатика страшно упрощается. Для него существует только два крайних полюса, и в соответствии с этим все человечество разделяется на два лагеря: «те, кто со мной» и «те, кто не прав». Такое упрощение сильно облегчает борьбу.
Фанатик, как правило, одержим одной идеей. Он не замечает многообразия сотворенного Богом мира. Он беспощаден ко всему, что считает неправильным. С точки зрения фанатика, все иное, не связанное с его плоским мировоззрением, подлежит истреблению. С этим связан и аффект страха, который всегда подспудно или явно присутствует в душе фанатика.
Фанатик не знает и не принимает свободы, хотя ему кажется, будто именно он и совершает свободные поступки. Он фактически лишен духовной жизни. Он никогда не может критически оценить свое положение. Конечно же, фанатик может признать себя грешником, но только попробуйте указать ему на ложность его пути! Он не в состоянии признать свое заблуждение, и в качестве психологической защиты от нападения сам начинает гнать других.
Хотя фанатик и считает себя верующим, его вера настолько далека от подлинной религиозной веры, насколько труп далек от живого человека. Его вера не имеет отношения к Истине. Чтобы принять истину, нужно отказаться от своего эгоизма, от своей самости, а этого фанатик как раз не может сделать. Он может выйти из себя только в озлоблении против других, но не в поиске Любви истины (без принятия которой спасение невозможно). Фанатик может выйти против другого, но не навстречу Другому. 

Фанатизм и религиозность

Духовные уродства фанатизма противоположны истинно религиозному устроению человека. Настоящая вера во Христа не отрицает и не отметает ни одно из проявлений человеческого духа, но стремится освятить и преобразить всякий род человеческой деятельности. Религиозный человек ищет прежде всего встречи с живым Богом, в чем ему помогает соборный опыт множества верующих, составляющих Церковь Христову. Верующий приобщается живому Преданию, ищет встреч с другими верными, готов раскрыться всякому ближнему в кенозисе любви.
В смирении, помня о том, что «все мы много согрешаем» (Иак. 3:2), верующий никогда не станет считать систему своих взглядов безошибочной и единственно верной. Он не забывает о том, что Истина - это Христос, а сумма его собственных убеждений всегда будет иметь некую неполноту и ущербность, ибо все мы в этом веке «видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» познаём «отчасти», и только в жизни будущего века увидим Истину «лицем к лицу» (1 Кор. 13:12).
Верующий по-настоящему человек не станет ненавидеть тех, кто, по его мнению, не прав. Верующего отличает терпимость к грешнику. «Люби грешника и ненавидь грех» - вот подлинно христианский принцип. Уместно вспомнить поучительный эпизод из повествования о преподобном Макарии Великом: «Преподобный Макарий Египетский, однажды идя с учеником на гору Нитрийскую, послал ученика вперед. На пути ученик встретился с языческим жрецом, который поспешно куда-то шел, и нескромно сказал ему: «Послушай, демон, куда ты бежишь?». Жрец в ответ на это неприветливое слово бросился на ученика, стал бить его и, оставив его едва живого на месте, пошел далее. Встретился с ним и преподобный Макарий, и говорит ему: «Добрый путь, добрый человек!». Удивился жрец приветствию Макария и, остановясь, сказал ему: «Твое приветствие поразило меня, и я вижу, что ты человек Божий! А вот только что встретился со мною подобный же тебе монах, досадил мне, и я чуть живого оставил его на дороге». Потом жрец усердно просил преподобного Макария сделать и его таким же, как он, добрым монахом, и принял христианскую веру» (Четьи-Минеи, 19 января).
Смирение и любовь святого к встретившемуся грешнику привела его к покаянию. А если бы преподобный проявил фанатичную нетерпимость, то душа язычника так и погибла бы, не просвещенная светом Христа. 

Фанатизм и Православие

 До сих пор мы рассматривали фанатические извращения сознания отдельно от Православия. Естественно, Православная вера чужда всякого рода фанатизма, и всякий фанатик, избирая свою ограниченность, тем самым отходит от Церкви. Но тем не менее фанатизм и Православие, к сожалению, часто переплетаются в сознании нецерковных, околоцерковных и недовоцерковленных людей. А в светском обществе порой приходится встречать почти полное отождествления фанатичности с Православием.
 
Замечательный православный проповедник архиепископ Иоанн (Шаховской) однажды написал статью о подобной проблеме, озаглавив ее так: «Сектантство в Православии и Православие в сектантстве». Владыка Иоанн начинает статью такими словами: «Ошибочно думать, что все православные суть действительно не сектанты и что все сектанты суть действительно не православные. Hе всякий православный по имени таков по духу, и не всякий сектант по имени таков по духу, и в настоящее время в особенности можно встретить «православного» - настоящего сектанта по духу своему: фанатичного, нелюбовного, рационально узкого, упирающегося в человеческую точку, не алчущего, не жаждущего правды Божией, но пресыщенного горделивой своей правдой, строго судящего человека с вершины этой своей мнимой правды - внешне догматически правой, но лишенной рождения в Духе. И, наоборот, можно встретить сектанта, явно не понимающего смысл православного служения Богу в Духе и Истине, не признающего то или иное выражение церковной истины, но на самом деле таящего в себе много истинно Божьего, истинно любвеобильного во Христе, истинно братского к людям».
 
Конечно, ни владыка, ни я не хотим сказать, что путь православной духовности равноценен сектантскому пути. Конечно, нет. Но часто бывает так, что в каких-то протестантских обществах человек встречает больше искренности и человеческого тепла, чем среди православных. Каждый участник протестантских собраний наверняка хотя бы раз в жизни заглядывал в православный храм. Что он мог встретить там? Богатство православной духовности, красоту наших песнопений, богословскую глубину богослужебных текстов и нетленную красоту наших икон? Да, но прежде всего он встречал нас - постоянных прихожан, которые должны были бы помочь ему разглядеть все то, о чем сказано выше. И тот факт, что человек не остался с нами, свидетельствует против нас. Наша неотзывчивость и черствость, наша мелочность и порой фанатизм становятся причиной того, что протестантские собрания в Киеве собирают больше людей, чем православные храмы. Как часто у православных срывается грубость, как часто мы любим прямо, что называется, «в лоб» указать заблудшему на его неправоту, называя его при этом отступником или еретиком. И как расходится это с подходом все того же преподобного Макария Великого или апостола Павла, который начал свою проповедь среди афинских язычников с признания относительной ценности эллинского (языческого, заметим!) богопознания.
 
Послушаем далее владыку Иоанна: «Православные по самоисповеданию, по самоутверждению должны понять, что Православие - это отнюдь не привилегия и не повод к осуждению других, и не гордость. Православие, наоборот, есть смирение, есть исповедание полноты Истины, как правды, так и любви. Православие должно побеждать только сиянием своим, как Сам Господь, а отнюдь не пушкой - стальной или словесной, все равно. Православие не сияет в православном обществе, в том, которое гордится своим Православием. Оно сияет в том, кто смирен в своем Православии, кто чистоту веры понимает не разумом только маленьким своим, но духом, всей жизнью. Красота Православия дана для спасения людей, а православные ее стали обращать для осуждения, для погубления людей. Можно сказать, что нет на земле совершенно православных людей, но что частично православны и сами так называемые православные и те, кто не считает себя в православии, но считает во Христовой Церкви и жизнью живет во Христе. Православие - солнечный свет, лежащий на земле. Светит для всех, но не все освещаются им, ибо кто в подвале, кто закрыл свои окна, кто закрыл свои глаза…».
Православие должно оживлять и одухотворять человека. Оно должно приводить верующего к возрастанию в любви. Любовь христианская должна быть подобна любви Божией, которая изливается не только на безупречных в вере, но на всех: «Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5:45).
Всякая ограниченность, всякий фанатизм несовместимы с подлинной верой во Христа. Очень легко закидать противника камнями, очень легко считать, что для спасения необходимо сделать всего лишь тот или иной набор поступков, будь это самосожжение или смерть от истощения, исполнение директив руководителя или, напротив, руководство своими последователями. Гораздо сложнее жить во Христе. Сложнее быть чутким, сложнее прислушиваться к братьям по вере и к тем ближним, которых Господь сегодня посылает мне навстречу. Но именно такой смиренной любви, подлинной любви Христовой и жаждет от Церкви и христиан современный мир. И если мы, православные, не станем в мире «живой иконой, живым присутствием Христа», по слову митрополита Антония Сурожского, то нам грозит вырождение в маленькую замкнутую секту фанатиков, не видящих ничего далее собственного носа. Наблюдая современную церковную жизнь, могу сказать, что, благодарение Богу, в настоящее время это не произойдет. Но каким будет Православие при наших внуках и правнуках - зависит от того, как будем мы жить и верить сегодня.

Источник:http://apologet.orthodox.ru/apologetika/oglavlenie/psevdo-pravoslavie.htm