Пункт назначения — "Голгофа". Игумен Дамаскин (Орловский)

Диакон Владимир Введенский

За месяц до кончины отца Владимира администрация Соловецкого концлагеря составила характеристику, в которой о нем говорилось как об антисоветски настроенном человеке, и вскоре больной священник был отправлен на остров Анзер. Состояние отца Владимира стремительно ухудшалось. В начале апреля 1931 года в суровых условиях далекого северного острова он скончался. А командировка лагеря, куда администрация направила его умирать, называлась просто — «Голгофа». 

Cвященномученик Владимир родился 23 июня 1869 года в городе Кохма Шуйского уезда Владимирской губернии в семье псаломщика храма Рождества Христова, Федора Петровича Введенского. В 1883 году Владимир окончил духовное училище, в 1889-м — Владимирскую духовную семинарию. 20 февраля 1891 года он обвенчался с девицей Софией, дочерью почившего 23 января 1891 года священника храма Рождества Христова в селе Лежнево в то время Владимирской губернии, а ныне Ивановской области. Впоследствии у них с женой родилось семеро детей. 10 марта 1891 года Владимир Федорович был рукоположен во священника ко храму, в котором ранее служил его тесть. В дальнейшем он был возведен в сан протоиерея и назначен настоятелем этого храма.

В 1925 году местные власти лишили протоиерея Владимира, его супругу и их детей избирательных прав, что в то время было почти равносильно лишению гражданства. В начале 1930 года было принято решение о закрытии храма Рождества Христова, но поскольку ни прихожане, ни священник не хотели добровольно отказываться от богослужений, то закрыть храм удалось, лишь арестовав священника. Вместе с ним был арестован причт храма, члены церковного совета и монахини, исполнявшие обязанности псаломщиц.

4 февраля 1930 года были допрошены свидетели. Одни свидетели показали, что священник Владимир Введенский «через церковь и молебны по домам разносит антисоветскую заразу — свои религиозные суждения, ведет агитацию против колхозов, налогов и других мероприятий советской власти. С амвона произносит проповеди почти после каждого богослужения, и главным образом у священников происходят собрания верующих по своему плану, где они дают инструкции сей черни». Другие, что «священник Владимир Федорович Введенский очень осторожен и своих взглядов на советскую власть прямо не высказывает. Бывая с требами по домам, иногда говорит, что вот, жмут православную веру, этого допускать не нужно», третьи, что будто бы «вокруг церкви поселка Лежнево группируются антисоветские элементы из бывших торговцев во главе со священником Владимиром Введенским, который до сих пор читает проповеди, по существу, антисоветские».

В тот же день отец Владимир был арестован, все его имущество переписано, и жене священника было строго-настрого запрещено продавать или передавать его кому-либо. Семья стала сторожем своего имущества, почти перешедшего в государственную казну. На следующий день после ареста следователь ОГПУ допросил священника; отвечая на его вопросы, отец Владимир сказал: «Лично я веду свою жизнь замкнуто, никаких посещений между нами, церковным причтом, не бывает и не было, за исключением случаев исполнения религиозных обрядов... У меня никогда ни с кем из прихожан не было разговоров о политике советского правительства в связи с закрытием церкви, хозяйственными и другими вопросами».
Следователь спросил, как отец Владимир относится к обновленцам, что было тогда весьма существенно, так как ОГПУ активно их поддерживало, и отношение к ним было почти равносильно отношению к советской власти.
 «В период обсуждения вопроса о переходе в обновленческую ориентацию, — ответил отец Владимир, — я лично и остальной церковный причт были не согласны с этим, как например, в части хотя бы того, что мы, церковные служители, при этом должны были выполнять только исключительно свои обязанности как бы “технически”».

6 февраля 1930 года власти перевели отца Владимира в шуйскую тюрьму.

Голгофо-Распятский скит. Соловецкий монастырь

11 февраля следствие было закончено. В обвинительном заключении следователь написал, что группа церковников в Лежневе вела «антисоветскую агитацию и пропаганду, направленную к срыву проводимых мероприятий и возбуждению крестьян и рабочих Лежневского района против советской власти. Группа спаяна на почве единства религиозных воззрений и общности политических интересов... Встречаясь в церкви после молений под видом решения церковных дел, разрешали вопросы антисоветского характера». 15 февраля «тройка» ОГПУ приговорила отца Владимира к трем годам заключения в концлагере.

После ареста священника его семья осталась без средств к существованию, дети были посланы на лесозаготовки. 6 марта 1930 года дочь священника Мария писала в заявлении председателю ВЦИКа Калинину: «По распоряжению местной власти, я и ряд других девиц поселка Лежнево, как “лишенцы”, посланы на лесозаготовительные работы наряду с мужчинами. Труд наш нисколько не разделен с ними; мы, как и они, пилим лес, валим деревья, что зачастую подвергает риску нашу жизнь, так как мы совершенно с этой работой незнакомы. Этот труд, безусловно, для нас непосилен, были случаи, что девицы надрывались и теперь совершенно лишены возможности восстановить свое здоровье. На нашу просьбу освободить нас от этой работы наш председатель не обращает никакого внимания, указывая на распоряжение государства <...>.
В заключение моего заявления я прошу Вас рассмотреть просьбу, войти в тяжелое положение; может быть, найдете возможным освободить от этой работы или облегчить хотя бы сколько наш труд. Тяжело и морально быть угнетенными, потому что мы “лишенцы”, обращаются с нами не как со всеми. Но ведь мы ничем не виноваты, что мы дети “лишенцев”».

30 марта 1930 года протоиерей Владимир с очередным этапом прибыл в Соловецкий лагерь особого назначения. Здесь он работал дневальным, сушильщиком белья, сборщиком утильсырья. Начальник командировки писал в характеристике на него: «Трудолюбивый и исполнительный работник, несмотря на свой преклонный возраст. Дисциплинирован и вежлив. Взысканиям и вообще замечаниям не подвергался. В культурной работе не участвует, как служитель культа».

Лишенные средств к существованию, дочери отца Владимира, Мария и Анна, направили заявление в Иваново-Вознесенский горсовет с просьбой восстановить их в гражданских правах, несмотря на полученный ранее отказ. «Президиум Лежневского поссовета <...>, рассмотрев наше заявление о восстановлении нас в избирательных правах, — писали они, — отказал в нашей просьбе, мотивируя это тем, что будто мы до сего времени являемся иждивенцами священнослужителя. Эта мотивировка в отношении нас не является справедливой, так как, будучи по социальному происхождению детьми священнослужителя, мы все же с момента достижения совершеннолетия и до сего времени фактически не были иждивенцами отца. <...> В домашнем хозяйстве родителей мы все время выполняли физическую работу: стирка белья, мытье полов, уход за коровой и так далее — и кроме того, по мере свободного времени, занимались шитьем и ручной работой на сторону. Выполняемая нами работа давала и дает нам право считать, что мы существовали на заработанные нами средства и не пользовались иждивением родителей. Своим трудом мы сами помогали родителям, брату и сестре в их существовании. В настоящее время тем более нельзя нас считать иждивенцами священнослужителя, потому что с 4 февраля сего года наш отец выслан, и мы, имея на своих плечах мать-старуху и двоих несовершеннолетних детей, вынуждены искать и добывать средства к существованию. Просим Вас пересмотреть решение президиума Лежневского поссовета и восстановить нас в избирательных правах». Однако и на этот раз им в этом было отказано.

5 марта 1931 отец Владимир был отправлен на остров Анзер, на командировку «Голгофа». 13 марта при амбулаторном обследовании врач констатировал, что священник тяжело болен и донельзя истощен. 26 марта в связи с ухудшением состояния его здоровья он был помещен в стационар, располагавшийся в Голгофо-Распятском скиту. Протоиерей Владимир Введенский скончался 3 апреля 1931 года в половине восьмого вечера. Из досок был сколочен гроб, была выкопана могила, для чего пришлось несколько раз разводить костры, оттаивая замерзшую землю. 
5 апреля протоиерей Владимир погребен на кладбище у храма Воскресения Христова на острове Анзер. Только два священномученика, почившие в концлагере на «Голгофе», по промыслу Божию, были погребены в отдельных могилах — Петр, архиепископ Воронежский, и протоиерей Владимир Введенский. Мощи священномученика Владимира были обретены 11 июня 2000 года и находятся в Свято-Введенском женском монастыре Ивановской епархии.

http://www.foma.ru/istoriya-novomuchenikov-aprel.html