Рассудительнейший авва Исаак Сирин. Диакон Павел Сержантов

Подвижники во все века ценили дар духовного рассуждения. Особо почитались наставники, которые просияли этим даром. В чем же состоит этот дар? На каких исторических примерах мы могли бы познакомиться с даром духовного рассуждения?

За примерами обратимся к наследию преподобных Исаака Сирина и Иоанна Лествичника. Тема для духовного рассуждения у них самая насущная, «классическая»: как пагубная страсть внедряется в сердце человеческое, как становится «второй натурой» человека? Преподобный Иоанн Лествичник дает на эту тему пример духовного рассуждения из опыта подвижников высокой жизни. У преподобного Исаака Сирина мы отыщем пример более распространенный, до боли знакомый каждому православному христианину. И оттого второй пример, пожалуй, важнее первого.

* * *

Как страстьстановится «второй натурой» человека? В своем Слове о целомудрии^[1]авва Иоанн Лествичник перечисляет «классические» этапы укоренения блудного помыслав душе:

1. прилог греховного помысла (помысел появляется в поле внимания человека как соблазнительное слово или визуальный образ);

2. сочетание (человек останавливает внимание на помысле);

3. сосложение (человек соглашается с помыслом и получает от него удовольствие);

4. борьба (человек борется с греховным помыслом «на равных»);

5. пленение (помысел побеждает, человек не в силах сопротивляться греху);

6. страсть (помысел укореняется в душе, становится ее «второй натурой»^[2]).

К этим известным этапам укоренения блудного помысла авва Иоанн добавляет еще пример из жизни «просвещеннейших и рассудительнейших отцов». Вот где проявляется дар духовного рассуждения – отцы приметили еще один способ, каким блудная страсть нападает на опытных подвижников. Этот вид нападения они назвали набегом мысли. Что за нападение?

Набег мысли «без слова и образа мгновенно представляет подвизающемуся страсть... без сочетания, без продолжения времени, неизъяснимым... образом, вдруг является своим присутствием в душе»^[3]. Перечисляя этапы укоренения греховного помысла, авва Иоанн отмечает, что этап борьбы может и отсутствовать. С набегом мысли, оказывается, нет и сочетания! Безусловно, нет сосложения и борьбы. Набег мысли доходит до этапа пленения и страсти «без слова и образа», то есть без «классического» прилога помысла. Через покаяние рассудительнейшие отцы смогли изобличить коварный набег мысли, «постигнуть такую тонкость помысла» и по милости Божией преодолеть его пагубные последствия.

Итак, преподобный Иоанн рассматривает этапы укоренения блудного помысла в душе и повествует о более тонкой невидимой брани. Ее ведет против опытных исихастов набег мысли, он представляет собой тоже блудный помысел, только чрезвычайно тонкий, быстродействующий. О чьем даре духовного рассуждения мы читаем у преподобного Иоанна? Кто из отцов проявил высокий дар и обличил набег мысли? Точно сказать нельзя. Но не спешите огорчаться. Подобное рассуждение мы встретим у Исаака Сирина, и здесь авторство духовного рассуждения будет очевидным.

* * *

«Слово о порядке тонкой рассудительности» аввы Исаака Сирина тоже говорит о действии страсти, о прилоге (приражении) и сосложении. Вот текст первоисточника: «Не все страсти ведут брань приражением помыслов. Ибо есть страсти, которые душе показывают только скорби. Нерадение, уныние, печаль не нападают приражением помыслов и услаждением (греч.: ук эн просволи, уде эн анеси), но только налагают на душу тяжесть. Крепость же души изведывается в победе над страстями, ведущими брань приражением помыслов. И человеку надлежит иметь тонкое разумение (греч.: гносин лептин) обо всем этом, чтобы, при каждом сделанном шаге, сознавать... в какой стране начала шествовать душа»^[4].

Авва Исаак касается «классической» темы борьбы против страстей и делает замечательное уточнение: борьба со страстями неодинакова, она отличается в зависимости от того, какая страсть действует – блуд или уныние. Духовное рассуждение преподобного Исаака одновременно простое и весьма ценное.

Как мы знаем, обычно блудный помысел – приражается (прилог помысла), затем следует сочетание с помыслом, сосложение (соединенное с услаждением) и дальше вплоть до пленения и беспрепятственного действия страсти в душе. Этап сосложения играет в борьбе с блудным помыслом ключевую роль, поскольку услаждение от блудного помысла привлекает человека к греху. По причине удовольствия грех становится для человека чем-то притягательным. Лишь потом грех показывает свою противоестественность и мерзость в полной мере. Помимо удовольствия он приносит человеку скорбь, отвращение, чувство душевного опустошения. А еще в человеке пробуждаются муки совести, которые могут привести к покаянию и прощению греха, к очищению души. Но это все потом, а начинается блудная брань с приражения и сосложения-услаждения.

Уныниедействует иначе, не услаждением, а сразу скорбью. Нет «классического» прилога помысла (соблазнительного слова или образа). Нет сочетания и сосложения. Есть другое: уныние налагает на душу тяжесть. Возможно, наложение на душу унылой тяжести следует соотносить с этапом борьбы и пленения.

К сожалению, борьбу против уныния мы ведем далеко не всегда. Почувствовав тяжесть на душе, человек думает: «Какой-то у меня сегодня меланхоличный день задался. Да и как иначе? Самочувствие сегодня плоховатое. А тут еще поводов для тоскливого настроения прибавилось. С утра в теленовостях о подорожании объявили, через полчаса был тревожный звонок с работы...» У человека и в мыслях нет, что уныние гнет его в дугу. Он врага в упор не видит. Он считает, что это – просто его настроение. Считает, что проявление его меланхолической натуры сплюсовалось с нездоровьем, подорожанием и проблемами на работе. Человек и не догадывается, что тяжко ему, поскольку страсть уныния его пленила. Со временем она становится «второй натурой» человека, и душа сама выискивает поводы для уныния, мучается унынием и снова отправляется на поиски «негатива». А поводов для уныния в любом выпуске новостей избыточно много, во сто раз больше предельно допустимой нормы.

Конечно, наплыв унылого настроения трудно назвать «классическим» приражением помысла. В уныние впадают не через усладительный этап сосложения. И это отсутствие услаждения, отсутствие дополнительной притягательности помогает нам бороться с унынием и печалью. Вот почему согласно авве Исааку крепость души «изведывается в победе над страстями, ведущими брань приражением помыслов». С готовностью признаем, появившуюся тяжесть в душе не назовешь приражением помысла – в смысле «слова и образа». Впрочем, блудный набег мысли тоже действует «без слова и образа», однако преподобный Иоанн Лествичник называет его утонченным помыслом... Чтобы с пользой для дела размышлять о набеге мысли или о специфическом действии уныния, нужно быть духовно рассудительным.

Чудо как рассудителен преподобный Исаак Сирин! Он отслеживает самые разные пути укоренения греховного помысла в человеческой душе. Авва Исаак во всей силе обнаруживает дар  духовного рассуждения.

------------------------------------

^[1]Лествица, возводящая на небо, преподобного Иоанна Лествичника, игумена монахов Синайской горы. Слово 15: 73. М., 1997. С. 247-248.

^[2]Страсть не является частью природы человека, натуры человека. Поэтому мы называем ее «второй натурой». Пишем о натуре в кавычках, подразумеваем известное выражение: привычка – вторая натура. Действие страсти в душе закосневший грешник ошибочно воспринимает как проявление своей природы, натуры, своего характера и врожденных склонностей. Порочная привычка к греху делает из страсти как бы «вторую натуру».

^[3]Лествица… Слово 15: 74. Указ. изд. С. 249.

^[4]Иже во святых отца нашего аввы Исаака Сириянина Слова подвижническия. Слово 45. М., 1993. С. 191. Греч. текст: Ту осиу патрос имон Исаак эпископу Ниневи та эврефента аскетика. Фессалоники, 1977. С. 38.

http://www.pravoslavie.ru/put/59235.htm