Воскресение в Бутырке. Михаил Дмитрук

«Я желаю вам, чтобы радость Пасхи, которую и на свободе не всегда можно так духовно ощутить, как у нас здесь, в тюремном храме, была с вами не только сегодня и завтра, а всю вашу жизнь. Христос воскресе!» – такими словами завершил пасхальное богослужение в храме Покрова Пресвятой Богородицы в Бутырской тюрьме старший священник этого тюремного храма Константин Кобелев. Для многих присутствовавших на службе – и тех, кто «работает» в СИЗО № 2 г. Москвы (так официально именуется Бутырская тюрьма), и тех, кто пребывает в тюремных стенах не по своей воле, – эти слова были наполнены особым смыслом. Придя к вере в этом «месте печали и страданий», они только тут поняли, что значит настоящая радость – радость души, обретшей надежду на спасение.

Душепопечительское служение в Бутырской тюрьме ведется уже давно. И администрация этого СИЗО сознает всю его важность.

– Нужно любить людей, относиться к ним по-человечески, делать добро – это самое главное в жизни. И именно в этих вот стенах, в которых за столько лет было столько страданий. Негатива здесь очень много – он должен сниматься. И то, что вы делаете, неоценимо, никакими словами не выразить, – сказал, обращаясь к священникам, окормляющим паству тюремного храма, начальник СИЗО Сергей Вениаминович Телятников после праздничного богослужения. – И все мы, все сотрудники наши все возможное для этого делаем. И хвала Господу, что многие нам в этом помогают.

Без помощи Божией и людской невозможно было бы и возрождение храма Бутырской тюрьмы.

Сергей Вениаминович рассказал, что работы в здании храма предстоят еще значительные: нужно переделать крышу, убрать некоторые детали в верхней части фасада, чтобы купол с крестом были видны сразу при выходе из тюремного корпуса. Большую помощь в проведении восстановительных работ оказывает попечительский совет Бутырского СИЗО – специалистами, техникой, материалами. Уже сделано главное: убраны плиты перекрытия, которыми при советской власти рассекли помещение церкви на три этажа. В результате восстановлен купол – объем храма увеличился в несколько раз. Предстоят роспись стен, возведение большого иконостаса и много других работ. Начальник тюрьмы выразил уверенность, что для этого удастся найти благотворителей.

Храм Бутырской тюрьмы – особенный: он омыт слезами 216 новомучеников.

– На самом деле тех, кто прошел через Бутырку в годы сталинских гонений, гораздо больше, – рассказывает отец Константин Кобелев. – О многих ведь в житиях написано: находился в одной из московских тюрем. А тюрем этих было не так уж много; следовательно, процентов 30 осужденных были в Бутырке. Так что к списку собственно бутырских новомучеников надо прибавить еще человек сто.

Здание, в котором сейчас находится храм, в советское время называлось внутренней бутырской пересылкой. То есть человека из зала суда везли сюда. Когда он получал приговор, то в свою камеру уже не возвращался, а оставался в здании церкви, в котором сделали три этажа с большими камерами. Условия здесь были наиболее тяжелыми, переполненность камер самая большая. Именно здесь сидели приговоренные, зная, что одних отправят на Соловки или Колыму, а других – в Бутово: отсюда вывозили и в лагеря, и на высшую меру наказания. Но иногда прямо в тюрьме приводили приговор в исполнение.

– Почему нам здесь, несмотря ни на что, особенно радостно служить? Потому что здание намоленное. А мы только добавляем к этому, – заключает отец Константин.

Вообще во всем, что здесь делается, чувствуется молитвенная помощь бутырских святых, благодаря которой воплощаются в жизнь самые дерзновенные планы. Рассказывает староста храма Александр:

– Алтарь, купол, крест – мы все сделали своими руками, без эскизов. И как-то все получилось. Архитектор Сергей Васильевич Демидов приходил, просил показать чертежи. «А мы, – говорим, – работаем не по бумаге». Он был очень удивлен. Конечно, все с Божией помощью. Сколько здесь нахожусь – и чем дальше, тем больше убеждаюсь: Бог нам помогает по молитвам святых.

Восстановленный тюремный храм – зримый символ той работы, что здесь совершается ежедневно – по возрождению погибших душ. Легко возлюбить ближних, которые стремятся к спасению души, совершив грех – каются, обидев – просят прощения. Но попробуйте возлюбить воров, грабителей, убийц, сидящих в Бутырке…

– Когда сюда иду, за два перекрестка начинаю ощущать тяжесть… Кровь. Она давит, демоны крутят-вертят. Ведь здесь столько зла, все пропитано кровью, ненавистью, убийством, – говорит настоятель храма Успения Пресвятой Богородицы в Газетном переулке иерей Владимир Лапшин, окормляющий и заключенных Бутырской тюрьмы. –Но наша задача – выстоять здесь и постараться кого-то утешить. Доброе слово – самое главное, что в этом месте может быть. И еще важнее – евангельское слово.

Важность евангельского слова в тюрьме понимает и руководитель Центра духовной поддержки православных общин в местах лишения свободы миссионерского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Наталия Владимировна Пономарева. Вместе со своими единомышленниками она уже четыре года посещает по воскресеньям Бутырский изолятор. В хозотряде СИЗО был создан кружок Евангельских чтений. Недавно он преобразовался в секцию духовно-нравственного воспитания.

– Группа изучения Священного Писания оказалась такой ячейкой, которая сама в хозотряде миссионерствует, – рассказывает Наталия Пономарева. – Мы читаем Евангелие, и ребята так вдохновляются, так много пониманий у них возникает! Они потом с другими делятся своими впечатлениями, сомнениями, рассуждениями.

Своим опытом члены кружка и их наставники готовы поделиться со всеми следственными изоляторами Москвы, а потом и всей России.

«Тюремное служение учит прощать»

О важности душепопечительства в местах лишения свободы и тех плодах, что приносит тюремное служение священников, мы беседовали и со священником Константином Кобелевым.

– На последних Рождественских чтениях председатель синодального отдела по тюремному служению епископ Красногорский Иринарх привел парадоксальное высказывание патриарха Кирилла: от тюремного служения зависит судьба Русской Православной Церкви. Отец Константин, как вы понимаете эти слова?

– Мне кажется, что тюремное служение – это лакмусовая бумага, которая свидетельствует о состоянии общества.

Главное для каждого христианина – это смирение и послушание, и если кто-то обидел, то надо простить. Тюремное служение основано на этих принципах. Если общество не может принять людей, вышедших из тюрьмы, в свою обычную нормальную жизнь, а толкает их опять на путь преступления, то это общество погибающее. Если, допустим, есть 70 процентов рецидива, то есть большинство освобожденных опять попадают в тюрьму, то это подобно раковой опухоли, которая непрерывно разрастается и в конце концов убивает организм. Этот процент должен быть снижен до какой-то определенной цифры. Тогда начнет уменьшаться количество и преступлений, и заключенных в стране. Сейчас всячески стараются этого достичь: изменяются основания и условия ареста, принципы расследования, наказания, идет изменение уголовной системы. Так, если раньше Уголовный Кодекс за какие-то преступления в качестве наказания предусматривал срок от двух до пяти лет, и суд не мог своим решением дать меньший, чем два года, то сейчас отменен предустановленный минимальный срок, а за некоторые правонарушения человека вообще не сажают в тюрьму, а ограничиваются штрафом либо принудительными работами.

Но главное все же не это, а отношение общества. Тюремное служение изменяет отношение к заключенным, учит не только тех, кто служит в тюрьме, но и православных людей, которые помогают тюремным священникам и храмам, вовлекаются в эту деятельность. Она учит прощать. Она учит любить человека независимо от обстоятельств его жизни – заключенного, осужденного…

Наше священническое служение в тюрьме идет по послушанию: нас посылает сюда владыка. Но мы стараемся служить не ради каких-то похвал, а за совесть и страх перед Богом. Как и миряне, которые помогают тюремным батюшкам.

Смысл тюремного служения не только в изменении заключенных, но и в изменении людей с воли. И очень важно, что священник служит не только в тюремных камерах, но и в приходском храме, к которому он приписан. Там он настраивает мирян на тюремное служение. В тюрьме он опекает, грубо говоря, сто человек, а на приходе – пять тысяч. И он готовит общество принять этих сто человек при выходе их на свободу.

– В тюрьме немало людей прилепляются к Церкви. Выйдя на свободу, они становятся «авторитетами» в своем кругу, но необычными – проповедниками Православия.

– Да, мы посылаем заключенных Бутырки на служение в мир. Они разъедутся из тюрьмы по колониям c этой миссией. И мы им говорим, что вы как апостолы там будете. Если там нет храма, то должны создавать его. Если есть молельная комната – то строить храм настоящий. Если храм деревянный – то, может быть, каменный строить нужно.

Я сказал о чисто внешних вещах, а есть и некие внутренние. Если заключенный вовлекается в активную церковную жизнь, то получается так, что он раньше выходит на свободу. Когда он выполнит свою миссию, возложенную на него Богом, ради которой он и попал в тюрьму…

Заключенный получает тогда, например, условно-досрочное освобождение, которое могут дать человеку, «отсидевшему» полсрока. У обычного заключенного очень часто первая попытка добиться этого оказывается неудачной, ему говорят: «Ты пока недостаточно исправился, еще подумай-посиди». Но у нас есть множество фактов, которые свидетельствуют, что когда человек становится верующим, то его по первому прошению освобождают.

– Выходит, это не случайно?

– Не случайно: он уже выполнил свою миссию в заключении, и ему там делать нечего.

– И тогда он продолжает свою миссию на свободе?

– Естественно, что такой человек, выйдя на свободу, не теряет связи с Церковью.

Те люди, которые серьезно пришли к вере в тюрьме и сохранили связь с Церковью после освобождения, уже не попадают вновь в застенки. Вот в Европе поставили такой эксперимент: один из корпусов тюрьмы отдали христианской общине. Там все были христиане: и надзиратели, и обслуживающий персонал… Были, конечно же, и священники. В результате христианского перевоспитания из вышедших на свободу возвратилось в тюрьму раз в десять меньше людей, чем из тех, кто отбывал наказание в других корпусах.

Мы имеем много примеров, когда, осознав свои грехи, уверовавшие осужденные, освободившись, резко изменяли свою жизнь. Даже были люди, которые, воцерковившись в тюрьме, возвратились в семьи, брошенные ими до заключения. Они восстановили связь со своими женами и живут счастливо, рожают и достойно воспитывают детей. Это результат того, что люди стали верующими, у них появились другие ценности, и они действительно изменили к лучшему свою жизнь.

У нас в тюрьме даже бывают венчания, когда жена приходит с воли. Мы даем заключенному хороший костюм, чтобы он красиво выглядел во время торжественного обряда. Венчальные венцы, которые несколько лет не использовались, заключенные с большой любовью отреставрировали. Теперь венчающиеся предстоят в них перед Богом.

И опять же к тому, о чем я говорил выше: недавно у нас венчался один заключенный – после этого, очень быстро, я встречаю этого человека уже на свободе. Когда он исполнил закон Божий, обвенчался со своей женой, случилось так, что его досрочно освободили.

– Приведенные вами примеры свидетельствуют об очень утешительной закономерности: если вы живете для Бога, то Он не оставит вас в беде?

– Все мы люди грешные, совершаем ошибки. Нам надо скорее каяться в своих грехах. И тогда Господь простит нас.

Надо крепче держаться за Христа Спасителя, всю свою жизнь строить в соответствии с Его заповедями. Стараться постоянно думать о Нем, не забывать Его, иметь страх Божий в душе. И если мы не можем всегда молиться, то должны хранить постоянную память о Боге. А когда это не получается, просить у Бога прощения и возвращаться на путь спасения.

«Служить, служить, служить»

Отец Константин в Бутырке уже не первый год, а настоятель храма Живоначальной Троицы в Поленове иерей Алексий Дарашевич (он в числе других 12 священников служил праздничную службу в Бутырском храме, а потом ходил по камерам тюрьмы, раздавая пасхальные подарки заключенным, беседуя с ними и утешая их) побывал в тюрьме впервые:

– Удивительное дело: у самого благополучного человека на земле, как бы он ни жил сыто и довольно комфортно, в душе есть ощущение, что недостоин он этого. В каждой душе есть ощущение виноватости – это голос совести, голос Господа. И потому, наверное, у нас, русских людей, всегда было особое отношение к заключенным, преступникам. Какое-то сочувственное всегда было отношение. Конечно, это образ русской души. Она особенная – в этом мы убеждаемся всю жизнь свою. А еще в душе есть христианское Божие ощущение того, что мы все ведь в чем-то преступники, в чем-то нарушители Божией какой-то правды. И, наверное, от этого идет желание пожалеть другого человека, потому что сами мы тоже не без греха. «Кто без греха, – Господь сказал, – брось первым камень…» – и никто не смог бросить.

Я впервые оказался в тюрьме и вдруг ощущаю такую же радость, как на свободе, только еще какую-то особую. Знаете, есть мелодия, а в ней еще нота какая-то немножко щемящая – и все равно, Господи, хочется слушать еще. Здесь, в этих стенах, идет осознание себя, своего недостоинства. Рождается желание служить, служить, служить. И в этом служении и будет спасение.

Источник: Православие. Ru