Церковно-государственные отношения за столетие от 1917 года (юридический аспект). Протоиерей Владислав Цыпин

Доклад на пленарном заседании XVII Межрегиональных образовательных Пименовских чтений

Документальные перемены в статусе Русской Православной Церкви в России восходят к революционным событиям февраля-марта 1917 года. 2 марта святой император Николай II отрекся от престола, было образовано Временное правительство. Временное правительство рядом актов сделало шаг в сторону создания межнационального государства. 20 июня вышло постановление о передаче церковно-приходских школ и учительских семинарий из ведения Синода в ведение Министерства народного просвещения. Святейший Синод протестовал, тем не менее власти в спешном порядке стали осуществлять это постановление. Закон «О свободе совести», опубликованный 14 июля, провозглашал свободу религиозного самоопределения для каждого гражданина по достижении четырнадцатилетнего возраста, что также вызвало протест со стороны Синода и потом Поместного Собора. 5 августа Временное правительство упразднило должность обер-прокурора и всю обер-прокуратуру и учредило Министерство исповедания. В компетенцию нового министерства входили отношения Православной Церкви и других религиозных общин России с государственной властью. Какое-либо вмешательство во внутрицерковные дела не предусматривалось. Эта перемена послужила освобождением Церкви от давления со стороны чиновников, но серьезного значения появление нового министерства для Церкви не имело. Временное правительство потеряло власть в стране.

После Октябрьского переворота решительная ломка многовекового тесного союза Православной Церкви и государства, начатая Временным правительством, завершилась. 20 января 1918 года был опубликован составленный самим Председателем Совнаркома декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Православная Церковь была отделена от государства, но при этом не получила прав частного религиозного общества. Как и другие религиозные общества, она утратила права юридического лица. Все имущество существовавших в России Церквей и религиозных обществ подвергалось национализации. Декрет запрещал религиозное воспитание и образование детей в школе. Летом 1918 года Церковь на территории Советского государства была исключена из числа субъектов гражданского права. Сама Церковь на Соборе 1917–1918 годов не признала законности декрета, как не признавала она до заявления Патриарха Тихона от 1923 года советскую власть де-юре вообще.

Свой взгляд на правомерные отношения Церкви и государства Поместный Собор выразил в определении «О правовом положении Православной Российской Церкви», принятом 2 декабря 1917 года. Своеобразие этого документа в том, что он, с одной стороны, не воспроизводит схему церковно-государственных отношений, существовавших в Российской империи, а с другой — вполне игнорирует и складывавшуюся на исходе 1917 года реальную политическую и законодательную ситуацию. Поместный Собор, таким образом, решал вопрос об отношениях Церкви и государства, отвлекаясь от сложившейся ситуации, и решал его принципиально, иными словами, предлагал идеальную в его представлении норму таких взаимоотношений. Основные положения этого документа гласят:

«1. Православная Российская Церковь составляет часть единой вселенской Христовой Церкви и занимает в Российском государстве первенствующее среди других исповеданий публично-правовое положение, подобающее ей как величайшей святыне огромного большинства населения и как великой исторической силе, созидавшей Российское государство.

2. Православная Церковь в России в учении о вере и нравственности, в богослужении, внутренней духовной дисциплине, в отношении с другими автокефальными церквами независима от государственной власти и, руководствуясь своими догматико-каноническими началами, пользуется в делах церковного законодательства, управления и суда правами самоопределения и самоуправления…

7. Глава Российского государства, Министр исповедания, Министр народного просвещения и товарищи их (это значит, заместители) должны быть православными…

19. Во всех светских государственных и частных школах воспитание православных детей должно соответствовать духу Православной Церкви. Преподавание Закона Божия для православных учащихся обязательно, как в низших, так и в высших учебных заведениях. Содержание законоучительских должностей в государственных школах принимается за счет казны.

20. Удовлетворение религиозных нужд членов Православной Церкви, состоящих в армии и флоте, должно быть обеспечено за счет государства, каждая воинская часть должна иметь православное духовенство».

Осуществить это определение Собора в ту пору было невозможно. В Конституцию РСФСР и последующие советские Конституции неизменно входили положения декрета 1918 года, устанавливающего «драконовский режим» для Православной Церкви и иных религиозных общин в России. Впрочем, в одном отношении Конституция 1918 года отличалась в лучшую сторону от Конституции 1936 года и позднейших Конституций. Конституцией 1918 года разрешалась религиозная пропаганда, наравне, разумеется, с пропагандой антирелигиозной.

8 апреля 1929 года Пленум ВЦИК принял постановление «О религиозных объединениях», по которому им просто вообще разрешалось отправление культа в стенах молитвенных домов. Просветительская и благотворительная деятельность воспрещалась. Духовенство отстранялось от участия в хозяйственно-финансовых делах так называемых «двадцаток». Частное обучение религии, дозволенное декретом 1918 года, теперь могло осуществляться, лишь когда родители обучали религии своих детей. Для борьбы с «религиозными предрассудками» в стране вводилась пятидневная рабочая неделя со скользящим выходным днем.

5 декабря 1936 года на VIII Чрезвычайном съезде Советов было объявлено о принятии новой Конституции СССР. В отличие от прежних советских Конституций в ней впервые провозглашалось равноправие всех граждан, в том числе и служителей культа. В статье 124-й новой Конституции записано, что в целях обеспечения гражданам свободы совести в СССР Церковь отделена от государства и школа от Церкви. Но новая Конституция уже не допускала свободы религиозной пропаганды, а только свободу отправления религиозных культов.

Режим, в котором существовала Церковь, с началом Великой Отечественной войны изменился в лучшую сторону. Важной вехой на этом пути, на пути к частичной нормализации, явилась хорошо известная встреча Сталина с митрополитами Сергием, Алексием и Николаем, состоявшаяся в 1943 году. От Правительства тогда было получено согласие на созыв Собора и избрание на нем Патриарха. Постановление от 1929 года фактически игнорировалось. О нем вспомнили в разгар хрущевских гонений на Церковь. На политическом уровне решение о возобновлении гонений было принято в 1958 году.

Первым актом Правительства в наступлении на Церковь было издание двух постановлений Совмина от 16 октября 1958 года: «О монастырях в СССР» и «О повышении налогов на доходы епархиальных предприятий и монастырей». В первом из них Совету министров союзных республик, Совету по делам Русской Церкви и Совету по делам религиозных культов поручалось в месячный срок изучить вопрос о сокращении количества монастырей и скитов и внести в Совет министров СССР предложения по этому вопросу. Фактически тогда число монастырей было сокращено в несколько раз. В послевоенные годы существовало около ста монастырей. Более точно к этому времени — менее восьмидесяти, а после Хрущева осталось менее двадцати.

Постановлением о налогах запрещалось продавать свечи по ценам более высоким, чем они приобретались в свечных мастерских. Эта мера явилась серьезным ударом по доходам и бюджету приходов, потому что теперь приобретение свечей в мастерских стало убыточным для храмов, оно, естественно, сократилось, что, в свою очередь, привело к закрытию свечных мастерских. Из-за снизившихся доходов храмов распускались и платные церковные хоры. Вследствие драконовских постановлений Совмина финансовое положение некоторых епархий пришло в крайне расстроенное положение.

Совет по делам Русской Православной Церкви потребовал от Патриархии привести порядок приходского управления в строгое соответствие с постановлением ВЦИК и Совнаркома от 1929 года «О религиозных объединениях», по которому священнослужители, как лица, лишенные избирательного права, устранялись от участия в хозяйственных делах религиозных общин. Хотя это постановление с принятием Конституции 1936 года вошло в противоречие с ней, поскольку Конституция не разделяла граждан нашей страны по категориям.

18 июля 1961 года на память преподобного Сергия Радонежского в Троице-Сергиевой Лавре состоялся Архиерейский Собор, который вынужден был внести радикальные изменения в четвертую часть «Положения об управлении Русской Церковью», продиктованные Советом и негативно сказавшиеся на приходской жизни. Речь шла о полном удалении из состава «двадцаток», религиозных собраний, а также религиозных советов всех клириков, включая настоятеля прихода.

После отставки Хрущева прямые гонения на Церковь остановились, но ее правовой статус оставался прежним. Закрыт был путь к пересмотру решений Архиерейского Собора 1961 года. В 1970-х годах церковная жизнь оставалась относительно стабильной и протекала без потрясений, подобных тем, какие выпали на долю Церкви десятилетия назад, в годы хрущевских гонений. Государственная политика по отношению к Церкви оставалась в основных своих чертах неизменной, какой она сложилась после отставки Хрущева: тотальный контроль за всеми проявлениями церковной жизни, противодействие попыткам расширить сферу дозволенного для Церкви, но без массовых репрессий против духовенства и верующих мирян, без массового закрытия церквей и без шумной атеистической кампании.

В 1975 году Президиум Верховного Совета СССР своим указом внес изменения в сохранявшее силу постановление ВЦИК и Совнаркома от 1929 года. Изменения главным образом коснулись имущественных прав Церкви. Указом отменялась формулировка постановления 1929 года: «Религиозные объединения и группы верующих не пользуются правом юридического лица». В то же время в нем не декларировалось присвоение религиозным объединениям такого права. Вместо этого в указе говорилось о том, что религиозные общества имеют право приобретения церковной утвари и предметов религиозного культа, транспортных средств, аренды, строительства и покупки строений для своих нужд в установленном законом порядке. Ничего нового в советское законодательство, касавшееся статуса религиозных общин, не вносила и принятая в 1977 году очередная Конституция СССР, 52-я статья которой гласила: «Гражданам СССР гарантируется свобода совести, то есть право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, отправлять религиозные культы или вести атеистическую пропаганду. Возбуждение вражды и ненависти в связи с религиозными верованиями запрещается. Церковь отделена от государства и школа от Церкви».

Значительные перемены в правовом статусе Русской Православной Церкви, как и других религиозных объединений и общин, произошли на исходе существования Советского Союза. 1 октября 1990 года был принят закон СССР «О свободе совести и религиозных организациях», утвердивший за отдельными приходами, церковными учреждениями, в том числе и Патриархией, права юридического лица. У Церкви появилось право иметь в собственности недвижимое имущество, защищать свои интересы в судебном порядке, религиозные организации могли теперь участвовать в общественной жизни и пользоваться средствами массовой информации. Важное положение нового закона содержалось в статье 6-й, которая хотя и подтверждала принцип отделения школы от Церкви, но тем не менее открывала юридическую возможность для религиозного обучения детей: «Религиозные организации, имеющие зарегистрированные в установленном порядке уставы и положения, вправе в соответствии со своими установлениями создавать для религиозного образования детей и взрослых учебные заведения, а также проводить обучение в них, используя для этого принадлежащие или предоставляемые в пользование помещения». Закон запрещал командованию воинских частей препятствовать участию военнослужащих в богослужениях в свободное время. Он позволял совершение религиозных обрядов в больницах, госпиталях, домах для престарелых, в тюрьмах и лагерях, причем администрации этих учреждений предписывалось оказывать содействие в приглашении священнослужителей. Новый закон сохранял прежний Совет по делам религий, но менял его функции, лишал его властных полномочий по отношению к религиозным организациям: «Государственный орган СССР по делам религий является институциональным консультативным и экспертным центром».

Новый закон был более благоприятным для Церкви, чем действовавшее до тех пор постановление ВЦИК 1929 года. Но действовал он недолго, всего пятнадцать месяцев — ровно столько, сколько оставалось существовать СССР. Спустя месяц после издания союзного закона был принят российский закон «О свободе вероисповедания». Он не предусматривал уже правительственного учреждения, подобного Совету по делам религий. Вместо него в Верховном Совете была образована комиссия по свободе совести и вероисповеданию. Положение об отделении школы от Церкви формулировалось в российском законе в более деликатной форме: «Государственная система образования и воспитания носит светский характер и не преследует целью формирование того или иного отношения к религии». При этом, однако, преподавание вероучения на факультативной основе допускалось в любых дошкольных и учебных учреждениях и организациях. Преподавание же религиозно-познавательных, религиоведческих и религиозно-философских дисциплин могло входить теперь в учебные программы государственных учебных заведений.

Правовой статус Православной Церкви в современной России устанавливается в первую очередь рядом положений Основного закона — Конституции, принятой 12 декабря 1993 года. Косвенным образом роль Православной Церкви без прямого упоминания о ней затронута уже в преамбуле Основного закона, в которой выражена мысль о том, что многонациональный народ Российской Федерации принимает Конституцию, чтя память предков и возрождая суверенную государственность России. Тем самым декларируется преемственность новой России по отношению к той России, в которой исторически Православная Церковь, как известно, пользовалась высоким статусом.

Прямое отношение к статусу как Русской Православной Церкви, так и других Церквей и религиозных общин имеет положение, содержащееся в 14-й статье Конституции: «Российская Федерация — светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной и обязательной. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом». Отсутствие государственной религии, разумеется, не составляет препятствия для того, чтобы в своей политике органы государственной власти учитывали реальный общественный вес разных религиозных объединений в России, их совсем не одинаковый вклад в духовное наследие российского народа. При этом принципу светскости государства противоречит не только установление государственной религии, но и какая бы то ни была правовая поддержка государством атеизма. 19-я статья провозглашает равенство прав человека и гражданина, независимо от пола, расы, национальности и языка и в том числе по отношению к религии. Этой же статьей запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой, религиозной принадлежности. Подобные положения присутствовали во всех советских Конституциях, но для реальной юридической практики в советское время была характерна тотальная дискриминация верующих.

28-я статья Конституции гласит: «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними». Право не исповедовать религию и свобода распространять соответствующие взгляды не может считаться тождественным праву вести пропаганду вражды в стиле советской эпохи, ибо такая пропаганда запрещена 2-й частью 29-й статьи: «Не допускается пропаганда или агитация, возбуждающая социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть или вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства».

В особом комментарии нуждается положение, запрещающее пропаганду религиозного превосходства. Законодатель в данном случае не мог иметь в виду запрета на утверждение абсолютной истины вероучения своей религии, ибо такое убеждение составляет основание почти всех религий и в подобной интерпретации соответствующее положение означало бы косвенный запрет на публичное выражение, тем более распространение большинства религиозных вероучений. Подразумеваться в данной статье может, как представляется, лишь пропаганда личного превосходства носителя одного вероисповедания в сравнении с носителями другого вероисповедания, а также настаивание на правовых привилегиях гражданам в зависимости от вероисповедания.

Правовой статус Русской Церкви, как и других религиозных объединений, устанавливается в соответствии с Федеральным законом от 26 сентября 1997 года «О свободе совести и религиозных объединениях». Принятие этого закона сопровождалось острой дискуссией в печати. Его окончательная редакция встретила поддержку со стороны священноначалия Православной Церкви, православного духовенства и церковного народа. Этот документ положительно оценили представители других традиционных в России конфессий. В законе 1997 года в основном повторяются нормы предыдущего закона, но в его преамбуле содержится отсутствовавшее в законе 1990 года положение, которым признается особая роль Православной Церкви, а также некоторых других вероисповеданий в истории России. Преамбула гласит: «Федеральное Собрание Российской Федерации, подтверждая право каждого на свободу совести и свободу вероисповедания, а также на равенство перед законом независимо от отношения к религии и убеждений, основываясь на том, что Российская Федерация является светским государством, признавая особую роль Православия в истории России, в становлении российской духовности и культуры, уважая христианство, ислам, буддизм, иудаизм и другие религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России, считая важным содействовать достижению взаимного понимания, терпимости и уважения в вопросах свободы совести и свободы вероисповедания, принимает настоящий Закон».

2-й пункт 4-й статьи закона гласит: «В соответствии с конституционным принципом отделения религиозных объединений от государства государство не вмешивается в определение гражданином своего отношения к религии, религиозной принадлежности, воспитание детей родителями или лицами, их заменяющими, в соответствии со своими убеждениями с учетом права ребенка на свободу совести и свободу вероисповедания, не возлагает на религиозные объединения выполнение функций органов государственной власти, других государственных органов, государственных учреждений и органов местного самоуправления, не вмешивается в деятельность религиозных объединений, если она не противоречит настоящему Федеральному закону, обеспечивает светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях. При этом отделение религиозных объединений от государства не влечет за собой никаких ограничений членов таких объединений в гражданских и политических правах, в том числе в праве участвовать в управлении государством».

В законе содержится запрет на создание религиозных объединений в органах государственной власти, государственных учреждениях, в органах местного самоуправления, воинских частях, а также в государственных и муниципальных организациях. Проблематичным с точки зрения основных конституционных прав человека и гражданина представляется включение в этот перечень воинских частей, поскольку, во-первых, значительная часть военнослужащих находится в воинских частях не на добровольной основе, а по призыву, во-вторых, режимный характер воинских частей может затруднять военнослужащим возможность участвовать в богослужении вне своей части.

В соответствии с законом религиозные организации, в том числе и канонические подразделения Русской Церкви, имеют право сооружать и содержать храмы, иметь здания и помещения, предназначенные для богослужений, беспрепятственно совершать богослужения в них, а также в учреждениях и на предприятиях, принадлежащих Церкви, на кладбищах, в крематориях, жилых домах.

Реализация отдельных положений закона стала вполне возможной лишь в начале XXI века, когда государственная политика ориентируется на традиционные национальные ценности народов России, базирующиеся на религиозных верованиях.

http://www.eparhia-saratov.ru/Articles/cerkovno-gosudarstvennye-otnoshen...