А теперь я начну разбор некоторых положений раскольничей «экклезиологии». Этот постинг вырос из ответа одному комментатору-раскольнику, который заявил, будто в Православной Церкви есть некая "мистатогогическая ересь", заключающаяся в том, что "искажено православное понимание сакральной функции архиерея", а именно, - "архиерей... воспринимается в качестве начальника, от которого отделяться недопустимо (станешь якобы "раскольником") даже если он открыто исповедал ересь или вошёл в сакральное общение с еретиками".
На мой взгляд, православное понимание «сакральной функции архиерея» искажено как раз у раскольников «зилотского» типа.
Мы, православные христиане, исповедуем то отношение к епископу, которому научились от всех святых отцов, начиная со свт. Игнатия Богоносца, говорившего, что "Без епископа нет Церкви, где епископ, там должен быть и народ, так же, как где Иисус Христос, там и соборная Церковь" (К Смирнянам, VIII), и что "которые суть Божьи и Иисус-Христовы, те с епископом" (Филадельф., III), что «делающий что-либо без ведома епископа служит диаволу», (К Смирнянам, IX) и что «кто будет почитать себя больше епископа, тот пропал совершенно» (К Поликарпу, V), продолжая святителем Симеоном Фессалоникийским, говорившем, что «в архиерействе сосредоточены все божественныя таинства, и apxиepeй участвует во всяком священнодействии и без него не было бы ни престола, ни рукоположения, ни святого мира, ни крещения, а следовательно ни христиан», и заканчивая преподобным Иустином (Поповичем), говорившем об «епископоцентричности Церкви».
А для "зилотских" раскольников, по моим наблюдениям, епископ - это всего лишь своего рода "продвинутый маг" с уникальной функцией превращать мирян в священников ("основных магов"). А ещё епископы, собравшись вместе, могут превращать "основного мага" в "продвинутого мага", чтобы уникальная функция не утратилась с их смертью, и не исчезли бы "основные маги" (как у беспоповцев). Вот, собственно, и всё. В представлении раскольников Церковь "иереецентрична". Именно священник (как совершитель Евхаристии) является главной фигурой, связь его с епископом эфемерна и символична (ограничивается почти одним лишь поминанием имени на литургии), чем вызвано совершенно спокойное игнорирование прещений, налагаемых епископом, а также внутреннее дробление расколов и, при необходимости, миграция по "истинно-православным" юрисдикциям.
В свете святоотеческого учения о Церкви и епископате любые "экклезиологические" рассуждения раскольников-зилотов выглядят просто смешно, они не могут быть истинны уже по той простой причине, что заведомо несвободны, поскольку раскольник любые свои экклезиологические рассуждения вынужден ставить в связи с оправданием собственных канонических преступлений против епископа. Это всё равно что пытаться составлять "православное учение о браке" по высказываниям закоренелых до бесстыдства блудников.
Во всяком раскольническом рассуждении на тему "экклезиологии" чувствуется этот смрад вынужденного оправдания собственного греха, который не даёт авторам прозреть и судить здраво, на основании Евангелия и святых отцов, с поиском истины.
Это видно и на примере той статьи некоего иеродиакона Феофана, которую мне один читатьель-раскольник привёл как пример "хорошего" изложения православной экклесиологии. Автор сам признаёт, что "в переводе с греческого episkopos буквально означает «надзиратель, надсмотрщик» над стадом". Однако позднее он приходит к выводу, что это стадо должно надзирать за епископом, ведь "паства должна быть ответственна за православие своего епископа".
Вот один из основных постулатов этой статьи, на котором строится всё остальное: "Епископ, став еретиком, автоматически перестает быть епископом, то есть хранителем истинной веры. Он отпадает от общецерковного епископства православного и отпадает от единства Церкви".
Здесь ложь. Ересь, как и любой другой грех, не лишает человека сана "автоматически". Лишает епископского сана только собор епископов (причём, согласно канонам, в составе не менее двенадцати человек). Именно поэтому свт. Кирилл Александрийский в соборном послании, написанном от лица Александрийского собора, осудившего ересь Нестория, к нему самому обращается как к епископу: "Несторию, благоговейнейшему и боголюбезнейшему сослужителю, желают о Господе всякого блага". Хотя несторианство УЖЕ было осуждено на Александрийском и Римском соборах, но сам Несторий ещё не был осуждён на лишение сана, потому и отцы III Вселенского собора, приглашая Нестория на суд, в своём послании обращались к нему как к епископу, а когда он не пришёл и был осуждён и лишён на соборе сана, то обращались уже как к "новому Иуде". Так же было и с Диоскором на IV Вселенском Соборе. И тот же свт. Кирилл в послании к Константинопольским монахам, ясно говоря, что Несторий впал в "злохуления" и в "нечестивое пустословие", называет его, тем не менее "благоговейнейшем епископом Несторием". Итак, заблуждается раскольничий автор и противооречит святым отцам. И понятно, зачем ему понадобилась эта ложь - потому что иначе нельзя оправдать собственного греха отпадения от епископа, поскольку таковой, как прекрасно известно иеродиакону Феофану, не был лишён сана собором канонических епископов с формулировкой "за ересь". Если бы автору не было нужды оправдывать собственный грех беззаконного отпадения от епископа, то не пришлось бы и вводить противного святым отцам и Вселенским соборам лжеучения об "автоматическом лишении сана".
Причём, лжеучения абсурдного. Ведь если "епископ, став еретиком, автоматически перестает быть епископом", и потому главная обязанность "надзирающей" за ним паствы состоит в том, чтобы никак не пропустить этот момент, когда епископ обронит где-нибудь "еретическую" фразу и тем самым "автоматически" перестанет быть епископом - то где гарантия, что этот момент по невнимательности или неведению не был упущен, что спохватились слишком поздно? Что если епископ уже давно по мыслям своим еретик - значит, все хиротонии, совершённые им, недействительны, в том числе и хиротония того или иного "зилота" в рясе? Более того, он сам пишет, что "если верные продолжают считать его епископом, то есть посещать его «богослужения», принимать от него таинства, благословения и т. д., они вместе с ним отпадают от Церкви", - но где же гарантия у иеродиакона Феофана, что и в отношении того, кого он сейчас считает своим епископом, он не ошибся и не пропустил того сакрального момента, когда тот "автоматически перестал быть епископом"? Где гарантия, что суждение и. Феофана всегда будет здравым и безошибочным, где гарантия, что он не "проглотил" уже ересь, как "проглотили" несторианство приверженцы Нестория? Верить в эту ложь "автоматического отлучения" - значит признавать, что никогда не можешь знать, в Церкви ли ты, или уже нет. И если "епископ, став еретиком, автоматически перестает быть епископом", то чего ради святые отцы трудились, созывали соборы, вызывали на суд епископов-еретиков и по суду лишали их сана? Ведь в таком случае достаточно было бы одного осуждения самой ереси - и всякий, кто произносит нечто, сходное с нею, считался бы автоматически лишённым сана и отлучённым от Церкви?
Ещё один характерный момент в этой статье – автор, многократно указывая, что весь епископат должен хранить совершенное единомыслие в отношении веры, а также что паства должна пребывать в полном согласии по вопросам веры со своим епископом, и что уклонение в ересь разрывает не только единомыслие, но и само единство Церкви, - при этом почему-то тщательно избегает прояснения термина «ересь» и разъяснения вопроса о степени допустимости внутрицерковных разномыслий. Вот, например, между свт. Игнатием (Брянчаниновым) и свт. Феофаном Затворником было разномыслие по вопросу о природе ангелов. Была разная вера в данном пункте. Это известный факт, о котором есть письменные свидетельства. Следуя логике иеродиакона Феофана и прочих раскольников, это был вполне достаточный повод для того, чтобы клирики святителя Игнатия отложились от него под предлогом того, что он «уклонился в ересь» - разве нет? Ведь «единства веры» со святителем Феофаном он не сохранил. Или другой пример, ещё более очевидный – свт. Григорий Нисский придерживался мнения о конечности адских мук, которое позднее было осуждено целым рядом Соборов как ересь. При этом он в данном пункте противоречил вере других своих епископов-современников и предшественников – например, свт. Афанасий Великий учение о том, «что будет конец мучению и Бог простит всякий грех и людям, и бесам», называл «нечестивой хулой» (Творения. М., 1994. Т. 4. С. 431), а свт. Григорий Богослов учил, что «Бессмертная душа… будет вечно или наказываема за порочность, или прославляема за добродетель» (Третье слово). Так что же, святитель Григорий Нисский был вне Церкви и всю епархию свою незаметно для себя и для них вывел из Церкви, и его клирики должны были, чтобы остаться в Церкви, отпасть от него в раскол? Ведь он явно учил не тому, чему учили другие епископы, и явно учил тому, что было позднее осуждено как ересь.
Всех таких вопросов автор-раскольник тщательно избегает, и не случайно – потому как если их ставить, то придётся, отвечая, признать, что есть разномыслия в вере допустимые и недопустимые, что даже публичное произнесение еретических высказываний не обязательно выводит епископа из Церкви, по крайней мере, до того, как ересь осуждена собором общецерковного значения. Но как только раскольник признает это, то сразу же становится, мягко говооря, зыбкой вся его самооправдательная риторика о «еретичестве МП», под предлогом которой он отделился от своего епископа. Ведь тогда встаёт законный вопрос: а почему те или иные сомнительные взгляды, выражаемые отдельными епископами Русской Церкви, не подпадают под эти же прискорбные, но терпимые разномыслия? Если прп. Варсонофий Великий, когда его спросили об ошибочных высказываниях свт. Григория Нисского, ответил, причём, не от себя, а сославшись на откровение Божие, то есть, от Самого Бога, что даже святые могут погрешать в вере и объяснил, как и почему это происходит – то все построения иеродиакона Феофана про то, что «разномыслие в вере=ересь=автоматическое отпадение от Церкви и лишение сана» рассыпаются как карточный домик.
Итак, не смотря на все заклинания раскольников, именно они в своём учении о Церкви явно противоречат святым отцам и Вселенским Соборам. Православные христиане знают, что ересь в строгом смысле слова это не любое отклонение от истины (ибо есть и более извинительный грех такого рода - невежество), а только то, которое сознательно и открыто противопоставляется учению Церкви, и что еретик, безусловно, губит свою душу, как апостол сказал, что предающиеся «ереси… Царства Божия не наследуют» (Гал. 5:20-21). При этом ересь он перечислил в ряду других смертных грехов – «блуд… волшебство, вражда, зависть, гнев, распри, разногласия… ненависть, убийства, пьянство». Точно так же и священники или епископы, преданные этим грехам, губят свою душу. Но, пока Церковь своим законным судом не извергла их из сана, они остаются, хоть и больными, но членами её, и через них совершает Бог подлинные таинства. Именно поэтому святые отцы даже явных еретиков в епископском сане до осуждения называли «своими сослужителями и братьями о Господе», а после соборного осуждения – не называли даже епископами. Именно поэтому не осудили, как еретиков свт. Григория Нисского, свт. Григория Чудотворца и других святых, допускавших явно ошибочные утверждения о вере.
Если верить своему мнению и своей «обязанности надзирать над епископом», в вере ли он и не отпал ли от Церкви, а если отпал, то не пора ли отойти от него и отправиться на поиски «ускользнувшей Церкви» – это значит впасть в бездну абсурдных противоречий и невозможности подлинного и надёжного обретения Церкви. Если же верить не себе, а Церкви, и в равной степени уважать как суд Божий, проявляющийся в решениях соборов епископов, так и долготерпение Божие, проявляющееся в том, что не сразу и не по всякому поводу такие соборы собирались и собираются в Церкви от времён апостольских до наших дней – то лишь в таком случае обретается под ногами твёрдая почва, и мы не противоречим словам и делам святых отцов, и обретаем объективные критерии определения того, где Церковь – а где внецерковное еретическое сборище.
источник: http://yurij-maximov.livejournal.com/295620.html
