В Москве состоялась конференция ««Новый курс» религиозной политики Политбюро ЦК ВКП(б) и положение христианских Церквей в 1943–1948 гг.»

Москва, 11 декабря, Благовест-инфо. Международная научная конференция «Новый курс» религиозной политики Политбюро ЦК ВКП(б) и положение христианских Церквей в 1943–1948 гг.» проходила 7-8 декабря в Москве в Свято-Филаретовском институте (СФИ). Обсуждение этой темы было приурочено к 80-летию второго восстановления патриаршества в Москве. Помимо российских специалистов, в конференции активное участие приняли историки из Беларуси, а также докладчики из Эстонии и Польши.

После онлайн-приветствий священника-профессора СФИ Георгия Кочеткова и декана факультета истории Гродненского государственного университета им. Янки Купалы (ГГУ) Виктора Белозоровича серию пленарных докладов открыл доктор исторических наук Алексей Беглов (ИВИ РАН) с сообщением «Что было до «кремлевской встречи»? Становление политики «нового курса» в 1941–1943 гг. в свете новых документов». Отсутствие массовых репрессий против верующих, мобилизация ресурсов религиозных объединений в целях внешней политики СССР, стратегические шаги власти навстречу Церкви – так вкратце историк охарактеризовал суть «нового курса». Он выделил основные «узлы» формирования этой политики, которые во многом связаны с внешнеполитическими факторами: власти США демонстрировали обеспокоенность религиозными репрессиями в СССР, что затрудняло переговоры по ленд-лизу; с другой стороны, с весны 1942 г. советская дипломатия ищет подходы к Ватикану, у которого были свои стратегические планы в Восточной Европе. Однако Беглов не считает, что введение «нового курса» можно напрямую увязывать с поставками ленд-лиза. По его словам, на старте этих изменений внешний фактор имел значительное влияние, «затем он сходит на нет, и советская система сама воспроизводит новую парадигму отношений с религиозными объединениями», что говорит о «внутренней трансформации сущности советской власти как «политической религии»».

Доктор исторических наук Евгения Токарева (ИВИ РАН) представила доклад «Католическая Церковь в России и Ватикан в контексте «нового курса» Сталина и планирования послевоенного устройства в Европе». Анализируя деятельность нового советского органа – Совета по делам религиозных культов при СНК, и конкретно – Георгия Карпова, курировавшего РПЦ и католиков, она показала, что надежды на послабления, которые католики связывали с «новым курсом», были тщетны: им не позволялось приглашать священников из-за границы; полномочия апостольского администратора Москвы о. Леопольда Брауна (фактического главы Католической Церкви в СССР в 1936–1945 гг.) не признавались; католикам не разрешалось открывать храмы, а в регионы рассылались указания отдавать католические храмы православным. Докладчица рассмотрела все эти меры в контексте отношений СССР с Ватиканом, который весной 1944 г. вынашивал вместе с Великобританией планы создания Балкано-Дунайской католической федерации. И хотя «это была утопия на 90%», этот замысел сильно беспокоил советское руководство, что не могло не отразиться на отношении к католикам внутри страны, считает Токарева.

Члены Священного Синода, избранные на Архиерейском Соборе 1943 года. Архивное фото: religion-russia.ru

О том, какую роль играло введение «нового курса» во внешней политике СССР, рассказал также историк Андрей Кострюков, профессор ПСТГУ. В докладе «Новый курс» коммунистического государства и Северо-Американская митрополия» он сначала упомянул о притязаниях советских властей на контроль над православием в Западной Европе в контексте планирования Сталиным «полномасштабной войны с Западом». А затем показал, как Московский патриархат через своих посланников-агентов НКВД пытался повлиять на русскую эмиграцию в США, требуя от Северо-Американской митрополии фактического подчинения, разрыва с РПЦЗ и лояльности советскому государству. Провал этих переговоров докладчик во многом связывает с «самым неподходящим кандидатом из Москвы» – архиепископом Алексием (Сергеевым), но главным образом – с неприемлемыми условиями, которые предложили в РПЦ. В результате примирения с Москвой так и не произошло, и Северо-Американская митрополия еще долго существовала самостоятельно, вне какой-либо юрисдикции.

Церковно-дипломатическую тему в контексте «нового курса» продолжил Никита Пивоваров (ИВИ РАН) с докладом «Русская Православная Церковь и формирование новой религиозной дипломатии в СССР (1945–1948 гг.)» и Татьяна Шевченко (ПСТГУ) «Финляндский вопрос» в послевоенной церковной политике советского государства».

Как встреча Сталина с иерархами в сентябре 1943 г. и изменение отношения власти к религиозным объединениям повлияло на внутрицерковную жизнь? Этой теме был посвящен ряд докладов. Священник Илия Соловьев, кандидат исторических наук, проанализировал работу Московского архиерейского Синода – структуры при Патриархе, которая была создана в рамках «нового курса». «Положение об управлении РПЦ», принятое этим Синодом, определяло всю иерархию церковной власти. «Патриарх управляет при помощи Синода через посредство епархиальных архиереев», – так кратко изложил о. Илия суть документа, который, по его словам, узаконивал пересмотр решений Поместного собора 1917–1918 гг. «Безграничное расширение прав Патриарха», отстранение клириков и мирян от участия в управлении Церковью, вместо соборности и соработничества – вертикальная структура, фактическое игнорирование приходской общины – все это, считает докладчик, дало синодалам карт-бланш на дальнейшую ревизию решений Поместного собора, что и было продолжено следующим Патриархом Алексием I. «Как только власть предоставила епископам особые полномочия, они стали возвращать Церковь к дособорному периоду», – отметил о. Илия.

Влиянию «нового курса» на внутрицерковную жизнь были посвящены также доклады диакона Сергия Кульпинова (Томск) «Эволюция положения обновленчества в СССР в 1943–1945 гг.», историка Александра Апанасенка (ИНОН РАН, Курск) «Новый курс» и «идейная трансформация» православного сообщества: проблема интеграции клириков и прихожан РПЦ в социалистическую реальность позднесталинского периода» и другие.

Белорусские историки осветили разные аспекты темы на основе архивных исследований. Общий вывод из их докладов – то, что «новый курс» в послевоенной Беларуси отнюдь не способствовал возрождению религиозной жизни, скорее наоборот. Как показал профессор ГГУ Эдмунд Ярмусик, в отношении католиков в 1944–1950 гг. эта политика была, в основном, запретительной и репрессивной. В указанный период было осуждено на большие сроки (до 25 лет) 102 ксендза, и ни один из них не был реабилитирован вплоть до 1990 г.

Доклад историка Светланы Силовой (Гродно) был посвящен жизни православных в Беларуси в 1944–1945 гг., которая значительно отличалась в западных и восточных областях. Если на западе до войны и в период оккупации «церковная жизнь была налажена», то на советском востоке она была «зачищена» еще до войны. После освобождения республики значительная часть духовенства уехала за границу, из оставшихся каждый десятый был арестован советскими властями, верующие принимали участие в антисоветских подпольных организациях, а храмы если и разрешали открывать, то облагали их значительным налогом. По словам докладчицы, нет оснований говорить о возрождении церковной жизни в рамках «нового курса» на примере Беларуси.

Реакцию на «новый курс» епископата Белорусской митрополии на оккупированных территориях в 1944 г. изучал Александр Слесарев, доктор церковной истории (Минск). Православный епископат Белоруссии, который читал себя «освобожденным от советского ярма немецкой армией», связывал «новый курс» с новыми запретами и репрессиями, утверждая, что эта политика «не имеет ничего общего в истинными задачами Церкви». Эта позиция «фактически воспроизводила официальную позицию епископата РПЦЗ», заключил ученый.

О том, что репрессивные меры против верующих, преследования духовенства продолжились на местах и после введения «нового курса», рассказал на примере Гродненской области БССР Александр Горный (ГГУ). Виктор Белозорович представил доклад «Религиозная практика в БССР (1943–1948 гг.) в оценке современной белорусской историографии».

Как реализовывался «новый курс» в регионах и республиках СССР? О Московской области рассказал Вадим Никонов (РГГУ), о Кубани – священник Максим Топоров (Краснодар). Сергей Мянник (Таллин) представил доклад «Влияние «нового курса» руководства СССР на Православную Церковь в Эстонии». О церковных общинах в Ярославской, Костромской и Ивановских областях рассказал протоиерей Димитрий Сазонов (Кострома); о латышах-лютеранах Псковской области – пастор Эльвира Жейдс (Санкт-Петербург), а о православных там же – Константин Обозный (СФИ). Обобщающий доклад «Государственная политика по открытию православных молитвенных зданий в контексте «нового курса» государственно-церковных отношений (1943–1947 гг.)» сделал Игорь Курляндский (ИРИ РАН).

В рамках конференции состоялась презентация коллективной монографии «Христианские конфессии на оккупированных территориях СССР, 1941–1944 гг.», в которой опубликованы доклады одноименной конференции 2021 г. Прошел также круглый стол «Новый курс» религиозной политики — историческая необходимость или «гениальная» ошибка советского руководства?»

Видеозапись трансляции конференции выложена на youtube-канале СФИ.

Юлия Зайцева

https://www.blagovest-info.ru/index.php?ss=2&s=4&id=106183