Число таинств Церкви. Алексей Зайцев

В творениях отцов Церкви I-го тысячелетия учения о седмеричном числе таинств не встречается (См., например: Катанский А. Догматическое учение о семи церковных таинствах в творениях древнейших отцов и писателей до Оригена включительно. Спб., 1877. С. 405-420). Св. Ириней Лионский, например, никак не выделяет семи священнодействий, получивших в позднейшие времена наименования "таинств" в узком смысле, из всех прочих "действований Святого Духа" в Церкви, каждое из которых есть, по его мнению, таинство в полной мере. "Невозможно перечислить дарования, - писал он, - которые Церковь по всему миру получила от Бога во Имя Иисуса Христа, распятого при Понтии Пилате" (Св. Ириней Лионский. Творения. М., 1996. С. 210).

Первые попытки систематизации учения о самых важнейших священнодействиях Церкви связаны с именами св. Дионисия Ареопагита и св. Феодора Студита. Св. Дионисий в "Церковной иерархии" указывает на 6 таинств: 1) Крещение и Миропомазание (как одно целое); 2) Евхаристия; 3) Таинство Мира (освящение мира для употребления его в "святейших", как сказано, священнодействиях); 4) Священство; 5) Монашество; 6) Погребение.

В IX в. преп. Феодор Студит в общих чертах, хотя и с некоторыми изменениями, повторяет изложение св. Дионисия Ареопагита. Он также говорит о шести основных священнодействиях, перечисляя их в следующем порядке: 1) Просвещение (Крещение); 2) Собрание (Евхаристия); 3) Миропомазание; 4) Священство; 5) Монашеское пострижение; 6) Погребение.

Впервые учение о семи (и не более) таинствах в том виде, в котором оно существует в русском "академическом" богословии, встречается в XII в. на Западе, как следствие схоластического принципа, приводящего к мертвящей схематизации и формализации всего церковного вероучения. Первым из известных источников, в котором говорится о седмеричности таинств и о разделении церковных священнодействий на таинства и обряды, является так называемое завещание католического епископа Оттона Бамбергского (+ 1139) к жителям Померании. Несколько позднее это учение повторяет другой латинский писатель Гуго Виктор (+ 1141). Но многие протестантские исследователи считали оба эти свидетельства подложными, настаивая на том, что первым утвердившуюся схему семи таинств изложил знаменитый католический богослов Петр Ломбард (+ 1164).

На православном Востоке число 7 в отношении к важнейшим священнодействиям впервые использовано столетие спустя в одном из посланий византийского монаха Иова (+ 1270). "Семь таинств Святой Христовой Церкви, - писал он, - по порядку суть следующие: первое - Крещение, второе - хрисма (помазание), третье - принятие святынь животворящего Тела и Крови Христовой, четвертое - священство, пятое - честной брак, шестое - святая схима, седьмое - елеосвящение или покаяние" (цит. по: Катанский А. Указ. соч. С. 417). В этом случае, несмотря на общее со схоластической схемой число 7, очевидны достаточно серьезные отличия в самом перечне таинств: шестым таинством названо монашество, а елеосвящение и покаяние объеденены в одно седьмое (елеосвящение рассматривалось как таинство, особенным образом связанное с раскаянием в грехах).

В 1267 г. в Константинополе стали известны содержащие латинское схоластическое учение так называемые грамоты императора Михаила Палеолога, известные также под названием "Исповедание веры". Этот документ, адресованный папе Клименту IV, относится ко времени Лионской унии. Даже современные католические исследователи признают, что "Исповедание веры" было написано не самим Михаилом Палеологом, а некоторыми латинствующими богословами с целью устранить препятствия к соединению с Римской Церковью. Кроме вполне католического учения о таинствах в грамотах говорится о чистилище, филиокве, пресуществлении в Евхаристии и т. п.

В следующих XIV и XV столетиях изъяснением важнейших священнодействий Церкви занимались, в частности, такие великие православные богословы как свт. Григорий Палама, свт. Симеон Солунский и канонизированный в Греции, но не попавший в русские святцы Николай Кавасила. Ни один из них не говорит о таинствах и о их числе в привычном в наше время схоластическом смысле. Свт. Григорий особое значение придает только двум таинствам, находящимся в самом центре церковной жизни, - Крещению и Евхаристии. Какого-то определенного и законченного перечня таинств в его творениях нет. Николай Кавасила в своей книге "Семь слов о жизни во Христе" останавливается на трех из важнейших священнодействий - Крещении, Миропомазании и Евхаристии. Свт. Симеон Солунский, перечисляя семь известных таинств, настаивает при этом на сакраментальном характере и монашеского пострига. Монашество рассматривается им как таинство непрестанного покаяния. "К покаянию, - пишет святитель, - относится и ангельский образ..." (Сочинения Блаженного Симеона, архиепископа Фессалоникского. Спб. 1856, с. 335). К XV в. относится еще один перечень церковных таинств, составленный митрополитом Иосафом Эфесским, в котором называется не семь, а десять священнодействий, среди которых - монашество, погребение и освящение храма.

Очевидно, что православная традиция в течении 15 столетий, т. е. до времени упадка восточного богословия и последующей зависимости его от богословия латинского, не знала учения о фиксированном седмеричном числе таинств Церкви. Седмеричный счет таинств, появившись на православном Востоке только в середине второго тысячелетия сначала как один из возможных, становится общепринятым там лишь к концу XVI - началу XVII веков (причем упоминание о таинстве монашества встречается в греческих источниках вплоть до XVIII в., например, у блаженного патриарха Иеремии II).

Таким образом, строгая фиксация числа таинств, как и разделение церковных священнодействий на таинства и обряды, - это один из горьких плодов средневековой латинской схоластики с ее стремлением все дробить, расчленять и "раскладывать по полкам". В творениях же святых отцов если и встречается то или иное определенное число таинств, то лишь в значении "первых среди равных", без попыток какой-либо абсолютизации.

Выражением православной позиции по данному вопросу можно считать учение, кратко выраженное недавно канонизированным в Сербской Церкви выдающимся подвижником и богословом XX в. архимандритом Иустином (Поповичем) (+ 1979): "Все в Церкви есть святое таинство. Всякое священнодействие есть святое таинство. И даже самое незначительное? - Да, каждое из них глубоко и спасительно, как и сама тайна Церкви, ибо и самое "незначительное" священнодействие в Богочеловеческом организме Церкви находится в органической, живой связи со всей тайной Церкви и самим Богочеловеком Господом Иисусом Христом" (Православная Церковь и экуменизм. "Духовная нива". 1997. С. 62). Церковная практика не знает "пустых", безблагодатных священнодействий. Все церковные таинства есть в одинаковой степени "действия Божии в Теле Христовом", но лишь самые важные, самые первостепенные и необходимые из этих действий выделяются в православной традиции названием "таинство" в тесном смысле этого слова.

 

---