В ПОИСКАХ СМЫСЛА ЖИЗНИ. ВАЛЕРИЙ ДУХАНИН

В одном из рассказов Владимира Крупина приводится небольшой эпизод из жизни: «Хоронили коммуниста сердобольные старушки. Просят в церкви отпеть и говорят: “Всю жизнь с нами боролся, пусть хоть на том свете отдохнет”». У одних смысл жизни в том, чтобы бороться с верой, у других – в том, чтобы ее исповедовать. А что же это такое вообще – смысл жизни? Каким он должен быть, и как его обрести?

Когда-то давно в Дельфах был храм, на фронтоне которого располагалась надпись: «Познай самого себя». Философ Сократ говорил, что с этого начинается человеческая мудрость. Но что же мы можем реально познать в отношении самих себя? Если бы мы снимали на пленку всю свою жизнь, не только избранные моменты во время выходных или отпуска, а вообще все подряд, а потом стали просматривать, то получилось бы удручающее зрелище. Бессмысленные, пустые дела, глупые увлечения, напрасные переживания, погоня за какими-то миражами, жестокое и равнодушное отношение к ближним. И как часто мы сами себе признаемся, что, начнись жизнь сначала, мы во многом поступали бы уже совершенно иначе.

В древнегреческой мифологии есть миф о Сизифе, который бесконечно закатывает огромный камень на гору, но едва достигает вершины, как камень устремляется вниз, и вновь начинается та же самая бессмысленная работа – закатывать камень на гору, чтобы он вновь скатился вниз. В XX веке писатель и философ Альбер Камю применил этот образ к современному человеку, показав, что, как ни печально, но главной чертой нашего существования является абсурд. Вот как проходит наша неделя в изображении Альбера Камю: «Подъем, трамвай (или метро. – В.Д.), четыре часа в конторе или на заводе, обед; трамвай, четыре часа работы, ужин, сон; понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, суббота, все в том же ритме – вот путь, по которому легко идти день за днем. Но однажды встает вопрос: зачем?»

Мы все время куда-то спешим и в итоге даже не замечаем, что жизнь-то проходит мимо нас, что мы все время находимся где-то, но так, как будто вовсе и не живем, что мы все время что-то приобретаем, но не имеем чего-то самого главного. Так чего же мы от жизни хотим?

Думаю, любой согласится со мной: все мы хотим счастья. Никто ведь не скажет, что хочет, чтобы ему было плохо. То есть счастье есть цель, к которой стремятся абсолютно все люди. Но вся беда в том, что само счастье понимается нами по-разному. Поэтому и цель жизни, и способы достижения счастья определяются самым различным образом.

Одни видят счастье в материальном достатке. И вроде бы все мы понимаем примитивность такого подхода к жизни, но кто из нас не искушался мыслью: «Будь у меня чуть побольше денег, я бы не знал столько бед»? Другие ищут славы и популярности, третьи – карьерного роста, власти и рычагов влияния на других, четвертые же полагают счастье в чувственных наслаждениях, которые сводятся, прежде всего, к половой любви. Но вот кто-то произнес такой афоризм: «Молодые страдают от неудовлетворенных желаний, а пожилые – от того, что их желания в молодости исполнились». Пытаясь взять от жизни все, как это нам рекламируется, мы в конечном итоге все и теряем: здоровье, легкость жизни, наслаждения.

Один из героев фильма «Место встречи изменить нельзя» спрашивает Володю Шарапова, счастлив ли он. А затем, не дождавшись от растерявшегося Шарапова ответа, говорит, что когда он был молод, то тоже был счастлив, но чем старше он становился, тем это счастье все уменьшалось и уменьшалось, пока наконец не превратилось в совсем маленькую частицу счастья. В душе есть желание полноты, простора и насыщения, а время уходит. Чего бы мы ни достигли, все исчезает из рук, тело стареет, а в душе какая-то пустота.

В конце концов человек и сам видит неосуществимость своих романтичных идей, чувствует, что окончательно запутался, и ощущает в душе опустошенность и жизненный дискомфорт. Чувство бессмысленности и безнадежности приводит к попыткам чем-нибудь заглушить тоску, например алкоголем. А находясь в опьянении, человек пребывает в грезах, которые заменяют ему реальность, в коей он не нашел себе места. Такова судьба миллионов людей, потому что они живут иллюзиями, пытаясь найти смысл в чем-то земном.

Одна исследовательница совсем недавно проанализировала, о чем больше всего сожалеют умирающие. Оказалось, что многие жалеют, что потратили большую часть своей жизни на однообразный труд для добывания средств к существованию. Раньше они считали, что материальный достаток сделает их жизнь более счастливой, и ради этого они пренебрегали теми, кого любили, забывали о раскрытии талантов, данных лично им. Они подстраивались под внешние стереотипы и забывали о созидании своего внутреннего мира. Жизнь прошла как сон, и подлинного счастья они так и не испытали.

Есть, конечно, в жизни цели более высокие, которые вдохновляют и радуют, например творчество, деятельная любовь к другим людям. Или, как еще говорят, желание «оставить о себе добрую память», найти «смысл жизни в детях» и т.п. Уж это-то должно осмыслять нашу жизнь?

Однако люди, причастные серьезному творчеству, хорошо понимают неполноту и предел своих дел. Яркий тому пример – герой Джека Лондона Мартин Иден, который отдал все силы на свое внутреннее развитие, интеллектуальный и культурный рост, на раскрытие своих творческих талантов, наконец стал известным, знаменитым писателем, но в итоге страшно разочаровался и пришел к жизненной трагедии. Почему же известность и творчество не принесли ему радости осмысленной жизни?

Даже величайший поэт Александр Сергеевич Пушкин, как мы знаем, однажды написал такие строки:

Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум.

Значит, даже таланты и творчество не способны сами по себе осчастливить жизнь человека.

Когда Лев Толстой был уже писателем с мировым именем, он неожиданно ощутил, что утратил смысл жизни. Этот кризис чуть не привел его к самоубийству. Позднее он сам объяснял это тем, что был далек от созидательного труда, которым живет простой народ. И чтобы разрешить вопрос о смысле жизни, по мысли Толстого, нужно не быть в отрыве от самой жизни: участвовать в труде, добывать хлеб насущный – это и позволит ощутить удовлетворенность жизнью и ее осмысленность. К сожалению, Лев Толстой не заметил того обстоятельства, что русское крестьянство его времени имело высший идеал в религиозных традициях и вере в Бога.

Так вот, для человека крайне важно, чтобы в жизни были идеалы более высокие, чем его нужды, – только это способно вдохновить людей и принести им подлинную радость жизни. В этом смысле вера в Бога и общение с Ним – это как маленький, но яркий фонарик в душе человека, который освещает сумерки трудовых будней и побуждает всегда идти вперед. И тогда твое творчество, твой труд и даже материальная жизнь будут освещены высшими ценностями.

Так, величайший ученый Блез Паскаль, называвший науку лишь ремеслом, полагал подлинную цель человеческой жизни в куда более возвышенной сфере – в общении с Богом: «Наше истинное благо – пребывать в Нем, и наше единственное несчастье – быть разлученным с Ним» (Мысли о религии).

Иногда можно услышать, что надо жить для того, чтобы просто жить, и не забивать себе голову какими-то размышлениями. Раз живешь, так и живи. А зачем и ради чего, какая нам разница?

Известный философ XX века С. Франк верно писал, что жизнь не может быть самоцелью, жизнь – это не самозамкнутость, а постоянное стремление к чему-то и делание чего-то. Сам человек переживает миг, в который ничего не делает и ни к чему не стремится, как состояние мучительно-тоскливой пустоты и неопределенности. Мы не можем жить только для жизни, потому что всегда живем для чего-то и для кого-то. У нас всегда есть какая-то цель. Какая же цель может быть действительно высшей, которая бы осмыслила всю нашу жизнь?

Русский мыслитель Евгений Трубецкой в трактате «Смысл жизни» справедливо писал: «У каждого из нас есть что-то бесконечно дорогое, ради чего он живет. Всякий сознательно или бессознательно предполагает такую цель или ценность, ради которой, безусловно, стоит жить». И давайте подумаем: ведь, действительно, есть у каждого из нас сокровенные ценности жизни, ради которых мы готовы на все. Но наш мир ненадежен, и часто изломы судьбы отнимают у нас самое дорогое, что у нас есть. Значит, должно быть еще что-то такое, что находится над всем этим, что-то более прочное, основательное, что может быть надежной опорой при любом исходе судьбы.

Представим, что есть горячо любимый человек, но настает момент, когда его вдруг рядом по каким-то причинам не оказывается. Это может быть что угодно: несчастный случай или вынужденное расставание. Что тогда? С потерей человека, в котором заключалась вся радость жизни, потерять окончательный смысл ее? Значит, должна быть какая-то высшая опора в жизни, что-то превосходящее нас самих, что смогло бы освящать нашу жизнь настоящим, подлинным смыслом.

Само понятие смысла включает в себя разумность, целесообразность, оно означает, что мое существование как личности уже имеет определенную ценность. То, что я родился, живу, что-то делаю, а затем умираю – все это не просто так, не должно исчезнуть и оставить после себя одну пустоту.

Существуют интересные наблюдения. Если спросить маленького ребенка, будет ли он жить всегда, то ребенок сразу же ответит: «Да». Жизнь изначально переживается как нескончаемая полнота, как источник удивительных познаний и чувств, которым никогда не будет конца. Ощущение себя бессмертным заложено в душу человека с рождения, и только опыт жизни в нашем грешном мире убеждает, что земное бытие скоро заканчивается. Но и при этом в глубинах души остается какая-то жажда бессмертия, человеку никак не хочется умирать, перестать жить, навеки исчезнуть.

И смысл всего вокруг кажется ясным только тогда, когда есть и я, а если меня уже нет, то и все остальное бессмысленно. Если я навсегда исчезну, то какой мне смысл в этом свете солнца и в этой радости дня, в этом пении птиц и в этой красоте цветов и деревьев? Если я навсегда исчезну, то нет мне смысла в самом мироздании, ибо осмыслить его возможно лишь тогда, когда осмысляющий жив, а если я исчезаю, то мне уже ничего не нужно.

В Евангелии Христос рассказывает притчу о том, как пастух оставляет стадо, чтобы найти и вернуть одну потерявшуюся овцу. Это значит, что для Бога жизнь каждого отдельного человека имеет ценность. Мы все нужны Богу и нужны для бессмертной жизни. И поскольку Бог имеет отношение к каждому из нас, то в жизни уже есть смысл. Мы не одиноки, Бог взирает на нас. Есть Тот, перед Которым вся наша жизнь записывается, перед Которым она может быть оправдана.

Когда автор этих строк преподавал в очередную сессию на Высших богословских курсах при Московской духовной академии, одна слушательница рассказала такую историю (детали могу не вспомнить, но суть в точности передам). В городе, откуда она приехала, у десятилетней девочки умерла мама. Сирота осталась на попечении бабушки, убежденной атеистки. Ранее о Боге девочке никто особо не говорил, ничему духовному не учили. Однако получилось так, что она сама пошла в храм, и здесь на нее обратили внимание, а о случившемся горе сказали: «Твоя мама не умерла, она живая, только перешла в другой мир, и теперь она смотрит оттуда на тебя, так что ты не оставлена». Девочка воспрянула духом, в ее душе засиял свет надежды и веры. Но, увы, когда она рассказала услышанное в храме своей бабушке, случилось ужасное. Старая атеистка поведала внучке: «Ты помнишь, как хоронили твою маму, как ее закопали в землю? Ее больше нет, ты же сама видела, что она умерла. И когда я умру, меня тоже не станет». После этого девочка стала постоянным пациентом психиатра.

Этот пример наглядно показывает, что атеизм по самой своей сути исповедует вечную смерть, и это травмирует душу, не оставляя человеку никакой надежды, ни единой возможности подлинной радости. Вера же в Бога укрепляет и вдохновляет, содержит в себе бесконечный путь к бесконечному счастью. Как хочется, чтобы в жизни упомянутой девочки Промыслом Божиим все-таки водворился истинный смысл, чтобы она обрела покой своей души именно в Боге.

Очевидно, что настоящий, истинный смысл жизни состоит только в том, что не исчезнет со смертью человека и что имеет отношение не к другим, а именно и прежде всего к этой конкретной личности, пусть даже расстающейся с земным бытием. Значит, если есть в нашей жизни смысл, то этот смысл действительным может быть только тогда, когда жизнь человека вечная.

И не просто вечная, но когда она причастна тому Доброму, Высшему, Лучшему, слабые отблески которого радуют каждого в его земном пути. Само слово «счастье» – а ведь именно счастье так ищут люди – означает со-участие, одна часть с чем-либо или, вернее, с кем-либо. Так с Кем же человек может быть счастлив, и при этом счастлив вечно?

Материалисты признают только этот видимый мир и отвергают духовный, невидимый. Им кажется, что реально лишь то, что можно пощупать, и значит, настоящее счастье – в земном преизбытке. В итоге они теряют оба мира: земной – потому что в конечном итоге с ним расстаются, так и не сумев ничего взять от него, и небесный – потому что они всегда его отвергали.

Как говорил Гете, «всякий, кто не верит в будущую жизнь, мертв и для этой». И действительно так. Если рассматривать человека только как биологическое существо, то ничего привлекательного в нем нет. Ибо этот организм все время болеет, ищет теплого места, съедает за свою жизнь несколько тонн провизии, а потом разлагается на составляющие его элементы. Какой же во всем этом смысл? Подобны ли люди червям, которые, появившись, всю жизнь только что-то едят, а потом навсегда исчезают?

Известный герой популярного в советское время романа «Как закалялась сталь» Павел Корчагин однажды произнес весьма мудрую мысль: «Надо жить так, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Не правда ли, очень верная, глубокая мысль? Есть только одно уточнение: а перед кем будет стыдно и когда будет стыдно за бесцельно прожитые годы? Если ты навсегда исчезнешь, равно как исчезнут и другие люди, то чего же стыдиться?

Мучительная боль души возможна только тогда, когда есть, во-первых, душа, способная испытывать боль, во-вторых, бессмертная жизнь, в которой возможно нести воздаяние, и в-третьих, Бог, перед правдой Которого мы можем испытывать стыд за нераскаянные грехи на земле.

Вот почему святитель Филарет Московский, отвечая на строки унывавшего Пушкина, напоминал о Небесном Отце:

Вспомнись мне, забвенный мною!
Просияй сквозь сумрак дум –
И созиждется Тобою
Сердце чисто, светел ум.

Кто-то из мудрых людей сказал: «Самое прекрасное, что есть на земле, – это человеческая душа, верующая в Бога». Без Бога жизнь становится медленным умиранием. И в общем-то для того, чтобы правильно устроить свою жизнь, нужно усвоить одну главную мысль: «Моя душа бессмертна, мне предстоит жизнь в вечности». А раз так, то каково мне там будет? Хорошо, если вечная радость, а если вечное страдание? И как я теперь должен жить?

В мире, не преображенном верой в бессмертие, можно говорить лишь о том, что душа человека остается в том добром, что он успел сделать. И подобно тому, как свет от угасшей звезды мы можем еще долго воспринимать, словно продолжает светить звезда, так и умерший человек остается с нами в свете его добрых дел, произведений его творчества, пока они не забыты и не утрачены. Однако самого человека в атеистической парадигме после смерти нет, а значит, вопрос о смысле уже сам собой снимается.

Но если я ничего не получу для вечности, то смысл моей жизни равен нулю. И если я думаю, что передам что-то детям для их земной жизни, но они при этом также умрут навсегда, то я передам тот же самый жизненный нуль. Известный философ и ученый XX века Бертран Рассел, этот талантливый атеист, весьма логично, в рамках своего атеизма, утверждал, что нет иного выхода, кроме как смириться с фундаментальной бессмысленностью нашего бытия. И это действительно так, но только в отношении атеизма.

Как говорил старец Паисий Святогорец, «зло начинается с недостатка веры в иную жизнь» – хватай, набивай карманы, наслаждайся, ибо завтра ты навсегда умрешь.

Само понятие смысла подразумевает что-то такое, что не напрасно, не зря было сделано. В каком же случае человек не напрасно трудился и жил?

Надо сказать, что мы часто чувствуем истинность чего-либо сердцем, минуя логику и рассудочные обоснования. И если посмотреть непредвзято и честно, наше сердце отказывается признать то, что нас когда-то совсем не будет.

Соприкосновение с истиной рождает радость в душе. И когда человек вдруг начинает чувствовать и понимать, что его душа бессмертна, то это несет душе несказанную радость и мир. Жизнь такого человека приобретает смысл.

У Достоевского в его «Дневнике писателя» есть такие рассуждения: «Без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация. А высшая идея на земле лишь одна и именно – идея о бессмертии души человеческой».

Мы уже говорили о том, что все люди хотят обрести в жизни счастье, только не все знают как. Упомянутый нами ученый Паскаль говорил: «Есть три разряда людей. Одни обрели Бога и служат Ему, люди эти разумны и счастливы. Другие не нашли и не ищут Его; эти безумны и несчастны. Третьи не обрели, но ищут Его, это люди разумные, но еще несчастны». Наверное, к какому-то из этих разрядов принадлежит и каждый из нас.

И еще. Каждый человек в своей жизни подобен художнику, который может написать в своей душе прекрасную картину, создать чудную икону (ибо человек есть образ Божий), а может нарисовать в самом себе черный квадрат с его угловатой пустотой. Поэтому зависит от нас, чему мы посвятим свою жизнь и как она будет осмыслена. Подсказку предлагает нам святитель Феофан Затворник: «Испытай сердце свое и найдешь, что ничто не может вполне удовлетворить и наполнить его, кроме Бога. Его и взыщи – всеми силами души своей. Если взыщешь так, обретешь».

Источник: Православие. Ru