Святая Чаша на Литургии преждеосвященных Даров

Страница для печатиОтправить по почтеPDF версия
Карабинов Иван Алексеевич, богослов, профессор Санкт-Петербургской духовной академии по кафедре литургики
Современный служебник Русской Православной Церкви содержит особый комментарий, называемый «Изъявление о некиих исправлениях в служении преждеосвященныя Литургии». Именно эта добавленная в XVII веке статья внесла в отправление Литургии преждеосвященных Даров значительные изменения. Исследованием о том, каково было верование Древней Церкви и откуда в наши богослужебные книги проник ряд новых указаний, занимался профессор Санкт-Петербургской духовной академии Иван Алексеевич Карабинов (†1937).

  

От редакции

Согласно церковному уставу, во время Великого поста не принято ежедневно совершать полную Литургию. С другой стороны, имея в виду обыкновение древних христиан причащаться Святых Тайн часто, Церковь установила совершение особой службы, которая получила название Литургии преждеосвященных Даров. На этой Литургии ранее освященный Агнец влагается в Святую Чашу и преподается верующим.

В наше время причастников на такой Литургии немного. На ней немного и прихожан. Обычно об этой Литургии знают лишь то, что она совершается Великим постом по средам и пятницам. Кроме того, встречается ошибочное мнение, что на преждеосвященной Литургии мирян не причащают, впрочем, оно не очень далеко от истины. Ввиду распространенного представления, что Чаша на этой Литургии не освящается и в ней находится вино с водою, не преложенное в Кровь Христову, на Литургии преждеосвященных Даров не принято причащать младенцев. В таком случае возникает естественный вопрос: для чего нужна эта Чаша с якобы простым вином, которым не причащают?

Современный служебник Русской Православной Церкви содержит особый комментарий, называемый «Изъявление о некиих исправлениях в служении преждеосвященныя Литургии». Именно эта добавленная в XVII веке статья внесла в отправление Литургии преждеосвященных Даров значительные изменения. Исследованием о том, каково было верование Древней Церкви и откуда в наши богослужебные книги проник ряд новых указаний, занимался профессор Санкт-Петербургской духовной академии Иван Алексеевич Карабинов (†1937). Результат его работы — статья «Святая Чаша на Литургии преждеосвященных Даров» была опубликована в 1915 году в летних номерах журнала «Христианское чтение». Поскольку переиздания его статей не последовало, а сам журнал стал библиографической редкостью, мы предлагаем читателям ознакомиться с его работой, которая приводится здесь в сокращении.

Исходным пунктом для предписаний «Изъявления» служит мысль, что в Святой Чаше на Литургии преждеосвященных Даров бывает лишь освященное «вложением частицы» Святых Тайн «вино», но отнюдь не Святая Кровь. Соответственно с таким взглядом «Изъявление» предписывает нести дискос и потир одному лишь священнику, дискос — у головы, а потир с вином — в левой руке,— «диакон же, с кадильницею точию предходя, кадит часто». «Изъявление» опускает слова «исполнение Духа Святаго» при вложении в потир частицы Святого Хлеба и слова «теплота веры исполнь Духа Святаго» на вливание туда теплоты. На принятие священнослужителями Святого Хлеба «Изъявление» соединяет слова причащения и Святого Тела и Святыя Крови. И, наконец, вкушение священнослужителями от потира, по «Изъявлению», должно совершаться молча. Причем диакон, причащаясь, совсем не испивает из Чаши, это он может делать лишь при потреблении Святых Таин по заамвонной молитве. Так же должен поступать и иерей, если служит один. Мысль, что в потире содержится лишь освященное вино, помимо изложенных предписаний, влечет за собой немаловажное ограничение и для мирян. Основываясь на «Изъявлении», наши священнослужители отказываются причащать на Литургии преждеосвященных Даров маленьких детей.

«И причащаются по последованию службы Иоанновы»

Однако «Изъявление» внесено в наш служебник сравнительно недавно,— при Патриархе Иоакиме. В изданиях правленного служебника до 1676 года о Великом входе и о причащении священнослужителей на Литургии преждеосвященных Даров говорилось просто: «И преносят Святые Дары по обычаю,— и творит (иерей) по обычаю святое причастие Божественных Даров». За отсутствием нарочитых пояснений к этим отметкам их, очевидно, нужно понимать в том смысле, что порядок и Великого входа, и причащения на Литургии преждеосвященных не должен отличаться от порядка, принятого на полной Литургии. Рассуждая последовательно, нужно принимать содержимое Святой Чаши не просто за освященное вино, но за Святую Кровь. Московские дониконовские печатные служебники также предписывают творить Великий вход на Литургии преждеосвященных Даров по чину полной Литургии, не исключая и поминовений — «Всех вас да помянет» и прочее. О причащении эти служебники говорят довольно выразительно: «И причащаются (священнослужители) пречистых Таин по последованию службы Иоанновы». Изредка встречаются рукописные служебники с подробным уставом причащения священнослужителей на Литургии преждеосвященных Даров, где содержимое Святой Чаши прямо и решительно исповедуется Божественною Кровью[1]. В киевских служебниках устав причащения священнослужителей на Литургии преждеосвященных Даров изложен со всеми обычными формулами и молитвами, в таком же виде, как он полагается на Литургиях святителя Василия Великого и Иоанна Златоуста. На Руси такая практика сохранялась до середины XVII века.

В своем уставе о Чаше на службе преждеосвященных Даров русские рукописные и старопечатные служебники строго следуют преданию Греческой Церкви. Существование в последней верования, что на означенной Литургии содержащееся в Чаше вино через вложение в него части Святого Тела претворяется в Святую Кровь, по бесспорным, ясным и авторитетным свидетель­ствам можно проследить почти до Х века. «…лишь ради освящения Чаши» Например, имеется датируемое XI веком послание неизвестного Константинопольского Патриарха некоему Павлу, избранному во епископы Каллиполя, о чине проскомидии и о Литургии преждеосвященных Даров. Патриарх пишет следующее: «В последнее воскресенье сырной седмицы, при совершении полной Литургии Святые Хлебы приготовляются не в обычном, но в большем количе­стве. По причащении они хранятся до пятка в особом ковчеге, причем Святая Кровь не вливается в них, ибо в постные дни ежедневно при совершении преждеосвященной Литургии приготовляется и освящается Чаша, в которую влагается освященный ранее Хлеб, возвышаемый и преломляемый. И какая нужда примешивать Святую Кровь к Божественному Хлебу? Ибо преждеосвященная Литургия совершается лишь ради освящения Чаши»[2]. Далее Патриарх разъясняет, что Божественный Хлеб напаяется Святой Кровью лишь для домашнего причащения отшельникам, нежелающим нарушать свое безмолвие, затем — для напутствования больных. Для этой цели запасные Дары, по словам Патриарха, оставляются после каждой полной Литургии и хранятся до следующего утра. Рекомендуемая в этом послании практика принадлежит соборной церкви Константинополя — Святой Софии. Такой обычай считался характерной особенностью соборного храма и держался там продолжительное время.

В XII веке Константинопольский Патриарх Михаил Оксийский в «Извещении царю»[3] также отмечает, что «немного ранее святого причащения диаконы касаются стоящих (на престоле) Святых Чаш и приглашают не как на полной Литургии —„Исполни, владыко“, но — „Благослови, владыко“, и после того как священник ответит: „Благословен Бог наш…“, влагается преждеосвященный и ранее совершенный Святый Хлеб в таинственную Чашу и содержащееся в последней вино прелагается во Святую Кровь Господню и признается прелагающимся». К XII веку можно отнести интересное мнение, приведенное в качестве схолии у Константина Арменопула в «Сокращении божественных и священных правил»[4], которую тот усвояет «блаженному Иоанну», по всей вероятности Китрскому. В схолии написано: «не напаять преждеосвященных Даров посредством лжицы Кровью Господней правильнее». Такое мнение предполагает освящение Чаши через вложение в нее частицы Святого Тела.

С другой стороны, и напоение преждеосвященного Хлеба Божественною Кровью, по мнению византийских церковных писателей, отнюдь не лишало Святую Чашу на Литургии преждеосвященных Даров того значения, какое она имела при Святом Хлебе, не соединенном со Святой Кровью. Даже при данном условии содержимое потира признавалось истинною Кровью Господней, а не просто освященным вином. Блаженный Симеон Солунский, имея в виду преждеосвященную службу со Святым Хлебом, напоенным Святой Кровью, писал: «Мы не творим (на преждеосвященной службе) вторично проскомидийной молитвы при соединении (вина и воды). Почему же? Потому что Хлеб совершен, священнодействован, освящен, вознесен и соединен с Божест­венною Кровью: в священную Чашу без всякой молитвы вливается вино и вода, чтобы, по раздроблении Божественного Хлеба и после того, как в нее по обычному порядку вложена будет лежащая горé (на дискосе) частица, содержимое потира этим освятилось и чтобы затем иерей в обычном порядке причастился от Хлеба и от Чаши сам и преподал имеющим потребу в причащении,— священнослужителям ли в алтаре по обычному для них чину, или мирянам — посредством лжицы… Итак, содержимое Чаши освящается на преждеосвященной Литургии не призыванием Святаго Духа и не благословением, но общением и соединением с животворящим Хлебом, истинным Телом Христовым и соединенным с Кровью»[5]. Блаженный Симеон не называет содержимое Чаши прямо Святой Кровью, но освящение вина чрез соединение со Святым Телом на Литургии преждеосвященных Даров он ставит наравне с освящением потира чрез призывание Святого Духа и благословение священнослужителя за полной Литургией.

Свидетельства греческих служебников

Почти все особенности совершения Великого входа и причащения священнослужителей на Литургии преждеосвященных Даров, которые мы находим в славянских рукописных и старопечатных служебниках, одинаково встречаются и в греческих источниках до самого позднего времени. Так, некоторые греческие рукописи XVI века и даже печатные евхологии XVI–XVII веков предписывают на преждеосвященной Литургии совершать Великий вход в обычном порядке с провозглашением «Да помянет всех вас Господь Бог». При вложении частицы Святого Хлеба в потир греческие рукописи предписывают произносить или «Исполнение Святаго Духа», или же, как указывает Патриарх Михаил: «Благословен Бог наш».

Древний устав великой константинопольской церкви, исходя из принятого этой церковью взгляда на Святую Чашу при преждеосвященной службе, указывает и особенный порядок приготовления в таком случае потиров. До Великого входа «один из пресвитеров, отправляясь в сосудохранительницу, влагает в потиры частицы Святого Хлеба, а вслед за ним главный иподиакон со словами „Благослови, владыко“ вливает в потиры вино с теплотою. Священник при этом говорит: „Соединение Духа Святаго“. Исключение делается для первого и второго потира, которые исполняются самим Патриархом, а в его отсутствие — первенствующим священником»[6].

Латинские мнения

Проводимый нашим «Изъявлением» взгляд на то, что содержимое Святой Чаши на преждеосвященной службе является лишь освященным вином,— западного и не особенно древнего происхождения. Первое свидетельство, которое противоречит древнему восточному верованию, относится к IX веку, когда западный литургист Амаларий Менский во время своего пребывания в Риме в 831 году имел беседу с римским архидиаконом Феодором о причащении в Великий Пяток. Архидиакон ему сказал: «На богослужении, за которым папа лобызает крест, никто не причащается. Освящающий согласно с „Уставом“[7] вино соединением Хлеба и вина не соблюдает церковного предания, о котором говорит папа Иннокентий I, что в те два дня (то есть в Пяток и Субботу Страстной седмицы) таинства Евхаристии не совершается»[8]. Позднейшие средневековые латинские богословы ссылку на церковное предание заменили догматическим обоснованием: «Никогда месса не совершалась без слов: „Сие есть Тело Мое“»[9].

Полемика и ее последствия

В XVII веке полемика католиков с православными дошла и до Русской Церкви. В 1627 году вышла известная книга поборника унии П. Аркудия: «De concordia ecclesiae occidentalis et orientalis in septem sacramentorum administratione». Одна из глав этого сочинения[10] посвящена православному «злоупотреблению» с Чашей на преждеосвященной службе. В ней Аркудий осуждал практику совершения Великого входа и советовал только священнику нести и дискос и потир, а диакон должен был кадить впереди, и без всяких поминовений проходить в алтарь. Вскоре после появления сочинения Аркудия (в 1642 году) его критические замечания о православном богослужении в разработанном и дополненном виде и в резком полемическом тоне повторил на Руси в своей книжке о ересях Русской Церкви[11] ренегат Кассиан Сакович, до перехода в католичество — Дубенский архимандрит. Найденную Аркудием неловкость в совершении Великого входа за Литургией преждеосвященных Даров Сакович прямо обозвал «поповской глупостью» и к этому прибавил еще придирчивое нападение на древнее церковное верование о Святой Чаше в преждеосвященной Литургии. В ответ на книжку Саковича в 1644 году в Киеве Петр Могила под псевдонимом Евсевия Пимина издал «Λίθος, или Камень с пращи истины Церкве Святыя православныя». При разборе критики Саковича «Камень», к удивлению, молчаливо соглашается с противником в главном пункте — о Святой Чаше, и делает любопытнейшее признание: «В преждеосвященной Литургии погрешение в глаголании слов Святейших Таин (и инным литоргиам свершенным приличных), когда с потыря священник вино в Кровь Господню неосвященно вкушает, яко в новом служебнице суть положена: уже сие пастырие наши усмотревшеи исправиша, таможде сыновне листы некие препечатавше. О чесом ты аще и добре веси; обаче Каиновым сердцем, да в смятение народ российстий поощриши, неключно баснословиши». Впрочем, в данном случае митрополит Петр Могила поступал последовательно: в изданном раньше (в 1639 году) служебнике он дал разъяснение в чисто католическом духе, что Евхаристия освящается Христовыми словами; согласовать с таким взглядом древнее церковное верование об освящении Святой Крови посредством соединения со Святым Телом затруднительно.

«Церемониялнаго ради обиходу вместо полоскания уст»

Примечательно, что в 1653 году в Киеве при архимандрите лаврском Иосифе Тризне было выпущено четвертое издание киевского служебника, представляющее собой точную перепечатку могилянского издания 1639 года без всяких исправлений в чине Литургии преждеосвященных Даров. Подобные же перепечатки без изменений произведены были в 1681 и 1692 годах во Львове. Но выпущенный в 1646 году знаменитый «Евхологий», или Требник Петра Могилы в числе статей трактата «О пресвятой и предивной Тайне Тела и Крови Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа» содержит и главу: «О некиих исправлениях в служении преждеосвященныя службы». Киевская статья отличается от московского «Изъявления» меньшим объемом, большей суровостью суждения, значительной резкостью, даже, можно сказать, дерзостью выражений, а также недостаточной последовательностью в своих предписаниях. Требник Петра Могилы называет содержимое потира на преждеосвященной Литургии простым вином не только на проскомидии или на Великом входе, но и после вложения туда частицы Святого Тела. Любопытно, что Петр Могила, в отличие от московского «Изъявления», не отменяет обычных слов при исполнении Святой Чаши и при вливании в нее теплоты, равным образом он позволяет диакону вкушать от Чаши тотчас же по причащении от Святых Таин: «Егда де от Чаши пиеши или диакону подаваеши ничтоже глаголи, ибо тамо простое есть вино, а не Владычня Кровь, точию церемониялнаго ради обиходу, употребляемо бывает, вместо полоскания уст».

В Москве новая киевская практика совершения Литургии преждеосвященных Даров в первый раз проведена была в «Чиновнике архиерейского священнослужения», рассмотренном и одобренном на Соборе русских святителей 1675 году под председательством Патриарха Иоакима. На полях белового списка «Чиновника» напротив описания Великого входа и причащения священнослужителей на преждеосвященной Литургии стоят пометки: «справить и в служебниках», «чин причащения написать в служебниках»[12]. Редактором «Чиновника» был известный московский справщик, монах Чудова монастыря Евфимий. Обнаруживающаяся в «Чиновнике» тенденция, и, отчасти, выбор пособий, привлеченных для составления этой книги, заставляют думать, что над редактированием «Чиновника» Евфимий работал не единолично, или, по крайней мере, не без руководства и внушений. В числе пособий, служивших для редактирования и справы «Чиновника», был служебник киевской печати, о чем свидетельствуют пометки в черновом списке: «списать с киевского» или «служебник киевский». Эти пометки, нужно думать, имеют в виду служебник могилянского издания 1639 года, с которым московский «Чиновник» весьма близко сходится и по своей латинской точке зрения на время предложения Святых Даров.

Собранные материалы едва ли позволяют сомневаться в том, что «Изъявление о некиих исправлениях в служении преждеосвященныя Литургии», рассматриваемое с историко-литургической точки зрения, есть привносной и сторонний элемент. Наряду с некоторыми другими указаниями оно является частью инославного осадка, принесенного в Москву во второй половине XVII века волной южно-русских правленых богослужебных книг.

Материал подготовил
иеродиакон Пантелеимон (Шустов),
 

Примечания

[1] Таков, например, замечательный подробным изложением порядка священнослужения служебник Хлудовской библиотеки № 115, писанный в 1602–1603 годах при Патриархе Иове в Чудовом монастыре священноиноком Авраамием ростовцем.

[2] J. Cozza-Luzi, Patrum Nova Bibliotheca, X, 1905, pars 2, p. 169.

[3] Полное заглавие: Τοῦ ἁγιωτάτου καὶ οἰκουμενικοῦ πατριάρχου κυροῦ Μιχαὴλ δήλωσις πρὸς τον βασιλέα ὅτι ἡ τῶν προηγιασμένων μυσταγογία ἀρχαιοπαράδοτος καὶ πῶς ἡ τοιαύτης μυστικὴ τελεσιουργία γίνεται καὶ διατὶ κεκώλυται ἐν τῇ ἁγίᾳ Μ´ τελαία γίνεσθαι. Μ. Γεδεών, Ἀρχεῖον ἐκκλησιαστικλῆς, Ι–1, 1911, σσ. 29–35.

[4] Sect. III, titul. 6. Migne gr. 150, col. 97.

[5] Respons. ad Gabrielem pentapolit. 57. Migne gr. 155, col. 909.

[6] А. Дмитриевский. Древнейшие патриаршие типиконы, 1907, с. 330, прим. 1.

[7] Ordo, устав или чин папского богослужения, на который ссылался Амаларий.

[8] Migne, lat. 20, col. 555–556.

[9] S. Durandus (†1295). Mabillon, XCI.

[10] Lib. III, cap. 58, p. 342–343.

[11] ἘπανόρθωσιϚ abo Perspectiva y obïasnenie Bledow, Herezyy i Zabobonow Cerkwi Ruskiey tak w artikulach wiary, jak w administrowaniu sacramentow. Krakow, 1642.

[12] Рукописи библиотеки Московской синодальной типографии, № 209, лл. 76 и 69 об.

 

http://www.vstrecha-mpda.ru/archive/22/svjataja_chasha_na_liturgii_prezhdeosvjashhennykh_darov/

 

Литургия Преждеосвященных Даров

Литургию Преждеосвященных Даров без преувеличения можно назвать духовной вершиной великопостного богослужения. Живое, реальное ощущение единства Церкви Земной и Церкви Небесной, переживаемое христианином за этой службой, порождает неоценимый опыт мистического приобщения к вечности, становится еще одной ступенью на пути восхождения в Небесный Иерусалим.

К сожалению, для многих христиан, живущих в миру, эта литургия почти неведома. Совершается она в будние, рабочие дни, и нередко — в полупустом храме. В воскресные дни храм снова наполнится прихожанами, но будет совершаться уже не великопостное, а воскресное богослужение. Между тем, Преждеосвященная литургия занимает особое место в годовом богослужебном круге, которое необходимо знать и в котором необходимо участвовать каждому христианину.

Великий пост — время покаяния, сокрушения о своих грехах, самоуглубления и духовных подвигов ради очищения души. В будние дни Святой Четыредесятницы, от понедельника до пятницы, церковный Устав запрещает совершение Евхаристии, кроме праздника Благовещения Пресвятой Богородицы. С чем это связано? Евхаристия, которая совершается на Божественной литургии,— это всегда праздник, торжество Церкви и радость благодарения (слово Евхаристия переводится с греческого как благодарение), это явление Самого Христа и доказательство Его воскресения. Как же совместить праздничную литургию с великопостным покаянным плачем о грехах? В период Четыредесятницы Святая Церковь установила совершать Божественную литургию только в субботние и воскресные дни, когда пост немного ослабляется. А для того, чтобы не лишить христиан причащения Святых Таин на целую седмицу, чтобы укрепить их в духовном подвиге поста, Устав предписывает совершать особое чинопоследование, называемое литургией Преждеосвященных Даров. Великопостное богослужение и косное (протяжное) пение, соединенное с возможностью приобщиться «Небесного Хлеба», рождает в христианине радостотворную печаль — это особое духовное настроение, в котором гармонично сочетаются покаянный плач и светлое упование на милосердие Божие.

Составителем чина Преждеосвященной литургии считают святителя Григория Двоеслова, папу Римского. Точнее, с его именем связано введение этого чина в Западной Церкви, в то время как на православном Востоке эта литургия была уже повсеместно распространена. Однако сегодня на католическом Западе этот чин совершается лишь раз в году — в Великий Пяток, как раз тогда, когда Устав запрещает вообще совершение какой бы то ни было литургии.

Литургия Преджеосвященных Даров — это древнее вечернее богослужение (так предполагает Устав) среды и пятка. Время суток, определенное Уставом для этой службы, обусловлено тем, что в среду и пяток Великого поста вкушение пищи предписывается только после захода солнца. Поэтому и Божественная Трапеза поставляется на вечернем богослужении. К вечерне добавляется особый чин причащения Христовых Таин, которые были освящены накануне, за полной воскресной литургией. Отсюда и происходит название — Преждеосвященная. Богослужение совершается с особенным благоговением, страхом Божиим и трепетом — ведь на престоле в алтаре находятся уже освященные Дары — Тело и Кровь Спасителя, то есть Сам Спаситель, воплотившийся и принесший Себя в жертву за наши грехи.

На протяжении веков чин Преждеосвященной литургии развивался и изменялся. В его основе лежит практика домашнего самопричащения христиан первых веков и древних отшельников, аскетов-пустынников. Самопричащение мирян было распространено в Церкви не только в апостольские времена и период гонений. В IV веке святитель Василий Великий поощряет благочестивых христиан иметь в своих домах запасные Дары для ежедневного причащения. Со временем эта практика не только ушла в прошлое, но и была запрещена, однако ее следы мы замечаем и в нашей литургической жизни — в причащении преждеосвященными Святыми Дарами.

Современное чинопоследование Преждеосвященной литургии состоит из трех частей, истоки которых уходят в древность: это оглашение (поучения к принятию Святого Крещения), вечерня и, собственно, причащение с подготовкой к нему. И хотя в этом богослужении (во второй его половине) мы находим некоторые элементы литургии, самой литургии не совершается, так как отсутствует ее центр — Евхаристический канон.

После чтения 3, 6, 9-го часов, последования изобразительных и малого отпуста совершается обычная вечерня. Начинается она тем же возгласом, что и полная Божественная литургия: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков».

Затем следует чтение предначинательного 103-го псалма, повествующего о сотворении мира,— непревзойденный гимн Господу Богу, Творцу и Промыслителю. Богослужение продолжают Великая ектения и чтение 18-й кафизмы. «Песни степеней, или восхождений» (псалмы 119–133) названы так по числу 15 ступеней Иерусалимского храма, при восхождении по которым пелись сии 24 псалма. Внимая древним пророчествам о восхождении бывших в плену Вавилонском иудеев в Иерусалим, мы обращаем свои мысленные взоры к Иерусалиму Небесному…

На третьем антифоне кафизмы в современной практике Преждеосвященной литургии происходит некоторое действо, совершенно непонятное для людей, незнакомых с великопостным богослужением. Чтение Псалтири прерывается, и все молящиеся, включая чтеца, с чувством великого благоговения падают ниц. Через полминуты все поднимаются и чтение продолжается. В это время священник в алтаре, при закрытых царских вратах, сотворив земной поклон перед Святыми Дарами, поднимает дискос над головой и переносит Святой Агнец с престола на жертвенник*. Тело и Кровь Спасителя дориносятся с особым трепетом, благоговением и страхом Божиим.

Вечерня продолжается пением десяти стихир на «Господи, воззвах…» с псалмами 140–141. Стихиры Триоди призывают нас к духовному подвигу поста, а песнопения Минеи посвящены святому, память которого совершается в грядущий день. Оканчиваются стихиры Богородичным — песнопением, воспевающим Пречистую Деву. Царские врата открываются, и священник совершает вечерний вход с кадилом. Песнь «Свете Тихий…» прославляет пришедшего во плоти Сына Божия вкупе со Отцем и Святым Духом.

Следующий затем первый прокимен Триоди готовит нас к восприятию ветхозаветных писаний, предваряя чтение первой паремии. Отрывки из Книги Бытия обращают наш мысленный взор к сотворению миру, первозданному человеку, грехопадению прародителей и его последствиям. Адам нарекает имена животным, а Господь создает ему помощницу — Еву. Но вот и первый соблазн, пришедший через древнего змия, первое грехопадение, преступление заповеди Божий: здесь и преслушание, и нарушение поста, и гордыня, и самооправдание, и даже упрек Богу Отцу. Человек лишился первой благодати, природа его претерпела изменение, как будто в результате тяжелой болезни, тело лишилось бессмертия, а душа его покорилась плотским желаниям…

После пения второго прокимна Триоди мы слышим дошедший до нас отголосок раннехристианской литургии тех времен, когда Великий пост был периодом подготовки к принятию Святого Крещения. Отверзаются царские врата и священник с зажженной свечой и кадилом в руках благословляет молящихся словами: «Свет Христов просвещает всех». Молящиеся с чувством смирения и благоговения опускаются на колени, до земли преклоняя свои главы. Горящая свеча — символ Христа, Света мира. «Просвещение», то есть Святое Крещение, к которому готовятся оглашенные, просветит их разум и откроет его к пониманию Священного Писания. Ветхозаветные праотцы, чьи писания возглашают нам паремии, были просвещаемы тем же светом Христовым, которым ныне просвещаются люди Нового Завета. Этот фрагмент богослужения, кроме символического смысла, имеет и исторический: так как Преждеосвященная литургия совершалась вечером, то для освещения помещения в молитвенное собрание вносили зажженный светильник и поставляли его на солее.

Далее следует чтение второй паремии из Книги Притчей Соломоновых, наставляющее верующих уразумевать, любить и искать Божественную премудрость.

После второй паремии мы слышим респонсорное** пение стихов «Да исправится молитва моя…», которые по своей сути являются древним великим прокимном торжественных великопостных служб. Поэтому Устав предписывает канонарху не возглашать, а петь его стихи, стоя перед амвоном, а сам прокимен поет хор.

«Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою: воздеяние руку моею, жертва вечерняя» — взывает ко Господу певец, стоя в центре храма перед амвоном. Ему вторит хор, а певец продолжает: «Господи, воззвах к Тебе, услыши мя: вонми гласу моления моего, внегда воззвати ми к Тебе». Вспоминается только что прочитанная паремия о первом грехопадении… Что же еще остается делать человеку, чтобы преклонить к себе милосердие Божие, как не возопить всею душею к Богу? «Положи, Господи, хранение устом моим и дверь ограждения о устнах моих». Действительно: язык — небольшой член, но много делает... язык — оскверняет все тело… язык…— неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда. Им благословляем Бога и Отца, и им проклинаем человеков, сотворенных по подобию Божию» (Иак. 3, 5–6, 8–9). Очень уместное прошение для великопостной поры. «Не уклони сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех». Как часто мы, лукавя перед совестью, придумываем извинение своим грехам или перекладываем вину на ближнего!.. Во время этого песнопения молящиеся становятся на колени, с покаянием взывая ко Господу.

Чтением молитвы святого Ефрема Сирина с тремя великими поклонами заканчивается вечерня и начинается литургия, точнее, приуготовление ко Святому Причащению.

Диакон произносит положенные ектении, после чего совершается Великий вход: священник переносит с жертвенника на престол Святые Дары, лежащие на дискосе, и потир с вином. Поскольку находящийся на жертвеннике Святой Агнец уже освящен, вместо Херувимской песни мы слышим иные умилительные и вместе с тем страшные слова песнопения: Ныне Силы Небесныя с нами невидимо служат, се бо входит Царь Славы: се Жертва тайная совершена дориносится. (Ныне невидимо служат с нами Небесные Силы, ибо входит Царь Славы: вот таинственная Жертва, уже освященная, торжественно переносится.)


Перед священником идет диакон, непрестанно кадя Святые Дары. Молящиеся со страхом Божиим падают ниц, не дерзая взирать на Страшную Жертву: Сам Христос Своим Честным Телом и Кровию шествует по храму. Хор продолжает: «Верою и любовию приступим, да причастницы жизни вечныя будем. Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа».

Те, кто потрудится не только услышать эти слова, но и пережить их, уже по-другому будут воспринимать не только литургию Преждеосвященных Даров, но и полную Божественную литургию, на которой совершается великое Таинство Евхаристии. Эти незабываемые минуты приобщения к Церкви Небесной навсегда останутся и в памяти, и в сердце христианина.

Снова звучит молитва преподобного Ефрема Сирина, сопровождаемая тремя великими поклонами. Затем следует просительная ектения с молитвами о причащении верных. Начинается она словами «Исполним вечернюю молитву нашу Господеви» — вечерня продолжается, включая в себя элементы литургии. Однако ни песнопений Евхаристического канона, ни Символа веры мы не слышим: Дары уже освящены в минувший воскресный день, а «Верую» читалось на изобразительных и уже не повторяется. Молитву Господню «Отче наш…» хор поет читком, на одной ноте. Особым смыслом окрашиваются слова «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». По толкованию некоторых святых отцов, под хлебом насущным следует понимать Небесный, Евхаристический Хлеб — Святые Таины, потребность в приобщении которым с особенной силой ощущается в период сорокадневного великопостного подвига.

Во время причастного стиха «Вкусите и видите яко благ Господь. Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа» в алтаре совершается причащение духовенства.

Причащение мирян имеет одну особенность: за литургией Преждеосвященных Даров не приобщают грудных младенцев, которые не способны еще вкушать твердой пищи. Это вызвано следующим обстоятельством. Если на полной литургии новорожденных детей причащают каплей Крови, то на литургии Преждеосвященной в потире находится не Кровь, а благословенное вино, служащее для удобства принятия Святых Таин мирянами. Божественная Кровь, которою был напоен Агнец до погружения его в потир, соединена с Телом Христовым нераздельным образом, поэтому не может быть преподана младенцам отдельно от Тела.

Приобщившись Святых Христовых Таин и возблагодарив Господа, верующие расходятся по домам для продолжения великопостного подвига.

Невозможно совершать великопостное странствие, не осмыслив его цели и содержания. Игнорируя же богослужения будничных дней Святого поста, а особенно — литургии Преждеосвященных Даров, мы лишаем себя не только приобщения к красоте и глубине церковной молитвы, но и того, что придает нашему посту смысл и претворяет его из поста гастрономического в пост истинный — духовный и «благоугодный Господеви».

Монахиня Иулиания (Самсонова)


* В Типиконе отсутствуют указания о перенесении здесь Святых Даров с престола на жертвенник для последующего их перенесения обратно с жертвенника на престол: эти действия— отличительная особенность современной литургической практики. Судя по всему, в Древней Церкви Святые Дары хранились не на престоле, а в каком-то особом хранилище на жертвеннике. Оттуда и совершался Великий вход с перенесением Агнца на престол.

** Респонсорное пение — особый вид антифонного пения, при котором пение чтеца, стоящего посреди храма, чередовалось с пением народа, разделенного на левый и правый лики.

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=6225&Itemid=3