Протоиерей Александр Шмеман: Победа Креста Христова

Столетиями в этот день в соборах архиерей, окруженный сонмом духовенства, посередине храма, поднимал высоко над молящимися крест и осенял им на все четыре стороны, а хор в это время громогласно пел: «Господи, помилуй!»

Это был праздник христианской империи, родившейся под знаком Креста, в день, когда император Константин увидел в знамении Крест и слова: «Сим победиши…» Праздник победы христианства над царствами, культурами и цивилизациями, праздник того христианского мира, который распался, распадается на наших глазах.

Да, и в нынешнем году, как каждый год, будет совершаться этот торжественный древний обряд. И будет радостно петь хор: «Крест — царей держава, крест — красота вселенной».

Но вокруг храма будет греметь громадный город, безучастный к этому сокровенному торжеству, никак с ним не связанный, миллионы людей будут продолжать жить повседневной жизнью, волнениями, интересами, радостями, горестями, никакого отношения к тому, что совершается в храмах, не имеющими. Так как же дерзаем мы повторять эти слова победы, повторять снова и снова о Кресте, что он — несокрушимая победа?

Надо, увы, признать, что многие, многие христиане не знали бы, пожалуй, что ответить на эти вопросы. Многие христиане как бы привыкли к тому, что загнана Церковь на задворки жизни, изгнана из культуры, из жизни, из школы — отовсюду. Многие христиане удовлетворены тем, что им с презрением позволяют «исполнять свои обряды», лишь бы они вели себя тихо и послушно и не мешали миру строить свою жизнь — без Бога, без Христа, без веры, без молитвы. Они, эти усталые христиане, уже почти и не помнят, что сказал Христос в ночь, когда шёл Он к распятию: «В мире печальны будете, но мужайтесь, ибо Я победил мир».

Но, думается мне, если мы празднуем этот праздник Воздвижения Креста, если повторяем древние слова победы и торжества, то не для того, чтобы только вспоминать победы прошлого, вспоминать то, что было и чего больше нет. А для того, должно быть, чтобы поглубже вдуматься в смысл самого этого слова «победа» в христианской вере.

Может быть, только теперь, лишённые внешней силы, внешней победы, поддержки властей, неисчислимых богатств, лишённые всего того, что казалось символом, знаком победы, мы оказываемся способными понять, что, может быть, и не было всё это настоящей победой.

Да, золотом, серебром и драгоценными камнями был разукрашен этот Крест, что воздвигался руками священников над людскими толпами, но ни золото, ни серебро, ни драгоценные камни не способны затмить подлинный и изначальный смысл Креста: орудие позорной и мучительной казни, к которому гвоздями прибит всеми брошенный, задыхающийся от боли и жажды человек.

И будем иметь мужество спросить себя: не потому ли и погибли все эти христианские царства и культуры, не потому ли поражением обернулась победа, что ослепли мы, христиане, к последнему смыслу, последнему содержанию главного символа. Решили, что золотом и серебром можно затмить этот смысл и что все, что хочет от нас Бог, — это чтобы мы совершали поклонение прошлому.

Но почитать Крест, воздвигать его, петь про победу Христа — не значит ли это, прежде всего, верить в Распятого, верить, что крестный знак — это знак одного потрясающего, единственного по своему смыслу поражения, которое — только в силу того, что оно поражение, только в меру приятия его как поражения — и становится победой и торжеством.

Нет, не для внешней победы пришел в мир Христос: Ему предложено было Царство, и Он отверг его. В момент предательства Его на смерть, Он сказал: «Неужели вы думаете, что Я не мог бы умолить Отца Моего послать легионы ангелов, которые защитили бы Меня?» Но никогда не был Христос больше Царем, чем когда, окруженный злобной и улюлюкающей толпой, шел Он к Голгофе, неся на плечах Крест Свой. Никогда не была так очевидна царственность Его и сила, как в тот час, когда вывел Его Пилат к толпе, одетого в багряную одежду, приговоренного к смерти преступника, с терновым венком на голове, и когда сказал Пилат беснующейся толпе: «Се, Царь ваш!»

Ведь только тут вся тайна христианства, и потому победа его — в радостной вере, что в этом отверженном, распятом и осужденном воссияла в мир любовь Божья, открылось Царство, над которым никто не имеет никакой власти. Только принять Христа должен каждый из нас, принять всем сердцем, всей верой, всей надеждой. Иначе все равно не имеют смысла никакие внешние победы.

И может быть, нам нужно было это внешнее поражение христианского мира, нужно было это оскудение и отвержение, дабы очистилась наша вера от всякой земной гордыни, от надежды на внешнюю силу, на внешнюю победу. Чтобы очистилось наше видение Креста Христова, который возносится над нами и над миром, даже если мы и мир не видим этого.

Возносится и побеждает, несмотря ни на что. «Крест — красота Вселенной». И в каких бы ни был человек потемках, сколь внешне ни торжествует в мире зло, сердце знает и слышит: «Мужайтесь, Я победил мир».

http://www.donor.org.ua/index.php?module=articles&act=show&c=2&id=3123