Свет семи Церквей. Екатерина Ткачёва

Дорогами святых апостолов

Пункт 2. Смирна

Они кажутся бесконечными — огни этого большого, очень большого города. Путник, проезжающий Измир в темноте, успевает мысленно перебрать все изгибы истории этого расползающегося во времени и пространстве локуса. Ещё неизвестно, что тут на самом деле является фантомом... Измир — третий по величине город современной Турции с миллионами жителей, с его огромным портом и аэропортом. Или «неверная Смирна», где в 1922 году турками было вырезано двести тысяч христиан. Или агора на скате горы Пагус, отстроенная Марком Аврелием после сокрушительного землетрясения. Или античный полис, практически убедивший мир в том, что именно он — родина Гомера...

Смирну во время жизни Христа называли вторым оком Азии. Второй среди семи Церквей Асийских упоминает её и апостол Иоанн в своём Откровении. В богатстве и величии Смирна уступала одному только Эфесу.

Церковь Смирны, по преданию, основана самим Иоанном Богословом. Она младше Эфесской сестры — во времена проповеди Петра и Павла её ещё не существовало. О рождении Церкви в Смирне Новый Завет молчит. Время её славы — второй век, когда по всей империи созрела новая жатва мученических венцов.

Богатеющий город был весьма дружески настроен в отношении Рима. В Смирне благоденствовала многочисленная иудейская община. Иудеи здесь пользовались привилегиями — беспрепятственно соблюдали закон, устраивали религиозные собрания, из-за субботы и пищевых ограничений даже освобождались от воинской службы. Пользуясь такой свободой, они в то же время охотно создавали проблемы христианам. До того как император Траян в переписке с Плинием чётко сформулировал отношение государства к христианам, в глазах язычников, не вдававшихся в детали, иудеи и христиане были представителями одной и той же восточной религии. Соответственно, лояльность властей и населения должна была распространяться и на христиан. В случае же Смирны, как мы знаем из книги Откровения и из свидетельств апологетов, иудеи делали всё возможное, чтобы навредить Церкви Христовой.

Примечательно, что обращение Тайнозрителя к знаменитейшей Смирне — самое короткое. Но в нём нет ни единого упрёка, лишь похвалы и ободрения в предстоящих испытаниях.

«Времени нужен ты»

Интересно проследить, как ручейки живой апостольской традиции перетекают из поколения в поколение. С особой ясностью связь времён видна благодаря удивительной фигуре епископа Смирнского Поликарпа, мученика, апостольского ученика, особенно близкого святому Иоанну Богослову. «Обращавшийся со многими видевшими Христа, от апостолов поставленный в Азию епископом Смирнской Церкви», святой Поликарп словно перебрасывает мост между первым и третьим веком. Живые рассказы Поликарпа о проповеди апостолов, сам образ его жизни, на 86-м году увенчанной мученичеством, запомнились многим христианам, вошедшим в третье столетие. В следующем поколении дело своего учителя продолжал святой Ириней Лионский, ставший во главе Галльской Церкви и так принёсший на Запад дух Иоаннова благовестия.

Около 107 года в Смирне побывал святой Игнатий Богоносец. На пути в Рим, где его ожидало мученичество, он в узах, под стражей посетил многие малоазийские Церкви, общаясь с христианами, наставляя их и устно, и в письменных посланиях. В Смирне святой задержался; здесь ему с любовью служили и сам Поликарп, и смирняне, и любимые им эфесяне.

Игнатий Богоносец любил святого Поликарпа чрезвычайно. Он призывал смирнян к единению вокруг своего епископа, прилагал всю силу своего убеждения для укрепления авторитета Поликарпа, в котором провидел оплот не только Церквам Малой Азии, но и всему вселенскому христианству. В дни пребывания в Смирне святой Игнатий написал четыре послания.

После своего отъезда святой Игнатий обращается к Церкви в Смирне с посланием, полным любви и одобрения. Однако он находит нужным высказать и опасения, и предостережения смирнянам касательно лжеучения, распространившегося в Азии. (Конкретно речь шла о ереси докетов, отрицавших воплощение, страдания и смерть Господа Иисуса Христа и Его Воскресение; отрицавших и Евхаристию). Помимо послания к Смирнской Церкви, он пишет отдельное послание Поликарпу. Епископ Смирны не был преемником святого Игнатия по Антиохийской кафедре, но Игнатий словно бы вручил ему то руководящее значение во Вселенской Церкви, которым обладал сам. «Как кормчему нужны ветры или обуреваемому — пристань, так настоящему времени нужен ты, чтобы достигнуть Бога», — писал старец. Читавший эти строки Поликарп был тогда ещё только в начале своего долгого поприща. И после смерти святого Игнатия именно ему довелось в течение полувека стоять на страже чистоты христианского учения, противопоставляя суть и глубину апостольской веры многочисленным для того времени спекуляциям (только к началу II века святой Ипполит Римский насчитывал уже тридцать две «модификации» на тему христианства).

По свидетельству святого Иринея, он писал Церквам и отдельным ученикам, но до нас дошло лишь одно послание к филиппийцам.

Со 130-х по 150-е годы гонения на христиан относительно поутихли, но с середины второго века для Церкви наступили трудные годы. Христианские источники главной причиной гонений того времени называют «неразумную народную молву». Ненависть, вспыхнувшая по отношению к христианам, вышла из языческих низов. Подтверждают это и события в Смирне.

Во время праздника, когда в Смирну съехался народ со всей провинции, во время цирковых зрелищ бешенство кровожадной толпы обратилось против христиан. Прежде всего — против первого из них, прославленного епископа Поликарпа. Святителя берегли и укрывали от преследователей сколько было возможно, пока он сам не отказался скрываться. Как пишет священник Сергей Мансуров в своём замечательном труде о Малоазийских Церквах, «на глазах целой Асии во время языческих торжеств, привлёкших толпы народа в Смирну, около 155 года (по другим источникам — 157 год) сожжён был последний, наиболее прославленный ученик апостола Иоанна Богослова — святой Поликарп Смирнский. Эта кончина величаво закончила первый период процветания Малоазийской Церкви, длившийся около ста лет (с 60 по 160 годы)».

Описание этой мученической кончины зафиксировано в виде Послания от Смирнской Церкви всем Церквам.

Благодаря своему славному епископу Смирнская Церковь преодолела все опасности, которыми изобиловал II век.

«Трудно забыть набережную Смирны...»

Всё, что осталось от древней Смирны, — это руины агоры, которую справедливей было бы назвать форумом — строили его римляне. Склоны древнего Пагуса — отличная точка обзора. Ещё угадываются камни цирка, где жадные до зрелищ толпы наблюдали мученичество святого Поликарпа, — с видом на море. А внизу, на берегу, растёт мегаполис, с его новыми драмами и комедиями. И даже здесь «большой брат следит за тобой» — у подножия Пагуса очередной монумент Мустафе Кемалю, неизбежный и естественный в Турции, как явление природы. Хищный взгляд этого человека преследует туриста едва ли не в каждой бакалейной лавке и маршрутке...

«Мир в стране и во всём мире» — вот что, ни много ни мало, написано на памятнике. Надо заметить, пацифистская риторика звучит не очень правдоподобно для города, в один миг истории полностью переменившего этнический состав населения.

До 1920-х годов Смирна, находясь под властью турок, оставалась всё-таки городом греков. Турки так и называли её: «Гяур Смирна» — «Неверная Смирна». После Первой мировой войны Османская империя оказалась в числе побеждённых. В мае 1919 года Смирна была оккупирована греческими войсками и по Севрскому мирному договору должна была отойти Греции. Однако турецкие националисты, возглавляемые Кемалем, не признали договор, и в конце августа 1922 года прорвали греческие позиции...

Греки отступали. 7 сентября из Смирны оперативно эвакуировалась греческая армия, воспользовавшись всеми наличными кораблями.

Дальнейшие события развивались быстро. 9 сентября в город вошли турецкие войска, за этим последовала резня христианского населения — греков и армян. В Смирне, помимо местного населения, скопилось большое количество греческих беженцев из других районов, захваченных турками. Число убитых за эти дни, по некоторым источникам, составило до двухсот шестидесяти тысяч человек.

13 сентября вспыхнул невиданный пожар. Смирна полыхала несколько дней. От христианской части города практически ничего не осталось. Не пострадали только мусульманские и еврейский кварталы. Огонь поглотил двадцать четыре церкви, сотни домов, школы, больницы... Христианское население, спасаясь от пожара, устремлялось на набережную. Турки набережную оцепили, отрезав тысячам людей доступ к воде и пище. Христиане погибали от голода и жажды; турецкий военный оркестр на набережной непрестанно играл бравурные марши — чтобы заглушить крики умирающих. Трупы сбрасывали в море; иные в отчаянии кончали с собой, бросаясь в воду. Союзнический флот, расположившийся в порту, наблюдал, не вмешиваясь. Эти события описаны Хемингуэем в жутком рассказе «В порту Смирны»: «Мы были в гавани, а они все на молу, и в полночь они начинали кричать. Чтобы успокоить их, мы наводили на них прожектор. Это действовало без отказа. Мы раза два освещали мол из конца в конец, и они утихали». «Трудно забыть набережную Смирны. Чего только ни плавало в её водах».

Новая заря мученичества взошла и над Церковью Смирны. Митрополит Хризостом, отказавшийся покинуть паству, был выдан на растерзание толпе мусульманской черни. Его убивали долго и мучительно. Французские солдаты, которым командование запретило вмешиваться, наблюдали это зверство. Святой мученик Хризостом Смирнский канонизирован Элладской Православной Церковью в 1992 году.

Известный «миролюбец», Кемаль вовремя проинструктировал министерство иностранных дел, как именно следует комментировать события международной прессе. Версия была такова: город подожгли греки и армяне, подстрекаемые митрополитом Хризостомом; греческий митрополит утверждал, что сожжение города — религиозный долг христиан, а турки, в свою очередь, делали всё для его спасения. Это — и по сей день официальная позиция Турции.

Турки было перекрыли выход из гавани, чтобы воспрепятствовать эвакуации, но под нажимом западных держав отступили. Эвакуации не подлежали мужчины от семнадцати до сорока пяти лет, им предстояла депортация во внутренние области на принудительные работы. По словам исследователя, это было равно «пожизненному рабству у жестоких владельцев, заканчивающемуся таинственной смертью».

О миролюбивых акциях не столь уж давней турецкой истории можно говорить долго. Отдельно — о понтийских греках, об этнических чистках, депортациях; отдельно — о геноциде армян... Но страница перевёрнута, и Турция, упаковав свои версии событий в благостные формулировки, плывёт своим курсом в европейское содружество. Которое, кстати, давно требует от турок назвать вещи своими именами. Интересно, как внутри турецкого общества осмысляется эта страница истории. Те, кому вздумается поднимать шум по этому поводу, рискуют ответить по уголовному кодексу: закон классифицирует либеральные разговоры на тему геноцидов как «оскорбление турецкой идентичности».

Остатки коренного греческого населения вынуждены были покинуть Смирну в 1923 году в рамках навязанного кемалистами греко-турецкого обмена населением. Этот так называемый «обмен» не был равноценным: из Греции уехало полмиллиона мусульман, а на их место Турция выслала полтора миллиона греков. Для маленькой ослабленной Греции это стало настоящей социальной катастрофой: массовая безработица, голод, нищета, трущобы в крупных городах. Огромное число греков вынуждено было эмигрировать в Америку и Австралию.

Греческие мелодии, веками звучавшие здесь, теперь звучат только в моих наушниках. Греки родом из района Смирны увезли с собой свои напевы и записали прекрасную подборку...

Я еду вдоль моря, сквозь километры огней, и ночь скрывает от меня очертания Измира. Кажется, не будет конца этим холмам и огням на холмах. Здесь где-то поблизости — руины Эфеса, Милета, Дидима. Здесь — тот же воздух Древней Эллады, и, кажется, рукой подать до греческих островов — Хиос, Самос... Гости турецкого побережья за умеренную плату на белых экскурсионных катерах отправляются к берегам Греции.

Кажется, всё так близко. Но есть, видимо, пропасти непроходимые.

Самые ранние поселения на территории Смирны относят к эпохе между 6500 и 4000 годами до Р. Х. К 1500 году до Р. Х. местность оказалась под влиянием Хеттского царства. Греческая керамика появляется здесь около 1000 года до Р. Х. В эллинистические времена Смирна была принята в Ионийский союз городов. VII век до Р. Х. был эпохой первого расцвета Старой Смирны. В 545 году до Р. Х. город был покорён персидским царём Киром и вскоре пришёл в упадок.

Около 300 года до Р. Х. в Смирне, завоёванной Александром Македонским, на горе Пагос строится мощная крепость, которая в полуразрушенном виде дошла до наших дней. Новая Смирна переживает новый подъём.

В 133 году до Р. Х. Смирна переходит под власть Рима и номинально становится столицей римской провинции Асия (фактически эта роль принадлежит соседнему Эфесу). Наступает второй золотой век Смирны, конец которому положил упадок римской цивилизации. В ранневизантийскую эпоху Смирна сохраняла роль религиозного и торгового центра, но и по размеру, и по значению уже не достигла прежних высот.

В XI веке город захватили турки-сельджуки. На протяжении нескольких веков Смирна много раз сменила хозяев и в XIV веке была завоёвана турками-османами.

Фрагмент из бесед архимандрита Ианнуария (Ивлиева) «Апокалипсис. Беседы на радио „Град Петров“»

И Ангелу Смирнской церкви напиши:
так говорит Первый и Последний, Который был мёртв, и се, жив:
Знаю твои дела, и скорбь, и нищету (впрочем ты богат), и злословие от тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, а они не таковы, но сборище сатанинское. Не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть. Вот, диавол будет ввергать из среды вас в темницу, чтобы искусить вас, и будете иметь скорбь дней десять. Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни. Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающий не потерпит вреда от второй смерти.

Из книги Откровения мы узнаём, что Церковь в Смирне ведёт примерную жизнь, так что она заслуживает только похвалы. Основной мотив «послания» — противопоставление смерти и жизни. Это противопоставление видно и в описании Христа, и в обетовании побеждающему. Смирна некогда была разрушена (мертва), а потом восстановлена (воскрешена). Но вряд ли здесь обыгрывается этот мотив. Скорее всего, речь идёт о ситуации христиан, которые причастны к земной участи Иисуса и тем самым будут причастны и к Его Воскресению, если они останутся Ему верными до смерти.

Подчёркивается притеснение и злословие со стороны иудеев. Они претендуют именовать себя «синагогой Господа», но над ними выносится приговор: они — «синагога сатаны». Истинными иудеями могут быть названы христиане. Это их Церковь — «синагога Господа». Иоанн придаёт понятию «иудеи» высокое значение, ибо оно связано с обетованиями Бога Своему народу. Эти обетования осуществились на христианах. Суждение об иудеях как о «синагоге сатаны» имеет параллели в Евангелии от Иоанна (8, 39–48). Там евангелист отрицает за иудеями сыновство Аврааму. Их отец не Бог. Их отец — диавол, дела которого они творят. Такие антииудейские высказывания выдают время после полного отделения христианства от иудейства, которое произошло к концу первого века. На иудейском соборе в Иавнии (около 90 года) христиане были преданы анафеме как еретики. Тогда было введено проклятие на еретиков в ежедневную молитву восемнадцати прошений. Иудеи «злословили», то есть клеветали на христиан, стремясь выставить их в самом мрачном свете перед языческим населением и государственными властями. Об этом как об обычном явлении сообщает нам книга Деяний (13, 45–50; 14, 2; 17, 5–13; 18, 12). В написанном около 160 года «Диалоге с Трифоном Иудеем» святой Иустин Мученик сообщает об этой иудейской враждебности: это иудеи виновны в том, что у народов сложилось заведомо дурное мнение о христианах. Это иудеи виновны в том, что язычники приговаривают христиан к смертной казни за одно только имя «христианин».

Итак, христиане в Смирне подвергаются преследованиям. Их ввергают в темницу. За всеми преследованиями скрывается их истинный вдохновитель — диавол. Но христиан это не должно пугать, так как время гонений будет относительно кратким, всего десять дней. Это намёк на испытание израильских юношей при вавилонском дворе (Дан. 1, 12–14). В принципе, это сатанинское искушение означает испытание верности. Христиан подвергают аресту и заключению в темницу. Это не следует понимать как если бы тюремное заключение было самим наказанием. В Риме темница была местом предварительного заключения. За этим следовал собственно приговор в виде изгнания или казни. Верность христиан до смерти будет вознаграждена спасением, которое символизировано «венцом жизни». Сам образ «венка» взят из спорта. Использование этого образа особенно характерно для апостола Павла. Венками награждали победителей на спортивных состязаниях. Город Смирна был известен своими спортивными играми. Победителю, то есть сохранившему верность до смерти, обещается, что его не коснётся вторая смерть, смерть окончательная, полное уничтожение. (Само понятие «второй смерти» традиционно для иудейства.) Такая участь окончательной, второй смерти постигнет грешников после Суда Божия. Суду Божию будет предшествовать «первое воскресение», воскресение после первой, плотской смерти. В первом воскресении примут участие все, в том числе и грешники (Откр. 20, 6). Но бояться стоит только второй, окончательной смерти, а не первой, плотской (ср.: Мф. 10, 28).

http://otrok-ua.ru/sections/art/show/svet_semi_cerkvei-2.html