Термин «прелюбодейная ересь» был введен преподобным Феодором Студитом и его сподвижниками в конце 8 – начале 9 вв. в отношении ситуации, сложившейся вокруг признания по икономии развода и повторного брака Византийского Императора Константина VI со стороны святых Константинопольских Патриархов Тарасия и Никифора. Эта ситуация разрешилась благополучно – студиты примирились с Константинопольской патриархией, а их обвинения священноначалия в ереси были преданы забвению. Однако сам термин «прелюбодейная ересь», понимаемый как отказ от установленных в Священном Писании и святых канонах норм благочестия в вопросах церковного брака, вполне применим к одному из решений августовского Синода Константинопольского Патриархата, опубликованному уже в дни прохождения в Стамбуле Синаксиса архиереев Константинопольского Патриархата 31 августа – 4 сентября 2018 г.
Прежде чем говорить об этом решении по существу стоит обратить внимание на удивительный канонический парадокс: в Константинопольском Патриархате решающий голос и полнота власти принадлежит не Синаксису, представляющему всех правящих архиереев Константинопольской Церкви и имеющему лишь совещательное значение, а узкой корпорации во главе с Патриархом. Эта корпорация сама же и кооптирует собственных членов, что очень удобно, исходя из логики фанариотства: пополнять свои ряды отщепенцами от всех остальных Православных Церквей по всему миру, обеспечивая видимость «вселенскости» своему Патриархату, имеющему микроскопическую каноническую территорию, при этом оставляя полноту власти в руках немногочисленной группы этнических греков, убежденных в абсолютном превосходстве и доминировании Константинопольского престола как над иными Поместными Церквами, так и над неполноценными иерархами собственной.
Итак, как сказано выше, в августе с. г. Синод Константинопольского Патриархата принял весьма серьезное решение. Это решение провозгласило кардинальное новшество как в сфере канонической, так и в церковном учении (а именно, в области нравственного и пастырского богословия) Мимо введения этого новшество невозможно просто пройти, отвернув голову. Оно заключается в разрешение вдовым и оставленным супругой священникам на вступление во второй брак. Подобное постановление стало поистине революционным для Православной Церкви. Ранее на такое решались только другие церковные революционеры – поддержавшие советизацию Церкви и раскрепощение христианской морали раскольники-обновленцы в 1920-е годы. Ниже рассмотрим, каково учение о браке пресвитеров и в особенности о втором браке Священного Писания и Священного Предания Церкви Христовой.
Норма о браке пресвитеров (священников) установлена в Новом Завете. Святой апостол Павел в послании к Титу 1,6 дает ясное указание – пресвитер должен быть «непорочен, муж одной жены». Первое непосредственно связано со вторым. Толкуя эти слова из послания к Титу, святитель Иоанн Златоуст поясняет: «В самом деле, кто не сохранил никакого расположения к умершей (жене), как может тот быть хорошим предстоятелем? Какому только не подвергнется он порицанию? Ведь все вы знаете, что, хотя законами и не запрещено вступать во второй брак, однако это дело подвергается многим нареканиям. (Апостол) желает, чтобы начальствующей не подавал подчиненным никакого повода к нареканиям, потому и говорит: «если кто непорочен», т. е. если жизнь его свободна от нарекания, если никто не мог упрекнуть его в (дурной) жизни».
На второй брак Церковь всегда смотрела как на нравственное несовершенство, терпимое, но не являющееся примером для подражания в христианском обществе. О втором браке вдовцов и оставленных супругой святитель Епифаний Кипрский писал: «Церковь терпит это ради человеческой слабости». Святитель Василий Великий в своем 4 правиле повелевает отлучать вступающих во второй брак на один год. Святитель Никифор Исповедник – между прочим, Патриарх Константинопольский – во 2 правиле, также входящем в принимаемый всею Церковью канонический сборник, указывает: «Второбрачного не следует венчать, но следует наказать отлучением от пречистаго таинства на два года».
Что касается пресвитеров, то им прямо запрещено состоять во втором браке священными канонами Святой Церкви, а именно: 17 правилом святых апостолов (а 18 правило святых апостолов запрещает священнику даже в жены брать вдовицу или разведенную), 3 правилом Шестого Вселенского Собора, 12 правилом святителя Василия Великого. 26 канон святых апостолов и 1 канон Неокесарийского Собора особо проговаривают запрет на вступление в брак пресвитеров после рукоположения, а 7-м каноном Неокесарийского Собора пресвитеру воспрещается даже присутствовать на брачном празднике мирян-второженцев.
Невиданное деяние Синода одной из Поместных Православных Церквей, как уже было сказано выше, является не только попранием церковных канонов. Это подлинно ересь, прелюбодейная ересь, поскольку для пресвитера второй брак есть вид прелюбодеяния. Решение Константинопольской Церкви прямо искажает церковное учение о нравственном достоинстве священного сана, о церковном браке (в части о браке клириков), то есть является именно ересью, подобно обязательному целибату для священников Римской церкви, к которому многие отцы обосновано относились как к одной из латинских ересей. Разница однако в том, что если латинский целибат является уклонением в сторону чрезмерной и неверно понимаемой нравственной строгости и целомудрия, то греко-фанариотская прелюбодейная ересь – наоборот, падением в сторону нравственной распущенности и вседозволенности для духовенства. Ничего фантастического нет в предположении, что уже раз отвергшие Священное Писание и апостольские правила фанариоты окончат благословением гей-союзов, тем более что один из иерархов Константинопольского Патриархата недавно подвел под это теоретическое обоснование.
Поразительным является и то, сколь тесно папизм Константинопольского престола переплетен с делом защиты новоявленной прелюбодейной ереси. Совсем недавно Патриарх Варфоломей предпринимал все усилия, нарушал все возможные регламенты и договоренности, прибегал к угрозам и ломал через колено Поместные Православные Церкви, заставляя принять участие в так называемом Критском соборе. Несмотря на то, что в этом соборе не приняли участие 4 Поместные Церкви, представляющие абсолютное большинство православных христиан, он с фанатичным упорством в течение уже двух лет навязывает Критский собор в качестве величайшего события церковной истории после эпохи Вселенских Соборов, в качестве «Великого и Святого», имеющего всеправославный авторитет. И после того, как на этом навязываемом самим же Константинополем всей Церкви соборе участвовавшие в нем Церкви сказали категорическое «нет» попытке Патриарха Варфоломея протащить вопрос о втором браке священнослужителей, тот ничтоже сумняшеся проводит этот вопрос через Синод собственного Патриархата. Тем самым Константинопольский Патриархат ясно продемонстрировал, что считает свое мнение выше позиции всей Церкви (под которой сам же подразумевает позицию Критского собора), а решение своих органов – выше даже таких соборов, за которыми признает статус всеправославных. Это уже в чистом виде копия римско-католического папизма, в системе координат которого папа почитается выше Вселенского Собора.
Завершая этот краткий обзор одного из целой чреды последних деяний Константинопольского Патриархата, стремительно разрывающих его связь с Православием, необходимо подвести нелицеприятный итог. Одобрив введение второго брака для священников, Патриарх и Синод Константинопольской Церкви решительно разорвали с Апостольским Преданием, выраженным в богодухновенном наставлении святого апостола Павла и Апостольских правилах. Апостольское преемство, как известно, выражается не только в преемстве апостольской благодати по хиротонии, но и в преемстве апостольского учения. И в этом смысле Константинопольская Церковь лишает себя права именоваться Апостольской.