Миротворческая и экуменическая деятельность.

Особенно ценной для советского правительства стало участие Мо­сковской Патриархии в так называемой “борьбе за мир”. Делегация Пат­риархии была приглашена уже на первую Всесоюзную конференцию сто­ронников мира в 1949 году. Глава делегации митрополит Крутицкий Нико­лай (Ярушевич) вошел затем в состав постоянного “Советского комитета защиты мира”.

И на всех последующих аналогичных конференциях (1950, 1951, 1952, 1955) Патриархия тоже была представлена своими делегатами. На трех последних с речами выступал сам патриарх Алексий. Все эти конференции и комитеты сторонников мира, действовавшие в пределах Советского Союза, состояли до последнего времени из пред­ставителей различных коммунистических организаций и учреждений и были подчинены руководству советского правительства. Вливаясь в них, Московская Патриархия тем самым показывала не свою искренность в стремлении к миру (хотя у здоровой Церкви это стре­мление органично присуще ей), а свою подчиненность в вопросах внешней политики советской власти.

Вскоре участие Патриархии в миротворчестве перешло в область международных отношений, в участие во Всемирных ассамблеях мира, сес­сиях Всемирного Совета Мира. Наиболее активно действовал митрополит Николай. Его выступления бывали так откровенно пропагандистскими, что в 1950 году английское правительство отказало ему в визе на въезд в Шеффильд для участия во Втором Всемирном конгрессе сторонников мира. В “борьбе за мир” Московская Патриархия занимала руководящее положение и среди всех других исповеданий на территории Союза, и в семье международного церковного содружества.

В 1952 году по инициативе патриарха Алексия в Загорске была про­ведена “Конференция церквей и религиозных объединений в СССР в за­щиту мира”. Эта инициатива положила начало целому ряду подобных ме­роприятий, которые ничего, кроме баснословных расходов и благосклон­ности правительства, Патриархии не принесли. Но эта благосклонность стоила того. Особенно усердно старался проявить себя на поприще ми­ротворчества патриарх Пимен. Так старался, что на одной из подобных конференций он ни с того, ни с сего вдруг встал и провозгласил многоле­тие “первому миротворцу Леониду Ильичу Брежневу.” Нe зря ведь тоже получил орден Красного знамени.

При штаб-квартире Христианской Мирной Конференции в Праге Мо­сковская Патриархия имеет своего постоянного представителя, входяще­го в руководство ХМК.

В контексте участия Патриархии в миротворчестве, высшие иерархи рассматривались на уровне советских сановников. Их награждали орде­нами, приглашали на официальные приемы по случаю приезда высоких зарубежных лиц, они являлись непременным атрибутом и на приемах в различных посольствах.

Отношение Московской Патриархии к инославным также часто опре­делялось политическими представлениями, которыми руководствова­лось советское правительство.

В первые послевоенные годы, годы резкой борьбы Сталина с Униат­ской Церковью, которая для него символизировала независимый Вати­кан, а протестантские исповедания — свободный западный протестан­тский мир на территории Союза, Патриархия также резко выступала про­тив всякого диалога с Римом и протестантами. Но по мере того, как представители и руководство католической и протестантских церквей в странах “народной демократии” стали призна­вать коммунистические правительства, стала меняться и позиция Патри­архии. Впервые появилось утверждение, что “не в каждом католике Пра­вославная Церковь видит непримиримого своего врага....”

С выдвижением советским правительством лозунга о мирном сосу­ществовании капиталистической и коммунистической систем, позиция Патриархии медленно, но последовательно стала склоняться к двусто­ронним и многосторонним диалогам со всеми западными исповеданиями.

В 1956 году Патриархия уже принимает у себя делегацию “Нацио­нального Совета Церквей Христа” в США. И хотя переговоры не принесли ожидаемых результатов (позиция гостей осталась критической по отно­шению к Патриархии), это было начало будущей большой экуменической “работы” Московской Патриархии в международном масштабе. В том же году состоялся визит делегации Патриархии в США.

В августе 1958 года делегация Патриархии впервые встретилась в Утрехте (Голландия) с представителями Всемирного Совета Церквей. Со­ветская делегация теперь постаралась сгладить то резко враждебное от­ношение к экуменическому движению, которое она высказала в постано­влениях Московского совещания 1948 года.

Сношения Московской Патриархии с протестантскими церквами не ограничивались только Соединенными Штатами. В Москву (в 1955) приез­жала делегация Экуменического Совета Церквей Голландии, делегация движения “Христианское Действие,” президент Евангелической церкви Рейнской области.

В 1956 году Москву посетила делегация богословов Англиканской церкви. Особая делегация Патриархии ездила в Восточную Германию.

Начавшиеся чрезвычайно оживленные сношения Патриархии с инославными церквами имело прямую связь с “миротворческим заданием” и преследовали совершенно определенные цели. “Налаживание добрых контактов с инославными церквами и через них — с народами других стран является важным вкладом Русской Православной Церкви в дело мира, в развитие духа братства и взаимопонимания, в дело преодоления атмосферы недоверия и предубеждения, в чем так нуждается мир,” в чем так нуждалось советское правительство.

Утрехтская делегация ВСЦ предложила своему руководству пригла­сить делегацию Патриархии в качестве наблюдателей в Центральный Ко­митет ВСЦ, а вскоре, в 1961 году, по рекомендации Совета по делам рели­гий, Московская Патриархия вступает во Всемирный Совет Церквей в ка­честве полноправного члена.

Не исключено также, что вступление Московской Патриархии во Всемирный Совет Церквей рассматривалось ею как возможность полу­чить некую, пусть символическую, защиту свободных Церквей от давив­шего ее коммунистического катка, хотя поведение некоторых делегатов на экуменических встречах дает не много оснований для такого предполо­жения.

Делегаты Московской Патриархии ведут диалоги и участвуют в соб­раниях не только с христианами, но и с мусульманами, синтоистами, иудаистами.