Я – царь – я раб – я – червь – я – бог! Священник Феодор Людоговский

В Неделю 3-ю Великого поста – Мк 8:34 – 9:1 (зач. 37):

Сказал Господь: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее. Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою? Ибо кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами. И сказал им: истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе.

Попробуем задать себе вопрос: хотим ли мы последовать за Христом? Давайте не будем спешить с ответом: мы слишком хорошо знаем, что это был за путь. Мы, безусловно, хотели бы быть со Христом, вместе с Ним пребывать в Царстве Отца, вместе с Ним царствовать – точно так же, как этого хотели и апостолы. Но вот идти за Ним? Взять свой крест? И – еще того хуже и непонятнее – отречься от себя, забыть о себе? Вряд ли многие из нас с чистой совестью могут сказать, что хотят этого всем сердцем.

Но Спаситель, хорошо понимая недоумение слушателей и читателей, поясняет Свою мысль. «Ибо, – говорит Он, – кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее». Под душой здесь, как утверждают некоторые толкователи и переводчики, можно понимать жизнь. Тогда всё становится достаточно прозрачным: в самом деле, если мы будем ставить выше всего свою жизнь, свой комфорт, свою безопасность – тогда вряд ли сможем рассчитывать на Небесное Царство: мы многократно в течение своей жизни делали выбор не в его пользу. Между тем у нас перед глазами пример мучеников и исповедников – в том числе новомучеников и исповедников Российских. Они также оказались перед выбором: жизнь или Жизнь? И они выбрали Жизнь, которая есть Христос. Хорошо бы и нам научиться делать этот выбор, пусть и не в столь драматических обстоятельствах, – но выбор ежедневный, ежеминутный, и оттого, пожалуй, ничуть не более легкий.

Но приведенную выше фразу можно читать и буквально: душа – это и есть душа. И тогда смысл, как кажется, становится загадочнее и глубже. Как это – погубить свою душу? Мы же должны её спасать, это дело всей жизни, во всех правильных книгах это написано! Но как мы спасаем свою душу? Мы делаем это так, как считаем нужным, как полагаем верным, как вычитали в тоненьких брошюрках и увесистых томах. Но те обстоятельства, в которые ставит нас Господь чуть ли не каждый день, – они не вписываются в рамки книжных правил. И каждый из нас может припомнить ситуации, когда ему приходилось поступиться личной праведностью, погубить – казалось бы! – свою душу для того, чтобы сделать что-то действительно хорошее, истинное – чтобы совершить дело любви. Не пойти на воскресную литургию, а поехать на выходные в другой город навестить больного родственника (может быть, даже некрещеного). Не воротить нос от мяса во время поста, а разделить трапезу с друзьями, которых давно не видел, по которым соскучился. Забыть о кафисмах и акафистах и изо дня в день делать тяжёлую, нудную, выматывающую работу – потому что не можешь бросить своих товарищей, потому что от успешного выполнения этой работы зависит благополучие других людей. Такое самоотречение, быть может, не легче мученичества – здесь выход неочевиден, и свет в конце туннеля просматривается далеко не всегда.

Но именно так Господь ведет нас по жизни. Глаза боятся, а руки делают – и постепенно христианин опытно познаёт, что значит отречься от себя. Каждый раз это страшно, каждый раз это кажется безумием, чем-то противным очевидности: ведь центр мира – это я! Их, других, много – но я-то один, я неповторим и уникален, я – целая вселенная. Но раз за разом мы, вольно или невольно, отрекаемся от себя, забываем о себе – и чем дальше, тем легче становится это делать. В конце концов это превращается – нет, не в привычку, но в потребность, потому что человек уже здесь начинает вкушать плоды дел во имя любви, дел ради ближнего – который есть Христос.

Центр смещается. Христианин уже не умом лишь, не только на словах, но сердцем и всем своим существом сознаёт свою малость. Он понимает, что сам он не может ничего – но он может всё в укрепляющем его Иисусе (Фил 4:13). А раз так – то возникает искреннее желание отречься от себя, от своей самости – и последовать за Христом. И если надо взять крест – значит, взять крест. И убедиться, что он не так уж тяжёл, потому что вместе с нами его несёт сам Бог. Потому что все наши кресты сошлись в одном – том, который Христос однажды уже вознёс на Голгофу.

Отречься от себя – не значит войти в нирвану. Отречься от себя – значить обратиться к Богу, значит дать Богу действовать в моей душе, в моём теле, во всей моей жизни. И если это действительно так и случится, то не будет дерзостью сказать вместе с Державиным:

Я связь миров, повсюду сущих,

Я крайня степень вещества;

Я средоточие живущих,

Черта начальна божества;

Я телом в прахе истлеваю,

Умом громам повелеваю,

Я царь — я раб — я червь — я бог!

Человек не может стать Богом по естеству, но он может и должен стать богом по благодати, по причастности к божественной энергии. Завеса этой тайны была приоткрыта во время Преображения – именно на это событие указывают заключительные слова сегодняшнего евангельского чтения.

Источник: Православие  и мир