Суровые будни новгородской демократии в XV веке: история святителя Евфимия

Симфония или какофония?

В Великом Новгороде, где республику возглавлял архиепископ, которого горожане сами себе выбирали на вече, так и представляешь себе идиллию: весь город — одна церковная община, все горожане — братья и сестры во Христе, все живут по заповедям, решают все сообща на вече, где Vox populi, vox Dei (Глас народа — глас Божий). И все их успехи — милость Божия, а неудачи и бедствия — вразумление и наказание за грехи.

Вот только на деле история Новгорода — это постоянные междоусобия и смуты. Политическую власть реально держал в своих руках Боярский совет, или Совет господ: нажимая на бедноту, бояре всегда проводили через вече необходимые им решения. Понятно, такая зависимость раздражала свободную чернь, вечевая толпа часто ополчалась против бояр, и «худые мужики» начинали бить и грабить своих «лучших» людей.

В конце концов началась настоящая гражданская война — только в начале XV века в городе произошло более 20 кровавых столкновений. Типичный пример: 1418 год, некий бедный купец Степанко на вече обвинил боярина в мошенничестве и вздувании цен, толпа черни этого боярина сначала избила до полусмерти, а потом сбросила с моста. Но проплывавший мимо рыбак на свою голову пожалел беднягу, вытащил его из воды и… поплатился — толпа разграбила его дом, а потом кинулась громить дом самого боярина и всю Софийскую сторону, где стояли терема «лучших» людей. Заодно досталось и монастырю, где были житницы архиепископа.

В конце концов от всего этого беспредела устали и «верхи» и «низы» — и те и другие захотели «сильной руки» и стали засылать гонцов к московским князьям.

Вот такую республику суждено было без малого тридцать лет возглавлять поповскому сыну Ивану, в монашестве Евфимию. Со временем его избрали игуменом Лисицкого Рождество-Богородицкого монастыря, а в конце 1429 года — новгородским архиепископом, пожизненным главой государства и хранителем государственной казны.

«Послушание превыше поста и молитвы»

В 1446 году Московский великокняжеский престол захватил Дмитрий Шемяка, который в горячке переворота ослепил своего предшественника Василия II, получившего после этого прозвание Темный. Узурпатор отправил в Новгород посольство и «целова крест на всих старинах» (т. е. присягал на всех Писаниях) Великому Новгороду. Но не прошло и года, как Василий Темный вернул себе престол, а еще через два года междоусобиц у Шемяки вообще не осталось союзников кроме Великого Новгорода. Тогда он попросил архиепископа Евфимия приютить у себя его жену и сына, «а сам князь великый Дмитрий Юрьевич, в Великом Новегороде не быв, пошед Галицю (т. е. отправился в Галич. — Прим. ред.)».

Через год, окончательно разбитый, он и сам приехал в Новгород, но долго там не усидел, продолжал метаться по городам и весям. В конце концов его отлучили от Церкви, и митрополит Киевский и всея Руси Иона написал об этом архиепископу Евфимию. Однако Великий Новгород остался верен своему крестному целованию и признал Шемяку великим князем. Но когда в 1453 году князя отравили, митрополит Иона запретил поминать его в церкви.

В 1456 году владыка Евфимий вместе с посадником Федором Патрикеевичем примирил Новгород и Псков с великим князем Московским. Но чувство вины за то, что ослушался митрополита, у него осталось.

«Кающийся — новый наследник рая»

В глубокой старости, беспокоясь, что отношения с Шемякой омрачили отношения со святителем Ионой, которого он глубоко чтил, Евфимий послал митрополиту письмо, в котором, предчувствуя близость кончины, просил молитв и прощения. И Иона в ответном письме — «прощальной грамоте» — написал: «Напоминаем тебе, сын мой, что ты стал было поступать слишком просто: того, кто отлучен был нашим смирением за преступления, вы принимали у себя, того удостоивали своего благословения. И ты, сын мой, принеси покаяние в том пред Богом». Отправляя гонцов к умирающему Евфимию, митрополит повелел: если прощальная грамота прибудет после блаженной кончины новгородского архипастыря, прочитать ее над его гробом.

24 марта 1458 года святитель Евфимий преставился. Посланец митрополита Ионы прибыл в Новгород спустя 16 дней после кончины архиепископа, гроб которого, по его завещанию, стоял в храме Вяжищской обители. По преданию, когда гроб открыли, чтобы прочитать «прощальную грамоту», то увидели, что тление не коснулось тела святого: он лежал, как спящий, и пальцы его были сложены для благословения.

А черед сто лет, в 1549 году на Московском Соборе было установлено общецерковное празднование памяти святителя Евфимия Новгородского, чье покаяние на смертном одре принял Сам Господь.