Рогожское кладбище

Рогожский поселок. Фото с сайта sobory.ru

Основание Рогожского кладбища

Место, на котором расположено современное Рогожское кладбище, издревле почиталось священным. Здесь, рядом с деревней Новоандроновкой, были казнены и захоронены первые московские мученики, пострадавшие за древнюю православную веру в ХVII веке. Во время чумы 1771 года в благодарность за помощь, оказанную во время ликвидации морового поветрия, Екатерина II даровала эту местность под организацию древлеправославного духовного центра и кладбища. В конце XVIII — начале XIX веков территория Рогожского поселка занимала площадь более чем в 22 десятины. За древней, почерневшей от времени оградой размещался целый городок. Его население постепенно возрастало: в 1823 году по официальным цифрам составляло 990 человек, в 1845 году — 1588. Впрочем, эти цифры трудно назвать точными, поскольку они составлены по числу так называемых «лицевых», по-современному — прописанных жителей. На самом деле на Рогожском проживало как минимум в 5, а то и в 10 раз больше. Среди них были лица духовного звания, приезжавшие служить в церквях духовного центра, насельники рогожских монастырей, жители окрестных городов, посещавшие кладбище для совершения треб, паломники, друзья и родственники постоянных кладбищенских жителей, гостившие у них по целым годам.

Во время  учреждения Рогожского кладбища в 1771 году была построена небольшая деревянная часовня. Через пять лет она была заменена обширною каменною во имя Николы Чудотворца. В 1790 году рядом с нею была построена огромная холодная часовня Покрова Пресвятой Богородицы, едва ли не самая обширная из всех московских церквей. В начале ХIХ века было построено самое новое храмовое сооружение кладбища — обширная зимняя каменная часовня во имя Рождества Христова[1]. В этой часовне собирались Большие церковные Соборы. На них съезжалось духовенство древлеправославной Церкви, представители монастырей, делегаты от иногородных общин, попечители. Благодаря стараниям попечителей, часовни были украшены не хуже, чем кафедральные соборы древней Руси. Собранные поколениями иконы были превосходного письма — рублевского, строгановского. Поскольку часовни не были освящены, то и литургий в них не совершалось.

Рогожское старообрядческое кладбище. 1900-1910-е годы

Подробнее об истории непосредственно самого кладбища и нынешнем его состоянии читайте в статье «Рогожский некрополь» на нашем сайте.

 Богослужебный уклад на Рогожском

Богослужение ограничивалось вечернями, утренями, всенощными Бдениями и часами. Примечательно, что богослужебный круг тогда совершался в строгом соответствии с уставом: вечерня — вечером, а утреня — утром. Кроме того в часовнях совершались венчания свадеб, исповедь, причащение, крещение младенцев и взрослых. Упокоившихся отпевали преимущественно в Никольской часовне. Свадеб венчалось много, особенно в мясоед перед масленицей. Венчаться приезжали на Рогожское кладбище не только жившие в Москве старообрядцы, но и жители уездов Московской губернии. Во множестве приезжали и из других губерний, иногда самых отдаленных. Исповедь проходила как в часовнях, так и в других помещениях поселка.

Причащали запасными дарами в часовне после часов. Для этого четверо священников с потирами в руках выходили из алтаря в ризах и становились по двое у правого и левого клиросов, двое на самих клиросах и двое позади их, в северных и южных дверях алтаря. Чтобы судить о числе привозимых для крещения детей из Московской и соседних с нею губерний, достаточно сказать, что в Рождественской часовне находилось 46 купелей. Иногда приходилось крестить и взрослых — вовсе не крещенных или не получивших достойного крещения в новообрядной Церкви.

Крестные ходы на Рогожском кладбище проходили несколько раз в год: шестого января, в день Преполовения, первого августа для освящения воды, а также в заутрени Великой субботы и Пасхи и в некоторые другие праздники. Весь путь был устилаем зеленым сукном и коврами. Для освящения воды невдалеке от часовен существовал специально выкопанный пруд (60 сажен длины, 15 ширины) с обделанным протоком воды, выведенным на юг к Рязанскому шоссе. На пруду была устроена деревянная иордань, в которой святили воду три раза в год, как установлено церковным Уставом.

Поскольку рогожские часовни не были освящены, то литургии служились в походных полотняных церквах. До Отечественной войны 1812 года литургии совершались редко и в большинстве случаев сокровенно, дабы не привлекать лишнего внимания властей. Во время тайных Евхаристий освящалось большое количество запасных Святых Даров, которыми затем причащались в течение целого года.

Относительно свободное совершение таинства Евхаристии стало возможным благодаря ходатайству известного старообрядца, героя войны 1812 года — атамана Платова. Московский градоначальник дал Матвею Платову словесное разрешение на это. Впоследствии принадлежащая Платову походная церковь, освященная во имя Пресвятой Троицы, была подарена московским старообрядцам. Кроме платовской и иргизской полотняных церквей, на Рогожском кладбище были и другие, находившиеся в женских обителях.

Свою полотняную церковь, освященную во имя Симеона Столпника, имел священноинок старец Иларий. Пострадавший за веру, известный своими духовными подвигами, он обладал огромным авторитетом среди старообрядчества. За годы своей жизни Иларий стал духовным отцом многих тысяч христиан, число же постриженных им иноков и инокинь составило более 1000 человек. По своей кончине Иларий почитался как преподобный. Епископ Геннадий впоследствии писал о старце: «У всех благоговение о нем и его чистоте телесной на устах носится. Господь прославил его нетлением».

 Рогожские монастыри

В первой половине XIX века на территории духовного центра древлеправославия находилось целых пять женских монастырей. Среди них была обитель матери Пульхерии с 6 монахинями и 40 послушницами, обитель Александры с 28 монахинями и послушницами, Деворы с 38 послушницами, Маргариты с 4 монахинями и 38 послушницами и Мелании с 10 послушницами. Все эти обители были разорены в 1854 году.

Сооружения рогожских монастырей были построены по образцу керженских скитов. Большого размера дом делился на множество помещений с целым лабиринтом внутренних переходов, боковушек, светелок, чуланов, подклетов и подпольев с несколькими выходами наружу. Здесь находилось место для спален, трапезной, моленных. В потайных помещениях стояли походные церкви с переносными иконостасами и престолами.

Наибольшей известностью из настоятельниц рогожских обителей пользовалась матушка Пульхерия. В обители Пульхерии была полотняная церковь. В годы николаевских репрессий и в ней тайно, по ночам служили литургию, а в 50-е годы рукополагали в священный сан. Отсюда предстоятель Церкви святитель Антоний посылал священнослужителей во все приходы древлеправославной Церкви.

Неподалеку от Пульхерьиной обители находилась другая женская обитель, настоятельницей которой была мать Александра. Обитель эта помещалась в доме, нарочно для того построенном попечителем Рогожского кладбища Степаном Тихоновичем Миловым. Этот известный мирянин сделал немало для учреждения архиерейской кафедры. После учреждения митрополии в Белой Кринице мать Александра туда перенесла свою обитель. В июле 1852 года она была избрана игуменьей Успенского Белокриницкого женского монастыря. С Александрой переселились в Белую Криницу бывшие при ней на Рогожском инокини: Варсонофия, Порфирия и Алевтина  Великодворская. Последняя была родной матерью знаменитого инока Павла Белокриницкого, который вместе с иноком Алимпием (Зверевым-Милорадовым) смог убедить босно-сараевского митрополита Амвросия присоединиться к древлеправославной Церкви.

 Гонения императора Николая I

Практически сразу после вступления Николая I на престол правительство начало принимать самые энергичные меры по уничтожению древлеправославия. Началась эпоха так называемых «николаевских гонений», которая по сути продолжалась до 1855 года. Настойчивость и беспощадность Николая I в глазах старообрядческой России поставили его в один ряд с такими гонителями христиан, как императоры-язычники Нерон и Диоклетиан и императоры-иконоборцы Лев Исаврианин и Константин Копроним.

Николаевская эпоха борьбы с древлеправославием началась с правительственного постановления 1826 года. Согласно ему со всех староверческих молитвенных зданий были сняты кресты. Была запрещена постройка новых и ремонт старых зданий.

10 мая 1927 года последовало новое узаконение: решительно воспретить переезд старообрядческих священников из одного уезда в другой. В случае переезда местным властям предписывалось ловить священников и «поступать с ними, как с бродягами».

8 ноября 1827 года было воспрещено принимать новых священников на Рогожское кладбище. В том же году переход в старообрядчество стал рассматриваться как уголовное преступление. В 1832 году были окончательно отменены «Секретные правила» 1822 года, дозволявшие в определенных случаях оставлять в покое священнослужителей, перешедших в древлеправославие.

Страшный удар по русскому иночеству был нанесен в 1837 году. В январе правительство постановило закрыть все староверческие монастыри, расположенные в районе реки Иргиз. Войсками были полностью опустошены Средне-Никольский, Верхне-Спасопреображенский, Средне-Успенский, Покровский монастыри и окрестные скиты. Еще раньше был насильственно обращен в единоверие Нижне-Воскресенский монастырь. Из обителей было изгнано более 3000 иноков и инокинь. Многие из них были приговорены к каторжным работам и ссылке на поселение.

Под особым вниманием синодальных и государственных властей находился один из главных духовных центров староверия — Рогожское кладбище. На его территории постоянно находился особый государственный чиновник — смотритель. Он регулярно отчитывался перед правительством о принимаемых мерах. Один из смотрителей так писал о своей деятельности: «Приняты были мною самыя строгия меры, вследствии коих не только я сам, но и через агентов своих, должен был следить за всяким шагом раскольников»[2]. Особым доверием чиновника-смотрителя пользовались разного рода доносы. Так, купец Яков Игнатьев довел до сведения начальства, что литургии, служимые в полотняной церкви-часовне, подаренной Рогожскому казаком Платовым, отправляются весьма торжественно и проходят при огромном стечении народа. Этим де службы и соблазняют православных. По этому доносу был сделан осмотр всех заведений кладбища, и в алтаре Рождественской часовни была обнаружена полотняная церковь. Она была тут же отобрана. После этого попечители были обязаны подпиской впредь не дозволять на их Рогожском кладбище служения литургий.

С этого момента Евхаристию приходилось совершать тайно, под постоянной угрозой обыска и расправы. По этой причине христиане стали причащаться редко и в большинстве случаев запасными дарами.

Серьезные утеснительные меры против Рогожского кладбища начались еще в 1827 году. Тогда духовный центр древнерусского православия лишился возможности принимать новых священников. В храмах кладбища оставалось служить пять «дозволенных» священников и два дьякона. Одним из последних «дозволенных» священников Рогожского был легендарный настоятель Покровского собора о. Иоанн Ястребов. Во время оккупации Москвы французами в 1812 году он смог сохранить церковные святыни. В 1832 году он выступил одним из организаторов Собора, благословившего восстановление трехчинной церковной иерархии, а также первым признал архипастырскую власть митрополита Амвросия Белокриницкого. Также благодаря ему Рогожское смогло в середине XIX века выстоять перед нажимом церковных и светских властей, принуждавших его прихожан перейти в единоверие и новообрядчество.

 Отнятие храмов

В 1848 году митрополит синодальной церкви Филарет (Дроздов) предложил программу «репрессалий», которые должны были послужить переходу Рогожского кладбища в так называемую православную унию или единоверие. Филарет надеялся, что как только в Москве скончаются последние «дозволенные» древлеправославные священники, тогда христиане поневоле будут вынуждены обратиться к господствующей Церкви.

При активном участии министра внутренних дел Бибикова правительство утвердило новый закон о купеческих гильдиях. Согласно этому нормативному акту купеческий статус могли получить лишь члены господствующей Церкви. Купцы-староверы теряли все купеческие права, превращались в бесправных людей, им запрещалось заниматься предпринимательской деятельностью. Выход был один — присоединение к синодальной Церкви. Многие христиане выбрали потерю имущества, но сохранение православной веры. Однако среди 40 000 прихожан Рогожского кладбища нашлось несколько малодушных. После упокоения о. Иоанна Ястребова к синодальным властям обратился купец Владимир Сапелкин и еще несколько человек. 17 сентября 1654 года они подали митрополиту Филарету прошение с просьбой присоединить их к господствующей Церкви и передать один из храмов Рогожского кладбища единоверцам.

Через неделю в руках полутора десятка единоверцев оказался Никольский храм, который был сразу же «освящен». Рогожский богодельный дом был передан в ведение правительства. Из 36 домов, построенных благотворителями, двенадцать лучших и более поместительных домов обращены были на помещение единоверческого духовенства и должностных лиц. Полиция изъяла сотни священных облачений и икон. Во время обыска библиотеки было найдено 517 ценных книг.

Наиболее ценные облачения, книги и церковные ценности были разобраны единоверцами. Большая часть древних икон была передана в новообрядческие храмы. Священнические облачения, согласно личной инструкции митрополита Филарета, как «бывшие в святотатственном употреблении… предавались огню»[3].

 Запечатание алтарей

С восшествием на престол нового императора, Александра Второго, российское общество связывало большие надежды. 15 января 1856 года распоряжением министра внутренних дел Ланского, направленного на имя московского губернатора — графа Закревского, после двухлетнего перерыва было вновь дозволено совершать богослужения в храмах Рогожского кладбища. Радости древлеправославных христиан не было предела. 21 января 1856 в теплой часовне Рогожского кладбища была отслужена вечерня, а на следующий день утреня и часы. На богослужении присутствовало около 6 000 человек. Многие присутствующие плакали.

Однако не всех порадовало возобновление публичной христианской молитвы в стенах духовного центра старообрядчества. Один из отступников, единоверческий иеромонах Парфений (Гуслицкий), написал донос. Его поддержал митрополит Московский  Филарет, который в своем послании на имя государя указал на многочисленные «преступления» рогожских старообрядцев.

Во-первых, митрополит был крайне возмущен «необыкновенно большим собранием» молящихся. Во-вторых, он сообщал о неслыханной дерзости раскольников — «против царских врат была поставлена курительница с ладаном». В третьих, он разоблачал то, что в служении «начальствовал конторщик Иван Кручинин»[4]. В-четвертых, Филарет доносил, что соглядатаи Рогожского видели во время службы некоего человека, одетого и остриженного по-мещански. «Но могло быть, — делает ужасное предположение московский “святитель”, — что он под верхнею одеждою скрывал епитрахиль»[5]. Перечисленные деяния Филарет полагает «особо вредными», «имеющими уже неблагоприятное действие и могущими иметь вредные последствия».

12 марта, 5 апреля и 16 мая были созваны заседания секретного противораскольничьего комитета. Представители господствующей Церкви митрополит Никанор, архиепископ Григорий, протопресвитер Бажанов и исполняющий обязанности обер-прокурора Синода требовали закрытия духовного центра древлеправославия с последующей передачей его храмов в собственность св. Синода. Другие члены секретного комитета — граф Блудов, граф Киселев, министр Ланской и граф Панин — полагали, что достаточно временно «воспретить раскольникам торжественные сборища для богомолений» до выяснения обстоятельств дела.

В результате острой дискуссии обе стороны согласились на компромисс. Члены комитета постановили:

Рогожские часовни, хотя и следовало бы закрыть, но единственно из снисхождения к призреваемым в богаделенном доме раскольникам запечатать в них одни лишь алтари[6].

Что же касается молитвы Богу, то она запрещалась во всех ее церковно-общественных проявлениях. Единственной поблажкой христианам было разрешение «молиться про себя, без чтения и пения»[7].

Не имея личного нерасположения к старообрядцам, но наивно доверившись мнению иерархов господствующей церкви, Александр Второй,  рассмотрев 12 июня протоколы заседания секретного комитета, утвердил его решение. 7 июля 1856 года на территорию Рогожского кладбища в сопровождении жандармов явились чиновники, которые закрыли на замки и опечатали алтари храмов.

Вместе с тем в этот период происходят и отрадные события. В 1855 году в Москве восстанавливается старообрядческая первосвятительская кафедра. Ее возглавляет архиепископ Антоний (Шутов), который совершает тайные богослужения в храмах города, не исключая и домашние моленные Рогожского. Таким образом, несмотря на все жестокие гонения в середине XIX века, Рогожское кладбище становится духовным центром Древлеправославной Церкви Христовой белокриницкой иерархии.

 Распечатание алтарей Рогожского кладбища

7 ноября 1903 года старообрядческие уполномоченные подали императору Николаю II прошение о распечатании алтарей Рогожского кладбища. Обеспокоенный ненормальным положением своих подданных, царь наконец созвал Особое совещание, посвященное проблемам старообрядчества. На нем он впервые узнал всю правду о миллионах незаслуженно гонимых граждан России.

Царь поручил министру внутренних дел П. Д. Святополку-Мирскому подготовить для него отдельный доклад и сообщить его в приватной беседе. После этого Царь благословил дарование свободы всем древлеправославным христианам. Царь утвердил Особый журнал Особого совещания, в котором среди прочего отметил, что враждебное отношение староверов к господствующей Церкви «осложнялось постоянным обращением Церкви к светской власти за помощью»[8].

В алтаре старообрядческого Покровского собора. Фотограф Н.Д. Зенин. 1905 г.

К началу марта 1905 года Комитет министров подготовил проект Указа о веротерпимости и передал его на утверждение монарху. Практически одновременно с завершением работ по подготовке нового закона 30 марта 1905 года на имя императора поступило ходатайство, подготовленное князем Дмитрием Дмитриевичем Оболенским и поддержанное Великими князьями Николаем Николаевичем и Александром Михайловичем. В нем говорилось о старообрядцах Рогожского:

Пожелания их скромны, дозвольте им молиться  за Вас в алтарях своих Церквей… Наступает Великий Праздник Воскресения Христова. Повелите Государь к этому дню открыть хотя бы в Москве Алтари старообрядческих храмов. (Старообрядцы. Ежемесячный журнал. 1908. С. 569). 

16 апреля, за день до официального оглашения Указа, Николай II отправил московскому генерал-губернатору телеграмму, в которой приказал немедленно распечатать алтари и разрешить богослужения во всех храмах духовного центра древлеправославной Церкви:

Повелеваю в сегодняшний день наступающего светлого праздника распечатать алтари старообрядческих часовен московского Рогожского кладбища и предоставить впредь состоящим при них старообрядческим настоятелям совершать в них церковные службы. Да послужит это столь желанное старообрядческим миром снятие долговременного запрета новым выражением Моего доверия и сердечного благоволения старообрядцам, искони преданным своей непоколебимой преданностью престолу. (Старообрядческий вестник. 1905. № 5. Май С. 253).

С амвона Покровского храма был прочитан Царский Указ об открытии обоих алтарей. Князь Голицын собственноручно снял печати с царских врат и южной алтарной двери. Радостная весть быстро разнеслась по Москве. Уже через несколько часов в храмах Рогожского собралось более 10 000 человек. Состоявшийся 22 августа 1905 года Освященный Собор постановил отмечать день распечатания алтарей Рогожского кладбища, ежегодно проводя во всех старообрядческих храмах 17 апреля Литургию и молебен во здравие Его величества. После февральской революции и свержения монархии этот обычай был забыт, а в конце XX века появилась новая традиция — отмечать распечатание алтарей в неделю св. Жен Мироносиц.

Крестный ход из Покровского старообрядческого храма на Рогожском кладбище к месту закладки колокольни-храма. 20 апреля 1908 года

Рогожское после октябрьской революции

Уже в 1918 г. большевиками был закрыт старообрядческий учительский институт, действовавший на Рогожском с 1911 года, другие духовные и благотворительные учреждения на Рогожском. В 1921 году эта же судьба постигла храм-колокольню Воскресения Христова. В 1924 г. хранящееся в нем богатейшее собрание рукописей, старопечатных книг и архив Рогожской общины были перевезены в Государственную библиотеку имени Ленина (ныне РГБ), а сам храм, воздвигнутый в ознаменование свободы вероисповедания, был превращен в склад.

В 1929 году президиум Моссовета постановил закрыть кафедральный собор Московской Архиепископии — храм Покрова Пресвятой Богородицы на Рогожском кладбище и открыть в нем объединенный клуб для близлежащих заводов. К счастью, этот проект не был осуществлен благодаря активной позиции ряда советских культурных и музейных учреждений, а также настоятельным просьбам рогожских прихожан во главе с архиепископом Мелетием (Картушиным). Вместо этого в 1929 г. власти отобрали у верующих храм Рожества Христова на Рогожском, и на Пасху 1930 года в нем открылись столовая и буфет с продажей ликеро-водочных изделий. В пользу государства были отсуждены и все остальные здания старообрядческого духовного центра.

Кафедральный собор Покрова Пресвятой Богородицы на Рогожском кладбище. Фото 1930 года

До середины сороковых годов последний храм на Рогожском, Покровский собор, находился под угрозой закрытия, архиерейских богослужений в нем почти не совершалось. Лишь в 1941-1943 годах после ослабления гонений на религию на московскую архиерейскую кафедру был возведен архиепископ Иринарх (Парфенов), помощником которого стал вернувшийся из заключения епископ Геронтий (Лакомкин). На тот момент все здания Рогожского, кроме Покровского собора, были экспроприированы государством, и архиепископ Иринарх вместе с помощниками ютился в дворницкой, принадлежавшей Никольскому храму Московской Патриархии.

К началу 80-х годов духовная жизнь на Рогожском слабеет, архиепископ Никодим (Латышев) под давлением властей оставляет свою Московскую резиденцию и уезжает на постоянное место проживания в Молдавскую ССР. В годы перестройки у властей созрел план передачи зданий, некогда принадлежащих старообрядческому центру, Московской Патриархии. Однако к чести главы издательского Отдела Московской Патриархии митрополита Питирима (Нечаева), которому предлагались эти здания, он отказался поддержать подобный «проект».

 Рогожское после перестройки и распада СССР

В 1988 году на юбилейном Освященном Соборе, посвященном 1000-летию Крещения Руси, архиепископ Алимпий (Гусев) был избран митрополитом Московским и всея Руси. На этом же Соборе древлеправославная Церковь Христова (христиан, приемлющих белокриницкую иерархию) приняла официальное наименование: Русская Православная старообрядческая Церковь.

Постоянной резиденцией митрополита стала «гробовая часовня» на Рогожском, которая к этому моменту была возвращена старообрядческой Церкви.

В 90-е годы началось поэтапное возвращение исторических зданий старообрядческой Церкви. В 2005 году стараниями предстоятеля Церкви Митрополита Андриана (Четвергова) была одобрена программа реконструкции Рогожского историко-архитектурного ансамбля. Мэр столицы Ю.М. Лужков подписал постановление московского правительства № 1213 о проведении всех необходимых реставрационных работ, которые были завершены к 2015 году. Однако несколько зданий Рогожского поселка, переданные Церкви сравнительно недавно, пока не отреставрированы и находятся в аварийном состоянии. Сегодня официальная резиденция Московской митрополии находится в бывшем здания дома причта, ныне именуемого как Новые Палаты.

31 мая 2017 года Рогожскую слободу посетил Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин. Это был первый визит главы Российского государства на территорию духовного центра Русской Православной старообрядческой Церкви.

[1] Рогожские храмы назывались часовнями, так как не имели в то время освященных алтарей — прим. автора

[2] Мельников Ф. Е. Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви. Барнаул. 2003. С. 274

[3] Беликов В. Деятельность московского митрополита Филарета по отношению к расколу. Казань. 1895. С. 257.

[4] Там же. С. 384.

[5] Там же. С. 384.

[6] Беликов В. Деятельность московского митрополита Филарета по отношению к расколу. Казань. 1895. С. 389.

[7] Беликов В. Деятельность московского митрополита Филарета по отношению к расколу. Казань. 1895. С. 389.

[8] Фирсов С. Русская церковь накануне перемен. 2002. Москва. С. 277.

Источник: "Русская вера"