Слово Святейшего Патриарха Кирилла на встрече с молодежью в нижегородском Дворце спорта профсоюзов (О любви, труде и солидарности)

В ходе Первосвятительского визита Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в Нижегородскую епархию вечером 11 сентября во Дворце спорта профсоюзов в Нижнем Новгороде состоялась встреча Его Святейшества с молодежью Нижегородской области.

Я рад приветствовать всех вас, мои дорогие друзья, молодежь Нижнего Новгорода, и выразить радость в связи с возможностью встретиться и поговорить с вами. Я воспринимаю эти выступления в таких аудиториях, нетрадиционных для церковнослужителя, не как некую экзотику, а как возможность встретиться с наибольшим количеством людей, увидеть ваши лица, услышать ваши вопросы и, в первую очередь, понять то, чем вы живете, узнать ваши мысли, с тем чтобы можно было разделить надежду, если она есть, поддержать эту надежду, если ее нет, укрепить человека в его поисках и самого себя укрепить. Потому что служение пастыря можно сравнить с дорогой, на которой движение идет в две стороны; это двустороннее движение: от пастыря к людям и от людей к самому пастырю.

Когда я начал немного собираться с мыслями и формулировать какие-то идеи, которые хотел бы сегодня озвучить, то подумал вот о чем. На прошлой беседе с молодежью в Санкт-Петербурге мы говорили о любви, о мечте. Тема любви — очень важная тема, ведь она затрагивает каждого человека, потому что именно через любовь максимально раскрывается духовный потенциал личности. Замечательно, что по-немецки свадьба называется Hochzeit, что в переводе на русский означает «самое высокое время», как бы высшая точка. А почему? А потому, что свадьба есть максимальное проявление всего того, что происходит у человека, охваченного чувством любви. Он стремится к этому моменту и достигает его как некоего апогея в своей жизни, как некой высокой точку развития.

Любовь есть величайшая христианская добродетель, самая главная и самая первая. Богу было угодно именно закон любви поставить в основу человеческого бытия. Но что удивительно — христианская любовь, в отличие от той любви, которая приводит к браку, предполагает любовь не только к тому человеку, который тебе симпатичен, близок, который тебе нравится, который возбуждает к себе добрые чувства. Эта евангельская любовь предполагает также доброе отношение к людям, которых ты не знаешь, а среди них могут быть враги; эта любовь предполагает доброе отношение в том числе и к врагам. Как это трудно понять, и не только современному человеку, это трудно было понять всегда. И вот нередко приходят к пастырю люди и спрашивают: «А как же можно любить врага? Растолкуйте, пожалуйста. Вот живет соседка на лестничной площадке, терпеть ее не могу, от одного вида содрогаюсь. Или в классе, в аудитории студенческой, сидит он или она, вон на том месте, только посмотрю, и уже на душе плохо делается. Какая же тут любовь?»

Слово Божие отличается от любого слова человеческого тем, что оно живет и действует, сохраняя свою эффективность вне зависимости от того, принимают люди это Слово или отвергают, соглашаются с ним или не соглашаются. Этим Слово Божие отличается от слова человеческого. И поэтому если сказано в Евангелии о любви как о высочайшей человеческой добродетели, если именно любовь полагается в основу человеческого общежития, то это не игрушки, это не ошибка эпохи, это не мистификация — это реальность.

Так как же полюбить людей? И можно ли это сделать? Я буду говорить сейчас о двух вещах, которые напрямую не имеют никакого отношения к любви. Но я постараюсь доказать, что не может быть любви без реализации двух понятий, о которых я хочу сказать. Эти два понятия — труд и солидарность. Мы с вами не на профсоюзном митинге, но мы будем говорить о труде и солидарности как о духовных понятиях.

Когда человек создает некие ценности своим трудом, то чаще всего он создает ценностей больше, чем ему необходимо. Если бы каждый человек создавал ценности, будь то материальные, интеллектуальные, духовные или культурные, ровно в той мере, каковая является необходимой для собственного потребления, то не существовало бы человеческого общежития. Но каждый человек призван производить ценностей больше, чем он сам потребляет. А остальные ценности, произведенные человеком, распределяются в обществе, и получается так, что через труд удивительным, но реальным образом все люди оказываются связаны.

Приведу вам простой пример. Каждый из вас сегодня завтракал, обедал, и, конечно, вкушал хлеб, самый, наверное, первый продукт. Что же стоит за этим кусочком хлеба в ваших руках? Труд землепашца, ученого, механизатора; труд водителя, который привез этот хлеб в магазин; труд продавца, который его продал. А смог бы водитель привезти этот хлеб, если бы у него не было грузовика? Но грузовик надо собрать — а это труд инженеров и техников, рабочих и ученых. Но если бы водитель жил в шалаше или был бездомным, наверняка он бы не был водителем. Он же в доме живет, ему дом нужен, но дом построить надо. А если бы этот дом был в грязи, в неухоженном состоянии, неизвестно, смог бы такой человек вообще на работу выходить или должен был заниматься чем-то другим, более для себя важным и жизненно необходимым. Стало быть, нужен дворник, нужны службы, которые приводят в порядок всё вокруг этого дома. В маленьком кусочке хлеба — огромная часть человечества.

Иногда говорят: «Как же можно любить друг друга, когда мы все такие разные? У меня одно образование, у него другое; у меня один взгляд на жизнь, у него другой; я принадлежу к одной политической партии, он — к другой». А может быть, именно это многообразие мира и явилось предпосылкой к тому, что любовь и только любовь может быть законом человеческого общежития. Ведь хорошо известно: если полюса заряжены одинаково, то они отталкиваются друг от друга, а придвигаются полюса с разным зарядом. И задача наша заключается в том, чтобы, осознав эту реальность, найти в многообразии человеческого мира механизм притяжения. Именно труд является одним из способов такого притяжения — осознание того, что мой труд, моя работа, мой вклад имеют отношение не только ко мне, но и ко всему миру, и к тем, кто является моим врагом.

Это меняет философию человеческой жизни. Землепашец вспахивает землю и производит хлеб, даже не думая о том, что этот хлеб может вкушать его враг, а ведь часто так и бывает — врагу или конкуренту достается тот самый хлеб, который он произвел. Сегодня деньги являются универсальным эквивалентом труда и стоимости, и они, конечно, обезличивают эти отношения. Это не значит, что плохо само наличие такого эквивалента — он необходим, без него не может существовать экономика. Нынешний кризис показывает значение денег для функционирования экономики. Но для понимания того, что есть человеческий труд в отношении к другим, деньги, конечно, играют плохую роль — они скрывают видимую картину взаимозависимости. Есть деньги, и ты покупаешь хлеб; он уже твой, и за этим хлебом не стоит никто. Вот когда в старину приезжали на рынок и за кусок хлеба отдавали произведенный продукт, когда происходил реальный обмен, тогда люди, конечно, понимали: «Без хлеба, без соли, без мыла я не могу, а ведь я не произвожу эти продукты, я делаю что-то другое — и поэтому я привез, обменял, получил». Тогда зримым образом была явлена эта взаимозависимость людей. Но оттого, что мы сегодня расплачиваемся деньгами, сами услуги друг другу не снимают с повестки дня этой важнейшей темы, которая имеет не только и даже не столько экономическое измерение, сколько измерение духовное.

Вот почему труд является добродетелью. Это замечательная идея, она представлена и в Евангелии, и у апостола Павла так хорошо сказано в послании к Фессалоникийцам: кто не работает, тот пусть и не ест (см. 2 Фес. 3, 10). Мы знаем, что этот тезис был воспринят безбожной идеологией, а отказ от нее привел и к отказу от всех этих евангельских заимствований, потому что они не жили в рамках той идеологии, они были мертвыми. Но когда читаешь Евангелие, все это оживает. Эти замечательные слова — кто не работает, тот и не ест — оживают, потому что это повеление Божие. И у этого повеления есть глобальное измерение — если человек не работает, он выпадает из системы общечеловеческой солидарности. И вот теперь я хотел бы перейти к этой теме солидарности.

Солидарность имеет огромное значение. Общество, теряющее солидарность, не способно существовать.

Солидарность — это способность разделить с другим бремя его забот, его проблемы, его болезни, его скорби. Солидарность — это система взаимной поддержки. Чем выше уровень солидарности в обществе, тем сильнее общество. Общество, лишенное солидарности, становится киселем, тягучей массой, не способной выдерживать никакие нагрузки, никакое сопротивление. Такое общество просто растекается и исчезает.

Опять-таки слово «солидарность» было очень затаскано той идеологией, которую мы сегодня уже вспомнили, но сама идея солидарности проистекает из Божиего замысла о мире и человеке. Если мы, услышав о несчастьях других, остаемся совершенно хладнокровными и равнодушными, если сообщение о трагедии на Саяно-Шушенской ГЭС даже не заставит нас подняться со стула, чтобы перекреститься и помолиться о несчастных людях, значит, происходит что-то плохое.

Солидарность проявляется в молитве, в мыслях, в готовности помочь, в том числе материально. Когда люди собирают деньги, иногда разделяя свои очень небольшие финансовые ресурсы с другими, чтобы сделать операцию больному ребенку, это замечательный образ того, как работает солидарность и что она означает.

На первый взгляд может показаться странным, что труд имеет значение для объединения всех людей, вне зависимости от их симпатий и антипатий, как и то, что солидарность работает поверх границ. Потому что если солидарность замыкается в неких границах, это уже не солидарность — это корпоративный сговор. Такое мы уже проходили в истории, и мы знаем, как опасны корпоративные системы солидарности, направленные против других систем. Столкновение таких солидарных систем является опасным для общества. Кстати, революции, которые были направлены на то, чтобы развалить общественные отношения, использовали систему корпоративной солидарности. Использовались другие слова — это называлось классовой солидарностью, но суть та же самая, когда одна часть общества противопоставляется другой, когда происходит столкновение в борьбе за место под солнцем.

Так вот, подлинная солидарность не может быть узко корпоративной. Хотя, конечно, может быть в рамках рабочего коллектива или предприятия своя собственная профессиональная солидарность, но она не должна быть направлена против общества и против других. Именно солидарность как сила, связывающая народ, и обеспечивает единство нации, ее целостность, ее жизнеспособность.

А какое же все это имеет отношение к любви? Без труда, без осознания труда как важной связующей всех нас силы, без солидарности не может быть и любви. Все начинается с самого простого. Мы не понимаем, что такое любовь к врагам, но мы понимаем, что такое общенациональная солидарность, включающая, в том числе, и взаимодействие с человеком, которого мы считали врагом. Мы не знаем, что такое любовь к чужому человеку, но мы знаем, как через наш труд, распределяя ресурсы с другими, мы служим другим людям, отдаем им часть самих себя. А любовь, как я уже много раз говорил, в том числе молодежи, — это и есть способность отдавать самого себя другим. И если мы систему труда и солидарности поставим на правильный духовный фундамент, если мы снабдим эти замечательные проявления человеческой природы высокой нравственностью, реальным общением с Богом, молитвой, тогда через труд и солидарность мы научимся любить друг друга, а уж если не любить, то, по крайней мере, не наносить друг другу боли, не делать зла, не разрушать те связи, которые объединяют людей в единый народ.

Очень часто мы любим критиковать свою страну, порядки, которые у нас есть, сравнивать их с какими-то другими порядками, с восторгом и придыханием говорить, «как у них», а потом говорить: «а вот у нас…». Особенно часто это бывает после того, как люди впервые знакомятся с опытом жизни в других странах, — непременно начинаются сравнения не в пользу своей собственной страны. В принципе, в таких сравнениях нет ничего плохого. Если увидишь, что кто-то работает лучше тебя, — учись. Попытайся сделать то же самое. Собственно говоря, так и растет человеческая цивилизация. Тот факт, что мы с вами плохо живем, тот факт, что, может быть, уровень нашей бытовой культуры, благоустройство наших городов, уровень нашей работы с землей не такой, как у других, является именно результатом той самой изоляции, в которой десятилетиями жил наш народ, не видя ничего другого, не видя никаких примеров, не имея возможности ни с чем сравнивать. Как можно было сравнить один тип одежды с другим, когда в магазинах продавался только один тип одежды и другого люди не видели? Как можно было сравнить автомобили, когда выпускался только один тип или один стандарт автомобиля? Как можно было сравнить мебель, понять, хорошая она или плохая, когда люди не знали другой мебели? А если не видишь и не знаешь, то и роста нет. Важно, чтобы опыт, который мы получаем от общения с другими, провоцировал нас на работу в хорошем смысле слова, подталкивал к тому, чтобы сделать не хуже, а лучше. И в этом смысле подобный опыт является большой ценностью.

И вот теперь позвольте мне перейти к чему-то очень важному. А в каком смысле опыт других может быть ценностью? Есть два типа поведения. Есть поведение реактивное — от слова «реакция». Человек веселится, когда его веселят. Человек злится, когда его злят. Человек идет, когда его толкают. Человек останавливается, когда его останавливают. Это очень удобный тип поведения. Он не предполагает инициативы. Иногда такой тип поведения воспитывается сознательно. Кстати, наше прошлое воспитывало такой тип поведения: «Ну зачем думать о стране? Ну зачем думать о том, что дальше моего носа? Этим начальство занимается, все расписано. Кому что положено, он то и делает. А мне-то какое до всего этого дело?» Реактивный тип поведения провоцирует общественную апатию. Грязно на улицах города — «не мое это дело. Вот мэр плохой, вот управа городская плохая, дворники плохо работают». При этом можно с легкостью взять пластмассовую бутылку от шипучего напитка и бросить ее на землю. Поведение реактивное: есть давление — поддадимся, нет давления — ничего не происходит.

А есть другой тип поведения — активное поведение, когда человек не реагирует на раздражители извне и не строит свою манеру поведения и свой стиль жизни в зависимости от этих раздражителей, а когда человек сам идет вперед, когда ему есть дело до всего. Когда он сознает, что грязь на улице — «это не только проблема коммунальной службы, это и моя проблема, и проблема моего соседа». Когда неустройство в общественной жизни человек воспринимает не как задачу для вышестоящего начальства, а как свою собственную повестку дня. Когда пробуждается творческая активность; когда появляется желание работать не только для самого себя; когда появляется желание не только свою комнату украсить или, в лучшем случае, палисадничек, но украсить город, деревню — мир Божий сделать более прекрасным. Активная позиция развивает внутренний творческий потенциал человеческой личности.

Я думаю, что построение справедливого общества, достижение счастья и благополучия в жизни невозможно без активной жизненной позиции. Если внимательно почитать Евангелие — ведь оно именно такую жизненную позицию предлагает. Оно не требует, чтобы человек лез на баррикады, с оружием в руках боролся за лучший мир. Но Евангелие требует от человека преобразовывать себя, а через себя — и окружающий мир.

И подобное познается подобным. Если у нас грязные города, это не значит, что непременно мэр плохой или коммунальная служба плохо работает. Это означает, что мы плохие. Был у меня такой случай. В одном районном центре я должен был выступить перед учителями. Было это в трудные 90-е годы. И вот я шел по этому районному центру. Дело было по весне. Город производил ужасное впечатление: разбитые стекла в подъездах, расписанные стены, огромное количество полиэтиленовых бутылок, спичечных коробков, коробок от сигарет, пустые консервные банки — кошмар. Привели меня в здание дома культуры, сопровождал меня мэр, не знаю, хороший или плохой. Мы взошли на сцену, я начал говорить, и как только я закончил, последовали вопросы из зала. Впрочем, это были не вопросы — крик, шум, и всё в адрес этого мэра. Я слушал, а потом встал и сказал: «Вы знаете, я не знаком с вашим мэром, я его сегодня в первый раз вижу. Может быть, всё, что вы говорите, правильно, но ведь не мэр разбивает стекла в подъездах, не мэр же гадит в лифтах, не мэр расписывает фасад, не мэр бросает бутылки. Его можно обвинить в том, что он плохо организует уборку за всеми вами, но сорите-то вы». Притихла аудитория. А потом я спросил (там было много женщин): «А скажите, пожалуйста, вы у себя дома поддерживаете идеальный порядок?» — Молчание. — «Тогда, — говорю, — я знаю, как выглядят ваши дома. У вас спальня, в спальне стоит шкаф, а на шкафу стоят пустые коробки из-под обуви». — Смех в зале, и головами закивали. — «А утром на кухне у вас грязная посуда, матушки. Вам что, мэр и посуду должен утром помыть? А что творится в ваших палисадничках, в этих грязных и разбитых сараях за вашими домами? Почему вы не наводите порядок в своем доме, почему вы не наводите порядок в своем палисаднике, но требуете навести порядок в городе, стране?» А потому, что подобная жизненная позиция — реактивная. Появился мусор — мы и отреагировали, но не своим собственным трудом, а криками. А что касается самого себя — это свято, никто критиковать не может, «это моя личная жизнь, безобразие в моем собственном доме — это моя ответственность, это никого не касается». Но ведь все связано — личное и общественное.

Почему Церковь пытается достучаться до человеческих сердец? Потому что от сердца, по слову апостола Павла, исходят злые помыслы. А злые помыслы реализуются в злых делах. Невозможно иметь грязную душу и чистые города. Все очень тесно связано. Вот почему мы говорим о необходимости защиты окружающей среды не только в терминах экологических, но и в терминах духовных, потому что от состояния человеческого духа зависит наше окружение, мир, в котором мы живем. И потому наша позиция должна быть активной — не только в плане защиты окружающей среды, не только в наведении порядка в наших городах. Выражением этой жизненной позиции должна быть готовность трудом в системе общей солидарности преодолевать те неустройства, которые происходят в общественной жизни.

Сегодня мы переживаем тяжелое время, экономический кризис, и я вот о чем хотел бы сказать. Труд — величайшая добродетель человека. Сам Господь связывает труд с самой жизнью: кто не работает, тот пусть и не ест. Но что же делать, когда мы теряем работу? А сегодня очень многие теряют работу — я знаю, что и в этом городе. Это огромный вызов всему обществу. Мы все должны думать о том, как не допустить безработицы, — не только власти, не только экономисты, не только руководители предприятий. Солидарное общество способно быстро переформатироваться в соответствии с изменившимися условиями. Несолидарное общество, которое живет на основе реакции, неспособно самоорганизоваться перед лицом этих трудностей.

Сегодня в стране нужно делать очень многое, и никакой безработицы в России по определению быть не может — при полной нехватке трудовых резервов. Задача заключается, как я сказал, в переформатировании, в том, чтобы дать людям возможность заняться чем-то другим, найти эти возможности. Для этого должна быть проявлена творческая активность — не только руководства, но и народа. Мне кажется, что и Церковь должна здесь внести свой вклад, подумать о том, как церковные структуры могут привлекать людей, которые сегодня лишаются работы.

Возможно, удастся выявить очень много разных задач. Мы уже говорили о защите окружающей среды, мы говорили о чистоте в городах, но есть многое другое, что сегодня можно и нужно делать, что стоит на повестке дня. Пока мы этого не делаем, думая, что у нас денег не хватает, а «вот когда станем богатыми — тогда сделаем». Может, сам факт появления безработицы в определенных секторах экономики дает нам шанс переориентировать, в том числе, экономическую активность нашего общества, направив его на решение тех задач, до которых у нас руки раньше не доходили. Кризис должен не ухудшить жизнь россиян, а научить нас тому, что солидарное общество, уважающее труд, способно, в том числе, дать достойный ответ безработице.

Откуда взялось мнение, что только работа в нефтяной компании или в банке, работа юриста или менеджера являются почетной работой? Их сейчас так много, всех этих «белых воротничков», что многие из них не производят избыточного продукта, необходимого для того, чтобы делиться с другими. Может быть, сам кризис показал необходимость вернуться к активному участию молодежи, в том числе, и в производственной деятельности. И чем труд рабочего, высококвалифицированного, честно относящегося к своему делу, отличается от труда разгильдяя-менеджера? Отличается — в лучшую сторону. Это не значит, что не нужно быть менеджером. Да, нужно уметь управлять производством, но речь идет о перепроизводстве в нашей стране людей, которые в условиях виртуальной экономики научились получать деньги не в ответ на реальную затрату своих сил, а только благодаря хитроумному использованию различных финансовых схем. Я думаю, кризис должен помочь молодежи понять, что всякий труд есть в первую очередь способность проявлять свою активную жизненную позицию и через систему солидарности работать на благо всего общества. И это не громкие слова — это действительно так.

Так сопрягаются темы экономики, политики, социальной жизни с темами духовными. Бог дает нам Свой закон — закон любви; Бог нас призывает к солидарности, Бог нас призывает к труду, честному труду. Когда же мы отказываемся от нравственных основ жизни, когда, насмотревшись разного рода фильмов, начитавшись рекламных журналов, потеряв чувство реальности, мы начинаем изменять божественным идеалам, подвергая сомнению сам факт необходимости трудиться так, чтобы результатом твоего труда пользовались другие, подвергая сомнению всякую солидарность в обществе, не желая занимать никакой активной жизненной позиции, кроме получения максимального количества денег, — тогда начинает что-то разлаживаться. И не потому, что просто так какой-то кризис вдруг на нас упал, а потому, что Бог пожелал, чтобы мир существовал на основе того закона, который Он дал. И всякий отход от этого закона самоубийственен для общества. Правда, если ошибка хирурга видна сразу, то ошибка тех, кто направляет историю, кто влияет на жизнь огромного количества людей — через моду, через стереотипы мыслей — видна не сразу. Ведь для абсолютного большинства нашей молодежи все эти фантики, все эти блестящие обертки, которые дает нам современная видеопродукция, система развлечения, модные журналы, — именно они до сих пор формируют иллюзорное представление о жизни. К этой иллюзии тянутся и дети, и молодежь. Но эта иллюзия нежизнеспособна, потому что это не мир Божий. Жизнеспособна та человеческая цивилизация, которая живет по Божиему закону. А в основе этого закона — любовь. И каждый молодой человек чувствует, что это такое. Подходит возраст, сердце начинает радостно биться от встречи с другим человеком, с другим существом человеческим. Развивается теплое святое чувство, которое дает опыт любви, реальной любви. Этот опыт может открыть человеку, что означает жизнь по закону любви. А если весь род человеческий серьезно примет этот Божественный призыв — жить по любви, по правде Божией — мир станет другим, и мы станем счастливы вне зависимости от того, работаем ли мы в нефтяной компании или слесарем на заводе.

Вспоминаю замечательный фильм, который хорошо помнит старшее поколение — «Москва слезам не верит». Как прекрасно Баталов сыграл роль Гоши! Кажется, он был слесарем или токарем, не помню, простым тружеником, но оказался героем духа, человеком огромного сердца, человеком способным любить и творить добро. Жаль, что у нас не появляются сейчас такие фильмы.

Дай Бог всем нам возрастать в правде Божией и любви, и на пути к любви трудиться, укреплять солидарность друг с другом, строить процветающую и справедливую жизнь, чтобы через наши усилия просветлялся вечно прекрасный лик нашего Отечества. Благодарю вас за внимание.

http://www.patriarchia.ru/db/text/740647.html