Митрополит Волоколамский Иларион: из раскола мы получаем много сигналов о том, что люди чувствуют необходимость воссоединиться с Церковью

26 июля 2010 года председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион ответил на вопросы корреспондента украинского телеканала «Интер».

— Ваше Высокопреосвященство, Киев наравне с Москвой и Санкт-Петербургом — синодальная столица Русской Церкви. В Киево-Печерской лавре состоялось заседание Священного Синода. Какие решения были приняты?

— Киев — это матерь городов русских, и всякий раз, когда мы приезжаем сюда, мы испытываем особые чувства и особый трепет, потому что соприкасаемся с колыбелью, откуда вышло все наше русское православное христианство. Сегодня, когда совершался молебен в святой Софии, мы особенно остро чувствовали связь с теми временами, когда наши предки созидали здесь, на киевских холмах, Православную Церковь. Конечно, очень важно, что Священный Синод уже второй раз собирается в Киеве. Здесь мы принимаем, с одной стороны, решения по целому ряду текущих вопросов, но, с другой стороны, также и решения, относящиеся непосредственно к жизни Украины. В частности, одной из тем обсуждения на сегодняшнем Священном Синоде была тема раскола в украинском Православии.

— Какие шаги следует предпринять власти и общественности для преодоления раскола?

— Во-первых, мы приняли обращение к тем, кто находится вне церковного единства. Дело в том, что изнутри раскола — от мирян и тех людей, которые считаются там архиереями, мы получаем много сигналов о том, что они чувствуют необходимость воссоединиться с Церковью. Людей тяготит состояние, когда они лишены возможности участвовать в жизни Вселенского Православия, когда они отсечены от живительного ствола и тех живительных соков, которые питают Православную Церковь. Это осознание неканоничности в расколе является очень острым. Есть группы мирян, есть приходы и священнослужители, которые воссоединяются с Церковью. Этот процесс не носит пока массовый характер, но он постоянно происходит во многих епархиях Украины.

Есть и те люди, которые все еще находятся в расколе, но уже осознали его пагубность и желают воссоединиться с Церковью. Прежде всего, к этим людям, а также к тем, кто просто случайно, по недомыслию или другим соображениям оказался в расколе, мы хотим обратиться через наше слово, чтобы призвать их вернуться в лоно Матери Церкви.

Ведь надо признать, что раскол — это политический проект, который возник на волне дезинтеграции, национализма вскоре после распада великого государства. С одной стороны, тогдашняя власть Украины была заинтересована в том, чтобы придать большую легитимность новообразованному украинскому государству посредством образования собственной независимой Церкви. С другой стороны, бывший митрополит Киевский Филарет был заинтересован в том, чтобы не потерять свою власть. Этот взаимный интерес, к сожалению, породил раскол, который рос, как на дрожжах, исключительно благодаря поддержке властей.

Сам лозунг о том, что в независимом государстве должна быть независимая Церковь, является абсолютно неканоничным и не соответствующим традиции Православия. Достаточно сказать, что почти все исторически сложившиеся Патриархаты являются многонациональными и их юрисдикция распространяется на несколько стран: Иерусалимский Патриархат — это три страны, Александрийский — вся Африка (около 50 государств) и так далее. Если следовать логике раскольников, мы должны были бы все эти великие Церкви поделить на множество маленьких слабых церквей. Ради чего это делать? Объяснение может быть только одно: чтобы максимально ослабить Православную Церковь.

То духовное пространство, которое мы называем Святой Русью, складывалось веками, и за это время много раз менялись государственные границы, но Церковь сохраняла свое единство. Нельзя в угоду политической конъюнктуре ломать то, что складывалось на протяжении веков, поэтому это единство мы должны сегодня очень бережно хранить.

Если вспоминать совсем еще недавние времена, когда жителям Украины внушали антирусские настроения, когда в России создавался негативный образ Украины, в том числе и в средствах массовой информации, то невольно спрашиваешь себя: для чего все это делалось, кому все это было нужно?

Мне пришлось много лет жить в Западной Европе. И вот, к примеру, Франция и Германия — соседние страны, у них разный язык, история, культура, но между ними нет границ, у них одна валюта и единое культурное пространство. А у России и Украины — единая вера, одна Церковь. Конечно, у нас разные языки, но ведь мы понимаем друг друга. Когда я бываю на Украине, то не испытываю никаких затруднений в понимании украинской речи. Значит, у нас много общего. Зачем искусственно вбивать клин? Я думаю, что сегодня Церковь, которая сохранила свой уникальный консолидирующий потенциал, является главной силой, способной объединить людей и помочь им — несмотря на те государственные границы, которые уже сложились, которые мы уважаем и никоим образом не оспариваем, — не забывать о том духовном единстве, которое скрепляет народы России, Украины и Белоруссии.

— В обращении Священного Синода отмечается, что сейчас обстоятельства изменились к лучшему. То есть появились шансы создать единую Церковь?

— Всякий раскол в истории процветал тогда, когда его поддерживали гражданские власти. Как только гражданские власти переставали поддерживать раскол, он начинал сдуваться, как лопнувший воздушный шар. Это можно проследить на очень многих примерах. Так вот, раскол на Украине раздувался искусственно, а сейчас предпосылки для дальнейшего его раздувания прошли, как и мода на раскол, которая была в 90-е с тогдашними идеями сепаратизма, дезинтеграции. Сейчас люди понимают, что им, их детям и внукам предстоит жить в той же самой стране, и нужно ли постоянно жить в обстановке вражды и обвинений или лучше жить в обстановке мира и благожелательности?

Если сравнить пропаганду, которую ведут раскольники, и то, что говорит каноническая Церковь, то по самому духу, по тону заявлений видна разница. С одной стороны — озлобленность, ненависть, постоянно искусственно формулируемые все новые и новые обвинения, а с другой стороны — дух мира и любви, который мы сегодня постарались вложить в наше обращение к тем, кто отпал от единой Церкви.

Мы говорим о том, что возвращение в Церковь — это естественный процесс, в котором нет ничего унизительного, лишающего людей того, чем они обладали. Сегодня некоторые из тех, кто пребывает в расколе и именуется там священниками и епископами, спрашивают: а что с нами будет, если мы перейдем в каноническую Церковь, сохраним ли мы свои священные награды и сан? Мы говорим в этом обращении о том, что Церковь сама рассудит о правильном способе принятия тех, кто от нее отпал, но у нее есть власть и сила наполнить благодатным содержанием даже то, что совершалось в расколе. Это относится, скажем, к Таинству крещения. Мы не можем признавать крещение, совершаемое раскольниками, но если люди возвращаются из раскола, то каноническая Церковь способна придать должное содержание и благодатную силу даже тем таинствам, которые совершались вне ее. Эта практика существовала на протяжении многих веков.

— Правда ли, что митрополит «Киевского патриархата», ныне покойный Андрей Горак перед смертью собирался совершить покаяние и вернуться в лоно канонической Православной Церкви?

— Я могу говорить об этом со всей ответственностью, потому что я знал его лично и неоднократно с ним общался. Мы дважды встречались и много раз говорили по телефону. У него было совершенно твердое, многолетнее желание воссоединиться с Церковью. Когда мы с ним встречались, он говорил буквально следующее: «Я каждый день себя проклинаю за то, что ушел в раскол». Он видел в этом свою слабость, понимал, что в расколе нет благодатной жизни. Когда мы час проговорили, он сказал: «Спасибо за то, что Вы со мной встретились, я почувствовал себя в атмосфере Церкви. У нас этой атмосферы нет». Меня очень поразило, что он негативно воспринимал руководство организации, к которой принадлежал. Он сознавал, что нет благодати в этом сообществе.

Он сознавал собственную слабость, хотел перейти в каноническую Церковь и готовился к переходу, подготавливал необходимые документы. И буквально за несколько дней до этого события он неожиданно и скоропостижно скончался. Он не был здоровым человеком. Он болел, перенес операции, но смерть эта произвела странное и тяжелое впечатление, потому что все знали, что он и многие священники вместе с ним хотели перейти в каноническую Церковь, и вдруг он уходит в иную жизнь…

— Давайте подведем итоги визита Святейшего Патриарха Кирилла в регионы. Впервые за всю историю Патриарх посетил Днепропетровскую и Одесскую епархию. Каковы итоги этого визита и личные впечатления Его Святейшества?

— Святейший Патриарх приехал на Украину не как иностранный гость, а как Патриарх Украинской Православной Церкви. Он приехал к своей пастве, к своему народу, который его ждет. Мы видели это повсюду и в прошлом году, и в течение этого визита: видели десятки тысяч людей, собравшихся для того, чтобы помолиться вместе со своим Патриархом, их энтузиазм, любовь, стремление сохранить единство Церкви.

Внутри канонической Церкви нет никаких раскольничьих настроений, это нужно понимать. И вновь и вновь мы убеждаемся в этом при общении архиереев, при общении Патриарха со своей паствой. Это единая Церковь, и мы будем сохранять это единство, укреплять его всеми силами. Святейший Патриарх, для которого равно дорога его паства в России, Украине, Белоруссии, других странах, входящих в каноническое пространство Русской Православной Церкви, будет и далее приезжать в эти страны, посещая своих пасомых. Мне бы хотелось, чтобы такие визиты перестали быть экстраординарным событием, чтобы они были так же значимы, но более регулярны. Люди должны привыкнуть к своему Патриарху, должны видеть его не только по телевидению, но иметь возможность общаться вживую. Думаю, именно в этом основная задача, которую Патриарх перед собой ставит, посещая епархии Украины и других стран.

Служба коммуникации ОВЦС