Ушел рабом, вернулся господином. Екатерина Иванова

Странный праздник Новый год… Праздник напрасного ожидания чуда. Праздник, которому как никакая другая подходит лирическая композиция группы «Абба» — «Happy new year… Happy new year…». Внимательно вслушиваясь в слова известного шлягера, мы увидим совершенно безрадостную и, увы, всем нам знакомую картину: «Шампанское выпито. Фейерверки закончились. Мы с тобой стоим потерянные и грустные. Это конец праздника. И утро такое серое…». Поразительно точное описание «постновогоднего синдрома». А ведь чудо в этот день действительно произошло. Чудо преображения человеческой души. Чудо рождения в новую жизнь. Только помнят о нем немногие. За новогодней суетой мы часто забываем, что 1 января по новому стилю — это день памяти святого великомученика Вонифатия. Того самого святого, которому молятся об избавлении от страсти, способной не только первое утро нового года, но и любое другое сделать серым.

В «гражданском браке»

Вонифатий был рабом и, как бы сегодня сказали, «гражданским мужем» знатной патрицианки Аглаи — дочери римского градоначальника. Согласно преданию, Аглая рано лишилась родителей и была не замужем. Все мужские обязанности по управлению имениями легли на плечи ее верного раба. Видимо, с юных лет он проявлял исполнительность и расторопность, раз получил кличку Бонифациус — то есть «хорошо делает». Житийная традиция представляет его молодым и привлекательным мужчиной, но сохранившиеся в некоторых текстах описания его наружности говорят о том, что ему было около сорока лет, он был полноват, невелик ростом, имел рыжие волосы.

Аглая была довольно богата, и надо полагать, что через руки управляющего проходили немалые средства. И он — видимо, с согласия хозяйки — охотно помогал нищим, бездомным, странникам, потому что имел доброе и отзывчивое сердце. При этом Вонифатий страдал пристрастием к неразбавленному вину, что считалось в античном мире крайне предосудительным.

Почему молодая красивая патрицианка — завидная невеста — не нашла себе мужа из того же сословия, а наперекор устоям патриархального Рима стала открыто сожительствовать с презренным рабом, эпатируя благовоспитанных римских матрон? Были ли эти люди побеждены плотской страстью или за несколькими обличительными житийными строчками скрывается драма любящих сердец, которые не могли соединиться в законном браке и не имели в себе достаточно мужества и благочестия, чтобы прекратить незаконную связь? Мы не знаем ответов на эти вопросы. Но знаем, что законного брака между патрицианкой и рабом не могло совершиться по римским законам того времени ни при каких обстоятельствах. Даже если бы Аглая даровала своему возлюбленному свободу, она при всем желании не могла бы подарить ему знатное имя. Единственное место, где они могли услышать о том, что нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе (Гал. 3, 28) — была христианская Церковь. Но и к христианам путь блудницы Аглаи и пьяницы Вонифатия был заказан.

Удивительно, но несмотря на безнадежность своего положения Аглая и Вонифатий продолжали веровать во Христа. И ни он, ни она не оставили этой веры, у них не возникло упрека вроде распространенного сегодняшнего: «Эти попы не смогли оценить нашу чистую и возвышенную любовь».

По современным меркам Вонифатий не был ни блудником, ни пьяницей. Подумаешь, пил неразбавленное вино. Так не водку же! Подумаешь, жил с женщиной вне брака. Так ведь никого не обманывал и никому не изменял! По меркам современной секулярной морали, основанной на принципе «разумного эгоизма», Вонифатий был вполне приличным, даже высокоморальным человеком. Вот только сам он так не считал. Возможно, и пристрастие Вонифатия к алкоголю связано с тем, что он пытался утопить в вине свои мрачные мысли.

Труден был для Аглаи и Вонифатия путь покаяния и отречения от земной любви. Но так и не смогли они увидеть друг в друге брата и сестру во Хрис­те. Однако и примириться с тем, что они живут во грехе, тоже не могли, и Спаситель, видя их стремление к чистоте, даровал им иной путь — путь мученического исповедания своей веры.

Разве можно так шутить?

События, о которых пойдет речь дальше, произошли в 290 году по Р. Х. Для христианских общин Римской империи это было время начала суровых гонений, связанных с антихристианской политикой императора Диоклетиана (284–305). Многие христиане были жестоко мучимы и убиты за веру. Зная, что христиане с благоговением почитают останки святых мучеников, их палачи не гнушались делать на продаже мощей большие деньги.

Аглая решила послать своего верного раба в киликийский город Тарс, чтобы он выкупил и привез оттуда святые останки одного из христианских мучеников. Зачем? Она надеялась на чудо. Женщина верила, что если с благоговением хранить в доме мощи святых мучеников, то их молитвами можно получить спасение. Уезжая, святой Вонифатий, согласно преданию, бросил как бы в шутку: «А что будет, госпожа, если я не найду никакого тела мученика, и мое тело, замученное за Христа, принесут к тебе — примешь ли ты его тогда с честью?». И ничего не почувствовала в тот миг Аглая, не удивилась и не испугалась, а только посетовала на легкомыслие своего возлюбленного. Куда уж ему — пьянице и блуднику — в святые! Да разве можно шутить по такому поводу!

Упрек Аглаи глубоко запал в душу Вонифатия. Путь от Рима до Киликии неблизкий, у него было время подумать о том, что предстоит ему совершить, о тех христианах, которые сейчас, может быть, принимают за Христа смертную муку и к чьим святым останкам через несколько дней он — грешник — будет прикасаться своими руками. Глубокое раскаяние пронзило его душу.

Я — христианин!

Приехав в Тарс, Вонифатий оставил сопровождавших его рабов в гостинице и, не теряя ни минуты на отдых, отправился прямо в местный амфитеатр. Изощренные пытки, которым подвергались тарсийские христиане, трудно представить себе современному человеку: их распинали на крестах, перепиливали деревянной пилой, выкалывали глаза, отрубали руки и ноги… Еще труднее вообразить себе то, что, увидев эти истязания, сделал Вонифатий, однако его поступок был зафиксирован в протоколах римских властей. Вонифатий, видя просветленные благодатью Господней лица святых мучеников, по влечению своего сострадательного сердца бросился на арену, прорвался сквозь строй солдат и со слезами начал обнимать и целовать ноги мучимых христиан, умоляя их, чтобы они помолились о его грешной душе, чтобы и ему удостоиться пострадать с ними. Весь народ и судья Симплиций, который руководил пытками, пораженные, смотрели на безрассудное поведение незнакомца. На вопрос о том, кто он и откуда, святой Вонифатий с великой радостью назвал себя христианином. Когда он отказался принести жертву идолам, его подвергли истязаниям: подвесили вниз головой, строгали тело крюками, вгоняли под ногти стальные иглы, вливали в рот расплавленное олово. По истечении трех суток истязаний Вонифатий был усечен мечом. Многие горожане, потрясенные его стойкостью и мужеством, уверовали в Спасителя.

Между тем спутники святого Вонифатия, остававшиеся в гостинице, и не подозревали, что прибывший с ними управляющий принял мученическую смерть. Они думали, что, пользуясь отсутствием Аглаи, он просто-напросто загулял в каком-то кабаке. И даже когда до них стали доходить слухи, что иноземец, появившийся в Тарсе три дня назад, по описанию похожий на святого Вонифатия, был мучим за Христа и обезглавлен, они не могли в это поверить и говорили, смеясь: «Разве пьяница и распутник будет страдать за Христа?!».

Вонифатий вернулся к своей госпоже, как и обещал — святыми мощами. Когда слуги с его останками приближались к Риму, Ангел Божий явился во сне Аглае и сказал: «Готовься принять того, кто был раньше у тебя слугой, ныне же стал нашим братом и сослужителем; прими того, кто был рабом у тебя, а теперь будет твоим господином, и благоговейно почитай его: отныне он хранитель души твоей и защитник твоей жизни». Она, проснувшись, ужаснулась и, взяв несколько церковных клириков, вышла навстречу святому мученику Вонифатию. Ожидая процессию, вспомнила она шутку своего возлюбленного, которая оказалась пророчеством, и благодарила Бога, устроившего так, что Вонифатий за свои и ее грехи стал жертвой, угодной Богу. Аглая построила небольшой храм в своем поместье, где с почестями захоронила останки святого. Она так и не вышла замуж. Женщина раздала все свое имение бедным и восемнадцать лет прожила в покаянии и молитве, при жизни стяжав чудесный дар изгонять нечистых духов. Похоронили Аглаю рядом с гробом великомученика.

Так беззаконная любовь святого Вонифатия и блаженной Аглаи, омытая кровью мученичества и слезами многолетнего покаяния, преобразилась в любовь христианскую. По молитвам святому Вонифатию о преодолении страстей пьянства, курения, наркомании и распутства люди во все времена избавлялись от этих тяжелых недугов.

Газета «Православная вера» № 24 (548)

http://www.eparhia-saratov.ru/Articles/ushel-rabom-vernulsya-gospodinom