Заходит солнце, заливая пурпуром стволы берез и золотистую листву. Над Москвою гудит и медленно расплывается в воздухе колокольный звон: звонят ко всенощной.
А р х а н г е л ь с к и й. Зазвонила Москва. До чего ж я люблю ее, братцы!
О н у ф р и й. По какому случаю трезвон?
А р х а н г е л ь с к и й. Завтра же воскресенье. Ко всенощной.
М и ш к а. Молчи, молчи! Слушайте! (Издает грудью певучий, глубокий звук в тон поющим колоколам). Гууууу, гууууу…
Г л у х о в ц е в (вскакивает). Нет, я не могу! Это такая красота, что можно с ума сойти. Оля Ольга Николаевна, пойдемте к обрыву.
Г о л о с а. И мы, и мы. Да оставьте вы ваше пиво, Онуфрий Николаевич!
(Все высыпают на край обрыва. Мишка со стаканом пива, Онуфрий держит бутылку и время от времени пьет прямо из горлышка. Слушают).
О н у ф р и й. Вечерний звон, вечерний звон, как много дум наводит он (пьет).
На «много дум» наводит эта небольшая сценка из драмы Леонида Андреева «Дни нашей жизни».