Святитель Петр, волынский покровитель Москвы. Андрей Власов

6 сентября празднуют память святителя Петра, ревностного подвижника и молитвенника, который стал митрополитом Киевским и почил митрополитом Московским. Именно ему, уроженцу западного края современной Украины, Господь судил сыграть решающую роль в становлении Москвы как центра русской государственности.

Будущий святитель родился во второй половине XIII века (точная дата неизвестна) от благочестивых родителей Феодора и Евпраксии. Семи лет от роду он был отдан в учение грамоте, но «был косноязычен и весьма непонятлив». Однако вскоре он сподобился чудесного явления некоего святого мужа, после чего «отверзлись уста Петровы и озарились мысли светом».

В учении он превзошел всех своих сверстников. В те времена быть грамотным человеком было все равно что сегодня иметь диплом Оксфорда. Перед такими людьми открывались блестящие перспективы при княжеском дворе или в купеческом сословии. Но Петр избирает житие иноческое. В 12 лет он уходит в монастырь, где исполняет самые трудные послушания. Кроме трудов в пекарне, он носил воду и колол дрова для всех братии, а также стирал их одежду. Отличительными чертами его характера были кротость и смирение. Он также нес подвиг сугубого поста и молитвы. Со временем он научился писать иконы, и, как свидетельствует его житие, «и бысть иконник чуден». Свои иконы он отдавал игумену обители, а тот раздавал их братии и богомольцам. Некоторые же свои иконы святой Петр продавал – и раздавал деньги нуждающимся.

Через некоторое время святой Петр был рукоположен в сан иеродиакона, а затем и иеромонаха. Еще через некоторое время он по благословению своего духовника удалился из обители для сугубых монашеских подвигов. С целью найти уединенное место он обходил окрестности и построил себе жилище на реке Рате. Там к нему стали собираться желающие послужить Господу в иноческом чине. Была построена Церковь и кельи. Вскоре на том месте организовался монастырь, названный Новодворским, а Петр стал его игуменом. Подвиги святого вскоре стали известны по всей Волынской земле, и даже Галицко-Волынский князь Юрий Львович приходил в Новодворский монастырь «послушати словеси преподобного».

Беседа Ратского игумена Петра с волынским князем, клеймо иконы «Свт. Петр в житии», нач. XVI в.

Немудрено, что после смерти галицко-волынского митрополита Нифонта в 1305 году великой князь Юрий Львович не видел никакой иной кандидатуры на митрополичью кафедру, как только святого Петра.

Здесь следует сделать отступление и кратко сказать о церковной и политической обстановке того времени. Некогда относительно централизованное и могущественное Киевское государство в XII-XIII веках превратилось из-за междоусобиц в группу враждующих княжеств. Эта вражда, которая выражалась в бесконечных военных походах друг на друга с целью посадить того или иного князя на тот или иной престол, приносила Руси неизмеримо больше страданий, чем все нашествия иноплеменных вместе взятые. Государственного единства на Руси с центром в Великом княжестве Киевском не существовало уже с конца домонгольского периода, т.е. с середины XIII века.

Киев, что называется, изжился и перестал быть городом не только великокняжеским, но и просто княжеским. Некогда славный стольный град превратился в убогий пригород, который управлялся каким-нибудь боярином. Кроме политических, на это были и экономические причины, обусловленные закатом величия Константинополя и связанным с Византией торговым путем «из варяг в греки». Захват и жестокое разграбление Константинополя крестоносцами в 1204 году окончательно подорвало эту торговлю. Властные полномочия Киева стали перенимать другие центры. На Руси таковых сформировалось два: Галицко-Волынское княжество и Владимиро-Суздальское. Эти княжества также были нецентрализованными, в них происходила постоянная борьба за влияние между крупными городами. Во Владимиро-Суздальском во времена святителя Петра и его предшественников состязались за первенство могучая Тверь и только-только становившаяся на ноги Москва.

В 1237 году, т.е. в самый год нашествия татар на северо-восточную Русь, в Киев прибыл митрополит Иосиф, родом грек, поставленный на Киевскую митрополию в Никее, где в то время находились византийский император и патриарх, изгнанные латинянами из Константинополя. Но в 1240 году, убегая от татарских полчищ, идущих на Киев, он удалился обратно в Византию и уже более на Руси не появлялся. Кроме страха за свою жизнь, был еще и политический расчет. Византия в то время вела переговоры с монгольской империей, и ей очень неудобно было иметь своего митрополита, грека по национальности, среди врагов монгольских правителей.

Воспользовавшись этим моментом, великий князь Галицкий Даниил Романович послал русского игумена Кирилла к византийскому патриарху Мануилу II для поставления в митрополиты Киевские и всея Руси. В 1249 году он вернулся на Русь, облеченный этим высоким саном. Жить в Киеве он не мог по определению. После фактического уничтожения Киева монголо-татарами в 1240 году он превратился в жалкий поселок с горсткой жителей, оставаться в котором было просто опасно для жизни. Перед новым митрополитом, русским по национальности, да к тому же уроженцем западного края, встает непростой выбор: куда из двух зарождающихся центров русской государственности перенести свою первосвятительскую кафедру – в Галицко-Волынское княжество, или во Владимиро-Суздальское?

И тут происходит первая «зрада», как сказали бы сейчас ревнители «украинской идеи». Митрополит Кирилл переезжает во Владимир на Клязьме, а не в свою родную волынскую землю. Объяснение этого поступка лежит в религиозной плоскости. Дело в том, что князь Даниил Галицкий, как в своих бесчисленных войнах с другими русскими княжествами, так и в противостоянии с монголо-татарами, стал настойчиво искать поддержки римского папы Иннокентия IV. Платой за такую помощь, часто эфемерную, всегда оказывалось Православие. В год возвращения митрополита Кирилла из Никеи князь дал папе согласие на присоединение к Ватикану подвластных ему земель, за что папа пожаловал ему королевский венец. Приезд Кирилла несколько отстрочил коронование, но оно таки состоялось в 1254 году в Дрогичине, когда папский легат торжественно миропомазал и короновал Даниила.

Галицкий князь впоследствии своих обещаний папе не выполнил, как, впрочем, и папа своих. Но факт остается фактом – митрополит Кирилл, который почти никогда постоянно не жил во Владимире, а ездил по русским землям, утверждая народ в вере и благочестии, ни разу за все 32 года своего святительства не был в Волынской земле. Ни одна известная летопись об этом не сообщает. Митрополит Кирилл скончался в 1281 году в Переяславле-Залесском и был погребен в Киеве в Софийском соборе.

Его преемник митрополит Максим, родом грек, на Волыни бывал, как и во всех остальных русских княжествах, и северных, и южных. Во время одной из своих архипастырских поездок митрополит Максим побывал и в Новодворском монастыре на реке Рати, где имел беседу с игуменом Петром. Святой Петр преподнес ему в дар икону Успения Пресвятой Богородицы, перед которой святитель Максим молился до конца своей жизни.

Благословение Ратского игумена Петра свт. Максимом, клеймо иконы «Свт. Петр в житии», нач. XVI в.

Но несмотря на свои частые визиты на Волынь, митрополит Максим также поселился во Владимире. Более того, он окончательно перенес туда первосвятительскую кафедру из Киева. Глядя на такие дела, южнорусские князья поняли, что в борьбе за общерусскую гегемонию они упускают из своих рук очень важный символ политического первенства. И стали хлопотать в Константинополе (отвоеванном у латинян в 1261 году) об отделении южнорусских епархий в особую митрополию. Согласно греческим источникам, Константинополь довольно негативно относился к подобным проектам, но внук Даниила Галицкого Юрий Львович сумел-таки убедить греков поставить им отдельного митрополита. Какие аргументы были пущены в ход – неизвестно. Предположительно, те же самые, как при передаче южно-русской митрополии от Константинопольского патриархата в Русскую Православную Церковь в 1686 году. Первым независимым митрополитом Галицко-Волынским стал предшественник святителя Петра – Нифонт.

Таким образом на Руси явилось два митрополита: Максим и Нифонт, которые скончались почти одновременно, Максим в 1303-м, а Нифонт в 1305 году. Причем митрополит Максим был погребен уже не в Киеве, а во Владимирском Успенском соборе. В этих условиях в Константинополь были посланы два кандидата на митрополичьи кафедры. От Галицкого князя – Петр и от Владимирского – Геронтий.

Однако греки решили опять объединить русские митрополии и поставили в 1308 году единого митрополита – Петра, который по традиции именовался митрополитом Киевским. И тут происходит вторая «зрада». Опять уроженец Волыни избирает местом пребывания первосвятительской кафедры не родное Галицко-Волынское княжество, а Владимиро-Суздальское. И опять причиной этого является католическое влияние на южно-русских князей из Польши и Пруссии. Проблема эта усугубляется еще и тем, что в это время в Византии происходит реакция на Лионскую унию 1274 года, и греки при поставлении новых архиереев требовали строго дистанцироваться от каких-либо контактов с латинянами. Таким образом, святитель Петр также утверждает свою кафедру во Владимире.

Но и здесь не обходится без проблем. Великий князь Михаил Ярославич Тверской, который отправлял в Константинополь своего ставленника Геронтия, принял святителя Петра очень неблагосклонно. В Константинополь понеслись ложные доносы и обвинения с требованием снять святителя Петра с кафедры. По этому вопросу в 1311 году в Переяславле-Залесском даже собирался Собор, закончившийся полным оправданием святителя. Причем святой Петр не искал оправдания, летопись говорит, что он обратился к присутствующим с таким словом: «Братие и чада! Я не лучше пророка Ионы; если ради меня великое смятение, изгоните меня, да утихнет молва». А когда чаша весов склонилась на сторону святителя и уже его клеветникам грозила расправа, Петр кротко их простил и сказал одному из них: «Мир тебе, чадо, не ты сотворил сие, но диавол».

И вот на этом Соборе, который, согласно летописям, проходил в такой бурной обстановке, что дело едва не доходило до кровопролития, одним из защитников оклеветанного митрополита Петра выступил мало кому известный, далеко еще не великий, а всего лишь просто князь, Юрий Данилович Московский. После Собора и оправдания нелюбовь великого князя Михаила Тверского к святителю Петру продолжилась. Из-за этого ему стало неудобно проживать во Владимире, вотчине Михаила Тверского.

Святитель Петр, как и его предшественники, также часто совершал пастырские объезды своей митрополии, «переходил Волынскую землю, и Киевскую, и Суздальскую». Летопись свидетельствует, что святой Петр останавливался и проповедовал не только в городах, но и в весях, то есть селах, с незначительным количеством населения, «проходя все места и забывая труды и болезни свои в попечении о духовном стаде».

И все чаще он останавливается гостить в небольшом городке Москва, где тогда княжил Иван Данилович Калита, который подолгу беседовал со святителем о Священном Писании и с умилением слушал его поучения. Чувствуя приближавшуюся кончину, святитель Петр сказал Ивану Даниловичу свои знаменитые пророческие слова: «О сыне! Многое твое благочестие, да послушай мене днесь. Да зиждется церковь камена во граде твоем Святая Богородица. Если ты послушаешь меня, сын мой, то и сам прославишься более иных князей с родом твоим, и град твой будет славен между всеми городами русскими, и святители поживут в нем, и кости мои здесь положены будут».

С каким рвением князь Иван Калита стал исполнять просьбу святителя, говорит тот факт, что Московский Успенский собор начали строить не весной, как то было в обыкновении в северной Руси, а в августе.

Святитель Петр предал дух свой Богу 20 декабря 1326 года и был погребен в строящемся Успенском соборе. Всего через 13 лет, в 1339 году, он был причтен к лику святых.

Пророчество Волынского игумена и Московского святителя исполнилось. Иван Данилович Калита в 1328 году, через два года после кончины святого Петра, получил в Золотой Орде ярлык с титулом великого князя, а следующий митрополит на Руси, грек Феогност, уже официально перенес первосвятительскую кафедру из Владимира в Москву.

Вся эта история заставляет сделать некоторые выводы.

Во-первых, возвышению Галицко-Волынского княжества как центра государственности на Руси помешала именно готовность южнорусских князей на союз с Ватиканом для достижения политических целей. А шансы были очень неплохие. И митрополит Кирилл, и святитель Петр были родом с Волыни и с большим удовольствием способствовали бы такому возвышению.

Во-вторых, возвышению Москвы способствовало то, что московские князья, в то время очень слабые и незначительные, с любовью и почтением относились к угоднику Божию, святителю Петру. Если бы это делали князья Тверские, то с большой долей вероятности у России была бы сейчас другая столица.

И в-третьих, для построения прочной украинской государственности нынешним властям необходимо брать пример с московских князей времен святителя Петра. А именно:

• прекратить гонения на Украинскую Православную Церковь;
• перестать поддерживать раскольников и униатов;
• исполнять то, что говорит нынешний митрополит Киевский, Блаженнейший Онуфрий.

Кстати, почитайте его биографию, хотя бы в Википедии, найдете много параллелей со святителем Петром: то же продолжительное монашеское житие, те же низкие послушания, те же клевета и осуждение из уст злопыхателей и та же ревность в заботе о пастве.

Святителю отче Петре, моли Бога о нас.

http://uoj.org.ua/publikatsii/govorit-istoriya/svyatitel-petr-volynskiy-...