Церковный взгляд на женщину в Святом Писании. АРХИМАНДРИТ ПЛАТОН КРИКРИС

Эти повествования содержат величайшие истины. В задачи их святых создателей, вдохновенных Духом Божиим, не входило ни  обосновать в онтологическом ключе особенности женской природы, ни  сформулировать богословскую точку зрения на сотворение и личность женщины. Несомненно, и они находились под влиянием господствующего в ту эпоху патриархального духа, когда мужчина главенствовал во всем. Однако, несмотря на это, создатели Ветхого Завета через образы и символы подчеркивают, что и мужчина, и женщина являются творениями единого благотворящего Бога. И мужчина, и женщина, будучи образом Божиим, имеют одинаковую человеческую природу. Господь сотворил мужчину и женщину созданиями, которые дополняют и поддерживают друг друга. Каждый из них видит в другом и себя самого, и взаимные различия. Вдвоем они выполняют единое дело и несут совместную ответственность за мир вокруг них. Эти два уникальных творения Господь любит, о них Он печется и их благословляет.

Таковы были истины, отражающие глубину начального замысла Премудрости Божией, нарушенного падением прародителей, приведшим, помимо всего прочего, и к разладу между мужчиной и женщиной. Теперь женщина обращается к мужчине с желанием обладать им, а он относится к ней как хозяин и собственник. Именно такая картина, сложившаяся после падения, пронизывает все ветхозаветные книги. Согласно ортодоксальной иудейской традиции и принятым в ней толкованиям Закона, женщина и по уму и по зрелости стоит на более низкой ступени по сравнению с мужчиной и воспринимается как своего рода «вечный подросток». В сфере плотских отношений она является источником его желания. В области нравственности она представляет угрозу. В религиозной и богослужебной жизни считается недостойным и нечистым созданием. Даже по законодательству жена считается собственностью своего мужа (вместе с детьми, рабами и прочим имуществом) и после брака переходит из-под начала отца во владение мужу. Если муж пожелает разойтись с ней, она легко может оказаться выброшенной на улицу. За исключением редчайших случаев она не имеет права развестись с супругом по своей инициативе. Если помолвленная девушка будет уличена в неверности будущему супругу, ее забрасывают камнями. Если же измена произойдет уже в браке, она карается смертной казнью через удушение. Мужчина же за подобные проступки не подвергается никакому наказанию. За мужчиной признается право на многоженство, равно как и право на развод с женой, не родившей ему потомства за первые десять лет брака. Согласно тем же законам, женщина считается «нечистой» сорок дней после рождения мальчика и восемьдесят дней после рождения девочки. Ей запрещено принимать священнический сан, а также участвовать в богослужении в период месячного очищения. Наконец, ей запрещено во время службы в храме стоять с той стороны, где стоят мужчины.

Однако, несмотря на все это, со страниц все тех же ветхозаветных книг просияли славные образы выдающихся женщин, таких как Сара, Ревекка, Лия, Рахиль, в течение начального периода священной истории – пророчица Мириам (сестра Моисея), Девора, Иаиль, Анна (мать Самуила), освободительницы Есфирь и Иудифь. В этих книгах также нет недостатка восхвалениям женской плодовитости (главного критерия оценки женщины), женского достоинства, верности и преданности мужу, чистоты супружеских отношений, нежности мужа к жене. Эти чувства достигают вершины в женском олицетворении Святой Софии – Премудрости Божией и, прежде всего, в «Песни Песней» – чудном гимне супружеской любви. Впрочем, все это не мешало действительности оставаться для женщин крайне суровой. Исходя из этого, мы можем в полной мере оценить принципиально новое отношение к женщине, привнесенное Иисусом Христом.

И действительно, согласно евангельским рассказам, Иисус не исключает из сферы Своей любви женщину – как раз наоборот. Для Него значение имеет не пол человека, а его личность. Он называет женщин Своими сестрами, ибо и они входят в общность Церкви. Сжалившись над вдовой матерью из Наина, Он воскрешает ее сына. Исцеляет скорченную женщину в синагоге, ибо она есть дочь Аврамова и равная перед лицом Господним. Доверяет величайшие откровения женщине самаритянке (Иоанн. 4: 14 и далее), несмотря на господствовавшие в обществе взгляды, когда даже простая беседа с женщиной считалась позором. Позволяет женщинам – Марии Магдалине, Марии матери Иакова, Саломее, Сусанне и другим – не только служить Ему (Лук. 8: 1), но и уйти из своего дома и сопровождать Его во время проповедей перед народом, что было недоступно пониманию современных Ему раввинов. Но особую любовь Он проявляет к женщинам отверженным и униженным, изгоям общества, ибо хочет возродить их достоинство и открыть им, что они достойны уважения от Него и от Бога.

Следствием этого отношения Иисуса Христа стало то, что женщины присутствуют на Распятии и на Положении во гроб, являются вестницами Воскресения, участвуют в Сошествии Святого Духа в день Пятидесятницы, когда вся церковная община собралась «единодушно вместе» и получила огнь Духа Святого, прославляются своими пророчицами (четыре дщери Филипповы), проповедницами (Присцилла, Фива), диакониссами, подвижницами милосердия и любви (Тавифа), мученицами, монахинями и славными матерями.

Впоследствии и апостол Павел провозглашает нечто чрезвычайно важное для своего времени: в новом мире Царствия Божиего устраняются все различия – национальные, религиозные, социальные, а также имеющие отношение к положению женщин. Однако и сам апостол Павел осознает, что ни общество, ни сама Церковь еще не готовы воспринять эту подрывающую все устои, по сути, эсхатологическую истину. И потому он прибегает к принятой в то время семейной «иерархии», считающей мужа «главой жены». А затем переходит к замечательному образу Христа – Церкви, мужа – жены. Через этот образ нам показывается высший уровень отношений мужчины и женщины, превосходящий все идеологические концепции того времени и поражающий в самый корень каждую форму деспотизма: как мужского, так и женского.

Впрочем, несмотря на смелые взгляды апостола Павла, неравенство женского и мужского пола сохраняется без существенных изменений. Миф мужского превосходства, его социального «сверх-Я» живет и в христианских общинах. Чрезмерный «пуританизм» иудаизма с его отношением к женским месячным циклам проник и в христианскую Церковь. Сформировавшееся под влиянием идей гностиков отрицательное отношение к материальному миру, к телу, к чувственному наслаждению (как к порождению низших божественных сил), а также некоторые «перегибы» аскетизма способствуют развитию духа недоверия и презрения, вражды и страха по отношению к женщине. Некоторые церковные писатели видят в женщине не источник жизни, как это заложено в замысле творения, но источник грязи и скверны (Откр. 14: 4). Они считают ее проклятым созданием,

существующим либо во избежание блуда, либо как орган деторождения, любая связь с которым (любовная или супружеская) оскверняет человека.

Подобным взглядам, унижающим женское достоинство и ставящим под сомнение Премудрость Божию, призваны были противостоять – естественно, по мере возможностей той эпохи – отцы Церкви. И потому они непрестанно обличают бытовавшие тогда законы, исчерпывающие всю свою строгость на нравственных прегрешениях женщины и оставлявшие безнаказанными мужскую неверность. Они советуют мужьям с нежностью относиться к своим женам. Провозглашают во весь голос «равночестность мужа и жены», то есть то, что мужчина и женщина, согласно акту творения Божия, обладают равной честью, достоинством и славой, единым Божественным прообразом, единой и общей человеческой природой, единым онтологическим тождеством «по образу». И более того, они утверждают, что и для мужчины, и для женщины был совершен акт спасения Христа, их обоих касается план Божий воссоздания человека в Церкви, они совместно идут общим путем к жизни, к смерти и к воскресению.

Конечно, несмотря на все эти замечательные высказывания святых отцов, равенство мужчины и женщины оставалось для раннего христианства недостижимым идеалом. В результате человек отождествлялся практически исключительно с мужчиной, а женщина считалась чем-то низшим. Христиане непрестанно подчеркивали духовное равенство мужчины и женщины. Однако они оказались неспособны сделать из этого благодатного равенства соответствующие выводы относительно места женщины в обществе. Таким образом, им не удалось воплотить в жизнь (либо потому, что они впадали в определенного рода «ангелизм», либо потому, что общество еще не созрело для этого) провозглашенное Климентом Александрийским уже во втором веке следствие духовного равенства: «та же пища, те же брачные отношения, те же дыхание, зрение, слух, рассуждение, надежда, христианская любовь: все это должно быть им равно свойственно» (P. G 8, 260C).

Кроме того, христианству на протяжении своей вековой истории не удалось сформулировать, в чем же все-таки различия мужчины и женщины. Какая таинственная сила, несмотря на единство этих двух творений в ядре своем (Быт. 1: 26 -27), делает мужчину тем, что он есть, и заставляет женщину противостоять ему как «другое лицо», одновременно и очень близкое, и «совершенно иное». Отцы Церкви обошли стороной превосходящую естество тайну полов и проблему женской сущности. И потому они рассматривали женщину скорее с нравственной или психологической точки зрения, сравнивая ее неизменно с мужчиной. Однако это видение привело к тому, что роль мужчины отождествилась с силой и властью (мудрец, воин, правитель), а женщины – с деторождением и со служебными функциями – она заботится о доме, приносит плотское отдохновение мужу и рожает детей.

Впрочем, Церковь знает и Жену, «облаченную в солнце» (Откр. 12: 1). Знает Еву Благодати и Спасения, Пресвятую Богородицу. Церковные отцы и гимнографы написали великолепные произведения, воспевающие Ее пречестной лик. В них Богородица (Жена – Мать – Дева) предстает как слава и честь рода человеческого, как самая благодатная среди людей. Величие Божией Матери состоит не в плодовитости, присущей Ей от природы, но в том, что Она стала Материю Божией. И это величайшее событие и чудо – то, что Бог «родился от жены» (Гал. 4: 4) – придает высшее достоинство женщине. Это материнство особого рода, проявившееся как таинственный отклик на любовь Божию. С этой точки зрения, то, что выделяет женщину, что характеризует ее духовный мир, есть способность к принятию Другого – Бога, мужа, ребенка, ближнего. Это невыразимая нежность, заключающая в свои объятия и спасающая жизнь таинственным, сокровенным и многообразным способом. «Материнство», вынашивающее и «рождающее» все самое прекрасное, что есть в мире – жизнь, взаимность и благодать. И потому отцы Церкви видели в благодатном материнстве Богородицы (в мистическом принятии любви Божией) великое таинство Церкви.

Несомненно, что описываемое отношение к миру присуще и мужчине, но у женщины оно проявляется особенно ярко. С этой точки зрения, святые мужи и святые жены нашей Церкви не заключаются в границах своей биологической природы и не исчерпываются своими социальными ролями. Это личности, с одной стороны, являющие свое сокровеннейшее «я» как священную «разницу полов», а с другой – проявляющие «тождество через благодать» (св. Максим Исповедник), сходясь к общему Прообразу и становясь «одним во Христе Иисусе» (Галл. 3: 28). В этих невыразимых отношениях (тождестве и различии, общности и разделении, взаимности и уникальности) мужчина и женщина становятся самым светлым и сияющим образом Единого Троичного Бога.

Источник: Интернет-издание Пемптусия