Тщетность. Максим Соколов

Развитие всепобеждающих идей ЛГБТ в прогрессивном западном мире впечатляет своей неостановимостью.

Положим, на пространстве бывшего СССР, да и в странах Восточной Европы до полного триумфа девиаций еще далеко – им противостоит страшный В. В. Милонов и не только Милонов, а весь союз косного общества и косного государства. Каждый шаг к торжеству девиаций дается с трудом, а то и происходит известное “шаг вперед, два шага назад”.

Тут по крайней мере можно понять логику гей-парадов – “Мы шли под грохот канонады”, а равно “Вперед продвигались отряды, спартаковцев, смелых бойцов”.

Но в тех странах золотого миллиарда, которые 999-й пробы – в США и Западной Европе вроде бы давно уже реализован идеал толерантного отношения к девиациям. Как говорил Лепорелло, описывая толерантные воззрения своего хозяина –

“…Что мавры и мориски

Народ полезный был и работящий,

Что их не следовало ни гнать, ни жечь,

Что коль они исправно платят подать,

То этого довольно королю”.

Этот уровень толерантности не только достигнут, но и превзойден. Представителей нетрадиционных сексуальных практик не то что не гонят и не жгут, но даже более того – относятся к ним с величайшей предупредительностью.

Казалось бы, исполнилась многовековая мечта человечества – живите и радуйтесь.

Умиротворения однако, не произошло. Гей-парады по прежнему парадируют – хотя, казалось бы, к чему маршировать, когда все пожелания уже исполнены. Активистки “Фемен” оскверняют церкви, хотя где они нашли во Франции агрессивный клерикализм.

Более того, требования только умножились. Выяснилось, что существуют не два пола – мужской и женский, как считалось прежде, но гораздо больше. У наиболее продвинутых борцов число полов, определяемых гражданами путем самокооптации, может достигать двузначных цифр. Опять же и текучесть понятия пола. Теперь дитя сызмальства может сам определять, к какому полу принадлежит, вмешательство родителей в процесс самоопределения никак не приветствуется, и логически рассуждая, малолетних мальчиков вполне можно оскоплять, если они, конечно, сами того потребуют.

Алкоголь только с 21 года, а лишение детородного члена – хоть с самых малых лет. Прогресс неостановим.

Можно, конечно, объяснять такую эскалацию требований злонравием требовательных людей – описанные к книге Бытия активисты г. Содома тоже были весьма злонравны.

Но если отвлечься от этических оценок, то можно заметить, что самая высокая степень толерантности государства и общества не приносит девиантам счастья. А стремление к счастью, как мы знаем из Декларации Независимости, относится к неотъемлемым правам человека.

Не приносит потому, что государство и общество могут проявлять высочайшую степень терпимости к самым удивительным (и даже отвратительным) девиациям, но они не могут – это не в их силах – изменить сущностную природу человека. Это уже так самим Богом устроено, и ЛГБТ-активисты напрасно против этого говорят.

Не вполне вдохновляющий опыт женомужей описан еще Катуллом –

“По морям промчался Аттис на летучем, лёгком челне,

Подстрекаем буйной страстью, накатившей яростью пьян,

Оскопил он острым камнем молодое тело своё”.

Спустя малое время Аттис впадает в малодушие –

“Вот я дева, был мужчиной, был подростком, юношей был,

И теперь мне стать служанкой, стать Кибелы верной рабой!

Стать Менадой, стать калекой, стать бесплодным, бедным скопцом!”.

Но, правда, ЛГБТ-божество Кибела насылает для вразумления страшного льва:

“Поспеши, мой друг свирепый, в богохульца ужас всели!

Пусть, охвачен тёмным страхом, возвратится в дебри лесов

Тот безумец, тот несчастный, кто бежал от власти моей”.

Аттис возвращается славить Кибелу, но счастья он уже совершенно не испытывает.

Катулл, хотя и язычник, но понимал, что идти против природы можно, но радость от этого сомнительная.

Девиация есть разновидность увечья. Врожденного или приобретенного – бывают разные случаи и разные мнения. Безусловно, в гуманном обществе – мы же не спартанцы жестокосердные – к увечным надобно относиться с пониманием и милосердием, стараясь облегчить их нелегкую долю.

Но сколь бы общество ни было милосердным, оно не сможет вернуть увечному того простого счастья, которым забесплатно обладают люди, не испытавшие потери членов. Все инновационные протезы, электрические коляски etc. в сочетании с самым вежливым и любезным отношением окружающих не заменят навсегда утраченной телесной нормальности. Правда – отдадим должное инвалидам – они, как правило, не желают, чтобы и здоровые люди лишались рук и ног.

За исключением того, что многие девианты желают изувечивания здоровых, в остальном картина примерно схожая. Общественная терпимость может сделать жизнь девиантов более комфортной и безопасной, но она не может сделать ее счастливой или хотя бы нормальной. Общество и государство в силах снабдить увечных протезами и собесом, но они не силах разрешить квадратуру круга – тогда как девиантам надобно именно решение квадратуры.

Это как в рассуждении христианских апологетов о том, что люди делятся на тех, кто говорит Богу: “Да будет воля Твоя”, и на тех, кому Бог говорит: “Да будет твоя воля”. А уж к чему она приведет – к тому и приведет.

В итоге, в сердце нарастает агрессивность к норме. Нормативный человек может быть сколь угодно терпим и благожелателен к людям ненормативным, но само существование нормы в его лице и в лице других, раздражает и озлобляет тех, кто причинил себе увечья, но не нашел счастья и даже наоборот.

Российско-американская девиантка и активистка М. А. Гессен сформулировала это так: “Институт брака ожидают перемены, и он должен измениться. И, повторюсь еще раз, он должен перестать существовать”.

Ибо он оскорбляет и раздражает тщетно чающих решенной квадратуры круга. Гессен(у) нельзя отказать в последовательности. Наступление содомитов, женомужей etc. на общество, в принципе, не может само собой остановиться. Если, конечно, ему не будет дан самый жесткий отпор с самыми неаппетитными перехлестами – в чем тоже мало радости.

https://um.plus/2017/08/21/tshhetnost/