Православные секты? Юрий Зудов

Дело в том, что тема, о которой мне приходится говорить, довольно деликатна, и мне бы меньше всего хотелось безапелляционно предлагать какие-либо решения. Скорее, задача этого выступления — поставить вопросы и пригласить всех церковных людей поразмышлять.Все мы очень хорошо умеем объяснять светским людям, чем Церковь отличается от тоталитарной секты, — и даже очень убедительно. Действительно, в Церкви нет принуждения, нет контроля сознания, всякий человек волен свободно думать и действовать.

 Однако некоторые реалии современной церковной жизни заставляют нас вспомнить евангельские слова о незамеченном в собственном глазу бревне (Мф. 7: 3-5). Никто, наверное, не будет спорить, что наша жизнь далека от совершенства и благополучия, и мне кажется, что наш долг — честно говорить об этом вслух, потому что в противном случае наша полемика с сектантством будет одним лицемерием. Ведь замалчивать подобные проблемы — значит их усугублять.

 Уже достаточно было написано и сказано о различных группах, провоцирующих разделения в нашей Церкви. Однако есть и случаи, когда общины, по многим признакам напоминающие секты, возникают вокруг личности канонически рукоположенного священнослужителя Русской Православной Церкви. Последний в таком случае претендует на роль своеобразного «гуру», «святого старца», «духовного наставника», чьи слова невозможно подвергать сомнению и кому необходимо беспрекословно подчиняться. Итоги такого «послушания» могут быть довольно печальны.

 Тема сектантских тенденций внутри Церкви в нашем Центре св. Иринея Лионского появилась довольно спонтанно, долгое время мы не считали себя вправе как-то по этому поводу высказываться — тем более, что официальная реакция священноначалия последовала ещё в 1998-м году, когда было опубликовано специальное определение Священного Синода о духовничестве, предупреждавшее священнослужителей о недопустимости злоупотреблений духовнической властью.

 Однако всё чаще в последнее время к нам в Центр обращаются за помощью люди, побывавшие в таких «псевдоправославных сектах». Можно предположить, что число таких общин на самом деле достаточно велико, и есть большое количество священнослужителей, которые — сознательно или нет — неверно понимают, в чём заключается духовное руководство паствой.

 В одном из номеров журнала «Прозрение» (№2/2002, с.70-75) была опубликована статья Анны Николаевой об очень странном понимании Таинства исповеди, которое распространяют духовные чада схимонаха Симона (Ширяева) и схимонахини Серафимы (Буряевой), насельников Успенско-Казанского монастыря в с. Кузнецово Ивановской епархии. То, что рассказывали об этой общине побывавшие там люди, наводит на серьёзные размышления. Кое-какая информация уже известна благодаря публикациям в церковной прессе и интернете, однако попробую ещё раз кратко описать историю для тех, кто об этом не слышал.

 Представьте себе ситуацию. В город N приезжает небольшая группа людей: больной ДЦП пожилой схимонах Симон, которого возят в инвалидной коляске, схимонахиня Серафима и игумен Викторин, настоятель Успенско-Казанского монастыря. Придя на службу в местный храм (они стараются приезжать на большие праздники, чтобы в храме было как можно больше людей), приезжие привлекают внимание не только схимническим одеянием, но и необычным поведением, громкими разговорами, каким-то мычанием... Соответственно, после службы вокруг них собирается толпа, и схимники начинают себя проповедовать.

 Суть проповеди сводится к следующему. В наше время нет настоящего покаяния, нет правильного совершения Таинства исповеди, кроме как у них в монастыре, потому что есть «великий старец» — схимонах Симон, который обладает даром прозорливости и может творить чудеса. Правда, говорить «старец» из-за болезни почти не может — он обычно что-то мычит, а это мычание растолковывают схимонахиня Серафима или игумен Викторин. Все приглашаются приехать в Успенско-Казанский монастырь для посещения «правильной» исповеди и для того чтобы узнать волю Божию о себе. Исповедь действительно необычная, а кроме того, после неё многие остаются в монастыре на разные сроки. Среди материалов нашего Центра есть письмо, написанное схимниками в адрес одной из потенциальных паломниц (его текст уже стал доступен и в интернете): «1-е — тебе надо приехать на исповедь на неделю. Бери с собой для себя ручку, тетради, деньги на продукты для себя на неделю. После исповеди остаться на полгода на испытание в нашем монастыре. Если нам угодишь, то мы тебя оставим насовсем, навсегда, если желаешь. Учиться я не разрешаю. Только после монастыря, после исповеди, сама выберешь себе путь, что тебе делать, и мы поразмыслим с Богом, что тебе делать. Мы тебя проверим, послушная ты или нет».

 Жизнь в Успенско-Казанском монастыре действительно суровая. Однако эта суровость мало напоминает православную аскетику (заметим, что хотя монастырь является мужским, там живут в качестве насельников как монахи, так и монахини).

 Характерный «духовный подвиг», совершаемый по благословению Симона в качестве епитимии, — обливание холодной водой из колодца, которое назначается, в основном, послушникам и монахам в любое время года. Единица измерения — ведро: от 7 до 40 вёдер ежедневно в течение 40 дней. Бывает, за один раз — до 240 вёдер, или по 240 вёдер несколько дней подряд. Известны случаи, когда по 120 вёдер в течение трёх дней назначалось человеку в 20-градусный мороз.

 Вот ещё одно очень странное благословение «старца» своим чадам. Разделённые на группы по пять человек, послушники и монахи читают псалтирь или акафист с прибавлением особых «вздохов» о врагах старца (скажем, после каждой «Славы» в псалтири). Содержание «вздохов» примерно такое: «Господи, посети раба Твоего (имярек) и отыми ноги, отыми руки, отыми разум, нашли бесов, чтобы покаялся». Или: «Святителю отче Николае, уложи монаха (имярек) на одр».

 От послушников и монахов требуют давать обет верности о. Симону «до смерти» по несколько раз, часто принуждают отрекаться от своих родителей, прослушивают телефонные разговоры и даже вмешиваются в них.

 Многих «старцы» благословляли разводиться, чтобы муж или жена не затянули в ад, а детей не благословляли учиться. Сейчас, правда, у них есть при монастыре подобие школы. Нередко бывали случаи, когда они благословляли приехавшим к ним людям продавать дома, квартиры, а деньги отдавать на монастырь, самих людей туда же, в монастырь, а потом их выгоняли как неспособных к послушанию.

 Упомянутые в письме тетради и ручка имеют самое непосредственное отношение к исповеди. Дело в том, что монахи Успенско-Казанского монастыря проводят много времени, переписывая в особые тетради из книг, какие только могут найти, перечни всевозможных грехов. Таких весьма объёмистых томов десять, по числу заповедей Декалога (в печатном виде это более ста страниц). После проповеди иеромонах рассаживает кающихся в храме и зачитывает длиннейшие списки грехов, а они записывают их в свои тетради, чтобы потом каяться в них на исповеди.

 Святейший Патриарх Алексий неоднократно говорил, кстати, о нежелательности такого подхода. Вот, например, его слова: «Некоторые верующие, готовясь к исповеди, делают записи. Этот обычай, полезный сам по себе, при неправильном понимании смысла исповеди имеет отрицательное воздействие на душу кающегося. При подходе, требующем «рассказать всё до мельчайших подробностей», у верующего вырабатывается отношение к исповеди как к рапорту перед Богом о допущенных грехах». В другом месте то же: «В наши дни вседозволенности издано много брошюр типа «Чинопоследование исповеди», «Таинство Покаяния» и тому подобных. Многие изданы без нашего благословения, хотя на первой странице и напечатано: «По благословению Святейшего Патриарха Алексия». В них можно встретить вопросы духовника или образец исповеди во всех грехах, начиная от помыслов и оканчивая уголовными преступлениями».

 Действительно, если почитать эти списки, остаётся странное ощущение. В самом начале приводится наставление, из которого следует, что лишь подобная исповедь может быть спасительной. Отсюда — настоятельная рекомендация: покайся сама и передай подруге. Далее внушается, что спасение возможно только при беспрекословном послушании «истинному, богобоязненному пастырю (старцу)». Этот «старец» (естественно, Симон) противопоставляется прочим священнослужителям, имеющим грехи и немощи, в то время как сам обладает даром чудотворения и прозорливости. Таковы некоторые грехи: причащалась у батюшки, зная, что он курит; принимал участие в службе, где сокращались кафизмы, каноны и т.д.; вскоре после причастия ела жирное; лечилась у евреев; пила козье молоко, кумыс; занимаясь домашним хозяйством, плиту не зажигала свечкой от лампады; качалась на качелях; часто и подолгу мылась в ванне; клала ногу на ногу, охала, вздыхала, осматривала ногти рук; хлопала в ладоши; доверялся своим друзьям; читала в газетах последние новости; без благословения духовника носила бюстгальтер; работал там, где Богу неугодно: диктором радио или ТВ, артистом, гинекологом, библиотекарем в мирской библиотеке; работала женским парикмахером; участвовала в выборах депутатов, сама была депутатом; изучала науку изготовлять вкусную пищу; ходил в бассейн, тренажёрный зал, занимался спортом; справляла мирские праздники, юбилеи, поздравляла с ними близких (этот грех явно выписали из «Сторожевой башни»).

 Что касается грехов против седьмой заповеди, то — как легко догадаться — список здесь самый большой. Только подробный перечень содомских грехов занимает восемь страниц. Составители объясняют это тем, что многие люди, в прошлом жившие особо развратной жизнью, не удовлетворены формальным подходом к их прежним согрешениям, желают исповедоваться подробно, и это пособие поможет им раскаяться. Однако общецерковное мнение по этому вопросу всегда было противоположным: «Исповедуя грехи Господу, не входи в подробности плотских деяний, как они происходили, — говорит прп. Иоанн Лествичник, — чтобы тебе не сделаться наветником самому себе» (Слово 28).

 В одном из своих интервью этой темы коснулся митрополит Воронежский Сергий, который сказал: «Конечно, не дело духовника копаться в интимной жизни кающегося грешника. Это настолько интимная и святая для человека тема, что её вообще нельзя касаться... Таких лжедуховников надо опасаться... если кто-то расспрашивает вас о подробностях вашей интимной жизни, то вам нужно расстаться с таким духовником, потому что, может быть, он психически нездоров, не видит наносимого им духовного вреда. Сам духовник должен остановить человека, если он кается в чём-то слишком подробно».

 Патриарх Алексий несколько лет назад выразил общецерковное мнение по поводу исповеди: «Очевидно, что для современного человека наиболее приемлемой является исповедь в порядке десятословия Моисеева в христианском истолковании, причём исповедующемуся должна принадлежать не пассивная, а активная роль, в первую очередь, он сам должен исповедовать то, в чём укоряет его совесть, а вопросы при необходимости следует задавать дополнительно как напоминание кающемуся о чём-то забытом».

 «Печально, что некоторые священники, в основном иеромонахи, считая исповедь по таким брошюрам углублённой и исчерпывающей, активно пользуются ими при совершении Таинства Покаяния без учёта возраста, пола, положения человека в обществе». Слишком часто люди, сталкиваясь с такого рода «духовностью», покидают Православную Церковь и уходят в секты.

 Симон и Серафима готовят своих духовных чад к тому, что вскоре их объявят сектой и начнут преследовать. Симон уже неоднократно это предсказывал и обещал спасение только тем, кто пребудет с ним до конца и не усомнится. Эта история достаточно громка, своё мнение о возникающей новой секте выразил на минувшем епархиальном собрании г. Москвы Патриарх. Но есть и другие истории, возможно, менее известные, но не менее страшные.

 Неподалеку от одного монастыря в Калужской области некоторое время назад появилось своеобразное поселение, состоящее из духовных чад одного из насельников, игумена И. Считая себя наследником духовного опыта схииеромонаха Сампсона (Сиверса), он провозглашает, что спасётся только малая часть людей — те, кто находится с ним, так как у него есть полнота благодати, и всем в общине руководит сам Христос через его покойного духовника о. Сампсона.

 Обращаться за советом к какому-либо другому священнику отец И. категорически запрещает, поскольку в этом случае можно получить ошибочный ответ. Истину знает только он сам, и если его слушать и беспрекословно подчиняться, то спасение практически обеспечено. Батюшка много пророчествует, а если пророчество вдруг не сбывается, это трактуется как нежелание человека слушать и исполнять волю Божию. То есть человек сам в чём-то провинился, и потому Господь изменил Свою волю.

 Смысл своего служения о. И. объясняет так. Господь возложил на него особую миссию сохранять в чистоте Православие, и он никогда не отступит, что бы ни происходило вокруг и что бы ни говорили люди. А скорби (в том числе и от обличителей) при таком избрании совершенно естественны, любая из них рассматривается как подтверждение его особых духовных дарований.

 Сам игумен И. настаивает, что пророков никто не имеет права судить, что они ответственны только перед Богом. Старцы (к которым он, несомненно, причисляет себя) являются продолжателями пророческого служения, и потому решения старцев не подлежат человеческому суду.

 Итог его пастырской деятельности — огромное количество сломанных судеб, распавшихся семей, брошенных детьми родителей. Одна из бывших духовных дочерей вспоминает: «Там были такие благословения, что, когда я пыталась сопоставить их с Евангелием, я понимала, что это невозможно. С одной стороны, я должна слушаться, а с другой — почему я должна слушаться, если это никак не соотносится с Евангелием?» Вот несколько примеров.

 По благословению игумена И., к нему в общину переехал протоиерей А., находящийся за штатом по состоянию здоровья. Забрав из дома своего сына, которому тогда было 5 лет, он в течение четырёх лет скрывался от своей жены, о которой игумен сказал, что она не имеет права воспитывать своего ребёнка. Однажды, когда мать пришла к отцу И., умоляя разрешить свидание с сыном, он лично заявил ей об этом и не разрешил видеть ни мужа, ни ребёнка. В то же время, когда случай дошёл до сведения священноначалия, игумен И. начал отрицать всякую связь с пропавшим протоиереем и клялся перед епископом на кресте и Евангелии, что не знает о местонахождении священнослужителя и его сына.

 За время затянувшихся разбирательств, как свидетельствуют очевидцы, игумен со своими духовными чадами молился, чтобы супруга протоиерея «либо стала с ними, либо умерла».

 Нескольким духовным чадам, попавшим с тяжёлыми заболеваниями (например, раком на поздних стадиях) в больницу, игумен запрещал делать необходимые для жизни операции. Среди обоснований было, например, и такое: в полнолуние нельзя делать операцию.

 Есть в нашем архиве несколько свидетельств о том, как отец И. приказывал своим духовным чадам разводиться, бросать супруга и детей и идти в монастырь, заставлял продавать квартиры и поселяться в его общине. Можно перечислять все эти примеры подробно, называя имена и конкретные события (фактов у нас достаточно), но это, наверное, не самое главное.

 Похожая ситуация сложилась в Московской области неподалеку от Сергиева Посада, где насельник Троице-Сергиевой Лавры игумен К. также создал группу, чрезвычайно напоминающую секту, все члены которой бросили своих родственников, квартиры, отказались от работы для того, чтобы жить в послушании у «старца» в посёлке рядом с монастырем. Одну из духовных чад он благословил покинуть своего мужа-священнослужителя и вместе с детьми переехать в общину, запретив семье видеться без его особого благословения. Он расстроил брак другого своего пасомого, выпускника Духовной семинарии и академии, благословив развод, а когда тому некоторое время спустя предложили принять священный сан, насильно повенчал его вновь с девочкой 15-ти лет, также своим чадом. Жених и невеста познакомились и узнали о венчании накануне вечером, но не посмели противиться воле духовника. Рукоположение, естественно, было уже невозможно. Когда же через какое-то время молодой человек решился уйти от «старца», тот не отпустил вместе с ним его новую жену, которая опять не посмела возразить духовному отцу.

 Я сейчас кратко упомянул три православные общины, сильно похожие на секты. Все мы понимаем, что на самом деле явление, получившее название «младостарчество», распространено гораздо больше в нашей современной жизни. Совсем не обязательно, что такой священник организует отдельную общину, — это уж слишком кричащее происшествие. А вот такое сектантское отношение к личности духовника встречается много чаще. Возникает вопрос: в чём причина и как с этим бороться?

 Представьте, что сейчас эти общины ликвидируют указом Священного Синода, виновных накажут, запретят в священнослужении... Всё после этого наладится, всё будет хорошо? Ничего подобного. Возникнут другие подобные общины, те священники, которых не назвали по имени, будут спокойно продолжать в том же духе. Дело в том, что никогда не будет предложения, если нет спроса. А ещё, я думаю, дело в том, что большой части церковного народа очень нужны такие пастыри...

 Почему? Во-первых, наверное, продолжает действовать советский менталитет, как любят говорить некоторые. Название неудачное, но суть действительно такова: боязнь ответственности за свои поступки, «бегство от свободы», как сказал бы Фромм, желание сложить ответственность за своё спасение на другого, который точно знает, что нужно делать. Как ни странно, оказывается, психологически намного легче жить, бездумно выполняя самые сложные правила, но зато знать, что спасение у тебя в кармане, чем думать самостоятельно и брать ответственность за свои поступки на себя.

 Возможно, это происходит и от недостаточной воцерковлённости и непонимания православной духовной традиции. К сожалению, начинающему православному непросто выбрать из огромного количества святоотеческой и аскетической литературы то, что подходит для человека нашего времени и для него лично. И очень соблазнительно бывает, прочитав о древних старцах и об отречении от своей воли, начать искать того же вокруг себя. На личном опыте убеждаемся, что мало кто из недавно воцерковлённых людей читал, например, «Приношение современному монашеству» свт. Игнатия Брянчанинова, где последний пишет о духовничестве и старчестве применительно к нашему времени в совершенно иных тонах, — это книга, которую просто необходимо прочитать всякому православному человеку, желающему найти себе духовника.

 Думается, что самое необходимое для решения проблемы «младостарчества» — это просвещение верующих...

 * * *

 Патриарх Алексий II: «Подлинный старец, прежде всего благодаря высокой духовности, бережно относится к каждому конкретному человеку. В силу своей опытности и благодатного дара он открывает образ Божий в человеке теми средствами, которые созвучны его духовному устроению и возрасту. Отдельные же современные «старцы» (а вернее их будет называть «младостарцами»), не обладая духовным рассуждением, налагают на воцерковляющихся неудобоносимые бремена (Лк. 11: 46), применяют в своей пастырской деятельности штампы, губительные для духовной жизни, необоснованно применяют к мирянам, по большей части духовно ещё не окрепшим, формы духовного руководства, уместные только в монашестве» (с. 10).

 Определение Священного Синода от 28 декабря 1998 года (с. 25-33):

• «1. ...Указать священникам, несущим духовническое служение, на недопустимость принуждения или склонения пасомых, вопреки их воле, к следующим действиям и решениям: принятию монашества; несению какого-либо церковного послушания; внесению каких-либо пожертвований; вступлению в брак; разводу или отказу от вступления в брак, за исключением случаев, когда брак невозможен по каноническим причинам; отказу от супружеской жизни в браке;... отказу от получения медицинской помощи; отказу от получения образования; трудоустройству или перемене места работы; изменению местожительства» (с. 28).

• «3. Напомнить всем пастырям-духовникам о том, что они призваны помогать своим пасомым советом и любовью, не нарушая при этом богоданную свободу каждого христианина. Подчеркнуть, что беспрекословное послушание, на котором основывается отношение послушника к старцу в монастырях, не может в полной мере применяться в приходской практике во взаимоотношениях между священником и его паствой. Особо указать на недопустимость для пастырей вмешиваться в вопросы, связанные с выбором жениха или невесты кем-либо из пасомых, за исключением случаев, когда пасомые просят конкретного совета» (с. 29).

  ---

 Источник: Церковное слово.- 2004. - №7.