Кому нужна «сибирская нация»? Диакон Андрей Белоус

Сколько жителей Сибири в ходе предстоящей переписи определят свою национальность не как «русский», например, а как «сибиряк»? Вопрос «Сибирской нации» и «Сибирской республики» возник не вчера, а примеров пробуждения (порой, совершенно искуственного) национального сознания окраин с последующим сепаратизмом — в истории предостаточно. Вообще, я давным-давно зарекался писать про политику или агитировать кого-то за какие-то политические решения или против. Но так уж получается, что есть такие вопросы, не писать о которых я не могу. О которых приходится писать как из патриотических соображений, так и исходя из церковной пользы. Тем более, что наша страна уже проходила через подобные тенденции, и всякий раз дело кончалось ее распадом.

В первый раз это случилось в Киевской Руси, когда юго-западные и западные земли начали отделяться от Киева, а позже и от Владимира. Князья враждовали друг с другом ради интересов своих княжеств и собственной выгоды. Кончилось это тем, что погибло само государство, а сами эти княжества одно за другим были завоеваны татарами или Литвой.

В следующий раз весь XIX век шла пропаганда национальной независимости на окраинах Российской Империи. Кончилось это тем, что даже народы, сами просившиеся в подданство Империи (как грузины) или спасенные Империей от немецкого господства и «онемечивания» (как поляки или прибалты), а то и никогда не имевшие своего государства (как финны), при первом удобном случае покинули Империю. Конечно, их можно понять в 1918 году. Далеко не все хотели жить при советской власти, но началось-то это все еще до октябрьского переворота. Среди тех, кто требовал себе независимости или очень широкой автономии была и небольшая группа сибирских интеллигентов и чиновников, известных, как «областники». Эти люди считали и убеждали других, что некая «сибирская нация», отдельная от великорусской, которая имеет право на самоопределение вплоть до отделения.

Конечно, глядя на историю гражданской войны, когда в Сибири существовали такие «независимые» государства, можно подумать, что их идеи поддерживались народом, а сами сибиряки осознавали себя, как отдельную нацию и не хотели быть частью единой России. Но это не совсем так. Все такие «государства» возникали из-за победы той или иной партии в том или ином регионе или просто потому, что территория, контролируемая, например, адмиралом Колчаком была только в Сибири. Но, в целом, сибиряки, воевавшие и за «белых», и за «красных» воевали за единое российское государство, хотя и видели его будущее совершенно по-разному. А ведь в то время сибиряки формально обладали большими чертами отдельной нации, чем сейчас. Впрочем, об этом позже.

Нации, считающие себя притесняемыми в каком-то государстве, обычно восстают во время нападения врага на эту страну. Во время наполеоновского нашествия так вела себя значительная часть поляков и прибалтийских народов. Повторилось это и при нападении Гитлера, когда некоторые представители даже совсем не арийских народов выступили на стороне нацистов или просто против советской власти. И их поддерживали. По крайней мере, некоторые представители этих народов. Главным образом, из антисоветских соображений.

Но в Сибири просто не было ничего подобного. И это при том, что кроме коренных сибиряков там жило огромное число «раскулаченных» и сосланных, у которых были все основания быть недовольными советской властью. И ничего. Ни восстаний, ни массового дезертирства, ни саботажа на производствах в каких-то значительных размерах. Ничего, чтобы показало желание хоть какой-то ничтожной части сибиряков отделиться от «московских паразитов». Не было, значит, этого желания. А о чем это говорит? Или сибиряки сами не понимали, что они — угнетенная нация и население колонии или они просто не были ни тем, ни другим.
1А, в самом деле. Чтобы нация была угнетена, нужно, чтобы она, по крайней мере, была. Итак. Обычное определение нации говорит, что это 1) исторически сложившаяся устойчивая общность людей, для которой свойственна общность 2) территории, 3) экономических связей, 4) литературного языка, 5) особенностей культуры и 6) духовного облика (часто — религии). Сложилась ли эта общность? Нет.

У большинства современных жителей Сибири просто нет за плечами той истории, за которую эта общность могла сложиться. Она могла быть в начале ХХ века, когда в Сибири жили люди, у которых несколько поколений предков жили только в Сибири и даже не видели никогда Россию по ту сторону Урала. Но сейчас это не так просто потому, что все советское время сюда постоянно ехали новые и новые переселенцы со всех концов СССР. Да и по самой Сибири люди очень активно переселялись из одного конца в другой. «Раскулачивание», «комсомольские путевки», поездки «за длинным рублем» и так далее привели к переселению сюда сотен тысяч, даже миллионов человек. И сколько из тех 24,5 миллионов, которые по мнению авторов сайта «Глобалсиб», могут назвать себя сибиряками, живут здесь в первом, втором или третьем поколении? Треть? Четверть? Половина? Две трети? Точно не скажет никто, но очень и очень значительная часть. Или тут нужно сказать честно, либо они — иноземные колонизаторы и должны быть лишены всех прав, чтобы ехать в «свою Московию» («геть москалив», так сказать), или нет никакой такой сибирской нации, потому как даже в Америке переселенцы в 1-3 поколении еще ощущают себя, как американские русские, американские итальянцы или американские шведы. Притом, что идея единой нации постоянно насаждается государственной пропагандой. А здесь такой пропаганды никогда не было. Так что очень сомнительно, что за одно — два поколения кто-то стал осознавать себя сибиряком и перестал осознавать себя русским. А это очень важно. Ведь в переписи, если Вы записываете себя сибиряком, то уже не можете записать себя русским, бурятом или якутом. Выходит самоопределение по типу «я сибиряк, а не русский», «я сибиряк, а не татарин», «я сибиряк, а не бурят» и т.д.

Второй признак нации — общность территории. В случае с Сибирью об общей территории говорить очень трудно. Во всяком случае, о такой общей территории, которая бы объединяла сибиряков, а не разделяла их. И сейчас-то расстояние от Иркутска до Новосибирска сравнимо с расстоянием от Новосибирска до Москвы. Но если мы считаем, что новосибирцы территориально отдельная нация от москвичей, то мы должны быть последовательными. И тогда нужно считать, что и иркутяне это другая нация, чем новосибирцы потому как никакой такой общей территории просто нет. Достаточно сказать, что одна Иркутская область сравнима по территории с несколькими Франциями. А даже коренное население Франции весьма различно. Так что по принципу территории и иркутяне не могут быть единой нацией. Не говоря уже о том, что до некоторых мест области из Иркутска добраться сложнее, чем до Москвы.

«В этот край таежный только самолетом можно долететь». Вот там точно есть обособленная территории, а, стало быть, должна быть какая-то другая нация, не сибирская. Итак, принцип общей территории самым наглядным образом работает против идеи сибирской нации.

Но, может быть, Сибирь в целом как-то обособлена от «Московии»? Вовсе нет. Ведь даже в 16 веке Уральские горы не были непреодолимым препятствием. Через них на Запад шли войска сибирских татар, а на Восток — русские войска и торговые экспедиции Строгановых. Были тесные связи. В 18 и 19 веке дороги связали Западную, а потом и Восточную Сибирь с центральной Россией. Наконец, сейчас эти горы не представляют вообще никакого препятствия для торговли или поездок. Достаточно просто купить билет и можно поехать хоть в Москву, хоть в Петербург, хоть в Воронеж. Это займет больше или меньше времени, но сами горы останутся позади через несколько часов. К слову, это совершенно не единственные горы в Сибири, но никто почему-то не считает, что Саяны отделяют нацию прибайкальцев от нации забайкальцев. А по этой логике — должны бы.

Или реки? Скажем, граница Галлии и Германии в I в. До Р.Х. проходила по Рейну. Рейн по своему размеру вполне сравним с Обью, Енисеем или Ангарой. Означает ли это, что жители правобережного Красноярска это одна нация, а левобережного — другая? Нет? Тогда почему такой границей должны быть Уральские горы?

Третий признак — это устойчивые экономические связи. С одной стороны, они, конечно, есть. Продукты, скажем, Иркутского молокозавода можно встретить по всей области, а то и в соседних регионах, но не в Западной Сибири (опять вся Сибирь не охватывается) или Москве. С другой стороны, достаточно просто пройтись по магазинам, чтобы заметить три основные группы продуктов: 1) произведенные в Сибири, 2) в центральной России и 3) в Китае. Причем, если местные товары это, в основном, продукты питания, а из центральной России завозят промышленные товары, то Китай представлен и тем, и другим, так что по этому признаку получается, что мы не сибиряки, а китайцы. Что уже полная чушь.

Четвертый признак — особенности литературного языка или хоть языка вообще. Действительно, как ни относись к украинской мове (как к самостоятельному языку или диалекту русского), она объективно существует. И на Украине есть регионы, где на ней говорят. Есть, например, воронежский или костромской говор. Но никакого такого сибирского языка или говора нет. Нет какого-то значительного числа слов, которое бы использовали сибиряки и не использовали жители центральной России. Они были в 19 веке, но почти полностью исчезли за двадцатый.

Нет и каких-то особенностей произношения, которые отличали бы «сибирский язык» от литературного русского. Даже в такой степени, как американский английский отличается от британского или австрийский немецкий от берлинского. В диалектах часто по-другому склоняются существительные, глаголы, иначе образуются причастия и деепричастия. Скажем, могут говорить не «утки», а «ути» или «утцы». Но ничего такого в языке обычных сибиряков просто нет. Даже если и было, то исчезло. Конечно, поездив по деревням, можно найти носителей старого сибирского говора, но абсолютное большинство сибиряков на нем не говорят и даже не подозревают о его существовании. И уж тем более на нем не говорят буряты или якуты. Зато большая их часть говорит или только на русском или на русском и своем родном языке. Так что ни о каком «сибирском языке» не может быть и речи.

Особенности культуры. Что касается особенностей быта среднего городского жителя, то я, совершенно не вижу разницы с Москвой. Вернее, она в том, что, возвращаясь с работы, человек в Москве не сразу садится на автобус, а сначала едет на метро. Если этого достаточно для выделения отдельной нации, то тогда очевидно, что жители Москвы — это одна нация, а какого-нибудь Лыткарино — другая. Но что касается горожан, то они так же живут в хрущевках или сталинках, ходят в такие же супермаркеты и магазины, смотрят те же передачи по ТВ, по улицам ходят одинаковые трамваи и ездят одинаковые машины. Разве что особенно дорогих машин в Москве больше, чем в Иркутске (но про Тюмень я совсем в этом не уверен). В Иркутске можно запросто попасть в пробку и простоять в ней и час Если посмотреть на деревни, то деревенские домики вообще никак не отличаются. Та же самая русская изба. Если ехать на поезде, то очень легко можно увидеть это единство стиля. А, скажем, сельские домики в Германии, Франции и даже разных областях Голландии весьма заметно отличались друг от друга, а кое-где отличаются и сейчас. Что касается городской архитектуры, то старый Иркутск действительно отличается от старой Москвы. Но в ней очень мало собственно сибирского.

Во всяком случае, если судить по иркутским улицам Ленина и Карла Маркса, то сибиряки должны принадлежать к прусской ветви немецкой нации. Есть, конечно, сибирское барокко, но оно сложилось из элементов нарышкинского и малороссийского барокко и традиционной церковной архитектуры. И хотя сам стиль достаточно самобытен, сформировался он на базе общерусской культуры 17-18 веков, а не каких-то чисто сибирских элементов. Влияние культуры коренных народов Сибири можно увидеть только в украшении домов и украшении одежды. Но и дома давным-давно уже так не украшают, и одежду такую не носят. Даже в деревнях.

Что касается еды, то гораздо проще найти суши-бар, чем кафе с бурятской кухней, а кухни русских жителей Сибири 19 века не найдешь и вовсе. Но мода на японскую кухню пришла, опять таки, из центральной России. Есть, конечно, сибирское искусство, но это практически всегда русское (советское) искусство в Сибири. Оно вбирает в себя какие-то элементы культуры бурят или якутов, но очень поверхностно. Во всяком случае, у Пушкина было гораздо больше элементов греческой культуры, но это не делает его греком или греческим поэтом.

И, наконец, духовный облик. Вот здесь некоторые отличия есть. А именно — немного больше атеистов. Но для того, чтобы понять причины этого совсем не нужно обращаться к давней истории Сибири, как края ссыльных или людей искавших «духовной свободы». Нет. В каждой русской деревне до революции строили церкви, а где-то и не одну. Открывали монастыри. Иркутский Вознесенский монастырь, к примеру, был одним из крупнейших в России. В городах строили величественные соборы, худо бедно, но шло и церковное просвещение. Святители Иннокентий и Софроний Иркутский, Иннокентий Московский делали миссию центром жизни своих епархий. И уж скорее коренные народы обратились бы в православие, чем русские переселенцы стали буддистами или атеистами.

Так и происходило и происходило бы в куда больших размерах, если бы православной миссии не мешали (как это не печально) имперские чиновники, заинтересованные в том, чтобы брать больший ясак с иноверцев. Впрочем, об этом Лесков писал в повести «На краю света». Так откуда взялись эти пара процентов «лишних» атеистов? Да из всех этих комсомольских энтузиастов, ехавших, например, строить БАМ. Огромное их число сейчас приходит к вере, так что скоро (особенно, если миссионерство сибирских епархий будет достойным продолжением дела святителей прошлого, а не борьбой за «сибирскую нацию» и против ОВЦС) разница эта совсем исчезнет.

Итак, у русских жителей Сибири отсутствуют все шесть классических признаков нации. Но почему я говорю именно о русских жителях Сибири. А потому, что целые народы, обладающие этими признаками, в Сибири есть, но не один из них не отождествляет себя с сибирской нацией.
Скажем, буряты имеют свой язык, свою культуру, свой эпос, свое искусство, принадлежат к монголоидной расе и даже очень близки к монголам по всем этим признакам, проживают они, в основном, в республике Бурятия и компактно в некоторых районах соседних регионов. Так что о бурятской нации, например, говорить можно. Но у славянских жителей Сибири гораздо больше общего по всем этим признакам даже с сербами или чехами, не говоря уже о русских из центральной России или малороссах.

Итак, допустим, что сибирские славяне записываются сибиряками (буряты-то этого делать не будут, они себя именно как бурят осознают) и получают всякие политические, экономические и прочие права. Но что это значит? Это значит, что Сибирь становится неким национальным образованием, в котором должна развиваться именно национальная культура, культивироваться национальные особенности языка и культуры, вообще вестись пропаганда сибирской нации. Ведь до того сами сибиряки не подозревали, что они сибиряки, а не русские, и считали себя русскими, живущими в Сибири (это подтверждает, например, большее число голосующих за партии, использующие русскую националистическую риторику — ЛДПР и «Родину» времен Рогозина, чем в среднем по России).

Но ведь сама пропаганда современных «областников»-самостийников основана на идее единой сибирской нации, включающей вообще всех сибиряков. Так что, им придется с одной стороны «обурячивать» русских (а откуда еще взять «сибирскую культуру» или «сибирский язык»), а с другой — «осибирячивать» бурят. Что ни тем, ни другим не понравится. В итоге, в лучшем случае, начнется такой более-менее вялотекущий сепаратизм, с каким в Крыму столкнулась Украина со стороны крымских татар. Но если в случае прямых столкновений крымским татарам помощи ждать неоткуда, то рядом с бурятами живут родственные им и союзные Китаю монголы. После отделения (в любой форме) «сибирской нации» от «московских оккупантов» бурятские националисты (есть и такие) быстро поймут, что 1) их народ ждет «осибирячивание», но 2) Сибирская Республика (даже автономная в составе России) будет не способна удержать Республику Бурятия в своем составе. Даже если последнюю поддержит одна Монголия — не хватит ни солдат, ни людей, желающих воевать за целостность навязанного им государства (им-то обещали льготное поступление в Московские вузы, а не повестки в Армию Свободной Сибири). Но даже если выступление бурятских националистов будет подавлено, а их монгольские союзники разбиты, все самое худшее для Сибирской Республики будет впереди. Ведь современная война не возможна без ударов по центрам снабжения и базам противника, то есть, в данном случае — по территории Монголии. А тут уже среагирует Китай, победить который Сибирская Республика не сможет, как Мексика не смогла в свое время победить США Ведь в армию можно призвать до 10, в крайнем случае — 20% населения. Это не более пяти миллионов человек, включая необученных добровольцев. То есть, даже на первом этапе, до всеобщей мобилизации у Китая будет огромное численное преимущество. И Сибирская Республика не просуществует и года.

Но это худший вариант. Есть и менее страшные. Национальные конфликты с «несибирским» населением Сибири будут медленно тлеть, сами «самостийники» не будут слишком усердствовать в превращении русских в «национально свидомых» сибиряков. Но и тогда все будет не безоблачно. Просто если не поставлять сибирскую нефть в Европу через Россию (а именно в этом ведь обвиняют Москву сепаратисты), то ее нужно поставлять куда-то еще. Куда? Только в Китай, Японию или США. Но у них есть и другие источники нефти. Т. е. придется продавать ее по заниженным ценам.

Кстати, а кто сказал, что нефтяная Тюменская область не решит в этом случае, что Иркутск (Новосибирск, Омск и т.п.) ее объедает и не отделится от Сибирской Республики? Скажем, под лозунгом возрождения Сибирской Орды. Но даже если нефть будет покупаться Китаем по мировым ценам, это повлечет за собой переориентацию рынка Сибири полностью на Китай и экономическую зависимость Сибири от Китая. Потому как Китай сможет прожить без нашей нефти, а вот мы без его денег, вещей, продуктов прожить не сможем. Эта республика полностью лишится своей самостоятельности, потому что не сможет существовать без Китая.

В итоге, если Китай захочет подчинить ее и в политическом плане, ему достаточно будет или не покупать сибирскую нефть или просто поднять в несколько раз пошлины на свои товары. На первых же выборах побеждают левые, а среди них — наиболее прокитайские. Они и пойдут под лозунгом — «Мы договоримся с китайскими товарищами». И договорятся. И всего будет в изобилии, только Сибирская Советская Социалистическая Республика будет полностью зависимым от Пекина сателлитом Китая. О судьбе редакций «Бабр.Ру» или «Глобалсиб» не нужно даже догадываться. «Большевики», как и положено, поставят «февралистов» к стенке.

Но возьмем самый радужный вариант. Из соображений демократии и мира во всем мире (то есть, чтобы не допустить усиления Китая) США и Япония покупают нашу нефть наравне с Китаем (если не в большей степени). Все равно остается масса проблем. Главная из них коррупция и привычка к хорошей жизни чиновников. Все это обещают устранить с помощью большей или меньшей самостоятельности Сибири («настоящая Федерация», «конфедерация»), но это не так. Чиновников нового типа взять будет неоткуда, во всяком случае, в первые годы. Можно, конечно, вместо них посадить идейных любителей, но управление государством сейчас стало слишком сложным процессом, чтобы любая кухарка (или журналист) могла им управлять. Это все равно, что ребенку дать управлять пассажирским самолетом. Разобьется и он сам, и все пассажиры и самолету придет конец.

Поэтому во всех постсоветских государствах или сразу, или спустя некоторое время к власти пришли или советские (в недавнем прошлом), или прозападные (а то и прямо подготовленные на Западе) управленцы. А так как никто не захочет отпускать из своих рук сибирскую нефть, то лучшим вариантом будет сохранение у власти все тех же «единороссов» пусть и в виде «Единой Сибири». Они, по крайней мере, и своего не упустят и свести на нет итоги «отделения», вернув Сибирь в единую Россию им ума хватит.

Правда, уровень коррупции скорее повысится (ведь можно будет разворовать то, что раньше уходило в Москву). Собственно, мимо этого соблазна не пройдут ни одни бюрократы, даже набранные из самых честных идеалистов сибирской национальной идеи. Мы это видели на Украине, где самые «национально свидомые» «западенцы» разворовывали деньги за транзит нефти и газа гораздо активнее всех своих противников. Так что, место «зажравшейся Москвы» займет «зажравшийся Новосибирск», воровать в котором будут не меньше, если не больше.
Думаю, именно для этого и нужна идея этой «сибирской нации». Или чтобы действительно отделиться и разворовывать все самим, или чтобы намекать Москве, что ей нужно закрывать глаза на их коррупцию, «а то мы отделимся и вам вообще ничего не дадим». Итак, каждый, кто поддерживает идею «сибирской нации» поддерживает местное коррумпированное чиновничество и его «право» разворовывать деньги за продажу сибирской нефти и ничего больше.

Но когда в Иркутске (Томске, Тюмене, Омске) поймут, что все деньги оседают в Новосибирске, местные «областники» сразу решат, что «сибирской нации» нет, а есть иркутская, красноярская и т.д. Так что, автономная или независимая Сибирь будет колоться и дальше.

Но даже если и этого не случится, пять разных политических групп (самостийники, пророссийская, прокитайская, проамериканская, а, возможно, и прояпонская) превратят жизнь Сибирской Республики (хоть автономной, хоть независимой) в политический балаган. В лучшем случае она будет напоминать Россию времен Ельцина, а в худшем — Веймарскую Германию. Конечно, люди устанут, в конце концов, от этого беспорядка и призовут кого-то наводить порядок. И хорошо, если это будет «сибирский Путин» или «сибирский Янукович», а не «сибирский Гитлер» или «Муссолини». Таким образом, даже самый лучший из вариантов означает возврат к сегодняшней ситуации после значительных потрясений вплоть до войны и голода, а самый худший — военное поражение и полное поглощение Китаем. Получить все это в обмен на смутные посулы льгот? А есть ли смысл? Что это за льготы? Право учиться в РУДН? Зачем? Достаточно способные или богатые абитуриенты и так могут поступить хоть в МГУ, хоть в МГИМО (и поступают). С другой стороны, в Сибири есть и свои хорошие ВУЗы в Томске, Новосибирске, Иркутске и т.д.

Какое-то очень не патриотичное мышление у этих «патриотов Сибири». Мол, хорошее образование бывает только в Москве. Что это еще за льготы такие? В любом случае, сибиряков будут призывать в армию. Население Сибири за малочисленный коренной народ не сойдет. Судопроизводство и образование на родном языке? Но это и так есть. Мы говорим на русском, учимся на русском, судимся на русском. Поддержка местной культуры? Так она совсем не забитая. Хоть классическая культура (Вампилов, В. Распутин), хоть неформальная (Летов) известна по всей России, не говоря о Сибири. Достаточно хорошее медицинское обслуживание можно получить во всех областных центрах. Так что мы не выигрываем от статуса титульной нации ничего, как ничего не выигрывают татары, башкиры или дагестанцы. И все эти разговоры о льготах просто спекуляции известного рода политиканов.

Но я обещал раскрыть и церковно-политический момент. А он есть. Ведь рупор иркутских «областников» «Бабр.Ру» занимает последовательно антицерковную позицию. Конечно, не потому, что им есть какое-то дело до того, кто и как сотрудничал (и сотрудничал ли) с КГБ в советское время. Как всегда, в случаях с критикой Церкви политическими группами получается, что Церковь виновата лишь в том, что не поддерживает их. Вот если бы Церковь поддержала «областников» (КПРФ, «Правое дело», «Другую Россию», РОТФронт) это была бы хорошая Церковь, а как не поддерживает, то — плохая.

Угроза здесь в том, что на волне «национализма» очень легко «раскрутить» идею «свободной Сибири — свободную Церковь) и увлечь ей определенную группу церковных карьеристов, среди которых могут оказаться представители всех групп духовенства. Скажем, епископам можно наобещать кому «Блаженнейшего Патриарха N-ского и Всея Сибири», кому членство в «Священном Синоде» и митрополичью мантию. Архимандритам и игуменам можно намекнуть, что кафедр теперь будет больше и у всех у них есть реальные шансы занять одну из них. Нужно только правильно сориентироваться и быть достаточно «национально свидомыми». Если кафедр не хватит, то со временем «национальное правительство» вспомнит, что епископы-то у нас не титульной нации, а все «москали», да малороссы и кого-то даже из поддержавших «национальную власть» могут и «попросить на покой», если не просто выгнать. Белому духовенству из числа работников епархиальных структур можно наобещать должностей. И, конечно, обманут, но не всех. Ведь «независимая церковь» должна будет иметь свои ОВЦС, ОВЦО, Управление делами, Академию и т.д., так что шанс сделать карьеру действительно будет... Ценой раскола и отречения от своего народа.

Большинство архиереев и клириков этим путем, конечно, не пойдет, а тех, кто пойдет не поддержит церковный народ. Но раскол типа «УПЦ КП» Денисенко может возникнуть. И те, кто запишут себя сибиряками, а не русскими, могут оказаться, хоть и в определенной степени, но причастными к его созданию. Такое мое мнение по вопросу «сибирской нации» и «Сибирской Республики».

http://www.imperia-irk.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=1896:-l-r&catid=62:articlesregion&Itemid=37