Слёзы Христа. Протоиерей Александр Авдюгин

Три раза в Евангелии плачет Господь. Он оплакивает Лазаря, плачет в Гефсиманском саду и из глаз Его льются слёзы при Его, казалось бы, торжественном и радостном въезде в Иерусалим.

Трудно объяснить смысл слёз в Гефсимании как и неподвластен человеческому разумению плач Христа у гроба Лазаря, так как пройдут лишь мгновения и воскресит Господь друга Своего. Но слёзы Недели ваий не могли объяснить лишь торжествующие и радостные жители Иерусалима. Мы можем и мы знаем, отчего и почему горюет Господь.

Та же толпа, те же лица улыбающиеся, танцующие, радостно кричащие и поющие «Осанна» (т. е. крауйся), «Благословен Грядый во имя Господне», всего через несколько дней будут громогласно вопить «Распни! Распни Его! Кровь Его на нас и на детях наших!»

Казалось бы, какая жестокость, какая непоследовательность мыслей и взглядов, лицемерие и предательство! Но остановимся в осуждении. Задумаемся. Ведь сегодня в воскресенье Входа Христа в Иерусали радость тоже искренняя и приветствия сердечные. Дорогая попна на ослице, везущей Христа, пальмовые ветви и цветы под её копыта бросаются по велению сердца. Здесь нет двуличия, всё истинно и однозначно.

Почему же вскоре произошла столь трагическая метаморфоза? Почему печальная поговорка «От любви до ненависти – один шаг» подтверждается постоянно из поколения в поколение, из века в век?

Ответ нам даётся множество раз за нашу не столь долгую жизнь.

Он прост и всем известен, как «нашим», таки «чужим». Три раза говорит о нём ещё Втхий Завет: «Не сотвори себе кумира», то есть не ставь в своём сердце на первое место личность земную, мирскими и материальными заботами отягощённую. Столь бы ни хороша она была, как бы ни красив был её внешний вид, какими бы знаниями и образованиями она ни обладала, она не есть тот, кто решит твои проблемы и оправдает тебя перд Богом.

«Я – Господь Бог твой, да не будет у тебя других богов, кроме Меня»,  –  это первая заповедб Божия, она ещё пророку Моисею дана и на протяжении всей сознательной истории человечества раз за разом напоминается. Но ещё больше, вернее, несметное количество раз отвергается.

Мы постоянно создаём себе кумиров, ходячих богов, которых возвеличиваем до небесного уровня, надеваем  на них нимбы святости, а затем через неподолжительное время снимаем с них не только нимбы, но и с яростной злобой выбираем им статьи уголовного кодекса. Я говорю не только о «сильных мира сего», политиках и руководителях, но и о тех, кому мы признаёмся в любви, кого чествуем и расхваливаем.

Для подтверждения этого не надобно выискивать исторические примеры, достаточно просто сходить на любой бракоразводный процесс в наш родной суд. Такой концентрации ненависти и ярости, слёз и обвинений рудно отыскать в иных местах…

Злоба эта очень часто на исповеди прорывается. Жалуются супруги друг на друга, пречисляют прегрешения и «преступления». Послушаешь эти слёзные сетования и невольно возникает вполне законный вопрос: «Но ты ведь не столь давно с нежностью говорил(а) ему (или ей) «люблю»? Где остались те чувства и та любовь?

Казалось бы, какое отношение имеют эти рассуждения к празднику Входа Господня в Иерусалим, который у нас называют Вербным воскресеньем? Ведь здесь встречают Самого Христа, Того, Кто может воскресить, исцелить и помиловать. Но в том-то и беда, что жители Иерусалима видели в Христе только могущественного человека, который выполнит их земные желания, удовлетворит телесные надобнсти, дарует свободу, богатство и власть.

Они сотворили себе кумира для решения сиюминутных проблем, когда надобно было думать не о земном, а о небесном.

Они видели во Христе царя и властителя, чудотворца и волшебника, но отнюдь не Бога.

Они требовали сокровищ земных, а Господь смиренно явился с сокровищницей духовной.

Они желали свободы от римского ига на земле, а Господь обещает им свободу лишь в Себе, там, на Небе.

Для человека, поставившего во главу угла лишь материальное и телесное благополучие, такой Бог не надобен.

Вот и сегодня, рассуждая о невзгодах и нестроениях дня нынешнего, мы продолжаем искать личность, которая виновата во всём. А затем вновь и вновь созжаём идола, которому очень скоро будем плевать в лицо, распинать и кричать во след «В тюрьму его!»

Потому и плачет Господь. Видит Он души людские, знает их помыслы и желания. В этой воскресной радости Иерусалима нет сочетания с Его волей, Его заботой и Его Царством. Есть лишь сиюминутное «Дай!» материального мира. Не понимает танцующий, кричащий и поющий народ еврейский, что Христос не хочет быть царём земным. Его слёзы – слёзы боли, слёзы Отца о том, что Его творение презрело не только заповеди, но и живёт временным, забыв о вечном.

Но всё же среди тех, кто встречал Христа в том древнем и далёком от нас Иерусалиме, уже есть знающие Бога. И пусть сомнения ешё юыли в их сердцах, они поняли, что Бог с ними. Они уже осознали, что царство земное сколько ни строй, сколько средств в него ни вкладывай, постоянного благополучия не даст. Искушения, преступления и нестроения есть неоъемлемая составляющая нашего бытия. Они – постоянная, константа этого мира как и болезни, как и смерть.
 
Слава Богу, сегодня нам известно, что за Вербным воскресеньем будет не только предательство, Голгофа и смерть. За горькими днями Страстной седмицы – восставшая и исполненная заря Воскресения. Именно поэтому слёзы Христа для нас «радостопечалие».

Это знание позволяет Церкви с уверенностью утверждать: все наши катаклизмы, противоречия и нестроения стали нестерпимыми и постоянными именно тогда, когда во главе угла стал лишь !хлеб насущный». За монетами удовольствий, комфорта и веселия не осталось любви и сострадания, а зашедший в нашу квартиру или наш дом гость, увидав икону, подходит к ней не для того, чтобы перекреститься и прошептать молитву, а всего лишь для определения её давности и комиссионной стоимости…

Недавно стал свидетелем конфликта… Перессорились прихожане, уже не одно десятилетие молящиеся в одном храме. Причины ссоры: облачение для настоятеля, которое хотели подарить своему «дорогому батюшке» к Светлому Воскресению. Из-за его стоимости и начался разлад с обидами и обвинениями. Стоял священник у этого, всё же купленного дорого, пасхального облачения, смотрел на него и плакал. Какова польза от внешней красоты, когда за ней отсутствие любви и претензии друг к другу? Тленное и временное превзошло по значимости вечное. Мы опять стали теми же гражданами того далёкого весеннего Иерусалима.

Вербное воскресенье – преддверие Пасхи, и тот шестидневный путь, который предстоит пройти каждому верующему к громогласному «Христос воскресе!», пусть позволит правильно расставить приоритеты нашего бытия. Мы можем дерзновенно утереть слёзы Спасителя, если уберём из своего сердца идолов дня нынешнего и почаще будем поднимать взор к Небу.

Благословен Грядый во имя Господне! Осанна в вышних!