Православная Церковь: служанка государства или невеста Христова? Сергей Худиев

Перед лицом конфликта, куда втянули Церковь, важно понять, о чем он, что в нем главное, чему мы говорим «да» и чему мы говорим «нет», занимая ту или другую сторону.

Конфликт имеет целый ряд измерений, но если выделить в нем главную и наиболее существенную для Церкви составляющую, то это спор о том, каково предназначение Церкви, в чем смысл и оправдание ее существования, из чего следует исходить, устрояя церковную жизнь.

На одной стороне находятся те, кто – как что-то само собой разумеющееся – полагают Церковь инструментом для достижения каких-то мирских целей, инструментом, который можно и нужно переделывать, чтобы он лучше этих целей достигал. По их мнению, Церковь нужна для того, чтобы, как сказал президент Порошенко, «быть атрибутом независимого государства». Автокефалия имеет чисто политические цели: «Автокефалия – это вопрос нашей независимости. Это – вопрос нашей национальной безопасности. Это – вопрос всей мировой геополитики».

Перемены в Церкви нужны для демонстрации дули Москве, для укрепления курса на евроинтеграцию, для удешевления колбасы – для каких-то еще целей, может быть, даже и хороших (что плохого может быть в дешевой колбасе?), но чисто мирских и посюсторонних.

Когда, например, посол Великобритании в Киеве встречается с лидером УАПЦ, чтобы обсудить перспективы формирования новой церковной общины, она явно беспокоится не о спасении душ – а решает свои профессиональные, то есть чисто политические задачи. Как, собственно, решают их и все остальные – Байден, Волкер, Порошенко, Парубий, и другие.

На другой стороне оказываются те, кто полагают, что у Церкви есть свое собственное, и при этом несравненно более важное предназначение, что ее достоинство несравненно выше всех на свете наций и государств, союзов и империй.

Церковь есть мистическое тело Христово, в ней и через нее действует сам Бог, приводя людей к их подлинному благу и предназначению – жизни вечной и блаженной. Христиане верят, что люди созданы для вечности, и святые будут ликовать в раю, когда все на свете державы и политические силы – и Америка, и Россия, и Евросоюз, и Украина – останутся в далеком прошлом, и что вверенная Церкви миссия несравненно важнее, чем все распри земных царств, которые были в прошлом, происходят сейчас или еще успеют произойти до неизбежного конца этого мира.

Христиане верят, что люди созданы для вечности, и святые будут ликовать в раю, когда все на свете державы и политические силы – и Америка, и Россия, и Евросоюз, и Украина – останутся в далеком прошлом, и что вверенная Церкви миссия несравненно важнее, чем все распри земных царств, которые были в прошлом, происходят сейчас или еще успеют произойти до неизбежного конца этого мира.

Между сторонами тут неизбежно глубокое непонимание - потому что они живут в принципиально разных картинах реальности. Для тех, кто увлечен политикой, все разговоры о “жизни вечной и блаженной” либо вообще никак не воспринимаются, просто скользят мимо сознания, либо видятся как лицемерие – напускание тумана для достижения все тех же политических целей.

Для верующего человека даже не так важно, хороши или плохи цели, которые ставят перед собой политики. Важно, что Церковь нельзя подчинять этим целям - примерно также, как Потир, Чашу, используемую для совершения Евхаристии, нельзя употреблять для каких-то повседневных бытовых нужд.

С этим связано и другое принципиальное непонимание между церковными и мирскими людьми. Для верующего Церковь очень важна – несравнимо важнее, чем нация для патриота. Единство Православной Церкви – которое держится не на монархической власти Папы (как это сложилось в католицизме), а на взаимном признании Патриархов – это огромная ценность, которую следует хранить.

Использовать одного Патриарха против другого, решая свои политические задачи, провоцировать при этом глобальный церковный раскол – это ужасное и погибельное дело в глазах церковного человека.

Использовать одного Патриарха против другого, решая свои политические задачи, провоцировать при этом глобальный церковный раскол – это ужасное и погибельное дело в глазах церковного человека.

Для внешних по отношению к Церкви людей – это просто удачный политический ход, при помощи которого можно несколько поднять рейтинг к выборам или отвлечь население от каких-то неприятных внутриполитических тем.

Для политиков прикупить себе немного рейтинга (или еще каких-то политических выгод) ценой разрушения Церкви вполне приемлемо. Для них Церковь не обладает ценностью. Они даже не задумываются – и не хотят – о масштабах производимых ими разрушений.

А разрушения эти выходят за рамки разрыва между двумя Патриархатами. Они настолько глубоки, что разрушают саму идею автокефальной украинской церкви. Дело в том, что если принимать (как это кажется кому-то политически выгодным в текущий момент) экклезиологию, которую провозглашает Константинопольский Патриархат, то никакой вообще независимой Церкви в православном мире быть не может – ни украинской, ни какой бы то ни было еще. Более того, сам «томос», то есть документ о признании автокефалии, просто теряет какой-либо внятный смысл.

Если принимать притязания Константинополя на то, что «Вселенский Патриархат несет ответственность за приведение дел в церковный и канонический порядок, потому что он один обладает канонической привилегией», если соглашаться, что «Архиепископ Константинополя имеет привилегию судить и разрешать конфликтные ситуации среди епископов, духовенства и митрополитов других патриархов», то ни о какой церковной независимости для кого бы то ни было не может идти и речи – Фанар сможет в любой момент распоряжаться на канонической территории предполагаемой «независимой украинской церкви» с той же бесцеремонностью, с какой сейчас распоряжается на территории Украинской Православной Церкви, возглавляемой Митрополитом Онуфрием. Называть такое положение дел «независимостью» или «автокефалией», то есть, буквально, «самовозглавлением» можно только в порядке злой насмешки. Фактически, сегодня УПЦ (МП) обладает гораздо большей независимостью, чем может обладать новая структура под Константинополем.

Фанар сможет в любой момент распоряжаться на канонической территории предполагаемой «независимой украинской церкви» с той же бесцеремонностью, с какой сейчас распоряжается на территории Украинской Православной Церкви, возглавляемой Митрополитом Онуфрием. Называть такое положение дел «независимостью» или «автокефалией», то есть, буквально, «самовозглавлением» можно только в порядке злой насмешки. Фактически, сегодня УПЦ (МП) обладает гораздо большей независимостью, чем может обладать новая структура под Константинополем.

Когда Патриарх Варфоломей, порицая «пропаганду Москвы», заявляет, что «наши братья славяне не могут терпеть первенство Вселенского патриархата и нашей нации в Православии», он ясно дает понять, что не собирается признавать за «славянами» равенства и независимости – причем понятно, что речь идет не только о славянах в Москве, но и о славянах в Киеве.

Более того, на наших глазах Константинопольский Патриархат отменил свое решение трехсотлетней давности, заявив, что оно было «временным» – что помешает ему объявить задним числом «временными» любые свои томосы? Еще пару лет назад Патриарх Варфоломей признавал в качестве единственного канонического главы украинской Церкви Митрополита Онуфрия – а Филарета считал раскольником, справедливо подвергнутым анафеме за канонические преступления.

Потом – после просьбы светских политиков – он отказался признавать канонические права митрополита Онуфурия, а вот Филарета «восстановил». Но если Константинополь считает возможным действовать таким образом, то чего тогда вообще стоит его признание или непризнание? Политическая обстановка меняется быстро и непредсказуемо. О чем те или иные политики могут попросить Патриарха Варфоломея в самом ближайшем будущем, никто не знает.

Такое обесценивание слова одного из Патриархов – это катастрофа, и это тем более катастрофа на фоне его притязаний быть «первоиерархом» над всей Церковью. Это обесценивает и тот «томос», который от него ожидают.

Возможно, для политиков все это – вполне приемлемая плата за достижение их политических целей. Но у православных христиан другие ценности и приоритеты. Пытаться достигнуть каких-то политических целей, попутно разрушая Церковь  – тяжкое зло, и христиане не должны в этом зле участвовать. 

http://spzh.news/ru/zashhita-very/57085-pravoslavnaja-cerkovy-sluzhanka-...