Еще раз...

Для православных христиан не может быть никаких сомнений в том, что Единой Святой Соборной и Апостольской Церковью является Православная Церковь

Ответ епископа Венского и Австрийского Илариона на "Открытое письмо" патриаршему местоблюстителю митрополиту Кириллу, опубликованное на портале Правая.Ru

Уважаемые господа! Понимая, как занят в настоящее время Патриарший Местоблюститель, я не уверен, что он сможет в период до Поместного Собора письменно ответить на вопросы, которые вы ему адресовали. Проработав годы с владыкой митрополитом Кириллом, зная многие его высказывания, в том числе и на темы, близкие к тем, что интересуют вас, а также являясь на протяжении ряда лет свидетелем его служения на посту председателя Отдела внешних церковных связей, хотел бы предложить вашему вниманию ответы на опубликованные вопросы с уверенностью, что владыка Кирилл согласится с ними.

1) В связи с первым вопросом следует, прежде всего, процитировать интервью митрополита Кирилла от 29.06.2006, где он говорит: "Хочу абсолютно ясно заявить, что для православных христиан не может быть никаких сомнений в том, что Единой Святой Соборной и Апостольской Церковью является Православная Церковь". И далее, касаясь православного участия во Всемирном Совете Церквей, митрополит отмечает: "За всю историю существования ВСЦ никто из его православных участников не поддерживал так называемой "теории ветвей", так как она в корне противоречит православной экклезиологии" (http://www.mospat.ru/index.php?page=32725).

А вот цитата из интервью газете "Труд" (№211) от 15.11.2006: "Русская Православная Церковь никогда не признавала и не может признать теорию ветвей. Потому что Православная Церковь - это есть единая святая соборная апостольская Церковь, ведущая свое начало от святых апостолов, от Самого Господа Иисуса Христа. И мы провозглашаем эту уникальность Православия в наших межхристианских отношениях. Сегодня для нас участие в экуменическом движении, как и участие в общественной деятельности, во внешнем светском мире, это в первую очередь - свидетельство о Православии, о Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви" (http://www.mospat.ru/index.php?page=33934).

В проповеди, произнесенной в Сретенском монастыре 29.12.2008 г., митрополит Кирилл полностью солидаризировался с позицией священномученика Илариона (Троицкого) по вопросу о диалоге с инославными конфессиями. В этой проповеди Владыка сказал о святителе Иларионе: "Как пригодились его знания, как была востребована его убежденность в том, что в Православии едином является нам Единая Святая Соборная и Апостольская Церковь!" И далее: "Святитель Иларион был прекрасным богословом, профессором Московской Духовной академии, который внес в историю русской богословской мысли очень важное свидетельство о Церкви, в начале XX века, когда и в наше богословие стали проникать либеральные идеи, когда некоторые увлеклись чуждым Православию пониманием других религий и исповеданий, утверждая вслед за иными западными богословами, будто нет разницы между конфессиями, будто они - как ветви одного дерева, и каждая несет в себе истину. Святитель Иларион в своем замечательном труде утверждал на основании творений святых отцев и всего могучего Предания Церкви Христовой, что существует только одна Церковь - Единая Святая Соборная и Апостольская - та, что в нынешнее время являет себя в Православии. Его слово было настолько убедительно, что повлияло на многие и многие суждения других людей" (http://www.sedmitza.ru/news/536290.html).

Хотел бы далее отметить, что митрополит Кирилл был одним из инициаторов подготовки документа, озаглавленного "Основные принципы отношения Православной Церкви к инославию", принятого на Архиерейском Соборе 2000 года. Разработкой документа занималась Синодальная Богословская комиссия под председательством митрополита Минского и Слуцкого Филарета, экзарха всея Белоруссии. Мне было поручено возглавить группу разработчиков этого текста, который после одобрения его митрополитом Кириллом был представлен на рассмотрение Богословской комиссии и утвержден ею, а затем по докладу митрополита Филарета утвержден Архиерейским Собором.

Вот что говорится в документе: "Православная Церковь есть истинная Церковь Христова, созданная Самим Господом и Спасителем нашим, Церковь утвержденная и исполняемая Духом Святым, Церковь, о которой Сам Спаситель сказал: Создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф. 16:18). Она есть Единая, Святая, Соборная (Кафолическая) и Апостольская Церковь, хранительница и подательница Святых Таинств во всем мире, столп и утверждение истины (1 Тим. 3:15)" (1.1.). И далее: "Православная Церковь есть истинная Церковь, в которой неповрежденно сохраняется Священное Предание и полнота спасительной благодати Божией. Она сохранила в целости и чистоте священное наследие апостолов и святых отцов. Она сознает тождественность своего учения, богослужебной структуры и духовной практики апостольскому благовестию и Преданию Древней Церкви" (1.18).

В том же документе говорится: "На протяжении христианской истории от единства с Православной Церковью отделялись не только индивидуальные христиане, но и целые христианские сообщества" (1.13). Среди таких сообществ, отделившихся от Церкви, упоминаются Римская Церковь и реформатские исповедания: "во II тысячелетии за отделением Римской Церкви последовали внутренние разделения западного христианства, связанные с Реформацией" (1.13). В отношении этих сообществ экклезиологическая позиция Православной Церкви выражена следующим образом: "Православная Церковь устами святых отцов утверждает, что спасение может быть обретено лишь в Церкви Христовой. Но в то же время общины, отпавшие от единства с Православием, никогда не рассматривались как полностью лишенные благодати Божией. Разрыв церковного общения неизбежно приводит к повреждению благодатной жизни, но не всегда к полному ее исчезновению в отделившихся общинах. Именно с этим связана практика приема в Православную Церковь приходящих из инославных сообществ не только через Таинство Крещения. Несмотря на разрыв единения, остается некое неполное общение, служащее залогом возможности возвращения к единству в Церкви, в кафолическую полноту и единство" (1.15).

Экклезиологическое понимание митрополита Кирилла полностью соответствует приведенным цитатам из документа, который готовился при его участии и за которое он, в числе прочих архиереев, проголосовал.

В своем письме вы ссылаетесь на интервью, данное митрополитом Кириллом в 1991 году, где говорится буквально следующее: "Ересь - это учение, которое осуждено собором и сознательно опровергает один из догматов. После разделения Церквей в 1054 году на православную и католическую, тем более после возникновения в XVI веке реформатских церквей никаких Вселенских Соборов не собиралось. Значит, формально ни один Вселенский Собор не осудил существующие конфессии как еретические. Есть богословы, в учении которых присутствует ересь - то есть, то, что противоречит учению древней неразделенной Церкви. Но права говорить о Католической Церкви в целом как о ереси, у нас нет".

Такую позицию можно охарактеризовать как частное богословское мнение (теологумен). Этого мнения придерживаются и многие другие православные богословы. В процитированных вами словах дается четкий и формальный критерий определения ереси: ересь - это учение, осужденное Вселенским Собором. Последний Вселенский Собор, как известно, был созван в VIII веке. После этого созывались лишь Поместные Соборы с участием одной или нескольких Православных Церквей. Ни Вселенских, ни Всеправославных Соборов во втором тысячелетии не было. Поэтому формальный критерий ереси не применим к Римско-Католической Церкви в целом.

Существует, конечно, и другое мнение: нет необходимости ждать Вселенского или Всеправославного Собора, чтобы объявить католичество ересью; достаточно того, что оно названо ересью в трудах авторитетных духовных писателей. Но и такую позицию нельзя признать общеправославной: и она является частным богословским мнением.

Отмечу, что в приложении к "Основным принципам отношения к инославию" о диалоге с Римско-Католической Церковью говорится следующее: "Диалог с Римско-Католической Церковью строился и должен строиться в будущем с учетом того основополагающего факта, что она является Церковью, в которой сохраняется апостольское преемство рукоположений. В то же время, представляется необходимым принимать во внимание характер развития вероучительных основ и этоса РКЦ, нередко шедшего вразрез с Преданием и духовным опытом Древней Церкви". Здесь не употреблено слово "ересь", на употребление которого в официальном документе нужна была бы санкция Вселенского Собора, но достаточно четко сказано о тех догматических нарушениях католицизма, которые противоречат Преданию Древней Неразделенной Церкви.

Другой вопрос - что отдельные учения католиков, как например, учение об исхождении Святого Духа от Отца и Сына, учение о непогрешимости папы - мы можем квалифицировать как ошибочные и, следовательно, по сути своей еретические. Они являются таковыми с точки зрения наших ведущих богословов, в том числе и канонизированных Церковью. Поэтому мы могли бы сказать: "в числе догматов Католической Церкви имеются такие, которые с православной точки зрения могут быть квалифицированы как еретические". Но это - не то же самое, что соборное определение, которое только и дает право всецерковно провозглашать еретическим то или иное учение.

Соборные постановления призваны завершать дискуссию в Церкви. Они полагают предел частным богословским мнениям. После соборного определения любое мнение, расходящееся с этим определением, квалифицируется как ересь. Объявить же ересью существующие в Церкви частные богословские мнения есть не просто дерзость, но проявление гордыни: "Ты кто еси, судяй чуждему рабу? Своему Господеви стоит или падает" (Рим. 14, 4). Попытки навесить ярлык еретика на того, с кем ты не согласен, конечно, имеют целью не отыскать истину, а очернить оппонента. Когда же это делается в преддверии Поместного Собора, коему надлежит избрать Патриарха, и в отношении одного из возможных кандидатов, то очевидно, что речь здесь идет не о поиске правды, а о греховных средствах борьбы с неугодным лицом.

2) Вы приводите следующие высказывания митрополита Кирилла: "Я вообще-то не понимаю, как можно переходить из православия в католицизм, либо из католицизма в православие. Это вызывает серьезные сомнения экклезиологического характера" (из интервью, данного польскому информационному агентству "КАI" 8 ноября 2007 г.); "всякий переход из православия в католичество и обратно есть заблуждение, которое нарушает доверие между Церквами" ("Московские новости" 4, 26 января 1992 г., стр. 20).

Сейчас трудно сказать, насколько точно журналисты передали слова митрополита, сказанные в 1992 году. Тем более вызывает сомнение текст интервью польскому католическому агентству КАI, которого, по словам митрополита Кирилла, он не только не подписывал, но даже в глаза не видел. Это интервью имеется лишь на одном российском интернет-портале, притом в обратном переводе с польского. Очевидно, польские журналисты записали устную речь митрополита, а затем, не представив ему текст на согласование, перевели его на польский язык и опубликовали. Российский же интернет-портал сделал обратный перевод текста с польского. Можно ли от такого текста ожидать точности передачи мыслей митрополита?

Вряд ли владыка действительно имел в виду, что "всякий переход из православия в католичество и обратно есть заблуждение". Разумеется, бывают случаи, когда такой переход оправдан. И мы никогда не закрываем двери для тех католиков, которые, придя к сознательному решению принять православие, обращаются к нам с такой просьбой. Отказать в переходе в православие человеку, который жаждет этого, было бы пастырским заблуждением.

Приведенные вами высказывания, к тому же, вырваны из контекста. А между тем, их контекст - это борьба с прозелитизмом, борьба с сознательной и систематической стратегией по переводу людей из православия в католичество. Давайте вспомним, что происходило в стране в 1992 году. Католики, протестанты, а также представители различных сект стремились заполнить, как им казалось, "духовный вакуум", образовавшийся после распада СССР, и приступили к активной миссионерской деятельности на канонической территории Русской Православной Церкви. Над нашей Церковью и страной нависла огромная опасность. Церковь была ослаблена годами гонений, у нее не было своей миссионерской стратегии и средств ведения миссии. Катастрофически не хватало священников, храмов, монастырей, духовных школ, отсутствовала своя собственная пресса. Светская же пресса не считала возможным защищать нашу Церковь. Наоборот, либерально настроенные СМИ говорили, что для Русской Церкви наступил "момент истины", когда в открытой борьбе она должна доказать свое право на существование. И многие тогда предрекали нам поражение.

Именно в то время на ОВЦС, возглавляемый митрополитом Кириллом, была возложена огромная ответственность за защиту Православия на нашей канонической территории. Вступив в прямую схватку с инославными и сектантами, митрополит стремился вразумить тех, в отношении которых оставалась хоть какая-та надежда, что они окажутся способными воспринять это вразумление. Так, поскольку Второй Ватиканский собор назвал Католическую и Православную Церкви Церквами-Сестрами, то митрополит Кирилл вслед за патриархом Алексием неоднократно заявлял: если католики верны этому принципу, они должны относиться к Православной Церкви как к сестре, а не пытаться оторвать от нее верующих и не учреждать иерархические структуры, которые не соответствуют реальным потребностям католиков, живущих в России. Эти выступления митрополита Кирилла у многих в памяти. Ему удалось пробиться на телевизионный экран и, обращаясь ко всему народу, говорить об опасности прозелитизма инославных конфессий. Именно в контексте этого исповеднического подвига и следует воспринимать цитированное интервью.

Когда католики учредили свои епархии на канонической территории Русской Церкви, митрополит Кирилл вновь открыто и резко выступил против этого решения. Католики в ответ начали ссылаться на присутствие русских епархий в Западной Европе. На это митрополит справедливо отвечал, что наши епархии на Западе призваны в первую очередь заботиться о пастырских нуждах своего народа. У нас нет миссионерской стратегии, целью которой был бы прозелитизм. Это, опять же, не значит, что не бывает индивидуальных случаев перехода в Православие. В венском Свято-Николаевском соборе ежегодно бывает таких случаев четыре или пять, и все они - результат свободного выбора того или иного человека.

Отвергая прозелитизм, наша Церковь выступала и выступает за необходимость диалога - как с инославными христианами, так и с представителями иных религий. Эту линию последовательно отстаивал почивший Святейший Патриарх Алексий. Именно поэтому он регулярно встречался с высокими представителями Католической Церкви, других христианских исповеданий и иных религий. Почившего Первосвятителя некоторые обвиняли в "отступничестве" и "экуменической ереси": нашелся даже один иерарх, который озвучивал эти обвинения. Но весь епископат Русской Церкви на Архиерейском Соборе 2008 года недвусмысленно осудил взгляды этого иерарха, извергнув его из священного сана.

Как бывший сотрудник ОВЦС, в течение целого ряда лет отвечавший за контакты с инославными деноминациями, хотел бы со всей ответственностью заявить, что взгляды Святейшего Патриарха Алексия и митрополита Кирилла по вопросу об отношении к инославию полностью совпадали. И Святейший, и митрополит Кирилл были равно озабочены прозелитической деятельностью католиков, протестантов и иных инославных на нашей канонической территории. Их высказывания на данную тему хорошо известны.

Из всего сказанного следует, что позиция митрополита Кирилла по вопросу об отношении к инославию полностью соответствует официальной позиции Русской Православной Церкви. Уверен, что этой позиции придерживается абсолютное большинство наших архиереев (иначе они не проголосовали бы за принятие "Основных принципов отношения к инославию"). Уверен также, что любой другой иерарх, если будет избран на Патриарший Престол, будет придерживаться тех же взглядов.

3. Вы требуете от митрополита Кирилла "подтвердить признание определений Константинопольского Собора 879-880 гг., созванного при патриархе Фотии и папе Иоанне VIII, осудившего прибавление к Символу Веры Filioque, а также предавшего анафеме всех, кто сделает прибавку или убавку в святоотеческом Символе". А из чего вы взяли, что митрополит Кирилл не признает определений этого Собора?

Ни в одном высказывании митрополита Кирилла нет ни малейшего намека на непризнание им православного понимания Филиокве или важности обсуждения этого вопроса. Напротив, митрополит говорит о том, что, пока Филиокве и другие богословские проблемы не будут разрешены, "не может быть разговора о сближении двух Церквей" (http://www.mospat.ru/index.php?page=32211). В то же время он подчеркивает необходимость вести диалог с католиками не только по богословским вопросам, таким как "Филиокве", но и по животрепещущим вопросам современности. Одно не исключает другого: наоборот, диалог по социальным и нравственным вопросам должен содействовать совместному отстаиванию христианских нравственных ценностей, вытесняемых сегодня секулярными нерелигиозными силами из жизни современного общества, особенно на Западе.

В заключение своего ответа я хотел бы призвать авторов "Открытого письма" и всех участников предсоборной дискуссии по вопросам о возможных кандидатурах на Патриарший Престол не разжигать страсти, не тратить время на сбор подписей под различными обращениями и петициями, не смущать умы и сердца православных верующих. Патриархом будет избран, скорее всего, один из старших и наиболее уважаемых архиереев Русской Церкви. Полагаю, что никаких принципиальных богословских расхождений между потенциальными кандидатами на Патриарший Престол нет и не будет. И не стоит пытаться такие расхождения найти.

Интерфакс-Религия - 13.01.2008.