ПРОПОВЕДЬ В НЕДЕЛЮ О РАССЛАБЛЕННОМ. ПРОТОИЕРЕЙ АНДРЕЙ ТКАЧЁВ

Христос Воскресе!

Дорогие христиане, мы с вами насладились в очередной раз христианским богослужением, которое сплошь духовно. Оно все обращено к Человеку Внутреннему и дает человеку радость и силу. Пение, чтение и всякое духовное «играние» души перед Богом.

В противоположность этому сегодняшнему нашему состоянию (которое трудно оценить, когда не с чем сравнить; человек не понимает блага своего пока его не потеряет) Ветхозаветное богослужение было совершенно иное. Оно тоже было благодатное, но оно было кровавое. Надо было резать множество животных и, так сказать, со спокойным сердцем тащить за шиворот очередного барана или овцу к жертвеннику Божию. В этом всем нам было бы сегодня мало радости. Мы вообще не понимали, зачем это и что это такое? Но оно такое было и, тем не менее, повторяю, было благодатным такое богослужение. Бог был между Израилем. И при таком обилии проливаемой крови ежедневно в храме, там не было ни одной мухи, как говорят очевидцы. Там должно было пахнуть как в мясной лавке, но там не было ни запаха, ни мух (при обилии проливаемой от животных кровей). То есть – там был Бог. Но служба сама была вот такая …Ветхозаветная. (Иначе и не скажешь, вмещая в это слово все наше понимание древнего в противоположность светлому и новому).

И всех овец, которых тащили на заклание, предварительно мыли. Действительно, нужно помыться, прежде чем заклаться. Так нужно и человеку прежде смерти помыться. Те праведники, которым давалась возможность заранее узнать день своей смерти, они мылись сами. Мы покойников моем. Ушел человек, и мы не кладем его в гроб как попало; мы его моем и переодеваем. Это есть у всех народов. У всех монотеистических религий есть целые длинные священные обряды, связанные с облачением и обмыванием покойника. И у иудеев, и у мусульман и, конечно, у христиан. Это не шутка. Смерть – это заклание. Чтобы вы понимали. Резник – по еврейским таким понятиям, резник режет скотину. И режет так, чтобы правильно все было. Чтобы вкушать в пищу мясо зарезанного животного.

У него должны быть очень острые ножи. И одна из обязанностей раввина – проверять остроту ножей резника. Чтобы не мучать животных. Если нож тупой, он кромсает жертву, она страдает, увеличивается ее страдание. Он должен сделать всего несколько движений. Раз-раз! Чтобы животное даже ничего не поняло и отдало душу. Это телесная такая обязанность. Резники режут овец и …прочих, а раввин проверяет, насколько острый нож.

А в духовном смысле смерть – это некое заклание. И смерть грешника – это, как бы, смерть под тупым ножом. Это они сказали. Я сейчас говорю о богоизбранном народе, который много думал раньше нас; мы еще не знали, что Бог есть, а они уже знали и думали, как с этой жизнью разобраться. И у них (евреев) сказано, что смерть – это заклание. () Грешника режут тупым ножом, и он поэтому мучается, страдает, изнывает. Мечется. Долго умирает и никак умереть не может. А смерть праведника – это смерть – острым ножом. Раз-два! И душа пошла к Богу, пошла радоваться. И нужно быть чистым.

В этом всем есть иносказание. Не думайте, что это просто – овцу помыли, заклали, и на том все закончилось. В этом всем есть духовный смысл. Вообще – во всем есть духовный смысл. В том, что мы одеваем на ноги и на плечи, и на голову. В том, что мы читаем. Все исполнено духовного смысла. Человеку вообще довольно интересно жить. Духовным людям должно быть интересно жить. Нас окружают миллионы символов и, если мы их читаем, мы понимаем, где мы живем и куда идем. Но, если не читаешь, тогда жить – неинтересно. Тогда нужно придумать себе искусственные радости.

Вот сегодня об этой купели и говорится. О той, в которой полоскали овец. Этих бедных животных мыли, потом тащили резать. Большинству людей казалось, что в этом нет ничего священного. На самом деле в этом всем есть много священных смыслов. Если бы не было, тогда бы в эту воду не сходил однажды в год Ангел. Церковь предполагает, что это был Архангел Гавриил, потому что он очень тесно связан с событиями Нового Завета. Он является и «Предтечевому», отцу Захарии. Он является Деве Марии. И так далее. Очевидно, он и наставлял Иосифа во сне многократно, говоря: «Бери Отроча, бери Матерь, беги в Египет…». Потом: «Беги обратно!» Возможно, и здесь он был. Но для нас не так важно, кто это был, какая личность ангельская была при этом. Важно, что один раз в год Ангел (не объявляя времени) сходил в эту воду и возмущал ее. То есть, вода начинала двигаться. Это был стоячий бассейн. Он и сейчас есть. В Иерусалиме, кстати, он и сейчас есть. Но он – пустой. Там нет воды. Потому что – никого больше не режут; никого там не «полоскают», никаких овец. Но он есть там. И можно себе представить, как лежали вокруг этого бассейна паралитики разные: разные лунатики, разные ослепшие. И в том числе и наш сегодняшний парализованный человек, который, как говорится, тридцать восемь лет пролежал бездвижно возле этой купели. Очевидно, помогал ему кто-то. Сказать, что у него не было человека, нельзя было. Если человек даже год полежит, то он от пролежней, без движения – уже труп. А он тридцать восемь лет лежал!.. Значит, кто-то ему помогал. Переворачиваться…Доносил его по надобностям куда-то… Но не было того, кто бы спустил его в воду. (А вообще-то человек у него был; иначе – невозможно; тридцать восемь дней пролежать без посторонней помощи невозможно, не то, что – тридцать восемь лет).

Когда пришел Христос к этой воде (которая раз в год возмущалась), Он увидел, что ожидающие сидели и ждали. И прыгали в воду те, кто раньше успел, кто как мог. Кто первый влез – тот исцелялся. И там ждал тот человек, ждал этого исцеления.

А получил он это исцеление просто. Христос спросил его: «Хочешь ли здоров быть?» Это такой вопрос – многослойный. Как вообще все в Священном Писании. Как вообще все в жизни. Тем более, у Христа Спасителя. «Хочешь ли быть здоровым?» Другое дело, зачем тогда тридцать восемь лет лежать там, если бы он не хотел быть здоровым? Он сохранял надежду. Хотя, хочу заметить себе, что за такой срок можно уже отчаяться и потерять надежду. Можно потерять надежду! «Сколько можно??? Ну – сколько (?) можно??»

Я бы даже сказал себе в свете этой даты можно поставить себя самих. Со своими трудностями, со своими сложностями поставить на фоне этого число. Тридцать восемь!!

Например, человек говорит: «Я уже пять лет борюсь с блудом. Пять лет!! Я уже изнемог от этой борьбы. Я уже больше не могу бороться! () Может мне уже махнуть на все рукой? Может мне уже грешить и не каяться?»

«Подожди…подожди…Пять лет – это много, конечно. Но вот есть – тридцать восемь!»

Или говорит человек: «Я уже лет пятнадцать бросить пить не могу. Не пью полгода – потом запью. Год не пью – потом опять. И каждый раз запои все сильнее и сильнее. Я уже не могу бороться! Я боюсь, что очередной запой будет моим смертным запоем. Что мне делать?»

«Все понятно. Это тяжело. Это борьба. Десять лет, …пятнадцать лет. Но вот тебе – тридцать восемь лет!»

Тридцать восемь лет человек был бездвижим, и он не потерял желание исцелиться. Я это повторяю еще раз, потому что – от длительного пребывания в грехе, от длительного пребывания в недуге, многие люди привыкают к греху и к недугу, и уже считают, что такой и будет всегда их жизнь, такой она, в принципе, и закончится.

Один священник, когда я служил в Киеве, приезжал к нам в гости и рассказывал людям (как раз в эту неделю) проповедь про одну свою знакомую больную. Ее спросили: «Честно скажи – ты бы хотела исцелиться?» Она: «Если честно – нет!» Она была прикована к инвалидному креслу, но у нее было много родных и знакомых () и они все за ней очень ухаживали. Они любили ее. Они вокруг нее ходили как вокруг …новорожденного младенца. () Она говорила: «Я окружена такой заботой, что, если я сейчас встану и опять начну хлопотать, возиться; опять – на базар, опять – к плите, опять – к умывальнику, опять – стирать; я, может быть, даже этого уже не хочу…»

То есть, тут еще большой вопрос: хочешь ли исцелиться? Вопрос не праздный. Можно веру потерять…Можно закиснуть в этом состоянии…Можно привыкнуть к нему – живешь уже так. Как у Тарковского в фильме «Ностальгия». Там есть образ глубокой лужи, в которой лежит человек. Захлебнуться можно – такая лужа глубокая. Другой его тащит: тащит, …тащит…Вытащил! Еле-еле…Весь перемарался сам, устал. А тот, который в луже лежал, говорит: «Что ты сделал?» «Я тебя спас! – Дурак. Я там живу!»

Понимаете? Это глубокая вещь. Мы спасаем часто тех, кто спастись не хочет, – их совершенно невозможно спасти. Мы пытаемся вымолить тех, кто не хочет вымаливаться. Мы пытаемся спасти тех, кому до лампочки спасение. Для него спасение – это только «Спасение на водах». Только это в голове. И он знает, что «спасение утопающих – дело рук самих утопающих». А спасти душу для вечности – это такие странные слова. Они не имеют смысла для человека. Поэтому – как мы будет? Что мы будем делать с ними? – Тащим… Тащим… Ничего не получается. «Ох, нелегкая это работа – из болота тащить бегемота!» Так мы вытаскивает кого-то и признаемся в своем бессилии.

Поэтому – вопрос этот очень не праздный. Хочешь ли спасен быть?.. Хочешь ли исцелиться?.. И так далее. Но он (расслабленный) заявил, что – хочет. И в этом есть некоторое удивление. Он не потерял веру. Он – исцелился.

Взял постель свою…

Какая у него там постель? Постелью у еврея была верхняя одежда. Так было и у греков. Верхняя и нижняя одежда. Хитон и гиматий. Так они назывались. Нижняя как сорочка. Как у священника – подрясник и ряса. Подрясник – как сорочка. Ряса – как плащ, что ли. Зимняя ряса, как пальто. Так и одевались. В две одежды обычно одевались.

Так и евреи одевались – в нижнюю и верхнюю одежду. Верхняя одежда должна была, вместе с тем, и одеялом для человека быть. Для бедного. Там, где ночь застала человека, там он стелил на пол (на землю) верхнюю одежду – на ней и спал. Вот это, собственно, и постель.

Взял постель свою…

Там не было раскладушек, кроватей. Там была просто верхняя одежда. Свернул в рулон, как, в скатку, шинель скатывает солдат. Вот тебе и верхняя одежда. Вот тебе и постель. Вот тебе и плащ-палатка. Все в ней, в этой верхней одежде. Закон, кстати, запрещал брать в залог верхнюю одежду (см.Втор.24,6). Если ты должник и должен денег, то скажут: «Дай мне что-нибудь в залог. Ну, давай вот плащ!» Но – нет. Верхнюю одежду в залог брать было нельзя. Закон запрещал. Это последнее, что есть у человека. Не раздевай человека до нитки. Не оставляй его в исподнем. Это тоже очень важная вещь. Не бери за горло человека. Последнее – не отнимай.

Взял постель свою…

Эту, в скатку, верхнюю одежду. И – пошел. Но, как назло, на тебе! – в этот день суббота была. Вот была незадача какая – суббота была! Тридцать восемь лет ждал! Вот мы говорим – пятьдесят две пасхи в году. Это – пятьдесят два воскресения. Столько же и суббот в году. Тридцать восемь лет по пятьдесят две субботы – это почти две тысячи суббот. Он отсубботствовал как никто. Вот уже кто отсубботствовал – так это парализованный. Он ничего не делал. Ни ходил, ни плясал, ни работал, ни пилил, ни строгал, ни копал. То есть, никак субботу не оскорбил. Валялся и не мог двинуть пальцем. Они же видели его все. Там уже поколения сменились, может быть, прислужников, приставников. И у них хватило безумия (я сейчас, говоря про их безумие, подразумеваю наше; потому что – мы люди одинаково безумны; мы можем очевидного не понимать) сказать ему: «Что ты тут ходишь?..» Да, слушай! Надо было от радости вскочить на месте как олень: «Слушай, это ты пошел? Это ты, которого мы видели здесь лежащего, это ты, что ли, заходил?» Надо было закричать: «Эй! Эй! Он пошел!! Тот, что лежал здесь. Еще дед мой помнит, как он здесь лежал! Он – пошел!!» Вместо этого они говорят: «Суббота…Что ты ходишь?!» Ну, не насубботствовался человек по их понятиям.

Так бывает для всякого обрядовера. Потому что для обрядовера, обряд – это святое, высшее и единственное. Кроме обряда они ничего не понимают. Там, где обряд нарушен, он начинает возмущаться и кричать. Кипятиться…Он не понимает зачем нарушен обряд? По любви он нарушен! Он нарушен для того, чтобы превзойти его. Обряд можно нарушить – чтобы превзойти его. Например, человек поел и умирает; и причаститься хочет. Надо нарушить обряд – причастить поевшего. Потому что – умирает. Это – любовь. И так далее. Таких примеров очень много. Но обрядовер не понимает этого. Он вцепился в какие-то вещи, которые он знает. Длина бороды, длина юбки, цвет облачения, время службы. Что-то еще. Евреи были такие. Мы – такие. Все – такие. Американцы – такие. Англичане – такие. И новозеландцы – такие. Все люди вообще – такие. Они не понимают глубины. Нужно человека учить. Он сам не поймет. Нужно, чтобы он захотел учиться. Тогда он проникает вглубь. А то он так и будет по поверхности скользить пока не помрет.

Они на него восстали – на этого бедного человека: «Кто тебя исцелил?..»

Но он еще не знал, Кто?

Потом еще – очень важная вещь. Обрел его Иисус в храме. Купель была при храме и храм был. Он пошел исцеленный в храм и там его обрел Иисус. И говорит: «Не греши, чтобы не было еще хуже!» Мы вернемся к этому тоже. Но – вначале другое. Куда нужно прийти исцеленному? В храм!.. Христос, исцеляющий человека, должен найти по исцелении человека в храме.

Вот сегодня мне принесли записку наши люди Божии. Здесь длинный список – все младенцы и все тяжко болящие. Онкология. Родители у них с ума сходят в этих палатах. Когда болеет дите (да кто бы ни болел) – это сумасшедший дом. Больница – это параллельная реальность. Вот сейчас – солнышко, все здоровы, сыты, веселы. Все хорошо. Только в больницу зайди – сразу тебе в нос ударит этот запах больничный. Но, если останешься там на сутки, на двое, на трое, на месяц, на полгода. Ну – и все. Считай, что ты попал в другой мир. И вот сидят в этой больнице – бедные родители с бедными детьми.

Вопрос. Все, конечно, хотят исцелиться. Помолитесь. Я буду сам молиться. И вы просите Бога. Но вопрос: «А где мы тебя встретим? Потом, если ты исцелишься, мы тебя где встретим? Если тебя исцелит Христос, Он тебя где найдет?» Христос нашел этого поднявшегося паралитика в храме. И все больные, которые обращают свои взоры к Богу, должны прекрасно давать себе отчет, что: «Если Ты меня, Господи, исцелишь (это Ты меня исцелишь – я буду пить таблетки, принимать консультации врачей, лекарей, я все это буду делать, но через пинцет, через скальпель я знаю, что это будешь Ты), если Ты меня исцелишь, Ты найдешь меня в храме. Иначе и незачем исцеляться».

То есть: «Исцелюсь – буду в церкви; исцелюсь – в храме встретимся. Ты – Господь, врач душ и телес – Ты. Я – Твое создание. Мне – плохо, я болею. Дай Бог, выздоровею. Твоей рукой. И потом встретимся в храме».

Вот это нужно знать всем больным, у которых крестик на шее. Которые – безбожники, я про них не говорю. Пусть болеют, пусть исцеляются, пусть творят, что хотят. Дай Бог им добра и здоровья. Как всякому человеку. Но я говорю для верующих людей. Верующий, который болеет, должен знать: «Господи, исцели!» (но вслед за этим – через запятую: «Встретимся в храме!» ()

«Да поработаю Тебе со страхом и трепетом. Воздвигну их со одра болезни да послужат Тебе, поработают Тебе многие люди». Церковь нашла очень многих на одре болезни. Очень многих служителей своих, рабов своих, нашла Церковь «трудников благословенных» через болезнь, через беду. Без беды черствость человеческая как бы, пемзой не стирается. Она сбивается рубилом. Черствость такова, что ее потри – и она не исчезнет. Ее нужно рубить. Она сбивается. Так, а не иначе.

Это тоже себе заметим. Больной должен быть найден в церкви. После исцеления.

И расслабленный узнал Иисуса и говорит: «Это Иисус, который меня сотворил здравым!»

Вот еще интересная вещь. Христос говорит: «Се здрав еси, к тому не согрешай да не горше ти что будет». То есть – ты здоров, не греши больше, чтобы не было тебе чего хуже.

Смотрите…он, очевидно, грешил и заболел за свой грех. И тридцать восемь лет пролежал. Что он такое тяжкое сделал? А, если он согрешил лет в шестнадцать, то на момент исцеления ему было уже за пятьдесят. Вся жизнь прошла мимо, между прочим. Все мимо прошло. Все радости молодости. Все веселие юности. Все труды зрелости. Все, что можно. Семью не создал, наверняка, человек. Детей не родил. Дом не построил. Деревьев не посадил. С виноградника плодов не собрал. Тридцать восемь лет…Все прошло мимо. Все…

Как так можно согрешить? Что он сделал? Мы теряемся в догадках. А добрый Бог нам не открывает, чтобы нам не было ужасно жить на свете. Но после этого всего он уже исцелился. Ему за пятьдесят уже. Минимум. Как ни крути – ему за пятьдесят. И Христос говорит: «Смотри, больше не греши! Чтобы тебе не было еще хуже!» Вот вопрос: «Что же он такое сделал, что же может быть больше? Что может быть хуже, чем тридцать восемь лет лежать без движения? Это вопросы без ответов прямых. Без точных ответов. Но, конечно, мы понимаем, что там что-то кошмарное такое. Грех сам по себе страшен. И наказание за грех может быть тяжелое. У греха меры нет. Как у добрых дел меры нет – лестница вверх не заканчивается; так и у греха меры нет. Казалось бы: «Боже, дальше идти некуда!» Нет – можно! Есть даже такая известная шутка, афоризм такой: «Когда думали, что достигли дна – снизу постучали». Всегда есть, куда идти. Дна, действительно, нету.

Еще хуже бы чего не сделать! Думает про себя человек: «Такой грешник как я, кто еще может быть грешнее? Наверное, нельзя больше грешить, чем я грешил». И справедливо думает про себя человек. Но потом оказывается, что там еще хуже есть. О Боже! Там еще. Да там конца нет!» Действительно, греху – нет конца. Распад, распад, распад…Продолжающийся на элементарные частицы. Вот такой он исцелившийся. Господь совершил очередное свое знамение. Если бы делом Христа было бы – исцелять всех, то надо было бы всех исцелить. Возникает вопрос: «Почему этот исцелился, а эти остальные – нет?» Надо было пройти: «Вставай ты, вставай ты, вставай ты!» Вокруг купели так кругом, Крестным ходом пройти. Каждого коснуться. Все бы поднялись и купель бы была пуста. Нет! – Он нашел одного. Он всегда вообще ищет одного человека. Христос. Много-много стоят, Он – Раз!! Нашел какого-то одного и с ним работает. Потому что – этот один почему-то Ему интересен. Он – важен. Он для всех потом будет полезен. Этот – один. Почему один нужен? Одному Богу нужен один человек. Потому что – когда одного найдешь, всем остальным тоже будет хорошо.

Он нашел этого человека, этого больного. И это – знамение.

Иоанн Богослов называет исцеления Христа не чудесами, а – знамениями. Апостолы – они это слово «чудо» используют. Но Иоанн говорит – знамение. Знамение – это знак. «Я делаю это, — говорит Христос, – чтобы вы знали, кто – Я. Это – некий знак Моего пришествия в мир. Моего присутствия в мире. Знак что новая эра наступает». Эра, действительно, новая. Когда все, невозможное для исправление в прежние времена; уже может быть подвергнуто исправлению и очищению. Ибо – «Я – с вами! Средостение (стенка) разрушена. Я – пришел! Разодрал вражду между нами». Теперь Бог и Человек соединены вместе. Теперь нету стенки между ними. Бог и человек отстоят между собой не расстоянием. Не километры отделяют Бога и человека. Бога и человека отделяет природа. Иная природа Божия и иная природа человеческая. Мы молимся Богу. Шепчи, или в себе молись, или кричи – слышно одинаково. Потому что – Он не там или там. Он – тут. Здесь. Он – в нас. Вокруг нас – пронизывает нас. Но у нас иная природа. Он – Иной и мы – иные. А во Христе Бог и человек встречаются. Соединяются. Как говорит догмат четвертого вселенского собора – неслитно, нераздельно, неизменно. Соединяется Бог и человек. Как, если бы, например, на огне раскалили железо. Возьмем, например, нож, положим его в горячий уголь. И через некоторое время нож станет, как огонь, горячий. Сам станет белый и красный как огонь. И таким ножом можно будет и резать, и жечь. Железо приобретет свойства огня, но не потеряет свойства железа. Железо останется железом, но станет, вместе с тем, и огнем.

Воплотившийся Христос – это именно то. По этому образу можно говорить о Господе. Плоть Христова – это плоть человека, соединившегося с божеством. Это Бог, ставший человеком (Бог явися во плоти), что является великой благочестия тайной. Так пишет в первом послании к Тимофею апостол Павел. Бог во плоти. Он – Бог и человек. Совершенный Бог и настоящий человек. Человек – Иисус Христос. Истинный Господь и Божий Сын, равный Отцу во всем по свойствам. Вот это чудо Евангелие. Теперь Я с вами. Теперь человечество прикоснулось к Божеству и Божество добровольно прикоснулось к человечеству. Стенки больше нет. Теперь нужно не кричать с горы. «О-О-О!! Услышь меня!! Господи! Где Ты?? Услышь меня!!» как кричали пророки. Они, поэтому, и строили храмы на горах. Где горы не было, строили искусственную гору. В виде секурата или пирамиды. Потому что считали, что нужно повыше забраться, чтобы громче крикнуть. Чтобы Он услышал. Он – далеко, а я – низко. Он – большой, а я – маленький.Все. Кончилось. Хватит. Теперь – шепчи. Про себя говори. Все слышно. Мы вместе. Он – рядом и я – рядом. Чудеса Господа – это знамения. Вы заметили, что Господь ничего не делает, чтобы исцелить, Он не напрягается, не уединяется, не совершает каких-нибудь пасов руками. Он не зовет никого в молитвах. Он просто говорит: «Встань и иди!» Он безтрудно совершает эти исцеления. Посмотрите на наших врачей, как они лечат. Они же изнемогают. Те, что операции делают, что-то еще делают. Как шарлатаны напрягаются и потеют, когда они что-то пытаются изобразить. Как те жрецы Ваала, которые резали себя ножами, скакали возле жертвенника при Илии Пророке и кричали: «Услышь нас, Ваал. Услышь нас, Ваал!» С утра до вечера скакали. Аж в изнеможении падали уже, облитые кровью и потом покрытые. Потому что – с утра до вечера скачут и своих Ваалов кличут. А как Христос исцеляет! Вообще без труда всякого. Так Господь до сих пор делает и в субботу.

Опять-таки, если вернуться… На секунду, последнее скажу. Его же вечно обвиняли, как нарушителя субботы. Смотрите, суббота же не нужна Господу. Господь же в субботу продолжает трудиться. У всех у нас волосы растут. У всех у нас в крови происходят разные процессы. Дыхание – сложнейший процесс человеческий. Сама жизнь человека, которая поддерживается Богом, – это сложнейший процесс. Это дело Божие. Бог это делает. Если бы Он это перестал помогать этому, мы бы поумирали, в прах превратились. И то, что у женщины в животике ребеночек растет; то, что трава растет; то, что птичка щебечет; то, что звезды не меняют своих маршрутов – это все дело Божие. В субботу Бог от дел не устраняется. А человеку зачем нужна суббота?

Человеку нужна суббота, чтобы он понял, что не все от него зависит. Когда человек хлопочет, трудится, делает что-нибудь – он воображает себя царем. Он воображает, что «Без меня вообще ничего нельзя…Ну как же? Меня не будет – все рассыпется!» Так думает каждый, который привык в жизни что-то делать: строить, организовывать не знаю, что-то еще, что-то еще. «Вот сейчас уйду и – все рухнет!» Слушайте! Любой из нас уйдет и ничего не рухнет. Потому что – все без нас началось и без нас закончится. И для того, чтобы человеку познать, что Бог есть и что Бог командует миром, нужно устраниться на некоторое время от любого процесса. И евреям была заповедь – на один день в неделю устранитесь. «Замолкните! Даже молиться перестаньте!» Когда мы молимся – мы Богу что-то говорим. И когда Бог нам что-то хочет сказать, мы Его не слышим, потому что в это время продолжаем говорить. Он: «Да замолчи ты, Я хочу тебе Сам что-то сказать! А мне слово вставить некуда». Поэтому, в субботу нужно замолчать. И молиться… можно и не молиться. «Замолчи ты вообще! Пусть у тебя будет тихо в голове. Если у тебя тихо в сердце – это большой подарок. Значит, ты Блаженный муж. Телевизор выключи. Все повыключай. Дверь закрой. Плиту газовую не включай. Ничего не включай!» Зажигать свет нельзя. Копать землю – нельзя. Проявлять власть над миром. Все, что мы делаем: строим, копаем, корову доим… это мы проявляем власть. «Я здесь хозяин в этом мире!» А в субботу говорит Бог: «Сядь на место. Цыц будь. Ничего не делай». Ты – не хозяин. В этом мире хозяин – Бог. А ты – замолкни. Если Он захочет с тобой говорить – готовься слушать.

Это великий смысл субботы. Не знаю, кто как его понимает из сынов Израиля. Но это, собственно, их печаль. По-богословски смысл субботы – Упразднитесь, замолкните, перестаньте работать. Работаете вы, не работаете – все равно – не вы хозяева жизни. Не вы себя кормите. Я вас кормлю. Как бы ты ни копал, как бы ты ни сеял, как бы ни доил козу, если Я не дам урожая. Не дам молока. Копай – перекопай. Хоть закопайся весь. Будешь голодный. Я хозяин – говорит Господь. В субботу пойми хотя бы это. Вот для этого у них суббота. Поэтому – не надо работать им. Сиди себе – думай! Думай: «Какой Бог великий и какой я маленький. От меня ничего не зависит». А у Бога нету субботы. Бог как творил, так и продолжает творить. Он управлял, и управляет, и делает все маленькое и большое. И вот точно так как Господь Бог делает все в субботу, так и смирял их Господь Бог. Мы видим в Нем истинного Бога, который просто и без усилий поддерживает и направляет жизнь, так как Он делает всегда. Мы это видим по нашей природе, по нашим людям. Только воплотившийся Христос нам это показывает более явно.

Конечно, нам сегодня легко об этом говорить и в это верить. Даже возмущаться: «О, бессмысленные иудеи. О, безумные сыны Израиля. А как же вы такие глупые – не заметили!» А мы, такие умные, мы – заметили. А вы, такие дураки, – не заметили. Это будет дерзко и безумно. Потому что на их месте мы бы тоже ошиблись. Христос был такой, что на их месте, мы бы тоже сомневались. «Кто Ты такой? Бог Ты? — Не Бог Ты? Как это все получается у Тебя? Кто такую власть Тебе дал?» Почему? и Что? и Где Ты учился? Эти вопросы одолевали бы нас тоже. И – сплетни. И – слухи. Это «ВВС» было бы такое – Баба бабе сказала. Все слухами росло бы и полнилось. И никто бы ничего и не понял. Пока бы не убили праведника. И пока бы Он не воскрес. Вот тогда бы и мы поняли. «О, Боже, что же мы сделали?» Поэтому, не будем сильно думать, что мы такие умные. Потому что мы умные – потом. Был такой один карлик, который залез на голову великана. И видел чуть дальше, чем видит великан. Потому что он на голове у него стоял. Выше – великана. На высоту своего карликового роста он был выше великана. И он думал, что он далеко видит потому. что он высоко залез. А он был просто карлик, который сидит на голове у великана. Мы с вами карлики, которые на голове у великанов сидели. И нам легко понять некоторые вещи. Но даже в этой легкоте никто понимать не хочет. Хорошо, что мы собрались. И – пожалуйста. Пресвитер или епископ или кто-то еще катехизатор, благовестник может говорить об этом. А поди-ка вон, расскажи кому-нибудь еще об этом. у них уши завянут от скуки, от неинтереса через три минуты. Зачем нам то надо знать? У нас совершенно другие интересы. Понимаете? Нам с вами понятно много сегодня. Понятно. Но дай Бог, чтобы это понятно было всякому человеку.

Так что – знамение – это лишнее показание того, что без труда, легко и без усилий «Я даю вам то, что никто вам не даст! То, что дается иногда кому-то когда-то раз в много лет. Ангельское действие. Но Я просто вам даю, потому что, Я с вами. Я– Господь ваш, ставший человеком». Христос наш – Он есть истинный Бог, ставший настоящим человеком. Вот об этом, собственно, и есть все Его чудеса. В особенности, описанные в Евангелие от Иоанна.

***

Продолжаются Пасхальные праздники. Молитесь Богу дома. Не забывайте Бога в течении недели. Потому что – два часа в неделю, это все равно, что под капельницей лежать. Когда человек здоров – ему нужно первое, второе, третье. И лучше всего три раза в день. Потому что – он здоровый и хочет есть. А, когда человек больной, он лежит под капельницей и его питают каким-то сахарным раствором. По капельке и он лежит, понимаешь, и мультики смотрит во сне. Так вот, если мы два часа в неделю только будем молиться, то это значит, что мы больные люди. А здоровым людям хочется молиться больше, поэтому вам нужно обязательно выбирать себе способ нахождения времени для чтения Священного Писания – Псалтири и Евангелие, главным образом. Для домашних молитв. Чтобы вы берегли свою душу и спасали ее в этом мире неспокойном, где ожидают каждый раз соблазны человека.

Мы будем молиться в следующий раз в среду. У нас Преполовение Пятидесятницы. Половина срока между Пасхой Святой и Троицей. И попадает это на перенесение мощей святого Николая Мир Ликийских в Бари. Ради этого мы отслужим литургию здесь. После дитургии положено водосвятие. А дальше все по воскресениям. В этом режиме пока продолжаем молиться. Будьте Богом хранимы. Христос да хранит вас.

А вы – да любите Его. Христос Воскресе!

19.05.2019

http://www.andreytkachev.com/propoved-v-nedelyu-o-rasslablennom-19-05-2019/