Учение адвентистов седьмого дня о субботе. Иерей Евгений Веселов

Одним из самых заметных отличий адвентистов седьмого дня от остальных христиан является соблюдение ими ветхозаветных предписаний о праздновании субботы и негативное отношение к традиционной практике празднования воскресного дня. Дискуссия по этому вопросу имеет длительную историю. Любые книги и статьи, направленные против заблуждений адвентизма, так или иначе касались и субботы. Среди православных полемистов по этому вопросу можно назвать, в частности, И.Г. Айвазова, прот. Д. Владыкова, Д. Грацианского, архим. Клеопу (Илие), И.Н. Перетрухина, К. Плотникова и др. Вместе с тем, убежденность адвентистов в своей правоте, игнорирование и непонимание ими аргументов православной стороны требуют продолжения исследования этой проблемы.

Учение о субботе для адвентистов — не просто некое обрядовое ветхозаветное предписание. Нет, оно имеет ключевое значение для человеческого спасения. Несоблюдение субботы, по их мнению, является делом лукавого богоборческого замысла сатаны и печатью антихриста, введенной папами[1]. Напротив, соблюдение субботы — одна из трех ангельских вестей, ведущая христиан в Царство Небесное. Поэтому суббота является важным эсхатологическим аспектом адвентистской доктрины.

В сублимированном виде связь субботы с последними событиями выглядит так: «Всем жителям мира будет силой навязываться начертание зверя, ложная печать (Откр. 13:16, 17). Это начертание противопоставляется Божьему знамению, которым, согласно Писанию, является суббота седьмого дня. Подобно тому, как суббота была знамением для древних израильтян, указывая на то, что их Богом является Яхве, во время кризиса последнего времени она будет знамением верности Богу со стороны тех, кто исполняет все Его заповеди. Она в полной мере откроет упование народа Христова на Его спасительную силу и будет означать их отвержение власти зверя и его начертания»[2]. Именно о почитании субботы, по мнению адвентистов, говорит весть трех ангелов в Откр. 14: «Призыв первого ангела из Откр. 14 “убояться Бога и воздать Ему славу” — это также призыв к христианской Церкви откликнуться на искупительную жертву Христа послушанием Божьим заповедям с любовью. Акцент ангела на поклонении Богу как Творцу неба и земли (стих 7) безошибочно указывает на забытую четвертую заповедь Закона Божьего, седьмой день субботу… Призыв [третьего] ангела поклониться Богу как Творцу неба и земли (Откр. 14:7) прямо указывает на субботу как памятник Божьего творения (Быт. 2:1–3)»[3]. Е. Уайт так описывает действия сатаны: «Словами, полными нежности и сострадания, он повторяет некоторые из тех благодатных небесных истин, сказанных когда-то Христом; он исцеляет болезни людей и затем, подражая Христу, объявляет, что перенес субботу на воскресенье, и повелевает всем святить день, благословленный им. Он заявляет, что все, продолжающие упорно святить седьмой день, хулят его имя, отказываясь слушать ангелов, несущих им свет и истину»[4]. Традиционные адвентисты убеждены, что почитание воскресенья — это и есть печать сатаны[5]. Соответственно, празднование воскресенья лишает людей спасения[6].

Адвентисты полагают, что «отмена праздничных времен» (Дан. 7:25), о которой будет мечтать антихрист, как раз и касается якобы незыблемой ветхозаветной заповеди о субботе. В доказательство «отмены» празднования субботы адвентисты обычно ссылаются на католические источники, в самом деле прямо отменяющие празднование субботы в связи с установлением воскресного дня[7]. Отмена субботы была тщательно задуманным и мастерски исполненным планом сатаны, который вначале ввел среди иудеев обычаи, доводящие требование субботнего покоя до крайности, а затем вовсе отменил празднование субботы под предлогом святости воскресного дня[8]. Видимо, среди этих «сатанинских строгостей стояли» и требования Ветхого Завета о прекращении в субботу всякого дела (Лев. 23:3): собирания манны (Лев. 16:26), приготовления пищи в вареном и печеном виде (Лев. 16:23), сеяния и жатвы (Лев. 34:21), возжигания огня (Лев. 35:3), собирания дров (Чис. 15:32), ношения тяжестей (Иер. 17:21), торговли (Ам. 8:5), работы в точилах, перевозки снопов и товаров (Неем. 13:15)[9]. Неужели можно придумать что-то более строгое, чем прекращение вообще всяких бытовых дел?

Поэтому исторически адвентисты не сразу и не без сомнений пришли к соблюдению субботы[10]. Пожалуй, ключевым здесь стало знаменитое видение Е. Уайт, под которое в итоге было «подверстано» и богословское обоснование: «Я увидела как ко мне стремительно приближается ангел. Он… перенес меня с земли в Святой град. В городе я увидела храм, в который и вошла… Я увидела Десять Заповедей, начертанных Божьим перстом. На одной скрижали было четыре заповеди, на другой — шесть. Четыре первые заповеди сияли ярче шести остальных. Но четвертая заповедь, заповедь о субботе, превосходила сиянием их всех»[11].

Однако при полемике с православными адвентисты заходят в тупик, т.к. у нас ни в богослужении, ни в церковной практике нельзя говорить об отмене почитания субботы[12]. Правильнее сказать о появлении в новозаветное время нового праздника праздников — воспоминания Воскресенья Христа, без которого и суббота, и мир лишены были своего изначального смысла. Воскресенье — это путь к воссозданию мира, путь к вечному покою (ср. Евр. 4:11). Образно говоря, для людей достижение подлинной субботы — упокоения в Боге — невозможно без воскресения. Поэтому ап. Павел решительно был против сотериологического значения субботы (Кол. 2:16-17; Евр. 4:11), оставив лишь ее прообразовательно-символический характер (тень будущего и оный покой) как образ вечного покоя в Боге. Следует отметить, что когда речь идет о почитании православными субботы, исключаются ветхозаветные обрядовые предписания. Итак, суббота в Православии имеет и эсхатологическое измерение, но полностью осуществиться она может только в конце будущего века благодаря Воскресению, о чем напоминает празднование воскресного дня. Как суббота, так и воскресенье не являются постными днями с точки зрения устава богослужения, в оба этих дня допускается некоторое послабление поста по сравнению с прочими днями недели. Более того, за пост в субботу по канонам полагается отлучение от Церкви, а для клириков — извержение из сана (Ап. 64, 6 Всел. 52, 55).

Суббота завершает неделю, поэтому она является в некотором смысле богослужебным отголоском воскресенья — в этот день, например, поется догматик прошедшего воскресенья. В течение Великого поста праздничные богослужения совершаются лишь в субботу и в воскресенье (Лаод. 51). В православной аскетике суббота понимается не как день хранения себя от телесных трудов, а как указание на всегдашнее хранение себя от греха. Итак, православные, в отличие от католиков, не отменили почитание субботы, хотя и существенно уменьшили его.

В чем же причина смещения акцентов с субботы на воскресенье? Новый Завет дает нам основание считать, что уже первые христиане особо выделяли воскресный день — первый день недели, в который произошло Воскресение Христово (Мк. 16:9). Именно поэтому любое воспоминание о Воскресении Христовом и его значении для истории человечества, для нашего личного спасения в практическом плане неизбежно ведет нас к воспоминанию первого дня недели. И мы видим, как в первый день недели христиане собирались для преломления хлеба (т.е. для евхаристии, сопровождавшейся апостольской проповедью, Деян. 20:7)[13]. Именно в этот день побуждалась благотворительность, ап. Павел просит своих читателей откладывать деньги для нужд Церкви в воскресенье (1 Кор. 16:2), хотя по закону для благотворительности особо выделялись дни поста и праздники (Втор. 16:10, Ис. 58:6–10). В день Пятидесятницы, который в том году приходился на воскресенье, апостолы получили Святого Духа. Строго говоря, они в этот день должны были бы пойти в храм на торжественное жертвоприношение, как они это делали постоянно перед этим праздником (Лк. 24:53). Вместо этого апостолы устроили молитвенное собрание в частном доме, потому что прежнее символическое жертвоприношение обрело иной смысл в свете Воскресения Христа. Очевидно, это было связано именно с особым статусом этого дня как евхаристического и в рамках недельного цикла, сугубо посвященного христианами Богу.

Особо стоит сказать о словах ап. Иоанна Богослова, описывающих обстоятельства получения им пророческого откровения для написания своей книги: «Я был в духе в день Господень…» (Откр. 1:10). Традиционно это место понимается как указание на воскресный день (ср. Синодальный перевод), хотя адвентисты отождествляют «день Господень» с субботой[14]. В Ветхом Завете они находят достаточно мест, называющих субботу днем Господним (Ис. 56:4; 58:13; Иез. 20:12,13,16, 20,21,24; 22:8,26; 23:38). У прор. Иезекииля часто говорится «Субботы Мои» (т.е. Божии) — целая серия мест в гл. 20–23. Однако в Новом Завете адвентисты опираются на тексты, не имеющие отношения к теме. Например, в подтверждение своего мнения они приводят Мк. 2:28 («посему Сын Человеческий есть господин и субботы»), хотя в этом тексте даже нет выражения «день Господень»[15]. Прочие аргументы еще менее убедительны: скажем, надо рассматривать Откр. 1:10 в контексте идеи творения, а также с необходимостью соблюдения заповедей Божиих, на чем якобы акцентирует внимание ап. Иоанн Богослов в книге Откровения[16].

Адвентистская «пророчица» Е. Уайт утверждает, что «в течение первых столетий истинная суббота соблюдалась всеми христианами»[17]. Тем не менее, уже мужи апостольские (II в.) пишут о праздновании воскресного дня как о чем-то самоочевидном. Приведем несколько цитат:

Сщмч. Игнатий Богоносец: «Жившие в древнем порядке дел приближались к новому упованию и уже не субботствовали, но жили жизнью Воскресения» (Магн. 9).

«В [воскресный] день Господень, собравшись, преломляйте Хлеб и благодарите, исповедав предварительно согрешения ваши, чтобы жертва ваша была чиста» (Дидахе 14)[18]. Здесь выражение «день Господень» увязывается с литургическим собранием, которое происходило не в субботу, а в день Воскресения Христова. Время же написания Дидахе, возможно, едва ли не ранее книги Откровения[19].

Автор послания ап. Варнавы: «Мы и проводим в радости восьмой день, в который Иисус воскрес из мертвых» (Варн. 15)[20].

Наиболее  подробно пишет о христианской практике первой половины II в. св. Иустин Мученик в Первой апологии: «В так называемый день солнца бывает у нас собрание в одно место всех живущих по городам или селам; и читаются, сколько позволяет время, сказания апостолов или писания пророков. Потом, когда чтец перестанет, предстоятель посредством слова делает наставление и увещание подражать тем прекрасным вещам. Затем все вообще встаем и воссылаем молитвы. Когда же окончим молитву, тогда, как я выше сказал, приносится хлеб, и вино, и вода; и предстоятель также воссылает молитвы и благодарения, сколько он может. Народ выражает свое согласие словом “аминь”, и бывает раздаяние каждому и приобщение Даров, над коими совершено благодарение, а к небывшим они посылаются через диаконов. Достаточные же и желающие, каждый по своему произволению, дают, что хотят, и собранное хранится у предстоятеля: а он имеет попечение о сиротах и вдовах, о всех нуждающихся по болезни или по другой причине, о находящихся в узах, о странниках издалека, вообще печется о всех находящихся в нужде. В день же солнца мы все вообще делаем собрание потому, что это есть первый день, в который Бог, изменивши мрак и вещество, сотворил мир, и Иисус Христос, Спаситель наш, в тот же день воскрес из мертвых. Распяли Его накануне Сатурнова дня, а в день после Сатурнова дня, т.е. в день солнца, Он явился апостолам Своим и ученикам и преподал им то, что представили мы и на ваше усмотрение» (Апология 1, 67)[21].

Есть и внешнее свидетельство празднования воскресного дня христианами. Плиний Младший в письме к Траяну говорит, что христиане «в установленный день собирались до рассвета, воспевали, чередуясь, Христа как Бога» (письмо 96, 7)[22]. Божественный статус Христа наиболее ярко раскрывается именно в событии Воскресения, поэтому даже для язычника Плиния видна неразрывная связь «установленного дня» и воспевания Христа как Бога.

Напротив, дискуссия о главном дне недели стала одним из оснований отделения от Церкви иудействующих — евионитов. Евсевий Кесарийский замечает: «Евиониты, называя апостола (Павла) отступником от закона… хранили субботу и вообще вели образ жизни, подобный иудеям; впрочем, как и мы, праздновали также дни воскресные, для воспоминания о воскресении Господнем» (Церковная история III, 27)[23].

Суть почитания христианами воскресного дня и их отношение к субботнему покою прекрасно отразил еще один автор II века — сщмч. Ириней Лионский: «Нельзя требовать десятины от того, кто все свое имение приносит Богу и оставляет отца, мать и все свое родство и последует Слову Божию. И не заповедано проводить день в покое и досуге тому, кто каждый день соблюдает субботу, т. е. в храме Божием, который есть тело человека, совершает достойное служение Богу и всякий час творит правду. Ибо Я “Милости хочу, а не жертвы,— говорит Он,— и боговедения, а не всесожжения” (Ос. 6:6)»[24].

Впрочем, для адвентистов свидетельства отцов Церкви являются лишь «неавторитетным человеческим свидетельством», хотя это свидетельство о раннехристианской практике, идущей от апостольского времени[25]. Поэтому стоит поставить вопрос и таким образом: можно ли считать заповедь о полном почитании субботнего дня неактуальной для христиан с библейской точки зрения?

Для ответа надо обратиться к текстам о преходящем значении закона для христиан. Сам по себе «закон свят, и заповедь свята и праведна и добра» (Рим. 7:12), сущностью закона, по объяснению Спасителя, является любовь к Богу и к людям (Мф. 22:37–40). Любовь как сущность закона, как древняя и в то же время новая заповедь остается обязательной для всех христиан (1 Ин. 2). Однако любовь может проявляться в разных формах. В ветхозаветный период закон был минимумом любви, а любовь стала исполнением закона (Рим. 13:10). После Первого пришествия та же любовь проявила себя как назначенная (дарованная) нам многоразличная благодать, на которую мы должны уповать, в которой мы пребываем и возрастаем (1 Пет. 1:10,13, 4:10, 5:12; 2 Пет. 3:18; Рим. 5:21, 6:14; 1 Кор. 1:4).

Апостольский собор постановил необязательность обрядового закона для христиан из язычников (Деян. 15:23-29). Когда Иисуса Христа обвиняли в нарушении субботы, Он ссылался на законное совершение обрезания в этот день, а также на пример самих евреев, которые в субботу готовы спасти погибающее животное, но отказываются помочь нуждающемуся ближнему. Духовное значение субботы Спаситель показывает в словах «Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (Ин. 5:17). Бог содержит Своим Промыслом мир во все дни недели, и эта божественная благая деятельность является образцом для всех нас.

Ап. Павел так объясняет причину отмены ветхозаветных заповедей: «Отменение же прежде бывшей заповеди бывает по причине ее немощи и бесполезности, ибо закон ничего не довел до совершенства; но вводится лучшая надежда, посредством которой мы приближаемся к Богу» (Евр. 7:18, 19). Перемену закона он ставит в непосредственную связь с отменой ветхозаветного священства и установлением благодатного вечного священства Иисуса Христа: «С переменой священства необходимо быть перемене и закона» (Евр. 7:12). Господь потому упразднил закон заповедей учением (Еф. 2:15), что «если законом оправдание, то Христос напрасно умер» (Гал. 2:21).

Неправильна ссылка адвентистов на то, что заповедь о субботе дана как завет вечный. В Исх. 31:16-17 эта заповедь указана как обязательная лишь для иудеев, как «знамение между Мною и сынами Израилевыми на веки»[26]. Суббота, как знамение Ветхого Завета, должна была уступить место Новому Завету (Иер. 31:31-34, Евр. 8:8-13). По словам прот. Д. Владыкова, «слова “навеки” и “вечный”, употребляемые в Священном Писании, когда идет речь о ветхозаветных установлениях, обозначают время существования их не навсегда, а только до времени исправления (Евр. 9:10), т.е. до наступления благодатного Царства Христова, так как закон ветхозаветный, будучи тенью грядущих благ (Евр. 10:1), и не мог продолжаться далее пришествия Христова (Гал. 3:25-26)»[27]. Как замечает в этой связи Д. Балашов, Новый Завет осуждает многие пороки (он указывает 1 Кор. 5:1–7 и Гал. 5:19–20, хотя можно было добавить как минимум 1 Пет. 4:3, 1 Кор. 6:9–10, Еф. 5:3–5 и 2 Тим. 3:2–5), но нигде нет речи о несоблюдении субботы[28].

В этом свете следует рассматривать адвентистские построения о праздновании субботы. Сама по себе суббота (а равно пища, питие, праздники и новомесячия) является «тенью будущего, а тело — во Христе» (Кол. 2:16–17). Как и прочие обрядовые представления Ветхого Завета, обязанность субботнего покоя не возлагается на христиан. Православные христиане в своем отношении к воскресному дню делают акцент не на бездеятельности, а на посвящении его Богу — в евхаристическом собрании и в доброделании. Получается, что адвентисты полемизируют с богословски второстепенным представлением о воскресенье как дне покоя[29], а не с основным богословским и этическим аспектом воскресенья как дня сугубого посвящения себя Богу. Для примера, адвентистский богослов Н. Галли употребляет даже такое странное словосочетание, как «сатанинская воскресная суббота», и утверждает, что «нигде в Новом Завете не сказано, что воскресенье должно стать субботой в честь воскресения Христа»[30].

Далее, адвентисты любят цитировать Евр. 4:9 («Посему для народа Божия еще остается субботство») как доказательство того, что ап. Павел якобы заповедует здесь еженедельно соблюдать субботний покой. В действительности этот стих надо читать в контексте всей четвертой главы. В начале главы ап. Павел говорит: «Посему будем опасаться, чтобы, когда еще остается обетование войти в покой Его, не оказался кто из вас опоздавшим» (Евр.4:1). Мы видим, что это обетование относится к будущему времени. Равно и толкование цитаты из псалма («и потому Я поклялся во гневе Моем, что они не войдут в покой Мой», Пс. 94:11) отнесено не к прошедшему, а к будущему времени. Суббота — божественный покой, предназначенный верным, и последний день недели выступает лишь ее тенью, прообразом. В Евр. 4 мы видим два противопоставления прообразов и образов: ветхозаветного «закона дел» и божественной работы (творение мира и странствование евреев в пустыне), Нового Завета и субботы (покой Бога и вступление евреев в обетованную землю при Иисусе Навине). Невозможно к обычной субботе отнести слова «Ибо, кто вошел в покой Его, тот и сам успокоился от дел своих, как и Бог от Своих» (Евр. 4:10). Поэтому общий вывод апостола в 11-м стихе обращен не к необходимости соблюдения еженедельного субботнего покоя, а в будущее, противопоставляя верных неверным из псалма 94: «Итак, постараемся войти в покой оный, чтобы кто по тому же примеру не впал в непокорность».

Помимо этого, адвентисты утверждают, что Ис. 66:23 («Тогда из месяца в месяц и из субботы в субботу будет приходить всякая плоть пред лице Мое на поклонение, говорит Господь») свидетельствует о соблюдении субботы в Царстве Божием, когда будут новое небо и новая земля. Более того, это будет именно храмовое служение[31]. Однако Д. Грацианский следующим образом объясняет это место: если по закону мужчины евреи трижды в год должны были являться пред лице Владыки Господа (Исх. 23:17), то в будущем веке, согласно Откр. 14:13, «отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними». Там не будет времени и ночи (Откр. 21:25, 22:5, 10:6), значит, не будет и субботы. Поэтому в Ис. 66:23 в доступных для иудеев образах говорится о непрерывном блаженном богообщении, вечном покое и вечном праздновании в возвышенном смысле этого слова[32].

Один из аргументов адвентистов в пользу соблюдения отмененного ветхого закона связан с тем, что сам закон они делят на две неравных части: «Хотя в Библии говорится о разных законах — обрядовых, гражданских, общественных, гигиенических — Закон Божий является сердцем, главным стержнем всего закона. Десятисловие или нравственный закон — духовное по своей сути откровение характера Божьего… Десятисловие — это часть завета Бога с Его народом»[33].

Таким образом, адвентисты среди всех ветхозаветных заповедей выделяют Десятисловие, придавая Десяти заповедям характер исключительно нравственный и, как следствие, вечный: «Десять Заповедей — уникальный закон, управляющий нравственной жизнью всех людей во все времена и во всех местах… Будучи выражением Божьего характера, закон так же незыблем, как Сам Бог. Поэтому его власть над людьми выходит за рамки времени и пространства. От Бытия до Откровения Закон Божий представляется как вечный»[34]. Исходя из такого представления о законе и Десятисловии, адвентисты полагают, что Христос пришел исполнить не весь закон, а именно Десять заповедей. Духовное значение лишь этих заповедей раскрывал Христос в Нагорной проповеди (Мф. 5:1–48)[35]. Как и суббота, адвентистская интерпретация Декалога как истинного Закона Божия является «объектом яростных нападок сатаны». Для них это вопрос эсхатологический, и поэтому сатанинское «противоборство закону достигнет своей кульминации перед самым Вторым пришествием Христа»[36]. Сама по себе суббота является вечным памятником творения, знамением созидательной и спасающей силы Творца, свидетельством божественной силы искупления, символом завета между Богом и человеком, символом божественной справедливости, знамением истинной религии и праведности по вере, днем передачи общине верующих даров Святого Духа (и тем самым временем общения), «символом силы Христа, освящающей нас»[37], знамением покоя во Христе. Без почитания субботы, следовательно, невозможно истинное богопоклонение.

Насколько обосновано это представление? Господь Иисус Христос назвал две главные заповеди закона — заповеди о любви к Богу и к людям (Мф. 22:37-40; Мк. 12:29-31). Обе эти заповеди, бесспорно, носят нравственный характер. Проявления именно этой любви к Богу и людям мы видим в Десяти заповедях.

Ап. Павел также не разделяет заповеди на Десять и прочие: «Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон. Ибо заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не пожелай чужого и все другие заключаются в сем слове: люби ближнего твоего, как самого себя. Любовь не делает ближнему зла; итак, любовь есть исполнение закона» (Рим. 13:8–10). Здесь мы видим сразу несколько заповедей из числа Десяти: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не пожелай чужого. Следовательно, ап. Павел считает сутью и вечной частью закона не Десять заповедей, а любовь. Исполнение закона, по мысли апостола, достигается не хранением субботы, а деятельной любовью: «К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу. Ибо весь закон в одном слове заключается “люби ближнего твоего, как самого себя”» (Гал. 5:13–14).

К. Плотников подчеркивает, что Десять заповедей были даны тогда же и при тех же обстоятельствах, что и прочие заповеди Закона Моисеева, и Моисей свидетельствовал о том, что весь Закон дан от Бога (Втор. 14:13–14). Поэтому «все различие между Десятью заповедями и другими ветхозаветными заповедями и постановлением, по их происхождению, состоит в том, что первые даны непосредственно Богом, а вторые — при посредстве Моисея или, как говорит ап. Павел, “рукой посредника” (Гал. 3:19)». Поэтому в Неем. 8:18 «Законом Божиим» называется весь Ветхий Завет, который «дал Господь через Моисея» (ст. 14), а не отдельные Десять заповедей. Равным образом в Пятикнижии говорится об обязательности всех заповедей (Чис. 15:39; Втор. 27:10), и наказания установлены Богом за неисполнение всех заповедей, а не одних лишь Десяти[38].

Иисуса Христа прямо упрекали в том, что Он не хранит субботу (Ин. 5:18, 9:16). Он не оправдывался перед евреями, что субботу хранит, но в правильном понимании, а не в иудейском искаженном. Напротив, суббота для Него была символом деятельности, всецело посвященной Богу (Ин. 5:17: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю»)[39]. Это один из аспектов субботы, наряду с прообразованием вечного покоя, о чем говорит ап. Павел в Евр. 4.

Христос называет Себя господином субботы (Мф. 12:8; Мк. 2:28) — что это означает? По мнению адвентистов, необходимость соблюдать для всех субботний покой. Однако контекст показывает иное. Христос говорит эти слова в ответ на упреки в нарушении заповеди о субботе (Мф. 12:2), т.е. Он показывает Свое право нарушать покой и трудиться во славу Бога в этот день.

Что касается субботы как символа завета с Богом, то и здесь адвентисты выдают желаемое за действительное. Суббота, в самом деле, была символом завета между Богом и Израилем на Синае. Однако этот завет был не первым и не последним. Первым был завет с Адамом[40], вторым — с Ноем (символ — радуга), третий — с Авраамом (символ — обрезание), четвертый — с Моисеем[41], пятый — с Новым Израилем. Именно этот, Новый Завет, является действующим для христиан, т.к. мы являемся его служителями (2 Кор. 3:6). Он был заключен на Тайной Вечере, его символ отнюдь не суббота, а Евхаристия, Тело и Кровь Самого Христа (Лк. 22:19-20 и пар.). В 1 Кор. 11 именно правильное причащение выступает условием осуждения или оправдания во Христе. Сам Христос называется в Библии Ходатаем Нового Завета (Евр. 12:24).

Новозаветные примеры выделения субботы из круга седмичных дней связаны не с приданием особого статуса субботе, а с современными Христу и апостолам обычаями. Например, Христос и ап. Павел проповедуют в субботу в синагогах потому, что именно в этот день там собирались иудеи[42]. Христос совершает исцеления во все дни недели, но лишь на субботние исцеления болезненно реагировали книжники и фарисеи. Призыв не осуждать за субботу (а равно пищу, питие, праздники и новомесячия) в Кол. 2:16 показывает, что ап. Павел запрещает осуждать христиан за неисполнение всего обрядового закона[43]. В Чис. 28-29, где суммированы предписания об исполнении субботы, она находится рядом с такими явно упраздненными требованиями, как всесожжения и новомесячия.

Та же мысль о преходящем характере выделения отдельных дней содержится в Гал. 4:9-11: «Ныне же, познав Бога, или, лучше, получив познание от Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите еще снова поработить себя им? Наблюдаете дни, месяцы, времена и годы. Боюсь за вас, не напрасно ли я трудился у вас». Наблюдение дней и времен делает напрасным благовестие, лишая нас усыновления Богу.

Впрочем, суббота у отцов зачастую приобретает и свой особый смысл — тот, который впервые придал этому дню ап. Павел, разворачивая в послании к Евреям свое учение о субботстве народа Божьего[44]. Свт. Епифаний Кипрский сводит субботу ко Христу: «Христос есть великая и вечная Суббота». Прп. Максим Исповедник развивает его мысль: «Бог предписал почитать субботу, новомесячия и праздники, не того желая, чтобы людьми почитались дни [...], но символически почитать Его Самого посредством дней. Ибо Он Сам есть Суббота, упокоение мук [...] и прекращение скорбей»[45]. Г.Ю. Каптен так характеризует Божие субботство: «Состояние Седьмого дня характеризуется удалением от мирского, духовным упокоением (στάσις), бездействием страстей (ἀπαΘεία) и недвижимостью ума плотскими вещами. При этом движения души не прекращаются, а именно упокоиваются, становятся бесстрастными и подчиненными Богу и самому мудрецу. В таком состоянии Христос пребывает постоянно, поскольку Его Ипостась божественна, предвечна и неподвержена движениям падшей материи»[46].

Для обычного человека суббота является лишь целью, достижимой через переживание личной Пятидесятницы, которая актуализирует в нас богоподобие. Однако совершенное и всецелое богоподобие, по мысли прп. Максима, будет лишь на следующей стадии наития Св. Духа, вводящего человека в вечность и дарующего видение всего сущего и тайн Божества в предельно доступной для нас степени. Такое состояние прп. Максим называет Восьмым днем, Субботой суббот, обожением, вечным упокоением в Боге, вечной Евхаристией, приснодвижимым покоем. Г.Ю. Каптен выделяет триаду гностической эсхатологии прп. Максима: суббота — субботы — суббота суббот,— раскрывая их содержание так: «Первое — единичный случай “диабазиса” или проникновения в суть бытия вещей, второе — постоянное пребывание в этом, третье — обожение и обретение божественного знания. Через эту триаду состояний проходит каждый святой учитель, однако есть еще четвертая стадия, или Божия Суббота, которая есть “окончательное возвращение к Богу всех тварей. В это время Бог почивает, отдыхая от [Своей] естественной энергии, направленной на них, и прекращает Свое Божественное действие, осуществляемое неизреченным образом”»[47].

В известном смысле даже можно сказать, что адвентисты, абсолютизируя значение субботы, приближаются к православному пониманию этого дня, если только заменить конкретный день недели на состояние человека и Вселенной. Именно в этом и сокрыт яд их ереси: используя попеременно правду и ложь, они обольщают лжезнанием человека. Говорят верно о субботе как дне Господнем, но подменяют подлинную субботу-покой земным днем — временным выражением внешней верности Богу, оставляя его внутреннее содержание и превращая субботу в законнический акт иудеохристанства[48]. Соблюдение покоя в конкретный день недели не помешало иудеям убить Творца этой вселенной, потому что за соблюдением законных правил они не помнили о цели божественной субботы. Точно так же и сейчас, почитая седьмой день недели, современные еретики не только игнорируют Воскресение Христово, но и забывают о грядущем субботстве народа Божия.

Итак, суббота и воскресенье, конечно, никак не связаны с печатью антихриста. Воскресный день не отвечает признакам печати, указанным в Откр. 13:16–17: воскресенье – не начертание, его нельзя положить на руку или на лоб, соблюдение или несоблюдение субботнего покоя не мешает покупать или продавать.

Хотя православные христиане и празднуют еженедельную субботу в память о завершении творения, подобно прежнему ее иудейскому почитанию, однако это празднование малое, оно уступает по значению воскресному дню. Во всяком случае суббота утратила в Новом Завете значение бездеятельности в один из дней недели, уступив это место воскресному дню, и то относительно, без ветхозаветной категоричности[49]. Сегодня суббота для нас является, в первую очередь, символом, возводящим нас к ожидаемому божественному покою.

Завершим эту работу словами архим. Клеопы (Илие) о значении для нас воскресного дня, который заслонил для христиан почитание субботы: «Воскресение для православных христиан — наибольший из праздников, ибо восставший из мертвых Господь освободил нас в этот день от рабства греху (1 Пет. 2:24, Рим. 6:6), как в древности израильтян от рабства египетского. День воскресения уверяет нас, что и мы, почив с несомненною верой в Христа, воскреснем от смерти и тления к жизни вечной. Ибо, по слову великого Павла, если Христос не воскрес, то вера наша тщетна, и мы еще во грехах наших, поэтому и умершие во Христе погибли (1 Кор. 15:17–18). Но если воскресение Христово столь важно, что каждый из нас хранит память о нем в уме и сердце, то надлежит всячески праздновать его, облекаясь духовно в одежду чистоты, подобную одеяниям ангелов, отваливших камень от гроба. Воскресение Христово — день величайшей радости для нас, ибо Спаситель, встретив на заре его жен-мироносиц, сказал им: радуйтесь! (Мф. 28:9)… Христос же даровал нам покой небесный и вечный, куда войдут все не противившиеся Ему и памятующие о том, как вышли из страны греха в день Его воскресения»[50].