Желание выпить и человеческое тепло

Слова о «всеобщей алкоголизации» в нашей стране давно уже стали, к сожалению, общим местом. Об этой беде пишут и говорят, причины этого анализируют, последствия пытаются предотвратить. Но мало кто из условно непьющих людей знает, что на самом деле безусловно пьющие ищут на дне бутылки.

Конечно, мне возразят на это — да что ж тут непонятного: ищут удовольствия или забвения, находят крушение жизни. Да-да, я не протестую, все верно, но послушайте сами себя — с каким усталым равнодушием вы об этом говорите… Если — нет, вам эту статью читать не надо, а если — да, то… тем более не надо. Потому что все это я пишу не для того, чтобы помочь алкоголикам осознать, что они с собой делают. И не для того, чтобы обличить людское безразличие к ним. Я пишу эти строчки, чтобы просто рассказать правду об алкоголе. Правду, которую знаю лично я.

***

Желание выпить. Откуда оно берется? Когда ты выпиваешь первую рюмку, ты и не хочешь пить — тебе просто интересно, ты познаешь запретное. К тому же родители, странные люди, ругают спиртное, но, употребляя его, становятся добрее и радостнее. Что за продукт? Вот и ты осторожно делаешь глоток портвейна в подворотне или одним махом, по-взрослому, опрокидываешь стопку с теплой водкой на чужой квартире только лишь затем, чтобы раскрасить белое пятно реальности в какой-нибудь конкретный цвет.

Тебе весело. Реальность становится слишком яркой, убыстряется время, теплеет на сердце. Вокруг — только бесконечно добрые и прекрасные люди, любящие тебя. И ты их любишь тоже и удивляешься: как же раньше я не видел их красоты?.. Иногда, выпив, ты встречаешь и самых уродливых и отвратительных людей на свете, и тогда страшно обижаешься на мироздание за такое убожество… И ты плачешь или даже с кем-то пытаешься поскандалить, а потом, протрезвев, не понимаешь до конца, что же тебя так расстроило.

Если у тебя не было друзей, они появляются. Если не было общения, отныне оно в избытке. С тобой разговаривают, тебя слушают, тебе отвечают — алкоголь как смазка для колес старой скрипучей телеги, после добавления масла втулки не трутся об ось, помогая колесам быстрее крутиться. После того как за столом «вино по рюмочкам прольется», разговор не просто ведется — он льется как ручеек, и все-все так ладно получается, все так хорошо друг друга понимают!.. А даже если не сразу понимают, то не сердятся на это. А если сердятся, то недолго. Или просто забывают об этом — зачем думать о том, что было вчера? Давайте лучше поразмышляем о том, как провести сегодняшний вечер! Никто не хочет пива с рыбкой?..

***

С течением времени желание выпить вдруг возникает после тяжелого учебного, а потом и трудового дня, после того, как «перенервничаешь», и после того, как что-то важное получается, осуществляется. В общем, желание выпить рождается и в моменты радости, и в моменты скорби. Скорбь эта может быть и надуманной, и настоящей — в принципе, это не столь важно: сердце все равно разрывается от боли, которую не утолить никакими способами. Так кажется. Утоляется она только стаканчиком — в обществе приятных собеседников, разговор с которыми с каждым глотком становится все теплее. С течением времени они превращаются в собутыльников. И иногда ты уже не понимаешь — то ли ты дружишь с этими людьми, потому что вы любите общество друг друга, то ли терпишь их, потому что вы регулярно наливаете друг другу или одалживаете денег на «еще», когда «недогон».

Да, ты в тонкостях теперь владеешь алкогольной терминологией и выпиваешь довольно часто. Но тебя смешат простенькие психологические тесты, с помощью которых можно проверить собственную зависимость, ты думаешь: «Да ладно, что уж тут — я сильный, я независимый. И да, я весь такой трагичный, жизнь моя похожа на кино, хотя и скучна — как же ее еще разукрасить, если только не спиртным в обществе приятной компании. Ведь пили же Пушкин, Ремарк, великие художники!». Ты думаешь именно так или немного другими словами, но в том же направлении, и пьешь всегда: и когда тебе хорошо, и когда тебе плохо.

А однажды ты вдруг понимаешь, что ты пьешь, потому что тебе — никак. И ты хочешь, чтобы тебе было хоть как-нибудь: или хорошо, или плохо. Чтобы пошевелилось в сердце хоть какое-нибудь живое чувство, возвращающее тебя в мир обычных людей, умеющих радоваться или печалиться без всякой водки. Алкоголь обнажает твою пустоту, и с течением времени нет сил и желания сопротивляться этому. Ощущение, что ты пуст, как гнилое дерево, все больше и больше проникает в тебя. И обманывать себя все труднее. И боль становится уже не надуманной. Только она больше похожа на безотчетную тоску, на то, что называется унынием, а порой — и отчаянием.

***

«Ах, эти обычные люди, обычный мир, обыватели! Никто оттуда, из того мира, меня не понимает! Я-то чувствую острее, тоньше, мне нечем утолить свою боль…» Это становится навязчивой мыслью. Ты презираешь почти всех, кто вокруг тебя, считая, что никто не в силах тебя понять. Впрочем, мало кто догадывается об этом.

Жизнь твоя не заладилась.

В основе личных отношений лежит общность главного интереса, интереса к алкоголю. Нет, конечно, есть и другие точки соприкосновения, но они как-то не проявляются, пока на столе не возникает бутылка вина или чего-нибудь еще. Нам трудно, у нас нет денег, но на выпивку средства находятся всегда. Чаще по вечерам. Потому что вечером ты чувствуешь себя свободным — от работы, от обязанностей, от всего того мира, который так тебе не нравится. Ты можешь, наконец, «расслабиться», «отогреться душой», «поговорить». Так длится долго-долго, пока в определенный момент ты не начинаешь понимать, что утрачиваешь контроль за жизнью. Две бутылки вина становятся тремя, три — четырьмя. И ты перестаешь помнить, как закончилось «возлияние». Или попадать в неприятные ситуации на улице, в кафе, в случайных «гостях». Пьешь же ты не только дома, с теми, кто понимает. Ты уже пьешь везде, где наливают и предлагают присоединиться. И все чаще — в любое время суток.

***

Страшное и привычное слово для того, кто пьет,— «похмелье». После особенно тяжелого ты клянешься себе — больше никогда. Особенно если не помнишь, что натворил накануне, почему у тебя разбита коленка, нет денег и зачем ты вчера звонил по всему телефонному справочнику. О чем и в каком состоянии ты вчера говорил с людьми? С трезвыми людьми, которые, скорее всего, понимали, что ты не в себе… Тебе стыдно, мучительно стыдно. И страшно. Специалисты называют это паническими атаками — невозможно усидеть дома, невозможно выйти на улицу. Кажется, что все, каждая зверушка малая, каждая птичка, каждый человек, встреченный тобой, догадываются, что с тобой, почему так уныл и помят твой вид, почему так красны глаза, почему так опухло лицо. Каждый знает, что ты сделал вчера возле круглосуточного ларька… Даже если ты ничего такого и не делал — просто стоял и пил из горла.

Похмелье, стыд, страх. Ужас. Здоровье подводит. Все труднее работать. Все тяжелее «общаться». Ты почти мизантроп и социопат. Тебя никто не понимает. И ты сам себя не понимаешь. В светлые минуты, которые слегка напоминают «хорошо», как в детстве, ты радуешься — отпустило! Но потом снова наливаешь себе и другим, напиваешься, хмелеешь, просыпаешься и — мучаешься, тоскуешь, плачешь. Боль твоя уже совсем не надуманная. Давно. Но эту боль ты придумал себе сам.

***

Однажды ты все-таки решаешься взглянуть правде в глаза. И сказать себе: ты, дорогой мой, алкоголик. Пусть почти никто не догадывается об этом и здоровье твое еще позволяет тебе работать (правда, не очень хорошо, прямо скажем). Но то человеческое тепло и радость общения, к которому ты так стремился, выпивая, тебе недоступно. И уже давно. Потому что твой постоянный спутник — это страх, угрызения совести, трясущиеся руки и самообман. Твой единственный друг — это алкоголь. Да и он не друг тебе, ты зависишь от него. Он — враг. И ты начинаешь борьбу.

От зависимости избавляться тяжело. Очень тяжело. Это работа, от которой ты отвык. Ты срываешься иногда. Да. Но, слава Богу, вокруг тебя еще остались люди, которые тебя понимают. Они понимают тебя, разговаривают с тобой и — не пьют. Они дарят тебе тепло. И — не пьют. Они с тобой не пьют. Они с тобой живут. Они тебя любят.

***

Сегодня я знаю две вещи.

Первая. Чем больше меня уверяют, что пить плохо, тем больше хочется. Это закон психологии. Его нужно принять как данность и перестать читать лекции о вреде табака и водки. Потому что не верят люди тем, кто, покуривая и попивая, голосует за повышение акцизов или ограничения по возрасту. Не верят тем, кто говорит, что вино — зло, а сами его пьют. Потому что вино — не зло. И это второе, что я знаю. Сам по себе алкоголь ни опасен, ни безопасен. Он никакой. Этикетки на пиве или знакомые марки водки не порождают немедленного желания напиться тут же до поросячьего визга. Они не действуют на того, кто уже давно раскрасил реальность самостоятельно, без помощи спиртосодержащих продуктов. Не действуют. Можете мне поверить.

Потому что выпить хочется не из-за того, что дома есть ящик водки или лишние деньги. А из-за того, что мечтается о радости общения и человеческом тепле. В любой форме — лишь бы не оставаться один на один с самим собой, таким неприглядным, и этим миром, практически таким же. И из-за тоски по смыслу, которого не найти на дне бутылки, а только — в Другом. В человеке. В Боге. Вот и всё.

Непьющий алкоголик

Рисунок Данилы Архипова

Источник: Православие и современность