Почему я не могу жить как прежде. Ольга Романчук

У каждого из нас свой жизненный путь. На нём нас ждут разные встречи, моменты счастья и радости, грусти и беды. Как бусинки нанизываются на нити, так и эти события и встречи нанизываются на нить нашей жизни. Перебирая их, как чётки, в конце своего пути мы сможем оценить, насколько достойной получилась наша жизнь.

Мне хочется просто привести пару примеров. Без оценок и комментариев. Рассказать о нескольких людях, встречу с которыми мне приготовила жизнь.

Есть парень. Он необычный — у него нет полноценных ног и рук. Он таким родился, и родители не смогли перенести эту беду — они отказались от него. Всю свою сознательную жизнь он прожил в интернате для инвалидов в статусе сироты. В тринадцать лет заболел лейкемией. Победил эту болезнь. Он до сих пор вспоминает, как цеплялся за жизнь, с какой страстью и стремлением выжить терпел дикую боль химиотерапий. Оказывается, если ты терпишь боль и не колешь обезболивающие, шанс выжить у тебя выше. Он почувствовал это на собственной шкуре.

Однажды в «Одноклассниках» мальчик нашёл своих родителей. У них есть второй ребёнок, здоровый, у них дружная и достаточно обеспеченная семья. У них всё хорошо. После звонка мальчика мама долго плакала, долго готовилась, но всё-таки нашла в себе силы проведать сына в интернате. Потом ещё неоднократно родители приезжали к сыну.

Близилось шестнадцатилетие — время покидать интернат. Ребята с таким диагнозом, как у мальчика, попадают в дом престарелых. Это значит, что твоя жизнь отныне ограничивается территорией в несколько этажей, окружением пожилых и больных людей. Ты вряд ли будешь часто покидать этот «дом», и годы будут идти, по сути, мимо тебя...

Важная деталь — несмотря на свой недуг, мальчик чудесно рисовал. Он занимал первые места на всевозможных конкурсах и олимпиадах и мечтал стать художником.

Родители, руководство интерната, одноклассники — все готовили мальчика к его неизбежной судьбе. Такова система, и с такими недугами, как у тебя, один путь — жить мимо жизни.

Мальчика перевели в дом престарелых. Он стал стучаться во все инстанции, находить знакомых и знакомых знакомых, добиваясь поступления в художественное ПТУ. Ведь могут быть исключения! Он сам может полностью обслужить себя, и он хочет стать художником.

Мальчик поступил в ПТУ. Он стал лучшим учеником на курсе. Его дипломная работа — икона — получила наивысшую из оценок. Мальчик познакомился с девушкой, женился. Ему уже 21 год, он закончил ПТУ, у него есть семья и даже работа. Непостоянная, но всё же есть.

Его жена беременна. Не желая быть обузой, парень начал искать возможности сделать операцию, чтобы ходить. Врачи столичной клиники сказали, что шансов «сделать ноги» нет, но вот «сделать руки» они могут. Он отказался — с новыми руками он уже не сможет так рисовать. Он провёл месяц в столице в поисках возможности сделать операцию на ногах. Пока ему все отказали. Он уехал домой, но что-то подсказывает мне, что это только начало его новой истории.

Есть женщина. У неё был сын. Он болел раком. (В черновых вариантах этой заметки остались мои фразы «есть сын, ему сейчас шесть лет, они борются со смертью». Эти слова теперь я ставлю в скобки и пишу — у неё был сын, и он умер от рака.) Они боролись со смертью два года. Они поменяли бесчисленное количество больниц, их несколько раз, иногда бесчестным путём, выписывали и отправляли домой. Они не сдавались. Собирали консилиум из шестнадцати врачей, заставляли поверить в их жизнь. Они уехали из страны, продали всё своё имущество и три месяца лечились в зарубежной клинике.

Врач-куратор под конец лечил мальчика бесплатно — у них не хватало денег даже на продукты. Врач верил в чудеса и говорил, что никогда в своей практике он не встречал людей с таким страстным желанием жить. Он хотел им помочь. Когда мальчик умирал, у него отказали все внутренние органы, он захлёбывался кровью, но сердце билось ещё около десяти минут. Врач — детский онколог, взрослый мужчина под два метра ростом — долго плакал в коридоре.

Теперь она вернулась домой. После двух лет, проведённых в больницах, развода с мужем, переезда в Лондон, жизни по графику химия — тромбы — химия — тромбы, бессонных ночей (она спала по два часа в сутки около пяти месяцев), с огромными долгами и телом своего сына она вернулась в маленький городок возле моря. Старенькие родители, шкафы, забитые детскими вещами, игрушки по всем углам, огромный чемодан с иностранной бирочкой — вот и всё, что осталось в её жизни. И это не финальный кадр трогательного фильма, это абсолютная и бесповоротная реальность. С которой нужно, приходится жить.

Почему именно мой сын? Этот вопрос мы отложили. Зачем жить? Она старается преодолеть желание закончить эту жизнь быстро и бесповоротно. И уже за это слава Богу. Что делать дальше?

Есть девушка. Она ничем не выделяется среди нас. В меру красивая, приятная внешне. Эта девушка помогает пожилым людям. Её душе близки и понятны их переживания, её слова поддержки укрепляют их на пути к вечности. Недавно она рассказала о своей новой знакомой — пожилой женщине с плохой памятью, которая каждый раз встречает её как незнакомую. Вот уже более трёх месяцев они каждый раз встречаются заново. Девушка уже искренне привязалась к своей пожилой знакомой, потому что каждая встреча дарит ей что-то личное, важное для неё. А вот старушка каждый раз знакомится с ней заново. Несколько дней я осмысляла скромный рассказ этой девушки: передо мною был живой пример искренней, нетщеславной помощи ближнему. Ведь все мы ждём отдачи от того, кому помогаем. Нам приятно увидеть улыбку или услышать: «Я ждал тебя». Или хотя бы узнать, что твоё имя запомнили. В этом же случае каждый раз знакомство происходит заново. И снова приходится за одну встречу проходить путь от знакомства — к искренней, откровенной беседе. Вряд ли я нашла бы в себе силы на такое.

Есть пожилая женщина. Сейчас ей около пятидесяти, и уже более двадцати лет обе её дочери живут отдельно от неё, в далёком Израиле. Так получилось. Всю жизнь эта женщина проработала в торговле, занимая большие и очень большие должности, и сегодня, перенеся пять операций по удалению раковой опухоли на горле, потеряв вкус и обоняние, она со смехом вспоминает множество колбас и сыров, которые перепробовала за жизнь. Сбор денег, все операции и сеансы химиотерапии она переживает сама. Жизнь свела меня с ней однажды, когда она приютила меня, совершенно чужого человека, на ночь. Мы провели вечер, вспоминая её жизнь, дочерей, поездки и вкус разной еды. Хотя врачи уже не раз отказывали ей в лечении, я не почувствовала уныния или тоски в её душе. Зато ощутила тепло и заботу человека, который очень точно знает, что такое горе. Мне кажется, её душа после всех испытаний стала такая тонкая-тонкая... уже готовая. Жуя вкуснейший бутерброд на её кухне рано утром, я вдруг чётко поняла, что моей душе ещё очень многому нужно научиться в этом мире.

Мне больше не нужны экстрим и острые ощущения. Мне хватает их и в жизни. Я почти перестала ходить в кино, мне кажутся примитивными эмоции и чувства главных героев, которые выдавливают слёзы из зрителей. Я перестала смотреть триллеры и детективы, где мало любви и много боли. Зачем? Неужели всем нам, сидящим в кинозале, не хватает бед в нашей собственной жизни? Нам нужно искать их, чтобы получать вкус жизни? Иначе слишком пресно, да?

Я больше не могу жить так, как прежде. Эти встречи, эти живые, не киношные примеры человеческой стойкости, веры, любви помогают мне хоть немного приблизиться к пониманию того, что значит — стать человеком живым. Тем самым настоящим человеком, о котором мы часто слышим в проповедях.

И я благодарна за эти встречи-бриллианты на ниточке моей жизни, которые теперь не дают мне права оставаться прежней.

http://otrok-ua.ru/sections/art/show/pochemu_ja_ne_mogu_zhit_kak_prezhde.html