Шарль де Фуко: пророк всеобщего братства

15 мая Шарль де Фуко был канонизирован Папой Франциском. Дворянин, увлеченный военной карьерой, после «непутевой» юности становится исследователем неизвестного Марокко. Его восхищает встреча с мусульманами, и в их молитве он открывает знак присутствия Бога, указывающий ему самому путь к христианским корням. Шарль обращается и решает «занять насколько возможно ближайшее место рядом с Иисусом из Назарета, среди самых обездоленных». Он станет отшельником, братом для всех, миссионером среди племени туарегов, в глубине Сахары, где проведет жизнь в созерцании, молитве и служении. Будет убит во время неудачного ограбления, но не из-за ненависти к вере. Он жил одиноко и был забыт, но со временем его наследие будет открыто заново: его харизмой вдохновляются Petits Frères, Petites Soeurs и множество ассоциаций мирян.

«В пустыне мы никогда не одиноки»[1]. Утверждение принадлежит влюбленному в Сахару брату Шарлю Иисуса, Шарлю де Фуко: оно воплощает суть его жизни в пустыне, где он жил в поклонении Пресвятым Дарам, своему «сокровищу». Для него Дары — присутствие и смирение Бога, но также и таинство любви. Он предпочел «занять насколько возможно ближайшее место рядом с Иисусом из Назарета, среди самых обездоленных, даже если придется быть укрытым и «бесполезным» в необъятной пустыне[2].

Парадоксально, но в 1916 году это «сокровище» окажется причиной его смерти. Среди грабителей из пустыни Таманрассет, в глубине Сахары, разнесся слух, что брат Шарль прячет деньги и оружие. В скиту он построил небольшую крепость для укрытия обитавших там людей. Тем не менее 1 декабря обманом грабителям удалось войти туда: в неразберихе штурма один из них застрелил монаха, но в бедном жилище они не нашли практически ничего. Он был в одиночестве, когда его убивали, никто не заметил его кончины. Смерть не имела признака «ненависти к вере», а была обусловлена его простым, безоружным образом жизни среди племени туарегов. В любом случае его существование, память о нем и даже о местах, где он жил, на годы были сокрыты за завесой молчания. Брату Шарлю не удалось даже исполнить замысел своего сердца: основать религиозный институт, вдохновляющийся жизнью Иисуса в Назарете.

Бенедикт XVI назвал его «живой экзегезой Слова Божия»[3] и в день причисления к лику блаженных, 13 ноября 2005 года, подчеркнул, что его жизнь «призывает стремиться к всеобщему братству»[4]. 15 мая 2022 года брат Шарль Иисуса был прославлен в лике святых Папой Франциском в базилике Святого Петра.

«Непутевая» юность

Биография де Фуко делится на два периода: первые 28 лет и последние 30 лет, начало которым положило его обращение в 1886 году. Он родился в Страсбурге 15 сентября 1858 года в благородной семье и был возведен в достоинство виконта де Понтбриан. Родные очень любили сына, он отвечал им взаимностью: атмосфера любви и семейной нежности повлияла на его будущую жизнь. Неслучайно, когда ему придется выбирать монашеское имя, он рядом с именем Иисус поставит латинское Caritas[5].

В шесть лет он потерял отца и мать, их с сестрой воспитывал в Нанси дедушка-полковник по материнской линии. Он выбрал для внука первоклассную школу и направил его на обучение к иезуитам в Париж: юношей там готовили к вступительным экзаменам в Политехническую школу и в Военную школу Сен-Сир. Шарль сохранит добрые воспоминания о монахах, тем не менее на второй год его отчислили из школы из-за лени и незаинтересованности в учебе. В 1876 году ему удалось поступить в Военную школу Сен-Сир, однако успехи в учебе оказались скромными. Через два года, после кончины дедушки, он получил огромное наследство и без особых сожалений за короткое время растратил средства почти полностью.

Жизнерадостный завсегдатай салонов, ухоженный и элегантно одетый, любитель хорошей кухни и веселых компаний, он вел разгульную жизнь. В свободное от развлечений и военных учений время с головой нырял в чтение: в его библиотеке были не только классические латинские и греческие авторы — Гораций, Марциал, Лукиан, любимый Аристофан, — но и Монтень, Вийон, Вольтер, Рабле и даже Ариосто.

По окончании курса он получил самую низкую оценку, тем не менее смог вступить в звании подпоручика в IV Гусарский полк гарнизона Понт-а-Муссон. В 1880 году получил первое взыскание «за прогулку по городу во время недели несения службы в штатском костюме с женщиной дурных нравов»[6]. Пока он был в тюрьме, его полк был командирован в Алжир: сначала в Бон, затем в Сетиф. Командир приказал Шарлю отправить сожительницу во Францию, но тот отказался. В рапорте приведено следующее объяснение Шарля: «Женщина не живет с ним, не находится на военной службе, следовательно, вольна делать все, что пожелает; что до него, то он посещает ее исключительно вне служебных обязанностей»[7]. В любом случае никто не мог вмешиваться в его частную жизнь. Отказ усугубил наказание: он был заключен в тюрьму на 30 дней, а впоследствии его отправили «в отставку в связи с увольнением со службы»[8].

Шарль написал другу: «Я сам спровоцировал свою отставку (из-за женщин). Сетиф — отвратительный гарнизон, и служба наводила на меня скуку»[9]. Позже сам же утверждал: «Всякое благо, всякое доброе чувство […], казалось, окончательно угасли в моей душе: остаются лишь эгоизм, чувственность, гордыня и сопутствующие ей пороки. […] Я поступал дурно, но не одобрял этого и не любил»[10]. Как бы то ни было, эти события следует оценивать критически. На них проливает свет свидетельство госпожи Дусе-Титр, надеявшейся стать его невестой: «Я не согласна с уверенностью в чрезвычайно предосудительном поведении Шарля де Фуко в молодости. То, что, как у всех юношей, в его душе присутствовали любопытство и брожение, может быть верно, но в 25 лет он, безусловно, уже был отнюдь не ребенок»[11].

Исследователь запретной страны

Новая жизнь Шарля оказалась очень короткой. Он узнал, что полк собирался отправиться в Тунис для подавления мятежа. С ним происходит нечто неожиданное: он немедленно подает прошение на восстановление, его просьба была удовлетворена. Он забыл развлечения и женщину: в 22 года изменил жизнь. Стремительная, почти необъяснимая перемена… Разочарование в любви? Жажда новой жизни? Патриотизм? Страсть к Африке? Трудно дать ответ. В любом случае в новом полку он всегда сохранял хорошее настроение, переносил трудности и лишения, был энергичным, мужественным, любил опасность и риск. Друзья его не узнавали.

И, тем не менее, произошло еще одно непредвиденное событие. По окончании экспедиции он попросил разрешение предпринять экспедицию на юг Алжира: его заворожил арабский мир.

К сожалению, ответ был отрицательный: его считали профессионально непригодным. Разъяренный де Фуко навсегда оставил армию, выйдя в отставку. В 1882 году он не без некоторого сожаления завершил военную карьеру: он познакомился с доблестными людьми и подружился с Лаперрином, Мотылинским и другими молодыми мужественными офицерами, с которыми разделял страсть к Африке. Он встретил противников и научился уважать их, желая, однако, узнать их лучше. Безграничные пространства пустыни и населявшие их люди были для него тайной, побуждавшей идти на риск ради запретного. Он был влюблен в Африку, в самую неизведанную и загадочную, особенно в малоизвестный тогда Марокко. В нем во всю мощь развернулся исследователь, понимающий, с какими опасностями и рисками придется встретиться. Он знал, что там ненавидят европейцев, что султан отдал своим воинам приказ отрубать голову любому, кто осмелится ступить на его земли[12]. Поэтому он тщательно готовился к исследованию огромной марокканской территории, изучая в Алжире уже опубликованные труды и полагаясь на опыт библиотекаря городского музея, своего друга и ценного советника. Он изучал арабский язык, географию и этнографию Марокко, научился составлять карты и пользоваться инструментами для сбора научных данных: секстантом, компасом, барометром и термометром.

Марокканское приключение

Через полтора года подготовки Шарль, наконец, отправился в Марокко и пришвартовался в порту Танжера: тогда это был единственный способ попасть в страну. Ему пришлось нарядиться в еврея и сменить личность: он стал ребе Иосифом Алеманом, беженцем из Москвы; его спутником был некий Мордехай, пожилой раввин, оставивший Священные Писания ради торговли и контрабанды и вынужденный стать подпольным проводником.

Исследование заняло почти год, в ненадежной и опасной обстановке. Страна кишела бандитами, снимавшими одежду с крестьян и грабившими путешественников, особенно еврейских купцов. Не обнаружив денег и драгоценностей, те могли хладнокровно убить. Путешествовать было необходимо караванами, регулярно обращаться к местному старейшине, чтобы он проводил до следующего племени за щедрое вознаграждение. Шантаж и унижение были в порядке вещей. Постоянно присутствовал риск, что местные догадаются, кто он на самом деле. Нередкими были ссоры с Мордехаем, старавшимся выбирать менее опасные маршруты. К тому же Шарлю приходилось считаться с молитвами еврейской общины, собраниями, соблюдением шабата и даже Рамадана. Было сложно работать в таких условиях, составлять рапорты, заниматься астрономическими наблюдениями, проводить точные измерения, часто тайком.

Случались и драматические минуты из-за полного отсутствия коммуникации, ненадежной почты, трудностей с получением денежных средств из Европы.

Плодом исследования стал внушительный научный труд, географический, военный и политический компендиум, опубликованный в двух томах: Itinéraires au Maroc (1887) и Reconnaissance au Maroc (1888)[13]. Парижское Société de géographie вручило ему золотую медаль. За один год Шарль к 689 километрам, пройденным его предшественниками и описанным скупо и неточно, добавил еще 2 250 километров. Он усовершенствовал изучение астрономической географии и там, где сообщалось о десятках высот, открыл около 3 000[14]. Открывалась новая эра в знаниях о Марокко. По случаю вручения золотой медали востоковед и географ Анри Дюверье сказал: «Мы не уверены, чем более следует восхищаться: столь прекрасными и полезными результатами экспедиции или же самоотверженностью, мужеством, аскетическим подвижничеством, благодаря которым этот молодой французский офицер их достиг… жертвуя чем-то большим, чем собственное удобство, сформулировав и сохранив до конца нечто большее, чем обет бедности и нищеты»[15]. Пророческие слова, прозвучавшие из уст неверующего, не знавшего о том, как дальше сложилась жизнь де Фуко[16].

Конечно, для Шарля это стало чудесным приключением. Самоотречение и жертва в условиях вызова Марокко сделали его новой личностью, ответственной, внимательной к главному, открытой к ценностям, прежде всего — свободной, умеющей забывать о себе ради других.

Обращение

Позже де Фуко напишет о себе, что с 1874 по 1886 год он «ничего не отрицал и ни во что не верил, разочаровавшись в истине и не веруя даже в Бога, поскольку ни одно доказательство не казалось мне достаточно очевидным»[17]. Как он смог преодолеть разочарование в истине? Он сам отвечает так: «Могу объяснить это лишь так: безграничная благость Того, Кто сказал о Себе, Он „благ, ибо вовек милость его”»[18]. «Поначалу вере пришлось преодолеть много препятствий; я, настолько сомневаясь, уверовал не за один день: порой евангельские чудеса мне казались невероятными, порой мне хотелось вставлять в молитвы отрывки из Корана. Но Божественная благодать и советы моего исповедника рассеяли эти тучи»[19]. Примечательно упоминание Корана. Во время кампании в Тунисе де Фуко был приведен в смятение не только гибелью товарищей, но и видом молящихся мусульман: пять раз в день они преклоняли колени, склоняясь головой к земле, и провозглашали: «Аллах Акбар, Бог велик, Бог Всевышний»[20]. Шарль понимал, что те люди в молитве переживают присутствие Божие. Хотя его притягивала исламская религиозность, он открывал собственные христианские корни.

Аббат Ювелин

Обращение не было молниеносным. Если ислам помог открыть ценность молитвы, то его душа проникалась религиозным опытом везде, где бы он ни оказался. На пути к благодати, как вспоминал де Фуко, его привлекали добродетели, в первую очередь, их красота в тех людях, кто о них свидетельствовал: отсюда появился интерес к углублению корней католической веры. Наконец, произошла встреча со священником, ставшим впоследствии его духовным наставником, аббатом Ювелином, с которым Шарль познакомился на бракосочетании своей сестры: «Если на небесах радуются, видя кающегося грешника, то как же там радовались, когда я зашел в исповедальню! […] Я попросил об уроках религии: [аббат] попросил меня стать на колени и исповедаться, а затем предложил причаститься. […] И с того дня вся моя жизнь превратилась в цепочку благословений»[21].

Через несколько лет в письме, адресованном Дюверье, другу, озадаченному столь радикальной переменой, он писал: «Я ощутил потребность в самоуглублении. […] И тогда сотворил странную молитву: я просил у того Бога, в Которого не верил, дать мне узнать себя, если Он действительно существует»[22].

Люди, которых он встретил, уважали его свободу, речь не идет о намеренном прозелитизме, они были для него друзьями и подлинными свидетелями Евангелия. После обращения де Фуко думал стать монахом, но семья и аббат Ювелин советовали ему вступить в брак. Он предпочел подождать: «Как только я уверовал, что Бог есть, я понял, что не смогу жить иначе, чем ради Него: мое духовное призвание даровано мне в одночасье с моей верой. Бог так велик! Между Богом и всем, что не Он, такая огромная разница»[23].

Но что же делать? Слушая как-то проповедь духовного отца, де Фуко был особенно поражен описанием жизни Иисуса: «Наш Господь занял настолько последнее место, что никто и никогда не смог отнять у Него это место»[24]. Письмо к двоюродной сестре он заканчивает словами: «Последнее место — то, с чем я не разлучен… Господь очень сильно притянул нас»[25]. Чтобы де Фуко лучше узнал Евангелие, аббат Ювелин посоветовал ему совершить паломничество на Святую Землю.

Потрясение от Назарета

Де Фуко прибыл в Иерусалим в середине декабря 1888 года и провел Рождество в Вифлееме, где участвовал в полуночной мессе. Началу паломничества сопутствовали волнение и радость, но в Назарете случилось нечто потрясающее: он открыл для себя «смиренное и скрытое от глаз существование божественного работника». Это решительный шок, своего рода зов, но, в первую очередь, ответ на вопрос, который он задавал себе с первого дня своего обращения: «Что я должен делать?»[26] Ему казалось, что он видит Бога, идущего среди людей, выполняющего простую и унизительную работу, трудную и незаметную: Он был самым бедным в Назарете, самым презираемым. Де Фуко привлекала не красота труда плотника, не семейная и сокровенная жизнь в Назарете, а последнее место, избранное Иисусом. В этом и состоит ядро его обращения: поняв, что успех книг, золотая медаль, жизнь исследователя с международной славой всего лишь суета, он хотел изменить жизнь и нашел пример в жизни Иисуса в Назарете.

Вернувшись в Париж, он принял второе важное после Марокко решение: вступить в орден траппистов, чтобы исполнять собственное призвание. После цикла духовных упражнений он решил вступить в новициат.

Семь лет он прожил траппистом: сначала в обители Нотр-Дам-де-Неж, а затем в Акбэс в Сирии, в одном из беднейших траппистских монастырей. Все развивалось наилучшим образом, но все-таки кое-что не давало ему покоя: он не находил «жизни в бедности, самоотречении, настоящей отрешенности, смирении и, собственно, в самоуглубленности, как у нашего Господа в Назарете»[27].

Некоторые события можно счесть обыденными, но они подтолкнули де Фуко к рефлексии. В монастыре разрешили заправлять пищу сливочным и растительным маслами, он прокомментировал это необычно, но очень понятно: «Немного меньше умерщвления плоти значит меньше отдачи благому Богу. Немного больше расходов значит меньше средств для бедных»[28]. Также его беспокоило строительство нового монастыря вместо разваливающихся хижин, в которых монахи жили до этого. Как-то его пригласили помолиться за упокой араба-католика из деревни неподалеку. Брата Шарля потрясла нищая хибара, где новопреставленный жил в одиночестве в таких условиях, что любые «достижения» траппистов на стезе бедности меркли.

Он два раза просил об отсрочке принесения вечных обетов. Наконец настоятель аббатства понял, что должен освободить его от ранее данных обетов, чтобы Шарль смог начать тот образ жизни, к которому ему призывал Господь. В январе 1897 года для него началась новая история: открывалась дорога в Назарет, он хотел занять «самое бедное, самое низкое место, не такое приятное, более похожее на условия жизни Божественного Работника»[29].

Отшельник в Назарете

В феврале следующего года Шарль сошел с борта корабля в Яффе. Он напрасно искал работу у францисканцев. Наконец его приняли в качестве прислуги и ризничего клариссы из Назарета: он жил в сарае, где хранились инструменты для работы, на окраине монастырского участка, в качестве вознаграждения получал хлеб. Наконец-то он ощутил близость к тому образу жизни, о котором мечтал, и даже начал писать наброски, каким могло бы стать его будущее: «Следовать за Иисусом и подражать Ему в сокрытой от глаз жизни в Назарете, пребывать у ног Иисуса, присутствующего в Евхаристии, жить в странах миссии»[30].

Он случайно узнал, что клариссы в Иерусалиме испытывали материальные трудности из-за огромного долга, в результате чего могли лишиться монастыря. Он отнюдь не собирался просить милостыню, а написал во Францию семье с просьбой о помощи и смог выплатить долг. Настоятельница обители в Иерусалиме пожелала познакомиться с ним, чтобы отблагодарить. Он отправился туда и несколько раз беседовал с матушкой, увещевавшей его принять священство; возможно, она уже представляла себе его в качестве капеллана монастыря. Он пожелал поразмышлять, ничего не обещая. Однако с некоторого времени у него была мечта: подражать Христу также и в священническом служении[31]. Он поделился сокровенными мыслями с аббатом Ювелином.

Тем временем произошло неоднозначное событие. На горе Блаженств продавался участок, и он подумал, что мог бы поселиться там как отшельник и священник. Совет духовного отца на этот раз пришел с опозданием, но был ясным: не нужно интересоваться сделкой, лучше остаться в Назарете; идеал жизни в уединении, к которой он тоже стремился, растворялся. Покупка не была знаком Божиим.

Де Фуко же предпочел купить земельный участок и передать его затем францисканцам. Ответ семьи на просьбу о деньгах привел его в замешательство: ему отказали. Тогда он написал им, что для сбора необходимой суммы ему приходится просить милостыню. Семья восприняла письмо как шантаж и выделила ему деньги в долг. Шарль тогда еще не понимал, что предполагаемые продавцы обвели его вокруг пальца. История длилась долго, однако де Фуко так и не смог вернуть себе уплаченную немалую сумму.

Священство

По достижении 43 лет — разворот к священству. Де Фуко отправился во Францию, чтобы напрямую побеседовать с духовным отцом. Тот его подбодрил, поддержал в обучении, не подавляя вдохновения, пробужденного Ближним Востоком. На духовных упражнениях перед рукоположением он размышлял о себе уже не как об «отшельнике», а как о «малом брате Святейшего Сердца Иисуса»[32]. 9 июня 1901 года его рукоположили в священники. Несмотря на инкардинацию во Франции, он хотел служить в Марокко, где не было ни одного пресвитера. Епископ представил его новому Апостольскому префекту Сахары, монсеньору Шарлю Герину, выразившему желание лично познакомиться с новым священником.

В конце 1901 года Шарль отплыл в Алжир, где епископ обдумывал миссию в Сахаре, на самых границах с Марокко. Военный губернатор получил разрешение попасть в указанное место и, наконец, Шарль добрался до Бени-Аббеса (примерно 1 200 км к югу от Алжира), где его очень тепло встретили военные, разместили у себя, и где он совершил первую мессу в Сахаре. Он приобрел участок для строительства часовни и начал заниматься бедняками.

Его призвание прояснялось: теперь он представлялся как брат Шарль, а не отец, чтобы стать братом для всех. Некогда принесенный обет жить в затворе трансформировался в «обет открытости», все более свободной, бескорыстной, безоружной[33]. Он мечтал организовать общину молитвы и гостеприимства, «чтобы распространять Евангелие, Истину, Любовь, Иисуса»[34]: синтез монашеской жизни и миссионерских стремлений, в основе которого заложены поклонение Евхаристии и радушный прием. Через два месяца после приезда он уже включился в борьбу за отмену рабства, собирался открыть больницу для гражданских лиц и военный госпиталь, навещать неимущих на дому, улучшить распределение лекарств и пожертвований, учиться принимать духовные потребности людей[35].

Одновременно он сформулировал условия жизни для новых братьев, в которых ощущал острую необходимость: «1) Быть хорошими монахами, прежде всего послушными (либо расположенными таковыми стать). 2) Готовность ради Иисуса с радостью умереть от голода и из-за отсутствия всего необходимого. 3) Готовность с огромной радостью быть обезглавленными ради Иисуса»[36]. Третье условие не игра слов: в той области, граничащей с Марокко, угроза погибнуть от рук убийц была обыденным делом. Брат Шарль постоянно размышлял: «В любую минуту переживать день так, будто сегодня же вечером придется умереть мучеником»[37].

Новая жизнь оказалась огромным открытием: Назарет есть не только на Святой Земле, его можно встретить «повсюду»; он там, где практикуют послушание и помогают брату, где обнимают крест и подражают сокрытой от глаз жизни семьи Иисуса.

Брат Шарль думает и о сестринской общине, о «Малых сестрах»: «Среди оседлых жителей qsour было бы проще распространять Евангелие силами сестер и намного труднее, практически невозможно без них»[38].

Новая миссия: Таманрассет

Невольно брат Шарль начал новое служение: до этого он принимал людей у себя, теперь же сам посещает людей, особенно беднейших и пожилых. В поездках на юг от Бени-Аббеса он начинает знакомиться с туарегами — народом и миром, отличными от арабов и берберов Алжира, до сих пор неприкосновенными и непобедимыми. Он сразу заметил, что их язык похож на берберский, которым он немного владел. Он начинает делать записи, как когда-то при исследовании Марокко, и, для содействия работе миссионеров, составлять то, что в будущем станет туарегско-французским словарем.

Шарль отправился к отвечавшему за область полковнику Лаперрину, своему давнему приятелю по военной службе. Тому удалось установить контакт с туарегами и наладить с ними общение. Состоялась и первая встреча с ними брата Шарля; он осознает, что речь идет не о евангелизации, а «о подготовительной работе: зародить доверие, дружбу, близость, братство»[39]. Он смог быстро до них добраться и начал ухаживать за больными. Построил что-то вроде часовни, увенчанной крестом, где ежедневно служит мессу и выставляет Пресвятые Дары для поклонения. Отмечает в дневнике: «Святая Гостия овладевает своей территорией»[40], землей туарегов. Он также отмечает, что племя очень предвзято и с подозрением относится к французам.

Помимо мирного договора с Мусой, местным вождем туарегов, полковник Лаперрин желал разместить военных, добиться соблюдения французского закона и регулярной уплаты налогов. Из-за этого сложилась непростая ситуация, и брат Шарль не получил разрешения на дальнейшее пребывание. Он был растерян: жизнь по образу Назарета звала его вернуться в затвор в Бени-Аббесе, но при этом он был единственным священником, кто мог уйти к туарегам, к народу, с которым не считаются.

В 1905 году полковник пригласил его отправиться вместе в новое селение туарегов, в Таманрассет, в 2 600 километрах к югу от города Алжир. Тем временем Муса принял защиту французов и согласился на то, чтобы там поселился «христианский марабут»[41], как в племени называли брата Шарля. Вождь даже сам выбрал для него место жительства.

Теперь брат Шарль стал отшельником в Таманрассете, живет в полной изоляции (почта приходит и отправляется раз в месяц), однако строит маленькую часовню, где можно служить мессу, хранить Пресвятые Дары и молиться. Он занимается больными и устанавливает доверительные отношения с местными. Неожиданно брату Шарлю нанес визит сам Муса, желая посоветоваться насчет содержания ответа полковнику; знак полного доверия марабуту[42].

Немного спустя в Таманрассет прибывает лингвист Мотылинский, знакомый по службе в армии, чтобы начать тщательную работу по сбору сведений лингвистического, исторического и социологического характера. Записываются местные стихи и предания. Оказалось, что в глубокой древности туареги могли контактировать с христианами первых веков: они знают, что такое «Пасха» и «ангелы»[43]. Брат Шарль начинает переводить Евангелия.

Сюрпризы уединенной жизни

После поездки в Алжир, по возвращении в Таманрассет, брат Шарль нашел сотрудника из числа туарегов, Ба Хамму, секретаря Мусы, хорошо знающего местный язык[44]: возможность пересмотреть проделанную работу с надежным помощником.

В 1908 году марабут тяжело заболевает — возможно, цингой — настолько, что считает себя на пороге смерти. Человек, казавшийся неуязвимым, проявляет свою слабость. И началось трудное время: засуха и голод. Однако случается немыслимое. Туареги выхаживают его; даже Муса, узнав о тяжелой болезни человека Божия, находит для него немного драгоценного козьего молока, одного из немногих доступных средств пропитания, в чем нуждался больной. В человеческих страданиях все сближаются, и брат Шарль вспомнит об этом как о «жесте добра и равенства в общей для всех уязвимости перед смертью»[45].

Заслуживает внимания путешествие Мусы во Францию в обществе двух аристократов и переводчика. Среди множества визитов он не мог не посетить родную сестру де Фуко. Уровень жизни и удобства французов произвели на него неизгладимое впечатление. Вождь туарегов отправил миссионеру письмо с примечанием: «Видел твою сестру и твоего зятя: я посетил их сады и дома. И ты, ты в Таманрассете, словно нищий!»[46]

Продолжая свою повседневную работу, брат Шарль мужественно критикует Францию за эксплуатацию туземных народов, неуважение к ним, безразличие к их образованию. По его мнению, евангельская весть невозможна без цивилизации.

Он не щадит и Мусу: миссионер обличает его алчность и ставшую для того привычной лживость. Обман противен Богу, Который есть Истина. Особенно он осуждает враждебное восприятие прогресса, «поскольку невежество и варварство весьма содействуют сохранению их власти. Им желанны постоянное повторение древних злодеяний, обстановка несправедливости и безграмотности»[47]. Он настаивает на образовании и преподавании французского языка.

Что касается простых людей, то брат Шарль «старается, чтобы они любили друг друга, вдохновлялись уважением, доверием, дружбой, учит сначала распахивать и обрабатывать землю, а затем уже засеивать ее»[48]. Скольких он крестил в Таманрассете? Малое число. И все-таки там зародился новый способ быть христианами, монахами и посвященными Богу людьми в миссионерских краях. Ценность межрелигиозного диалога — не прозелитизм, а свидетельство: жить в отношениях с другими, взывая к их свободе как к самому драгоценному, что у них есть, то самое свидетельство, которое по сути своей и есть «мученичество».

Де Фуко был убит не из-за того, что был христианином, а из-за неудачной попытки ограбления. Из его опыта жизни в пустыни родились разнообразные религиозные объединения, наиболее известные из которых — общины Petits Frères, Petites Soeurs и бесчисленные ассоциации мирян, вдохновляющиеся его харизмой[49]. 1 декабря 2016 года, в столетнюю годовщину со дня смерти брата Шарля, Папа Франциск сказал о нем в проповеди: «Его свидетельство послужило благу всей Церкви»[50].

Примечания

[1] J.-L. Maxence, Il richiamo del deserto. Charles de Foucauld, Antoine de Saint-Exupèry, Padova, Messaggero, 2005, 9.

[2] P. Poupard, Prefazione, in R. Bazin, Charles de Foucauld. Esploratore del Marocco, eremite nel Sahara, Milano, Paoline, 2005, 10. Cfr P. Vanzan, Charles de Foucauld: testimone di Cristo del deserto, in Civ. Catt. III 2006 136–144.

[3] P. Martinelli, Vite meravigliose. Francesco d’Assisi, Luigi Maria de Monfort, Charles de Foucauld, Teresa di Lisieux, Adrienne von Speyr, Paolo VI, Milano, Edizione Terra Santa, 2021, 123.

[4] Benedetto XVI, Beatificazione dei servi di Dio: Charles de Foucauld, Maria Pia Mastena, Maria Crocifissa Curcio, 13 ноября 2005 года.

[5] Cfr P. Sourisseau, Charles de Foucauld. 1858–1916. Biografia, Cantalupa (To), Effatà, 2018, 21.

[6] Ivi, 77 s.

[7] Ivi, 81.

[8] Ivi, 82.

[9] Ivi, 83.

[10] Ivi, 71. Последнее замечание восходит к ноябрю 1897 года, оно прозвучало во время духовных упражнений в Назарете у кларисс.

[11] Ivi, 74. Свидетельство было дано в 1927 году, подлинник хранится в Архиве постулатора процесса беатификации: в нем говорится о 1885 годе.

[12] Cfr A. Pronzato, Il seme nel deserto. Charles de Foucauld. I. L’infanzia. La giovinezza scapestrata. Il Marocco. La conversione. La trappa. Nazaret. Beni Abbès, Milano, Gribaudi, 2004, 42.

[13] См. первую обширную биографию де Фуко, где приведено множество страниц из его сочинения: R. Bazin, Charles de Foucauld…, cit., 62; 114; о дневнике путешествия, 20–97.

[14] Cfr A. Pronzato, Il seme nel deserto…, cit., 101.

[15] Ivi, 102.

[16] Cfr A. Chatelard, Charles de Foucauld. Verso Tamanrasset, Magnano (Bi), Qiqajon, 2002, 31.

[17] P. Sourisseau, Charles de Foucauld… cit., 137.

[18] Ivi, ср. Пс 106, 1.

[19] Ivi, 137 s.

[20] L. Rosadoni, Charles de Foucauld. Fratello universal, Torino, Gribaudi, 1966, 53.

[21] Ch. De Foucauld, La vita nascosta. Ritiri in Terra Santa (1897–1900), Roma, Città Nuova, 1974, 101.

[22] A. Chatelard, Charles de Foucauld… cit., 35.

[23] P. Sourisseau, Charles de Foucauld… cit., 143 s.

[24] R. Bazin, Charles de Foucauld…, cit., 116.

[25] Ch. De Foucauld, Lettres à Mme de Bondy. De la Trappe à Tamanrasset, Paris, Desclée de Brouwer, 1966, 36.

[26] A. Chatelard, Charles de Foucauld… cit., 42.

[27] P. Sourisseau, Charles de Foucauld… cit., 185.

[28] Ivi, 184.

[29] Ivi, 207.

[30] Cfr ivi, 254 s. О жизни в Назарете, cfr Ch. De Foucauld, Pagine da Nazaret. La mia vita nsccosta in Terra Santa, Milano, Edizioni Terra Santa, 2016.

[31] Cfr P. Martinelli, Vite meravigliose…, cit., 133.

[32] P. Sourisseau, Charles de Foucauld… cit., 324.

[33] Cfr Fr. Michael Davide, Charles de Foucauld. Esploratore e profeta di fraternità unversale, Cinisello Balsamo (Mi), San Paolo, 2016, 76.

[34] P. Sourisseau, Charles de Foucauld… cit., 354.

[35] Cfr ivi, 364.

[36] Ivi, 366 s.

[37] Ivi, 367.

[38] Ivi, 370. Qsour — дома в укрепленных бастионами деревнях, в которые можно попасть через единственную дверь.

[39] Ivi, 411.

[40] Ivi, 418.

[41] Ivi, 446. Термин означает «святой», «отшельник», «человек Божий».

[42] Cfr ivi, 169.

[43] Cfr ivi, 477.

[44] Ivi, 497.

[45] Ivi, 518.

[46] Ivi, 571. Cfr M. Carrouges, Charles de Foucauld. Esploratore mistico, Roma Castelvecchi, 2013, 5.

[47] P. Sourisseau, Charles de Foucauld… cit., 608.

[48] Ivi, 611.

[49] Ассоциация «Духовная семья Шарля де Фуко» насчитывает около 20 объединений: см. www.charlesdefoucauld.org/it/presentation.php

[50] Папа Франциск, «По следам Шарля де Фуко», проповедь в Доме св. Марфы, 1 декабря 2016 года.

9 сентября 2022 г.

Джанкарло Пани SJ

Источник: La Civiltà Cattolica