В России стали популярными православные общества трезвости

Никаких психотерапевтических техник — просто задушевные разговоры

Собрание семейного клуба трезвости при храме Всех Святых на Соколе. Фото предоставлено православным семейным клубом трезвости

Эти клубы редко дают объявления в газетах и уж точно не продвигаются в Интернете. Зато неприметные объявления о них есть почти в каждой московской церкви: борьба с алкоголизмом, увы, актуальна для многих семей. Но по фильмам и книгам мы хорошо представляем себе, что такое анонимные алкоголики, — и это имеет мало общего с православием! На что же похожи эти группы трезвости, что там делают с пьющими людьми и чем они могут помочь?

— Я созависимая, — худая девушка с лицом, закрытым волосами, говорит тихо, как будто в себя. — Первый муж мой умер от передоза наркотиков, второй муж — алкоголик. Я пила с ним вместе, потом бросила пить, а теперь он тоже бросил пить и сказал... что от меня уходит.

Девушку, которая представилась Мариной, слушают чуть больше 10 человек. В углу — иконы, на столе — чай с печеньями: постоянные члены группы всегда что-то приносят к столу. Это одна из нескольких групп трезвости, работающих при храме Всех Святых, что около станции метро «Сокол». Всего этих групп по Москве — несколько десятков.

Не выпить, а употребить

— Значит, так, давайте разберемся, — размеренно говорит ведущий Виталий Иванов. — Что значит — бросил? Он вам прямым текстом об этом сказал? Когда это было?

— Ну, если он собрал вещи... — Марина всхлипывает. — Это было две недели назад, и я до сих пор не могу прийти в себя...

Все остальные сочувственно кивают, изредка дают советы, прихлебывают чай и заваривают новый. О божественном заходит разговор нечасто: только двое из присутствующих советуют усерднее молиться и предполагают, что «все это не зря, здесь действуют духовные законы». Нет: большинство в группе, включая и ведущего, дают обычные житейские советы. Расслабиться, попытаться выдохнуть, просто пережить — и через годик-другой начать новую жизнь. Просто разговор и просто сочувствие действуют: через 10 минут Марина уже может откинуть прядь волос за ухо и показать вполне милое и юное лицо.

— А вы как, Дарья? — Виталий спрашивает у следующей за столом женщины. Она постарше Марины, ей лет сорок. Прихлебывает чай и сдержанно улыбается.

— А я уже 39 дней держусь! — реплика Дарьи вызывает восхищенный гул. Ведущий тоже радуется: молодец! — Я, если чувствую, что меня снова тянет употребить... — просто задерживаюсь на работе до 10 вечера и не успеваю ничего купить!

Слова «водка», «вино», «выпить» в группе если и не под запретом, то под негласным табу. Говорят: «алкоголь», «употребить»... Дарья «употребляла» слишком сильно, особенно после развода (да, для женщин алкоголь и личная жизнь оказываются слишком часто связаны). Дошла до физической зависимости. Но после того как пошла в группу и еженедельно разговаривает с коллегами за чаем — срывы стали все реже. Больше месяца — это уже прогресс. Недалеко и до полного излечения!

Не психотерапия, а взаимопомощь

— Наша система православных семейных клубов трезвости работает уже 25 лет, с самого начала 90-х годов, — рассказывает «МК» Виталий Иванов. — В основе лежит система великого хорватского психолога и нарколога Владимира Худолина. Наши группы называются «группы самопомощи». Здесь присутствуют опыт людей, знание, полученное на основе этого опыта — и Святой Дух. Никаких психотерапевтических техник нет, мы даже не имеем права на это: лечить, если надо, должен врач-профессионал.

Эта самая система само- и взаимопомощи — то есть «просто поболтать» — вытянула из зависимости и самого Виталия. В его жизни были и алкоголь, и — при попытке бросить — легкие наркотики. Но зависимость как таковая оказалась слишком стойкой и грозила самыми серьезными медицинскими неприятностями. «Не бросишь — сдохнешь!» — сказал Иванову очередной врач, вытащивший его с того света. И Виталий начал искать пути, как бросить.

— Около пяти лет я двигался самостоятельно, но полностью преодолеть эту страсть не мог, — говорит Иванов. — И только когда попал в клуб, когда появилось, перед кем отвечать каждую неделю, — у меня получилось дать единожды обет: не пить. И больше уже не нарушать его.

…Похвалив Дарью, все обращаются к следующей участнице — Галине Степановне. Она проблем с алкоголем не имеет, зато ее сын — еще какие. Прежде чем перейти к делу, вся группа выслушивает целый поток ругани: и деньги сын тратит, и девок водит… И наконец, страх — почти животный: сожжет квартиру, а то, может, продаст! Где на старости лет жить тогда?!

— Вот смотрите, Галина Степановна, — вступает Светлана, постоянная посетительница группы (только что вытащила из многомесячного запоя мужа). — Вы слышали про психологические границы? Вам надо их установить: допустим, кого он там водит — это его дело, но если он водит в вашу общую квартиру, то вы можете быть против! И главное: не разговаривайте с ним пьяным — дождитесь, пока протрезвеет!

— Да, конечно, я уж и так к нему с дипломатией! — кивает Галина Степановна. Слушает все советы, даже записывает. Но по глазам видно: вряд ли сможет выполнить. Сын — явно человек сложный, а из матери психолог неважный... Ну, да будем надеяться на лучшее!

Удариться об дно

— Алкоголизм — это химическая и психологическая зависимость, которая корректируется сначала медикаментозно, а потом — поведенчески, — рассказывает «МК» психолог и тренер Адриана Имж. — КПД лечения во всех практиках довольно низкий, обычно не превышает 15–20%. Обычно у нас три слагаемых: изоляция клиента от привычного образа жизни с доступом к алкоголю, медикаменты и психотерапия.

По словам эксперта, невозможно работать с психологическими причинами, пока есть доступ к химическим веществам и зависимость от них. А вот распространенное в народе «решил и завязал» часто провоцирует синдром отмены, который может даже стать причиной смерти зависимого.

— А вы, Галина Степановна, попробуйте не готовить ему еду, раз он пьет, — советует ведущий. — Пусть он осознает, насколько глубоко может провалиться, если продолжит пить!

— Правда? Хорошо! Вот приготовила ему сегодня котлетки — так не дам же!.. — в глазах Галины Степановны зажегся огонек: видно, что этот метод она поняла лучше.

Психиатры знают этот способ и называют его «удариться об дно», рассказывает Адриана Имж. Очень часто родственники, защищая себя от стыда, не позволяют пьющему человеку встретиться с последствиями: убирают следы пьянства, выводят из запоя и так далее. Отказ это делать приводит к резкому снижению качества жизни зависимого, что в ряде случаев помогает ему осознать, насколько ужасно воздействие алкоголя.

Успокоив Галину Степановну, ведущий передает слово следующему участнику группы. Иван настолько не похож на алкоголика, насколько это вообще возможно. Просто так вот сложилось: пару лет назад у него была отличная любимая работа с утра до ночи, постоянные командировки и путешествия, сколько угодно времени на хобби — стендовую стрельбу… А сейчас ничего этого нет, зато есть запои раз в несколько месяцев и красавица жена — вот она, сидит рядом.

— Я сделал свой выбор, я ни о чем не жалею, — улыбается Иван, ухоженный молодой парень с плечами атлета и бородой Алеши Поповича. — Но вот иногда иду мимо бара — и думаю: что я, не могу кружку выпить?..

— И все, пропадает на несколько дней! — подтверждает Софья, его жена.

Здесь советуют немного — да и что можно посоветовать? Софью просят дать мужу чуть больше свободы, самого Ивана убеждают, что лучше ездить на охоту или стрельбу, чем пить... Но, кажется, эта пара зря пришла сюда вместе. Им еще разбираться и разбираться друг с другом, а алкоголь, который так пугает молодоженов, — лишь симптом.

Страсти и зависимости

— Мы боремся не только с алкоголизмом, но и с другими страстями, — рассказывает после завершения группы Виталий Иванов. — Это наркомания, игромания — социально опасные вещи. Но и все остальные страсти, менее тяжелые, устроены так же. Трезвение — это избавление от страстей...

Что на православном языке «страсти», то у психологов называется «зависимости». Легкий, слишком легкий способ получения кайфа. «Проблема в том, — говорит Адриана Имж, — что алкоголики и другие зависимые имеют тенденцию делать зависимость из всего: еды, сигарет, отношений, даже добрых дел».

— Поэтому, — замечает психолог, — теоретически есть опасность, что религиозная группа трезвости может усугубить положение: религия может стать не лечением, а новым видом зависимости, превращая человека в религиозного фанатика.

— Есть ряд признаков деградации личности, — продолжает Адриана Имж. — Снижение количества тем и интересов, сужение круга общения, попытка обратить всех в свою веру, нетерпимость к близким, разрушение старых связей, потеря мотивации двигаться к новому... Если это происходит, есть вероятность, что человек не лечится от зависимости, а лишается себя.

Опасность такая, может быть, и есть — но посиделки с чаем и разговорами по душам на заданную тему настолько далеки от религиозного фанатизма, что, кажется, в данном случае этой опасностью можно и пренебречь.

СПРАВКА "МК"

Движение трезвости в России началось «снизу» — с крестьянских общин середины XIX века, озабоченных пьянством в деревнях. Собственно, и массовое пристрастие к крепким напиткам в России зародилось именно тогда, с отменой крепостного права и массовым исходом на заработки в город. Государство в целом идею обществ трезвости поддерживало, но болезненно относилось к любым попыткам распространения идеологии трезвения.

Одним из самых удачных проектов общества трезвости оказались общины «чуриковцев» — последователей ученика Льва Толстого, «братца Иоанна» Чурикова. Сторонники абсолютной трезвости и высокодуховной жизни объединялись для взаимопомощи и поддержки друг друга, и сеть эта оказалась настолько прочной, что пережила даже Октябрьскую революцию (дом этого братства в Вырице под Петербургом — на фото) . Правда, в 1929 году Чурикова арестовали и расстреляли, общинам вскоре тоже дали красный свет: слишком все это выглядело по-христиански. А ведь они старались быть преданными Советам — даже портреты Ленина вешали рядом с иконами!

Одно из недавних государственных воплощений идеи — Всесоюзное добровольное общество борьбы за трезвость, существовавшее в 1985–90 годах. «Один из начальников решил, что нам в институте нужно организовать первый полностью трезвый коллектив, — рассказала «МК» москвичка Елена Грознова. — Нам обещали за вступление в общество поменять в комнате мебель. Мы даже пару раз справили свадьбу с напитками не крепче пива (разошлись не очень довольными). Через пару лет это все кончилось. Кстати, мебель нам так и не поменяли».

Антон Размахнин 

19 октября 2017

Источник: "Московский комсомолец"