СВЯТОСТЬ В СЕВЕРНОЙ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ТРАДИЦИИ. ЧАСТЬ II

Близость Небу позволяет человеку узреть его во всём окружающем.

Ещё кельтское язычество имело своё неповторимое отношение к природе. Если для германца природа являлась местом приложения сил, её надо было покорить или не сдаться ей, то для кельтов природа была полна красоты. По этой причине волшебные существа кельтской мифологии открыты людям, не враждебны.

Приняв христианство, кельты хотели замечать присутствие Бога везде, во всём творении. Кельты прославляли явление Бога в природе. Так воспринимали мир святые, но так воспринимал его и народ, что отразилось в религиозных песнопениях и молитвах.

Обращаясь к святым, кельты могли петь: «Приди, Бригитта, подои мою корову».

Поэзия очень много значила для кельтов Ирландии. Большинство монахов острова были грамотны и создавали на своём языке удивительно красивые песни, молитвословия, гимны. Вся литургическая поэзия ирландцев дышит хвалой Христу и ощущением Его близости.

Крайне важна была для кельтских подвижников дружба. В дружбе язычники кельты искали духовного – утешения и общения, даже понимания, а не помощи в делах, как язычники германцы. Понятие дружбы в христианстве приобрело ещё более важный смысл родственности.

Кельты, приняв христианство, преобразили всё лучшее, чем жил их народ, наполнили всё новым смыслом.

Однако при этом кельтские святые часто живут одни, как отшельники, либо в одиночку совершают миссионерские путешествия. Кельты нередко одиноки по жизни и едины по духу. При этом всеединство выражалось в монашестве. Общинная жизнь крайне много значила для кельта. Само появление многочисленных монастырей говорит о том, что кельты в основном желают жить общинно и дружественно внутри своей общины. Христианство открывает кельтам мир человеческой души с её сложнейшими переживаниями. Кельты обращаются к глубинам своей личности, но при  этом они осознают себя как принадлежащих к одной церкви. Кельтский святой не является одиночкой перед Богом, даже если он живёт в отшельничестве, подобно Меланджелле, или путешествует, подобно Коламбе. Пусть не обманет нас внешнее уединение – его целью было не разорвать общение с человечеством, а возлюбить Христа и каждого человека.

В кельтском язычестве было понятие Волшебной страны (имевшей разные названия), иного мира, куда можно прийти или доплыть. Это одновременно и мир умерших, и мир волшебных персонажей. Христианство дало возможность на всё течение жизни взглянуть как на чудо. Жить стало не только важно, но и радостно, и светло. Кельтские святые светло смотрят на окружающий мир и человека в нём. Они убеждены, что в Господнем мире для всех приготовлены любовь и радость. Но при этом человек призван творчески вмешиваться в ситуацию чьей-то скорби и боли. Так, святая Бригитта принимает в монастыре странников и больных. В других монастырях укрываются путники, находят приют бездомные и несчастные, обучаются грамоте неучёные. Монастыри кельтов активно служат народу. Даже отшельники не исключены из этого служения. Можно сказать, что вначале отшельник уходит в некое уединённое место и там стяжает благодать, а потом вокруг него собираются ученики и последователи, для которых он становится духовным наставником и служителем, что всегда оказывало благотворное воздействие на простой народ из окрестных селений.

Ощущение Живого Бога и Его благодати позволяло кельтским святым жить радостью и надеждой. Святой Коламба, лицо которого, по свидетельству современников, сияло неземным светом, просит похоронить его на острове Иона и говорит: «Пусть тут настанет час моего воскресения». В этом проявляется его ощущение побеждённой смерти, торжества и ликования благодатной жизни в Господе. С точки зрения кельтских святых нельзя знать, что Бог есть, и не радоваться этому. Предощущение всеобщего воскресения свойственно святому Коламбе. Недаром в его уставе говорится монахам, что они должны «демонстрировать усердие в пении во время заупокойной службы, как если бы умерший человек был их закадычным другом».

Мысль о вездеприсутствии Божием отражена в уставе в записи о том, что монахи должны были часто совершать крестное знамение: перед дойкой коров над ведром для молока, над инструментами перед их использованием, над лампадами и так далее. По мысли святого Василия Великого, благодатный человек узнается по тому, что всегда помнит о Боге, что бы он ни делал. Коламба формулирует в уставе ту же мысль, в её практическом применении. Память о Боге рождается от ощущения Его присутствия. Аскеза и молитва приводят к благодатной любви, а любящему и ощущающему Христа неизменно радостно и светло жить на земле. Известно, что гостям в монастыре Коламбы всегда радовались и тепло их принимали.

Святой Патрик, можно сказать, благословил миссионерскую активность ирландских монахов, и знаменитое движение перегринов, совершаемое вдали от родины, тому пример.

Перегрины (а среди них было множество святых) понимали, что в жертву Богу должно быть принесено самое дорогое, то есть любовь. А Бог, очистив человеческую любовь, отданную Ему, вернёт её исцелённой и преображенной. Происходило и переосмысление по отношению к тому, что дорого сердцу. Святой Коламба Шотландский, говоря, что ему в Ирландии дорого всё, кроме её королей, отнюдь не романтизирует в воображении образ своей страны. Он по-христиански трезво понимает, что никакая «земная» земля не синоним рая и никакая земная власть не является его прообразом. И тем не менее рай совсем близко, он открывается чистому сердцу в любом месте мира. Именно чистота и даёт человеку жить Богом, а такая жизнь блаженна. Согласно христианскому пониманию, отраженному в практике кельтских святых, покаянная борьба со страстями позволяет Богу жить в человеке, в меру очищения последнего. Такая жизнь восстанавливает в человеке его связь с человечеством. Не случайно вокруг ирландских монастырей собирается множество мирян, живших вместе с монахами и взаимно служивших друг другу. Так, в монастырях люди находили духовный совет, поддержку и утешение, монахи воспитывали и обучали ирландских детей. А люди,  в свою очередь, не считали зазорным работать на монастырских полях и в мастерских. Это своеобразное трудничество воспринималось и той, и другой стороной как единая христианская жизнь и общее служение.

Исцеляя себя, подвижник низводит благодать в дольний мир, и всё вокруг него исцеляется. Поэтому неслучайно с точки зрения христианства то особое отношение животных к кельтским святым: кабан расчищает место для монастыря святому Сиарину, конь плачет рядом со святым Колмциллом, предчувствуя смерть хозяина. Подобных примеров в житиях множество.

Артём Перлик

https://pravlife.org/ru/content/svyatost-v-severnoy-srednevekovoy-tradic...