Священник Константин Кобелев: Тюрьма – как модель общества

Что нам всем делать сегодня? Жить, молиться. Не вижу каких-то особенных изменений «на злобу дня», что называется.

Православная Церковь должна быть единым целым. А вот протестные движения показывают нам, как возникают разногласия и споры даже среди православных. И начинают люди даже верующие — разделяться – на партии и так далее.

Ничего хорошего я не вижу, никаких положительных перспектив, если у нас в Церкви будет разделение, если будут партии, тем более, не дай Бог, христианские партии. И как будет, что это будет? Причащающиеся у одной Чаши между собой будут спорить, политическую борьбу вести? Когда каждый начинает в свою сторону тянуть — получается плохо.

Основная сила Церкви — в единстве и в послушании.

Для меня пример политики в Церкви – патриарх Гермоген. Это было Смутное время, угроза утраты независимости, нашей веры, потому что католики уже были в Кремле. Патриарх Гермоген не согласился на какие-то увещевания врагов, не стал призывать народ к повиновению «властям». Он отстаивал православную веру, написал послание, которое дошло до Лавры, где оно было размножено. И поднялось ополчение, которое спасло Россию.

Многие люди говорят сегодня: «Вот, был бы царь, был бы порядок». Но основа монархии – это послушание. Когда народ хочет царя, он выбирает его, приносит ему присягу и обещает его слушать и подчиняться ему, покоряться и идти за ним во всех начинаниях. А не искать ежедневно повод для критики. То, что сейчас я вижу, — совершенно антимонархические тенденции.

Что делать, если действия власти расходятся с христианскими представлениями? Слушать Патриарха. Скажет Патриарх: «Идите на митинг», – мы пойдем на митинг. Скажет: «Не идите» — не пойдем.

А сегодня чуть ли не каждый смотрит в ту сторону, в которую ему хочется больше всего, все чаще раздаются возгласы: «Нет, а вот я буду противостоять Церкви, я умнее всех и лучше всех все знаю». Это явное проявление гордыни. И ничего хорошего от этого не будет. Самое главное – это не разделение. А то каждый человек и тянет, как лебедь, рак и щука, каждый в свою сторону. Если эти усилия будут направлены в одну сторону – в сторону Церкви, то в Церкви действительно будут верующие люди, и внешняя их жизнь тоже будет развиваться позитивно.

Если усилия церковных, верующих людей будут разнообразными, несогласованными, то политическая борьба будет внутри Церкви. Тогда вместо того, чтобы стремиться дать Церкви возможность выступить единой силой, мы будем тратить энергию на то, чтобы сеять вражду там, где должна быть любовь. Поэтому здесь и получается, что чисто церковные понятия о послушании, совпадают с политическими надеждами, какими-то политическими представлениями. Церковь может помочь обществу чего-то добиться только путем единения.

В протестных движениях, чем дальше, тем больше деструктивного, далекого от Церкви, от чего-то христианского. И вот, может быть, это все-таки приведет к тому, что люди поймут, что не надо разъединяться, и сплотятся. Когда говорят, что нехороша нынешняя власть, я начинаю думать: если что, будет гораздо хуже.

Так что наша задача — в послушании и единстве. Вот и все. Каждый должен делать свое дело, вот я служу.

Для меня тюрьма – это как модель общества. И наша деятельность там во многом зависит от взаимодействия с тюремным начальством. Потому что, чтоб ты там ни делал, заключенных к тебе приводят. Был один момент, когда начальником был человек, не желавший, чтобы заключенных водили на церковную службу: он приводил 2 — 3 человека всего. Мы все равно служили и молились, и, в конечном итоге, мы победили, потому что начальника этого сняли. Он очень грубо обращался с заключенными, и они устроили бунт. Конечно, это не по нашей инициативе все произошло, но — пошло на пользу Церкви.

Мне очень близка мысль отца Сергия Правдолюбова, что очень важно продолжить работу по канонизации новомученников. Ведь многие имена еще неизвестны из святых, и, самое главное, что мы не полностью еще чисто по-человечески понимаем все эти события, которые происходили в нашей стране, потому что закрыты архивы.

Церкви очень важно, чтобы все-таки проанализировать те события. Больше и глубже понять причины и саму обстановку прошлого для того, чтобы оценить подвиг наших единомышленников. Потому что сейчас некоторые вообще говорят, что там ничего страшного не было, а просто были враги народа…

В дальнейшем нужно дать оценку всех этих дней. Государство должно отмежеваться от гонений прошлого.

Если говорить о наказании за совершения кощунств сегодня… Кто еще к заключенным относится с большей любовью, чем тюремные священники? Каких только людей ни встречаешь там, совершивших тяжелые преступления. Мы общаемся, мы им помогаем.

Но, тем не менее, я считаю, что обязательно кощунники должны быть осуждены… А о помиловании стоит говорить уже после суда. Потому что важно, чтобы было осуждение, чтобы другим неповадно было. Само это явление должно быть осуждено. Мы осуждаем не грешника, а грех. А дальше там может быть амнистия или еще что-то…

Если же не прозвучит осуждение, очень много будет желающих повторить кощунства. Они будут знать, что им ничего за это не будет. Мягкость и доброта в данном случае приведет к тому, что пострадают люди. В первую очередь, те, которые будут это делать. Они же пострадавшие, кощунники, совершившие кощунство. А если это осуждено, то уже все-таки сама по себе угроза наказания будет сдерживать.

Я вижу, как за 2000-е кардинально позитивно изменилась судебная система, условия содержания заключенных, отношение к ним. В результате развития демократии вида девяностых годов, условия содержания заключенных были совершенно невыносимыми, поскольку экономическая ситуация в стране была тяжелой и денег везде не хватало. До заключенных доходил самый минимум.

Могу судить по Бутырской тюрьме. В камерах было очень много народу, лежать могли – посменно, было душно очень, потому что на окнах висели специальные решетки, не позволяющие нормально проветрить. Бытовые условия были очень тяжелые. А сейчас в камерах сделан ремонт, учтены все санитарные условия, уделяется время на прогулки, даже есть спортзал. Есть и храм, и мечеть, и синагога. В тюремной больнице проведен ремонт.

И если те, кто там служит в охране, воспитатели, раньше могли допускать грубость к любому, сейчас стали относиться к каждому человеку иначе. С одной стороны, в этом, конечно, есть заслуга Церкви, а с другой стороны это произошло изнутри из-за реформы судебной исполнительной системы. Изменились требования, изменилась психология людей.

Записала Оксана Головко

Источник: Православие и мир