СЛЕПОЙ ПОВОДЫРЬ ДЛЯ ЗРЯЧИХ. Игумен Дамаскин (Орловский)

Заместитель прокурора области распорядился допросить ее дома.

«Скажите, по каким вопросам и за какими советами обращались к вам верующие и что вы им говорили?» — спросил ее следователь.

«Действительно ко мне как пользующейся среди верующих авторитетом блаженной и прозорливицы обращалось множество народа с разными вопросами, главным образом, по бытовым вопросам, на которые я давала соответствующие ответы. Спрашивали меня также о том, вступать ли в колхоз и тому подобное, но я на это отвечала, что не знаю, вы зрячие и вам виднее, как поступить.

В предъявленном мне обвинении виновной себя не признаю. Действительно, меня ежедневно посещает много почитателей, но я их не приглашала и против советской власти ничего не говорила».

Блаженная Матрона не могла прочесть то, что с ее слов записал следователь, не могла она и расписаться, и потому подтвердил ее слова своей подписью живший по соседству некий Федин, который был приглашен в качестве понятого.

Спустя некоторое время после допроса к дому, где жила блаженная, подъехала машина, чтобы увезти ее. Отовсюду к дому стал сходиться народ, и вскоре перед ним собралась внушительная толпа.

«Идите отсюда! Идите! А то и вас всех на машину посадим и увезем вместе с ней!» — пригрозил собравшимся председатель колхоза. Народ, однако, не расходился. Председатель вошел в дом, прошел в комнату, где лежала блаженная, и, подняв ее с дощатой кровати, стал выносить. Остановившись в дверях, он с удивлением сказал: «Какая же ты легонькая!» — «Такие-то у тебя дети будут легонькими!» — ответила на это Матрона.

Народ, стоявший вокруг, оцепенел от нелепости происходящего. Блаженную Матрону увезли, а вскоре люди заметили, что двое малолетних сыновей председателя перестали расти.

***

Исповедница Христова, блаженная Матрона Анемнясевская, родилась в 1864 году в деревне Анемнясево Рязанской губернии, насчитывавшей в начале ХХ века триста дворов. Родители блаженной, Григорий и Евдокия Беляковы, кое-как сводили концы с концами, чему причиной было пристрастие Григория к вину, и потому хозяйство он вел нерадиво. У Григория и Евдокии родилось шесть дочерей и два сына. Три дочери умерли, не достигнув зрелого возраста, Матрона была в семье четвертой.

Нерадостным было детство Матроны, ей пришлось больше остальных сестер и братьев терпеть от родителей обид, ругани, а иногда и побоев. Придут, бывало, они с базара и при всей своей бедности какими-никакими, а подарками всех детей оделят, только Матрону обойдут, и она молча отойдет в сторонку.

В 1870 году, когда Матроне исполнилось шесть лет, она заболела оспой, болезнь протекала тяжело, все тело ее надолго покрылось нарывами. Евдокия не стала лечить дочь, не стала даже молиться Богу о ее здравии. Девочка болела долго, а, выздоровев, навсегда осталась слепой.

После выздоровления на Матрону были возложены обязанности няньки младших сестер и братьев, и так она стала маленьким слепым поводырем для зрячих несмышленых детей. Трудная и даже мучительная это была для нее обязанность, которую она исполняла около двух лет. Особенно тяжело ей было нянчить полуторагодовалую сестру.

Когда Матроне было восемь лет, мать однажды ушла полоскать белье на речку, а девочка по обыкновению занималась с сестрой, но трудно было ей уследить за малышкой, и та упала с крыльца и, перепугавшись, заплакала. Евдокия, вернувшись, жестоко наказала Матрону за недосмотр: била так, что могла, казалось, забить ее насмерть. В это время слепой девочке явилась Царица Небесная. Матрона сказала о явлении матери; та выслушала, но не поверила и с еще большей ожесточенностью принялась ее избивать.

После побоев с трудом взобралась Матрона на свое место на лежанку за печкой и пролежала там до утра. Утром ее позвали есть, но она уже не могла встать — руки и ноги, и все тело ее были покалечены. С этого времени она уже не могла ни ходить, ни сидеть, а только лежать. Если до сего момента жизнь для слепой девочки была весьма нелегкой, то с этого времени начались для нее страдания еще большие. Первое время родные не верили, что она не может ходить, а считали, что она притворяется, и всячески попрекали ее болезнью.

С этими горькими, почти ежедневными попреками начался для Матроны новый этап жизни. Родные в это время даже не пытались оказать ей какую-либо врачебную помощь, все тело у нее продолжало болеть и особенно руки: левая рука была сломана и впоследствии срослась неправильно, а искалеченная правая со временем высохла; она стала плохо владеть руками и лет до сорока сама уже ничего не могла ими взять. Жила же она в это время так: попросит она дать ей хлеб — дадут, попросит еще — уже не дадут.

Много слез пролила в это время Матрона, и то ей было особенно прискорбно, что источником ее страданий явилась ее же родительница. Один только Господь, не забывающий всех скорбящих, утешал ее в эту пору. В субботу на Фоминой неделе она увидела в сонном видении, как Спаситель сошел с Креста и вместе с Матерью Своей подошел к ней. У Спасителя на руках и ногах были от гвоздей раны, и из них текла кровь. Матрона приложилась к Его руке и, когда проснулась и отерла губы, то почувствовала, что на губах была кровь. Все ее тяжкие страдания тогда померкли перед страданиями и ранами Спасителя. Впоследствии при рассказе о страданиях Спасителя слезы сами собой лились из глаз Матроны.

Много лет она лежала в родительском доме, терпеливо все перенося. Жители Анемнясева, зная о ее нелегкой жизни, относились к ней с глубоким сочувствием и со временем стали видеть в ней великую угодницу Божию и стали ее навещать с просьбами помолиться.

Ростом блаженная была как полуторогодовалый ребенок, девяносто один сантиметр. Она могла без посторонней помощи переворачиваться с боку на бок, шевелить руками, брать в руки небольшие предметы. Говорила она легко и свободно, всегда близко к тексту цитировала Священное Писание, пересказывала очень точно жития святых, любила петь церковные песнопения и канты. Весь Божий мир сосредоточен был для нее в стенах комнаты, она не могла ходить в храм, слышать, видеть и утешаться тем, чем могли утешаться другие, не могла она и общаться с теми, с кем, может быть, хотела, а только с теми, кто сам к ней приходил, да и тех она только слышала и, если могла видеть, то разве что духовным зрением. Весь внешний, доступный для нее физический мир был очень ограниченным и, казалось бы, бедным, но богатство ее внутреннего мира обогащало и утешало множество людей.

Со временем все шире расходилась молва о блаженной Матроне, множество людей стали приходить к ней со своими скорбями, нуждами и болезнями. Эти посещения иногда принимали характер настоящих паломничеств, приходили уже жители не только окрестных мест, но и все более дальних. В конце концов эти посещения превратились в беспрерывный поток, который продолжался в течение пятидесяти лет, когда люди стали приходить к ней ежедневно, иногда по нескольку десятков человек в день, а иногда и до сотни. Великим постом в 1930 году в один день ее посетило сразу семьдесят человек. Матрона в это время сурово постилась, была сильно утомлена и уже не в состоянии была беседовать с приходящими. Но, не желая оставить пришедших без утешения, она поручила поговорить с ними близкой ей женщине, и по молитвам подвижницы никто в тот день не ушел не утешенным.

В начале 1930-х годов власти стали препятствовать людям посещать блаженную Матрону, что было несложно, так как напротив ее дома жил некто Федин, считавший своим долгом прогонять всех идущих к блаженной. Завидев незнакомых людей, он сразу же бежал им навстречу: «Куда идете! Зачем идете!» И некоторые вынуждены были уже идти не прямо к блаженной, а останавливаться в доме неподалеку и оттуда, когда «страж» уходил, потихоньку к ней пробираться.

С 1933 года блаженная как будто совсем перестала интересоваться мирской жизнью, о житейских делах говорила редко и неохотно и только в исключительных случаях. Но о жизни духовной, жизни религиозно-нравственной, тем более о будущей жизни она готова была говорить бесконечно.

2 августа 1935 года Особое совещание при НКВД СССР приговорило блаженную Матрону к принудительному лечению и она была помещена в дом хроников. Блаженная Матрона скончалась 29 июля 1936 года в доме хроников имени Радищева, находившемся в окрестностях Москвы, и была погребена на Владыкинском кладбище.

http://foma.in.ua/articles/faith/holy/slepoj-povodyr-dlya-zryachikh