ПОДВИГ СВЯТИТЕЛЯ. Иеромонах Иов (Гумеров)

О священномученике Кирилле (Смирнове; † 7/20 ноября 1937)

О жизненном пути священномученика Кирилла (Смирнова), о том, что связывало его с отцом Иоанном Кронштадтским, почему Патриарх Тихон назначил его своим первым преемником, как складывались отношения с митрополитом Сергием (Страгородским), – рассказываетиеромонах Иов (Гумеров).

– Священномученик Кирилл (Смирнов) прожил удивительно интересную и насыщенную жизнь. Хочется через разные ее эпизоды познакомиться с ним поближе. Один из самых ярких эпизодов жизни владыки связан с его служением в Кронштадте, рядом с почитаемым и любимым им отцом Иоанном Кронштадтским. Расскажите, пожалуйста, какие отношения были между этими двумя святыми? Как они повлияли на судьбы друг друга?

– Святой Иоанн Кронштадтский был духовным отцом будущего священномученика. Отец его, Иларион Смирнов, был псаломщиком в одном из храмов Кронштадта. По-видимому, уже в детстве мальчик Константин имел возможность видеть благодатного пастыря и подходить под его благословение.

Успешно окончив в 1887 году Санкт-Петербургскую духовную академию, Константин Смирнов 15 ноября того же года был рукоположен в диакона, а через шесть дней стал священником. Его назначили законоучителем и настоятелем домового храма гимназии в далеком кавказском городе Елисаветполе. В 1894 году он возвращается в Санкт-Петербург, определяется настоятелем церкви Рождества Богородицы и законоучителем 2-й Петербургской гимназии. У молодого священника вновь появилась возможность получать духовные советы великого пастыря.

10 октября 1900 года, согласно желанию отца Константина, митрополит Антоний поставил его настоятелем кладбищенской Свято-Троицкой церкви в Кронштадте. Составители жизнеописаний священномученика Кирилла объясняют этот выбор желанием теснее общаться со своим духовным отцом. Так, по-видимому, и было, но нужно обратить внимание на одно семейное обстоятельство. Отец Константин стал настоятелем Свято-Троицкого храма после ухода в сентябре 1900 года за штат его тестя протоиерея Николая Яковлевича Азиатского. Однако в любом случае это решение свидетельствует о том, что будущего священномученика отличала высокая духовная настроенность. С переходом в Кронштадт резко изменилось материальное положение семьи: он стал получать жалование в 4–5 раз меньше.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский видел в своем воспитаннике большие духовные силы. Постепенно между ними родилась дружба. Перед своей кончиной отец Иоанн просил Кирилла, ставшего к этому времени епископом Гдовским, совершить его отпевание.

Он умер утром 20 декабря 1908 года. Владыка Кирилл, прибыв в Кронштадт, сразу же совершил панихиду. Преданный и благодарный ученик еще дважды отслужил панихиду, а 22 декабря совершил заупокойную Божественную Литургию и произнес теплое слово. Епископ Кирилл участвовал в отпевании великого пастыря, которое возглавил митрополит Антоний (Вадковский) в Иоанновском монастыре. Через пять месяцев, 22 мая 1909 года, скончалась матушка отца Иоанна Елизавета Константиновна. Отпевал ее владыка Кирилл.

– В 1902 году тогда еще архимандрит Кирилл был назначен начальником духовной миссии в Урмии (ныне Северный Иран). Миссия оказалась успешной. Расскажите немного о миссионерском опыте владыки. Что для него было здесь важным, какими принципами он руководствовался?

– Духовная миссия в Урмии была учреждена в 1898 году в связи с массовым переходом ассирийцев-несториан в Православие. Деятельность миссии под руководством архимандрита Кирилла была непродолжительной (1902–1904), но необыкновенно успешной. Проводилось регулярное богослужение, в урмийских селениях строились новые храмы, работала комиссия по переводу православных книг на классический сирийский язык, налажено было печатное дело. Архимандрит Кирилл мудро продолжал лучшие традиции православного миссионерства: усиленная молитва, любовь ко всем, строгая и благочестивая жизнь, служившая примером для других.

– Архимандрит Кирилл 6 августа 1904 года был рукоположен во епископа Гдовского и стал викарием Санкт-Петербургской епархии. Какие особенности характеризуют его как архиерея?

Владыка в присутствии царской семьи отказался выполнить требование министра двора и освятил речную некипяченую воду

– Уже в первый период архиерейского служения владыка Кирилл явил себя как человек высокого долга, твердой, непоколебимой веры. В 1909 году на праздник Крещения Господня случилось событие, которое характеризует личность владыки. Тогда в столице была эпидемия, власти предписали освящать только кипяченую воду. Владыка в присутствии царской семьи отказался выполнить требование министра двора и освятил речную некипяченую воду.

Архипастырские дарования наиболее полно проявились на Тамбовской кафедре, которую он занял в конце декабря 1909 года. На первом месте для него было богослужение. А.В. Журавский, издавший о владыке капитальную книгу «Во имя правды и достоинства Церкви» пишет: «Всё было ново для тамбовской паствы: и проникновенные проповеди епископа Кирилла, и полноуставные службы (на праздник Сретения Господня 1910 года всенощное бдение длилось пять часов, что очень скоро вошло в традицию), и неустанная энергия епископа, постоянно совершавшего поездки по епархии, и его простота, и знание нужд народа (владыка установил ежедневный, кроме воскресенья, прием посетителей с 11 до 13 часов).

“Он, однако, постоянно стремился к тому, чтобы бумажная волокита не заслоняла живой пастырской деятельности”

И при всей этой неутомимой деятельности в личности владыки Кирилла удивительно сочетались епископское достоинство, цельность натуры и невозмутимость характера, которые, при несомненной внешней величественности иерарха, производили неизгладимое впечатление на всех, кто когда-либо общался с ним… Епископ Кирилл был деятельным иерархом, чуждым рутины. Несмотря на то, что владыка чрезвычайно внимательно изучал все поступающие к нему из духовной консистории, духовной семинарии и прочих учреждений бумаги, он, однако, постоянно стремился к тому, чтобы бумажная волокита не заслоняла живой пастырской деятельности».

Он много помогал нуждающимся. Не жалел сил, чтобы найти и привлечь к делам благотворительности богатых людей.

– Владыка принимал активное участие в Поместном Соборе 1917–1918 годов и вел переговоры с Временным правительством. Расскажите немного об этом.

– На Поместном Соборе владыка Кирилл возглавил отдел о преподавании Закона Божия в школе. 20 июня 1917 года Временное правительство приняло закон о передаче церковно-приходских школ в ведение Министерства народного просвещения. Архиепископ Кирилл возглавил делегацию для встречи с А.Ф. Керенским. Члены делегации изложили свои позиции, но Временное правительство своих решений не отменило.

Особого внимания заслуживает позиция и борьба владыки с обновленческим движением. Он написал замечательные, на мой взгляд, слова, полные истинного смирения, чтобы поддержать Патриарха Тихона, когда ему предлагали в обмен на освобождение из тюрем архиереев включить в высшее церковное управление обновленцев. Вот эти слова: «Ваше Святейшество, о нас, архиереях, не думайте. Мы теперь только и годны на тюрьмы…» За свою твердую позицию владыка и подвергался непрестанным гонениям и заключениям.

– Скажите, пожалуйста, какие отношения были между Патриархом Тихоном и митрополитом Кириллом?

“Я с любовию отдал бы все остающиеся мне дни жизни, чтобы удлинить Вашу жизнь…”

– Владыка был лишен всякого честолюбия, никогда не стремился к высокому положению, должностям, званиям и почестям. Эта добродетель особенно полно проявится в период гонений. Он много лет провел в тюрьмах и ссылках и не пытался уйти от этого ценою даже малых уступок, если они противоречили его христианской совести. В нем была та истинно христианская настроенность, когда за веру и святую Церковь он не жалел себя, даже своей жизни. 22 февраля 1934 года в письме преподобномученику Неофиту (Осипову) он писал: «Если бы можно было удлинять срок одной человеческой жизни за счет другой, то я с любовию отдал бы все остающиеся мне дни жизни, чтобы удлинить Вашу жизнь и сроки того богоозарения, каким сияют труды Ваши по изучению и истолкованию Св. Библии».

Святейший Патриарх Тихон высоко ценил и любил владыку Кирилла. 7 января 1925 года он сделал распоряжение: «В случае Нашей кончины Наши патриаршие права и обязанности, до законного выбора нового Патриарха, предоставляем временно Высокопреосвященному митрополиту Кириллу [Смирнову]. В случае невозможности по каким-либо обстоятельствам вступить ему в отправление означенных прав и обязанностей таковые переходят к Высокопреосвященному митрополиту Агафангелу [Преображенскому]. Если же и сему митрополиту не представится возможность осуществить это, то Наши патриаршие права и обязанности переходят к Высокопреосвященному Петру [Полянскому], митрополиту Крутицкому» (Акты Святейшего Патриарха Тихона. М., 1994. С. 340, 344).

– Почему именно его Патриарх назначил своим первым преемником?

– Думаю, что Патриарха Тихона к этому решению побудили не только выдающиеся архипастырские дарования митрополита Кирилла, но и его несгибаемая стойкость.

– Хорошо известен эпизод, когда весной 1927 года к митрополиту Кириллу в тюрьму приезжал начальник 6-го отделения ОГПУ Е.А. Тучков. Надо сказать, что приезду предшествовало тайное голосование среди архиереев, в котором они избрали патриархом митрополита Кирилла. Тучков, зная это, хотел договориться о якобы легализации Церкви в ответ на лояльность с ее стороны и согласование с властью перемещения неугодных архиереев. В ответ на все предложения митрополит ответил: «Евгений Александрович, вы не пушка, а я не бомба, которой вы хотите взорвать изнутри Русскую Церковь». После этого владыку отправили на три года в ссылку.

– Е. А. Тучков направлял свою деятельность на разрушение Церкви. В «Представлении на Евгения Тучкова для получения звания Заслуженного чекиста» дается такая характеристика: «Под руководством тов. Тучкова и при его непосредственном участии была проведена огромная работа по расколу православной церкви (на обновленцев, тихоновцев и целый ряд других течений). В этой работе он добился блестящих успехов». Он не только митрополиту Кириллу предлагал сотрудничество, но и архиепископу Серафиму (Самойловичу), который с 25 ноября (8 декабря) 1926 года по 30 марта (12 апреля) 1927 года был заместителем Патриаршего Местоблюстителя. Но тот решительно отказался.

– Мы подошли к самому трудному вопросу нашей беседы. В 1928 году владыка Кирилл выступил против политики заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) по достижению договоренности с большевистским государством. Расскажите об отношениях между двумя иерархами. Почему в итоге митрополит Сергий снял владыку с управления Казанской епархией, запретил в священнослужении?

– Когда мы говорим об этом разделении, мы не должны ограничиваться только Декларацией, принятой в 29 июля 1927 года и опубликованной в «Известиях» 18 августа того же года. Митрополит Кирилл и другие его сторонники указывали так же на серьезные канонические нарушения, среди которых – создание при заместителе Местоблюстиля Временного Патриаршего Священного Синода.

Объективные исторические данные показывают: гонения на Церковь после 1927 года непрерывно нарастали

Декларация вызвала в Церкви раскол – бедственное и болезненное разделение, последствия которого и доныне (по прошествии 88 лет) не уврачеваны. Защитники Декларации до сих пор утверждают, что она сохранила Церковь от полного уничтожения. Но это утверждение, которое доказать невозможно. Напротив, есть объективные исторические данные, которые показывают, что гонения на Церковь после 1927 года непрерывно нарастали. Арестовывались священнослужители, закрывались монастыри, уничтожались храмы. Как до Декларации, так и после нее богоборческая власть имела цель уничтожить Церковь. Через пять лет после публикации Декларации задача уничтожения Церкви была поставлена как одна из целей второй пятилетки (1932–1937). 15 мая 1932 года И. Сталин подписал Декрет о второй пятилетке. В Декрете наряду с экономическими показателями была поставлена цель: к 1 мая 1937 года слова «вера», «Церковь» должны быть забыты. Этой безумной цели сбыться помешала не Декларация, а исповеднический подвиг народа Божия. Во время переписи 1 января 1937 года 57,7% опрошенных назвали себя верующими.

В оценке деятельности митрополита Сергия с 1927 года приведу объяснение, которое дает святитель Иоанн (Максимович) – он был современником событий и глубоко их переживал. Этот великий святой всегда был точен в оценке людей. В работе, посвященной истории Русской Православной Церкви Заграницей, он пишет: «Тюремное заключение, угрозы в отношении не только его, но и всей Русской Церкви и лживые обещания советской власти сломили его: через несколько месяцев после своего любвеобильного письма заграничным иерархам, являвшегося как бы завещанием перед потерей внутренней свободы, митрополит Сергий издал Декларацию, в которой он признал советскую власть за подлинно законную русскую власть, пекущуюся о благе народном, “радости которой суть наши радости и горести ея – наши горести” (Декларация от 16/29 июля 1927 г.). Одновременно, согласно обещанию, данному им советской власти, митрополит Сергий потребовал от заграничного духовенства подписки в лояльности советской власти».

Святитель Иоанн сообщает одну важную подробность, о которой, наверное, многие не знают: «Митрополит Антоний [Храповицкий], очень любивший митрополита Сергия и внутренне страдая за своего любимого ученика и друга, написал от себя увещательное письмо, вероятно не дошедшее до него, во всяком случае не могшее теперь уже оказать влияния на его поступки».

– 20 ноября 1937 года владыка Кирилл был расстрелян по обвинению в руководстве «контрреволюционной организацией среди церковников». Расскажите о его последнем периоде жизни.

– Вновь сошлюсь на книгу А. В. Журавского: «Две недели спустя после ареста (7 июля 1937 г.) двум старцам-митрополитам: 74-летнему вл. Кириллу, 64-летнему вл. Иосифу, а также еп. Евгению были предъявлены обвинения и зачитаны постановления о привлечении их в качестве обвиняемых. Митр. Иосиф от подписи в предъявленном ему обвинении отказался, так что следователь вынужден был сам расписаться вместо митр. Иосифа. И вместо подписи обвиняемого митрополита оказалась подпись “контрреволюционер”. Тюремное существование для расстроенного многолетним пребыванием в ссылках и тюрьмах здоровья митр. Кирилла было чрезвычайно тяжело. Но опыт семнадцатилетних лагерных скитаний и упование на помощь Божию, укрепляющую немощь человеческую, придавали и в этих условиях священномученику Кириллу уверенность в том, что не оставит его Господь и в это последнее земное испытание (а, думаем, что митр. Кирилл догадывался, что испытание это будет для него последним)…

“Перед следователями предстал иерарх-исповедник, который как будто бы осознавал, что каждое его слово будет словом для истории”

Для усиления морального давления на митрополита Кирилла ему были предъявлены фальсифицированные показания владыки Иосифа, где он “становится на правдивый путь” и якобы признается в контрреволюционной деятельности. Но священномученика Кирилла трудно было обмануть подобными “признаниями”: за свою 17-летнюю тюремно-ссыльную жизнь он слишком хорошо знал цену таким провокациям. Перед следователями предстал иерарх-исповедник, который как будто бы осознавал, что каждое его слово будет словом для истории. Митр. Кирилл мужественно и достойно держался на своем последнем допросе…

“Вопрос: Следствием установлено, что Вы входили в к.-р. центр церковников и являлись руководителем его. Дайте показания по этому вопросу.

Ответ: О существования такого центра мне ничего не известно, а потому и руководителем его быть не мог.

Вопрос: Следствие предлагает прекратить запирательства и дать откровенные показания.

Ответ: Иного показать ничего не могу…”».

Казнен святитель был в ночь с 20 на 21 ноября н.ст. 1937 года в 24 часа. Но та неделя, которую не дожил владыка Кирилл до полувекового юбилея своего духовного служения, расцвела вечностью его небесного предстояния Престолу Божию как исповедника и мученика, «до конца претерпевшего».

С иеромонахом Иовом (Гумеровым)
беседовал монах Рафаил (Попов)