Василий Анисимов: «Харьковский Собор – это прорыв Православной Церкви к свободе»

- Василий Семенович, Украинская Православная Церковь отмечает 25-летие Харьковского Архиерейского Собора как важное историческое церковное событие. А в чем этот историзм заключается?

- В том, что Церковь сбросила оковы атеистического тоталитаризма, в которых пребывала 70 лет в атеистическом государстве. В 1991 году государство исчезло, а оковы остались. В постсоветских странах демократическая власть сама, с покаянием, наручники с Церкви снимала: принимала законодательство, упраздняющее научный атеизм как государственную идеологию, разгоняла надзирающие за Церковью госорганы – советы по делам религий, «религиозные» подразделения в КГБ (СБУ) и т.д., реабилитировала репрессированных священнослужителей и верующих, казненных или погибших в лагерях и ссылках, восстанавливала юридические права Церкви, ее свободу и независимость от государства, возвращала экспроприированное имущество. Так произошло и в Польше, и в Болгарии, и в Чехии, и в Молдове, и в России, и в Грузии – везде. У нас же, кроме отмены научного атеизма как государственной идеологии, что еще Горбачев сделал в рамках всего Союза, ничего не поменялось. Многолетний руководитель атеистической работы в ЦК КПСС, закрывавший на Украине ежегодно по полторы сотни православных храмов, Л. Кравчук стал президентом, первые секретари обкомов – губернаторами, райкомов – главами местных администраций, антицерковные надзорные структуры тоже все были сохранены. Украина стала независимой, а церковный ГУЛАГ оказался нетронутым. Вот против него и выступил Харьковский Архиерейский Собор.

- Но ведь процесс реабилитации репрессированной Православной Церкви на Украине все-таки начался?

- В рамках общесоюзных перестроечных свобод, демократизации и гласности. Еще при Щербицком начали возвращать церковную собственность, так несколько корпусов нижней Лавры вернули, разрешили регистрацию религиозных общин. Но это все насаждалось «сверху». Накануне 1000-летия Крещения Руси Кравчук проводил собрание атеистического партактива Украины в Чернигове, выступал с докладом (мы его публиковали), нацеливавшем не допустить празднования этой даты, а у Горбачева решили, что надо отмечать. Пришлось со скрипом этот делать. Сильно подорвала атеистическую работу на Украине Раиса Максимовна Горбачева, урожденная Титаренко. Жена генсека, посетив Киев, такую возвышенную речь в честь Киево-Печерской Лавры и Православной Церкви произнесла, об их выдающейся роли в тысячелетней истории нашей страны, в литературе, культуре, что было в пору все атеистические учебники выбрасывать. Перед телекамерами в прямом эфире! Во всех райкомах схватились за головы: подрыв основ атеистического государства! Но после путча 1991 года и обретения независимости все эти перегибы в области свободы совести Кравчук решил ликвидировать и вернуть Церковь в привычное стойло, под тотальный контроль государственной власти.

- И Харьковский Собор этому воспротивился?

- Конечно. Можно сравнить два собора тех времен. В мае 1990 года скончался Святейший патриарх Пимен, местоблюстителем избрали митрополита Киевского Филарета (Денисенко) и на июнь назначили проведение Поместного Собора Русской Православной Церкви для избрания нового патриарха. Филарет с Евгенией Петровной уже стали вещи паковать для переезда в Москву, куколь шить, но недооценили произошедшую в стране демократизацию. Как Филарет ни уговаривал членов Политбюро ЦК КПСС, будущих, как и он сам, путчистов, надавить на делегатов, сколько ни напоминал о своей сорокалетней верной службе КГБ и партии, те лишь разводили руками: товарищ Антонов, сейчас даже на госпредприятиях рабочие сами руководителей на собраниях избирают без всяких партийных рекомендаций! В вы хотите, чтобы мы церкви продавливали! Кому доверяют – того изберут. С тех пор Михаил Антонович и невзлюбил демократию, предлагая «давить ее танками», как это случилось в Прибалтике. Опасения не были напрасными: в результате тайного голосования он уступил и митрополиту Владимиру (Сабодану), и митрополиту Алексию (Ридигеру), который стал Патриархом.

Иную картину мы видели через два года в свободной, независимой, демократической Украине в Харькове на Архиерейском Соборе УПЦ. Тогда руководителя Собора митрополита Харьковского Никодима каждые два часа вызывали из заседаний на прямой провод с секретариатом президента Кравчука, от имени президента угрожали, третировали и шантажировали: только посмейте, только попробуйте – государство не будет вас поддерживать, растопчем-затопчем, мало не покажется. После каждого разговора митрополит возвращался бледный, как мел, но продолжал вести Собор.

- Насколько реальны были эти угрозы?

- Более чем реальные. Епископов было всего два десятка на всю Украину, но они прошли через гонения и притеснения в тоталитарной стране и видели, что все государственные механизмы подавления Церкви и инакомыслия не демонтированы и что люди, закрывавшие храмы и отправлявшие священников в тюрьмы, по-прежнему при власти. Блаженнейший Владимир говорил, что на Западе сначала удивлялись тому, как Церковь в СССР выживает, а затем, при перестройке и гласности, недоумевали, как она вообще выжила. Все, без исключения, наши епископы были преемниками репрессированных архиереев. Я лет двадцать назад писал материал по этой проблематике и по документам, которые тогда были доступны, насчитал 62 репрессированных архиерея, которые были на украинских кафедрах. Одни были казнены, иные погибли в тюрьмах и лагерях, некоторые вернулись после отбывания наказания. Это высшее православное духовенство, а репрессированным священникам вообще несть числа. В Черкассах, например, триста человек казнили. Особо жестокие репрессии были в столичных городах – Харькове и Киеве. Те, которые прошли лагеря, становились духовными наставниками последующих поколений священнослужителей. У Митрополита Владимира таковыми были и лагерник святой Кукша Одесский, и лагерник святитель Лука Крымский, и соловецкие лагерники-монахи Псково-Печерского монастыря. У нынешнего нашего Патриарха Кирилла прошли ГУЛАГ отец и дед, последний за 30 лет заключения побывал в 47 тюрьмах и семи ссылках. Отцы Харьковского Собора, как и все архиереи и священники СССР, не по книгам Солженицына и Шаламова, а в живом предании знали и понимали, на что способна тоталитарная власть. Патриарх Кирилл назвал отцов Харьковского Собора исповедниками, и это справедливая оценка их подвига. Защитить их было некому, а президент Кравчук был непреклонен: назад, в клетку!

- Но ведь Кравчук позиционирует себя как демократ…

- У нас демократами и плюралистами люди становятся на пенсии, в оппозиции или когда на майданах вопят о правах и свободах. А когда дорываются до власти, то предпочитают допрашивать, а не договариваться, диктовать, а не слушать, додавливать, запрещать, закрывать, преследовать, арестовывать, избивать и не пущать. Нынешняя власть – тому подтверждение. На днях один майдановский депутат в прямом эфире заявил: мы три года все запрещаем и запрещаем, давайте хоть что-то начнем разрешать! Забавно, не так ли?

Кравчук в 1992 году был просто взбешен Харьковским Собором. Еще несколько лет назад его, тогда завотделом атеистической работы в ЦК КПУ, церковники слушались, как кролики удава, а сейчас целого президента Украины слушать не хотят! Даже помощники президента были поражены его маниакальным желанием «ломать церковь через колено». Они звонили мне и, обмотав трубку полотенцем или салфеткой, чтобы изменить голос, сбрасывали информацию, чтобы гласностью с помощью демократической общественности притормозить произвол. Кравчук решил создать новую церковь во главе со свежерасстриженным Михаилом Денисенко (Филаретом), экспроприировать все финансы, документацию, захватить главные храмы УПЦ в Киеве и регионах и передать их новой филаретовской церкви, а потом загнать в нее все епархии и приходы не только УПЦ, но и уже тогда появившихся автокефалистов (УАПЦ-Киевский патриархат). Кравчук, как и Ленин в 1922 году, считал, что народ не сможет оказать сопротивления, поскольку в стране был коллапс: деньги превратились в фантики, сбережения сгорели, пустые полки, карточная система, безработица, все остановилось и развалилось, десятки тысяч покончили с собой, почему-то не было даже гробов, и людей хоронили в мешках. Были очень тяжкие времена, и церковные проблемы мало кого интересовали. Однако власть просчиталась.

- Но религиозная война могла снести и саму власть?

- Кравчук это понял в 1994 году, но вначале он был убежден, что ограбленные, ошельмованные и бесправные православные структуры сами вернутся под черное филаретово крыло, а тех, кто не захочет, вернут погромами и захватами за год-два. Сподручные Кравчука комсомольцы-нардепы Червоний и Поровский в суде мне лично предлагали поспорить, что до 1994 года зачистят православие в своих округах на Ровенщине и Волыни. А начали войну с шельмования по всем украинским СМИ Харьковского Собора, объявив архиереев врагами Украины, предателями и путчистами. Избранный Митрополит Владимир был объявлен врагом, шпионом, засланцем, ставленником Москвы, его вообще хотели снять с поезда и не пустить в Украину. По указке Кравчука вооруженные боевики УНА-УНСО захватили резиденцию Киевских митрополитов на Пушкинской, не пуская новое руководство, Владимирский кафедральный собор, разгромили Киево-Печерскую Лавру, были разгромлены и захвачены епархиальные управления в Виннице, Херсоне, Ровно, Луцке, кафедральные соборы, Волынская духовная семинария и т.д. 

- Но почему использовали боевиков Корчинского и почему Киево-Печерскую Лавру не смогли захватить?

- Радикальные националистические группировки, как и политические партии, были созданы еще КГБ и по наследству перешли к власти независимой Украины. Как объяснял один из лидеров Руха Игорь Юхновский, боевики содержатся и нужны, потому что «не все, что нужно державе, можно делать законными способами». Это управляемый национал-экстремизм. Он был при всех правителях, а сегодня вообще расцвел невиданным цветом. Если милиция или армия будут захватывать храмы, бить оппонентов – это тоталитаризм, а если хлопцы с вусами и с украинским гимном – это глас народа. При Ющенко Дмитрий Корчинский однажды позвал меня на свою тренировочную базу пострелять из АКМ с БТРа по мишеням. Я поехал и увидел, что там действительно тренируют профессиональных провокаторов, которым трудно противостоять. Сегодня такие структуры содержит не только власть, но и олигархи. Боевики их охраняют, а с другой стороны – под вопли «Слава Украине!» третируют и расправляются с теми, кто не угоден власти, – будь то Всеукраинский крестный ход или «Бессмертный полк». Проплаченные патриотизм, ненависть, как и проплаченная любовь, – одинаково омерзительны. «Сбербанк» они могут бесстрашно кирпичами заложить, а Нацбанк, втрое обрушивший гривну, или министерство, в 10 раз повысившее тарифы и разорившее всех и каждого, кирпичами не закладывают. Такие вот борцы за волю и долю народную.

- Но в 1992 году боевикам в Лавре был дан решительный отпор.

- Захват Лавры МВД под руководством первого замминистра генерал-полковника Валентина Недригайло планировало с боевиками: последние под прикрытием милиции должны были штурмом взять монастырь, выгнать монахов и семинаристов, отлупить их, разгромить помещения, доставить своих «альтернативных» монахов, разбросать в кельях пачки презервативов, спиртное, запустить телевидение и представить картинку народу: смотрите, что здесь творится! Милиция должна была засвидетельствовать перед телекамерами: ничего не понимаем, монахи дерутся с монахами, бардак кругом – будем разбираться! Таким образом обитель переходила под контроль власти, боевиков и Филарета. Однако о возможном штурме узнали верующие и потянулись в Лавру, людей оказалось намного больше, чем предполагали захватчики. Когда начался погром, монахи ударили в колокол, еще больше народа бросилось защищать святыню. Блицкрига не получилось, началась большая потасовка. Операция готовилась втайне, и о ней не был проинформирован еще один замминистра МВД генерал Барташевич, командовавший спецподразделениями. Ему срочно позвонил единственный православный архиерей, который был в Киеве (он только вернулся из США) киевлянин архиепископ Макарий. Он пригрозил немедля поднять на ноги все посольства. Генерал, недолго думая, послал для наведения в Лавре порядка ОМОН, который сильно побил и боевиков, и прикрывавшую их милицию. Боевики вопили: мы свои! Но их никто не слушал. Мне мой приятель из пресс-службы МВД полковник Александр Наумов рассказывал, что и подумать не мог, что ему придется удирать от собственного ОМОНа. Полторы сотни были арестованы, у них отобрали железные прутья и прочие орудия погрома.

- Посадили?

- Нет, конечно. Освободили на следующий день, а уголовные дела закрыли. У нас было две кассеты записей о захвате, но ни один канал не захотел их показать. Информационная блокада была жесткой, митрополиту Владимиру лишь на Рождество 1994 года дали несколько минут эфира и то для того, чтобы поздравить верующих.

- Но почему Кравчуку не удалось дожать УПЦ?

- Народ не дал. Везде захваты превращались в побоища. В Ровенской области, родине Кравчука, и в Волынской удалось захватить несколько десятков храмов из тысячи. И везде появлялись люди, стававшие на защиту Православной Церкви и закона. Тот же председатель Совета по делам религий Колесник написал президенту Кравчуку докладную, в которой все деяния по созданию филаретовской церкви квалифицировал как антиконституционные и незаконные, нарушающие права верующих. Его, конечно, уволили. В 1993 году голова Украинской правнычей фундации Сергей Головатый, будущий министр юстиции, в пух разнес потуги власти по созданию раскольничьей церкви, объявив эти деяния антиконституционными и преступными. В том же году Генеральный прокурор Виктор Шишкин вынес протест, снимающий филаретовскую лжецерковь с регистрации. Высшие судебные инстанции Украины выносили решения о возврате захваченных храмов. Демократическая пресса вступилась за гонимую Церковь. Власть, конечно, никого не слушала и никакие решения не выполняла. Но это все действовало отрезвляюще на беззаконников, поскольку закрадывалась мысль: а вдруг придется отвечать? Кресло под Кравчуком уже закачалось, и массовые захваты к началу 1994 года прекратились. Филарет, конечно, объявил всех предателями, устроил истерику: обещали всех загнать в его УПЦ-КП, но не загнали.

- Ситуацию решили законсервировать?

- Увы! С тех пор филаретовский раскол, как гнойник лжи и злобы, воспаляется при каждой общественно-политической смуте и отравляет ненавистью все вокруг. Впрочем, есть и другая версия. Власть натравливала одних на других, когда начался великий хапок, прихватизация будущими олигархами гигантского индустриального наследия сверхдержавы на Украине. Пока расстриженный, а затем анафематствованный М. Денисенко со товарищи вопил о духовном пленении Россией Украины, разжигал вражду между бедными и голодными, и тех и других обворовали до нитки. Как-то ныне покойная Елена Мамонтова, замечательная православная журналистка, опубликовала список ста крупнейших предприятий Украины и их владельцев. Владельцами оказались фирмы Кипра, Вирджинских островов и прочих офшоров. Украинцам оставили только блакитное небо, чтобы было куда смотреть и думы гадать, да гимн-напоминание о том, что «Ще не вмерла» Украины и слава, и воля.

- Но ведь Харьковский Собор, по сути, ничего, кроме кадрового вопроса, не решил. Отстранил от власти Филарета и избрал нового Предстоятеля УПЦ – Блаженнейшего Митрополита Владимира…

- В том-то и дело. Эти же архиереи избрали Филарета, а когда он себя дискредитировал – переизбрали и наказали запрещением в священнослужении. Внутренне дело Церкви. Если бы были нарушены права или закон, то Филарет или власть должны были обратиться в суд. Но никто ни в какие суды не обращался. Кравчук сказал «нельзя» – значить, нельзя. Другой партийно-хозяйственный деятель Голова Верховной Рады Иван Плющ заявил, что «мы не дадим в обиду Михаила Антоновича», и не дали. Вот и вся демократия: думай, как хочешь, а делай, как велим. Поэтому в банальном кадровом вопросе столкнулись еще переполненное тоталитаризмом государство и порыв Православной Церкви к свободе. И заискрило на всю Украину. Митрополит Харьковский Никодим, который рукополагал Филарета в епископы, говорил, что если бы Филарет хоть немного любил Церковь Христову, то скорее бы пошел на смерть, чем вместе с властью – на ее раскол.

- А был ли какой-то другой путь?

- По любым общепринятым меркам руководитель, запятнавший себя неблаговидными поступками или высказываниями, чтобы не бросать тень на свою организацию, сам уходит в отставку. А на Филарете клейма негде было ставить. Скандал на скандале. Он был разоблачен как агент ГКБ по кличке «товарищ Антонов», сдававший священников в органы, как женатый монах, имеющий супругу и детей, которые его публично разоблачали, путчист, сталинист, украинофоб, учивший, что «никакого украинского языка не существует, а есть лишь польско-жидовский гибрид», партократ, скрывающий золото партии и т.д. Из-за него Церковь шельмовали круглосуточно по всем демократическим СМИ. Он настроил против себя и Церкви всех, кроме родной партноменклатуры. Как такого человека можно было держать в руководстве? Против него бунтовали архиереи, монастыри, епархии. Его отказывались поминать, писали обращения к Патриарху. Под флагом борьбы с филаретовщиной организовались уния и автокефальный раскол, которые стали массово захватывать православные храмы в Галиции и обращать общины в католицизм и схизму. Даже лидер оппозиции знаменитый диссидент Вячеслав Чорновил подписывал обращения с требованием изгнать Филарета, поскольку «он стоит на пути духовного возрождения Украины». Блаженнейший Митрополит Онуфрий, участник Харьковского Собора, тогда говорил, что если бы архиереи промолчали, то возопили бы камни.

- А можно ли было проблему Филарета решить без раскола?

- Так ведь на Архиерейском Соборе РПЦ в Москве ему предложили уйти с миром и не позорить Церковь. Могли прямо на Соборе сместить, но он просил этого не делать, перед Крестом и Евангелием поклялся (сохранилась видеозапись), что, вернувшись в Киев, созовет Архиерейский Собор УПЦ и уйдет в отставку. Даже попросился на Черниговскую кафедру доживать свой чекистский век. Но в Киеве вдруг объявил себя великим украинским патриотом, жертвой «Церкви-насильницы» и стал на путь клятвопреступления и раскола. Все только охнули: главный душитель националистов, которые считали его «исчадием КГБ и коммунизма», «сатаной украинского народа», так преобразился. Дочь Филарета Вера Денисенко говорила, что это мама, Евгения Петровна, подбила папу на раскол, а сам Филарет утверждает, что это сделал президент Леонид Кравчук.

- Но ты сам много писал о сугубо криминальной подоснове раскола…

- В 1991 году мне в газете поручили заниматься путчем и запрещенной КПУ, ее финансами. По путчу удалась протоколы допросов Кравчука получить (один мы даже опубликовали), а по деньгам – пусто. У двухмиллионной правящей 70 лет КПУ на счетах были миллиарды, которые исчезли. Известно, что три десятка миллионов партия перегнала на счета Филарета, которые были в отечественных и зарубежных банках. Очевидно, туда ушли и остальные. Вот доступ к финансовым партийно-церковным аферам власть и блокировала, не давая сместить Филарета и оставляя счета в пяти крупнейших банках под его контролем.  У первого заместителя Генерального прокурора Юрия Гайсинского, который занимался арестами и выемкой документов, я даже у себя дома на кухне за чашкой чая пытался хоть что-то выведать по этой проблематике, но он лишь разводил руками. Многие журналисты безуспешно этой проблемой занимались. У этих денег оказался кровавый след: выбросились в лестничные проемы главный финансист КПУ, финансист Филарета (кассир Владимирского собора), погиб на скамейке Ботсада даже «патриарх» УПЦ-КП Романюк, искавший «золото партии» (4 миллиарда). Кучма обещал всю правду раскрыть, но до сих пор молчит.

- Однако сам М. Денисенко утверждает, что пострадал за патриотизм, за то, что хотел Церковь сделать независимой…

- Это все мифология и технология, призванные скрыть сугубо мафиозные мотивы антицерковной аферы. Для чего он боролся за куколь московских патриархов и до сих пор его не снимает? Патриотизма ради? Как наши коммунисты-путчисты спрятались за независимость Украины от уголовного преследования, так и Филарет стремился спрятаться от ответственности за церковную автономию. За ним же много преступлений: он лично закрывал Киевскую духовную семинарию (некоторых семинаристов посадили), вместе с чекистами лично выгонял монахов из Киево-Печерской Лавры, закрыл за 30 лет, когда был экзархом, выполняя планы партии и атеистической власти, тысячи храмов в Украине, многих диссидентов отправил в лагеря. Он утверждает, что всегда был патриотом: была одна великая страна – беззаветное служил ей, славил Ленина, Сталина, коммунизм, появилась независимая Украины – беззаветно служит ей, славит бандеровцев-националистов. Но ведь он в СССР служил не тому, что делало Союз великим – заводы не строил, космос не открывал и т.д., а тому, что в нем было преступным, – политическим репрессивным органам.

- Но сегодня на Украине новая волна гонений на Церковь Христову: поданы антицерковные законопроекты, Церковь проводит молитвенные стояния, того и гляди полыхнет новая религиозная война..

- К сожалению, воинствующее, агрессивное невежество зашкаливает. Все перевернуто с ног на голову. Тысячелетняя Церковь дедов-прадедов объявлена Московской, антинародной, а 25-летняя филаретовская секта, над которой смеются во всем мире, напротив, - патриотической «церковью». Ни в Киеве, ни в Украине нет Московской Церкви, это в Москве, в России – Киевская. Великие киевские князья основали Москву, они же построили первые храмы. Небесным покровителем Москвы является митрополит Киевский святитель Петр, волынянин. Его мощи почивают в Успенском соборе Кремля. Киевским князьям в Москве воздвигнуты памятники, киевским святым построены храмы. Киевлянин преподобный Нестор Летописец 900 лет назад в нашей великой первокниге «Повести временных лет» подробно объяснил, «откуда есть пошла земля русская», как созидался русский мир. Этот мир распространился на гигантские пространства, явил человечеству неповторимые образцы творчества и мысли. Он бы расцветал и дальше, если бы в 1917 году не попал под топор большевизма. Но у нас борются и с большевиками, и с тем, с чем боролись большевики, с любой исторической правдой. Им мила пустыня, в которой можно блудить и блудить. Академик Петр Толочко так и назвал свою новую книгу - «Заблудшие». УПЦ воплощает в себе тысячелетнюю историю нашего народа, его свершения и страдания. Удар направляют и против нее. 25 лет назад Церковь уже пережила такой удар и выстояла. Харьковский Собор уходит в историю, в строю осталось лишь семь его участников, а журналистов, которые писали о нем, – еще меньше. Юбилей напомнит о подвиге архиереев - отцов Собора и укрепит нас в правде.

- Спасибо за обстоятельную беседу!

                                                             Беседу вел Евгений Никифоров

http://radonezh.ru/analytics/vasily-anisimov-kharkovsky-sobor-eto-proryv...